Девушка с ароматом кофе

       — Так значит… Люси? Люси, да? И ты разрешишь ей с тобой жить? Совершенно бесплатно? Без каких-либо подводных камней? Прям просто возьмешь и согласишься «помочь бедной девочке»? Серьезно?        — Да, Грей, серьезно! И хватит уже спрашивать! Я к тебе вообще за помощью пришел, а не для того, чтобы ты три часа выпытывал у меня то, что и без того понимаешь, помнишь?        — Да, да, сейчас…        Грей, конечно, был хорошим другом, но это едва ли могло перекрыть тот факт, что по характеру он — эгоист понарошку, любитель помахать кулаками во время первого удобного случая, обладатель колкого языка, но совершенно прямолинейный — иногда на пользу, иногда нет. И Джувия была ему идеальной партией: именно ей он не смел ни лишний взгляд кинуть, ни что-то злое сказать, даже относился с трепетом, будто боясь, что в один день она поймет, что такой замечательной девушке парень и чуть-чуть не нужен, а затем сбежит. Но, тем не менее, он не являлся трусом, слабаком, умело стоял за себя и дорогих ему людей.        Вчерашняя попойка неплохо сказалась на его состоянии. Сейчас Фуллбастер валялся на диване, задрав ноги на противоположный подлокотник, и старательно прижимал к голове лед, время от времени мучительно жмурясь от жуткой головной боли и совсем тихо сопя. Нацу, сидя на диване напротив, даже не удосужился посочувствовать — все таил обиду за то, что друг у него такая «недо»сволочь.        — Джу-увия, — громко позвал — а скорее просто промычал — он, намереваясь быть услышанным даже в другой комнате, сквозь запертые двери, — Джувия, принеси мне минералки, я сейчас помру…        — Меньше пить надо, — ехидно подкидывает Нацу, удобнее устраиваясь на сером диване с кожаной обивкой.        — А чего жалуешься, я не понял? — с возмущением пропищал его собеседник, посмотрев исподлобья и нахмурив густые брови. — Мы за твое или нет возвращение пили, а?!        — А я думала, Грей-сама пил за день рождение мамы Джувии… — расстроенно просипела вошедшая в комнату девушка, протягивая возлюбленному бутылку воды и надетый поверх горлышка стеклянный стакан.        Когда Грей в страхе выпучил глаза и жутко опешил, стараясь найти оправдание своей хитрой лжи, Нацу судорожно принялся подавлять рвущийся наружу смех рукавами своей длинной черной кофты. Джувия только поникши опустила глаза и вышла из комнаты, совершенно не слушая жалкие отговорки своего парня.        — Не будь мне сейчас так плохо, я бы тебе врезал, — сердито обратился он к гостю, принимая сидячее положение и доставая бутылку со стаканом. Снимает его, сначала фыркает и отставляет в сторону, затем вспоминает Джувию, тянет руку назад, открывает бутылку и, так и быть, наливает воду в стакан.        — А я-то что? Сам прокололся — сам отдувайся, нечего на меня скидывать свои грешки. Так вот, ты мне помогать собираешься или нет?        — Или, — язвительно отвечает Грей, осушая стакан в два счета.        — Да ну тебя! Я серьезно!        Грей даже успокаивается, правда совсем немного. Когда стоит быть серьезным, он до последнего тянет резину и тщится уйти от разговора. Не потому что лень, а потому что боится — всегда всплывает что-то лишнее. Он заглядывается на друга, замечает повадки, как тот, будто от скуки, нервно вращает на пальце ключи от мотоцикла, затем на часы, висящие на противоположной стене. Полдевятого? С каких пор он в это время уже на ногах?        — Дай угадаю, — успокоившись, спросил он, — тебе необходимо, чтобы я пробил её?        Достав из кармана шортов фотографию, Нацу протягивает её другу, попутно выхватив у того бутылку с водой и принимаясь судорожно глотать.        — Эрза что-то пыталась наплести мне… мол, сбежала от отца два месяца назад, тот вроде хотел её против воли замуж выдать. Я вот присмотрелся… она девушка явно не из бедной семьи.        Прижимая компресс к голове, он подолгу всматривается в черты улыбчивой девушки на фотографии. Всматривается, всматривается, пытается вспомнить. Что-то в голове все кружится, вертится, но Грей никак не может осознать, где же он её видел, пока не понимает, что его гость уже поднимается с дивана и надевает куртку.        — Уже уходишь?        — Да, — Нацу бросает лукавую улыбку, выходя из комнаты и на прощание добавив: — Есть еще кое-какие дела. Я говорил, что нашел работу?

***

       Мраморная лестница тянется широкими завитками, что если смотреть сверху вниз, она может показаться практически бесконечной, пусть на деле тянется всего три этажа. Для кого-то — сущий Ад, для кого-то — Рай в его лучшем воплощении. Спортивный центр граничил прямо с огромным ботаническим садом и отделялся от него колоссальным стеклом. Идеально чистым каждый день, идеально ровным, словно только-только поставленным.        — Пока-пока, ребят, до завтра!        Люси остановилась на первой ступеньке, доставая из перекинутой через плечо сумки белые наушники-капельки и миниатюрный iPod, затем воткнула первые в уши и врубила музыку, чтобы день казался еще ярче и красивее. Она повернулась влево, к стеклу, стараясь увидеть в нем свое отражение, и осталась привычно довольной. Люси не была девушкой с тонной комплексов за спиной, она знала цену мнению окружающих, как и то, что нелюбовь к себе — это все равно, что нелюбовь к своим родителям и предкам.        Спускаясь вдоль по лестнице, она все засматривалась на помещение за стеклом, пестрящее обилием зеленейших растений и, как казалось, чистейшим, прекраснейшим воздухом. Затем тянулась к нему руками, наслаждаясь прохладой стекла, которая была как нельзя кстати в такой жаркий день, и продолжала сходить, активно поднимая ноги, будто все еще будучи на тренировке. Чувство свободы даже спустя два месяца после побега могло легко вскружить ей голову, оно наполняло легкие, позволяло вдохнуть полной грудью, будто возносило. Люси еще никогда не была так счастлива, не чувствовала так много силы в своих костях. И дело было не в активных тренировках, нет.        На первом этаже в холле было очень прохладно. Когда она вошла, то испытала огромное облегчение. Это место резко контрастировало с верхними этажами, где жара превращала рабочий день в пытку. Но, как была уверена Люси, хорошо не поработав, хорошо не отдохнешь.        Слева у выхода было небольшое кафе, где продавали бургеры, различные безалкогольные напитки, десерты и мороженое в том числе. Сквозь стекло, которое отделяло здание от улицы, Люси заметила, как люди мучаются от жары, помогая себе с холодным воздухом веерами, лезут в фонтан, старательно прячутся под сенью деревьев. Захотелось мороженого.        — Привет, Люси! Чего будешь? — добродушно поприветствовала её высокая девушка с длинными белыми волосами. Люси потянулась прямо через стойку и помогла ей поправить заколотую на лбу челку, сбившуюся на бок. — Ты, как и обычно, в ударе.        — Привет, — она потянулась за сумкой, чтобы достать оттуда деньги, — сегодня та-ак жарко! Дайка мне мороженое. Ванильное, дыню и обычный пломбир, а еще полей сливками, шоколадом и карамелью. И спасибо.        Хартфилия благодарно улыбнулась, оперившись на высокую холодную мраморную стойку локтями и опустив на неё голову. Мираджейн Штраус, та самая девушка, которая только что приняла у неё заказ, была чем-то средним между другом и навязчивой сестрой, которую ты не просил. Она любила помогать людям, была очень доброй, но и это не помешало заработать дурную славу. В свое время её выперли из университета, когда та особо ярко выражала свое «я» и не боялась высказать собственное мнение. Они учились в одном заведении, обе собирались стать успешными руководителями, но, как показало время, судьба повела их вовсе не теми дорогами.        — Как там у тебя дела? На днях со мной связывался твой папочка… спрашивал, где ты. Кажется, ты сильно расстроила его своим побегом, — протянув ей готовое мороженое, Мираджейн потянулась к стоящему за прилавком радио, добавив звука на очередной зажигательной песне, заставив этим Люси вытащить из уха оставшийся наушник и неосознанно подплясывать, оставаясь на месте.        — Неужели? И двух месяцев не прошло. Больно сомневаюсь, что я именно расстроила его, — она чуть лизнула мороженое, следом закатив глаза от наслаждения и пробубнив: «боже мой, как вкусно». — Скорее он зол, потому что я сорвала помолвку и подпортила этим ему бизнес. В любом случае, я не чувствую себя виноватой.        — И правильно, — ответила ей Штраус, когда Люси положила ей на стойку деньги за мороженое, уходя. — Ты сегодня рано. Куда-то спешишь? — она удивленно проводила её взглядом.        — Ну, у меня появились некоторые проблемы с жильем, — нелепо улыбнувшись и легко махнув рукой, уклончиво проговорила она.        — Господи! Неужели Нацу вернулся?        — Ага… а еще я вчера сама привела его домой и жестко подставила Эрзу. Ладно, увидимся!        Барменша только махнула рукой на прощание, уже протягивая руки за телефоном, чтобы узнать все подробности у строгой учительницы правоведения.        Когда Люси вышла на улицу, она чуть не задохнулась душным воздухом и обилием пыли, которую поднимали автомобили и автобусы. Бродвей их города был воистину огромным и их здание, по сравнению с остальными зданиями Магнолии, было еще довольно крошечным. Сколько лет она живет здесь, но никогда не прекращает восхищаться небоскребами и многочисленными магазинами, рекламными экранами и людьми самых различных национальностей, рас и интересов.        — Эй, красавица! Мороженым не поделишься?        Услышав с недавних пор больно знакомый голос, Люси обернулась в сторону бордюра, но прежде чем ответить, буквально на несколько секунд потерялась. Перед её глазами стояла лишь широкая и добрая улыбка, а в ушах отдавал приветливый тон вместе с искренним «красавица». И только потом, поняв, кто это, она постаралась взять себя в руки, яро не желая делиться единственным на данный момент спасением от жары.        — Нацу? Что ты здесь делаешь? И… и… — её взгляд пал на шлем, который парень держал в руке, а затем на черный мотоцикл рядом. — Это твой?        — Как это: «что»? Пришел забрать тебя с работы, — он добродушно кивнул в сторону здания с оранжевой яркой вывеской «Safari gym», заставив Люси в мыслях автоматически злиться на того, кто сказал ему её место работы. — Я теперь частенько так буду делать. А иначе кто меня кормить будет? Или как ты хочешь платить за аренду?        Люси крепче сжала рукой ремешок сумки, другой поднеся мороженое ко рту, после чего спешно откусила добрый кусок, чтобы скрыть нервную попытку сглотнуть. Она готова была поклясться, что сейчас её лицо практически горело. На мгновение ей показалось, что она забыла, как дышать, когда садилась на мотоцикл позади парня, но таки смогла спросить:        — Разве ты говорил «да»?        — А разве я не съел то, что ты мне приготовила?