От А до Я

1. Асфиксия       Перед глазами поплыл туман, и по полуприкрытым векам запрыгали искорки, в ушах шумело. Голова шла кругом, покалывало кончики пальцев, и внизу живота скапливалось напряжение, перераставшее в неприятное. Давление и боль в лёгких от недостатка кислорода нарастали. Харли казалось, что весь мир вокруг исчезает, она перестаёт осязать, обонять, слышать и видеть. Кажется, всё, что оставалось — это ощущение впивающейся в горло ткани, аромат каких-то растений, который, казалось бы, уже не вытравить из кожи, и дыхание Памелы прямо над ухом. И вдруг мягкая ладонь скользнула по животу Харли вниз, туда, где были слегка раздвинуты её обмякшие на кровати ноги, но прежде, чем она достигла цели, Харли переполнилась ощущениями. Внутри неё будто произошёл взрыв сверхновой звезды, она выгнулась дугой и тут же потеряла сознание.       Когда она пришла в себя, Памела лежала рядом с ней и гладила по голове. Она улыбалась, а на её шее висел тот же галстук, которым несколько секунд (а может и минут, часов) назад она душила Харли. Харли вспомнила эти ни с чем несравненные дикие и первобытные ощущения и тоже улыбнулась любовнице. Сладко потянувшись на мягком покрывале, она перевернулась на бок, лицом к Памеле.       – Я же сказала, что это отличная идея, — пробормотала она осипшим после удушья голосом. Слегка приподнявшись на локтях, чтобы было удобнее, она нежно и чувственно поцеловала Памелу. — Ну что, твоя очередь?       – Безусловно. — Рыжая обхватила блондинку за талию и перевернулась на спину, так что Харли оказалась почти лежащей на Памеле.       – Стоп-слово помнишь? — проверила Харли, потихоньку начиная наматывать галстук на руку.       – Бэтмен, — прошептала Памела и поцеловала Харли, а потом игра началась опять. 2. Бельё       Памела привыкла, что под обтягивающим клоунским костюмом Харли очень женственное, тонкое и весьма эротичное бельё. Это было оправдано и тем, что другое просвечивало бы под трико, и тем, что у Харли по жизни был довольно утончённый и соблазнительный стиль. Но все эти кружавчики, тесёмочки и блёсточки буквально сводили Памелу с ума, потому что она знала, что они не имеют ничего общего с настоящей Харли, и ей хотелось их снять, скинуть, разорвать в конце концов (однажды ей это даже удалось), лишь бы открыть для себя ту Харли, которая была не только под трико и гримом, но под самой собственной кожей. А там, в глубине, чокнутая приспешница Джокера была не менее чокнутой, но очень заводной и бойкой девчонкой, ничем не обременяющей и не дающей скучать. А все эти изыски и тонкости с бельём делали из девчонки леди, стерву или потаскуху, это уж смотря что Харли на себя напялит. И Памела привыкла, что чтобы добраться до своей девочки, ей сначала надо преодолеть эту неприступную стену из полиэстера, синтетики или шёлка. Поэтому она очень удивилась, когда однажды появившаяся среди ночи и завалившаяся спать без задних ног после очередного побега от полиции Харли появилась утром на кухне зевающая, почёсывающая затылок, и в мужских трусах. Памела так обомлела, что едва не сожгла брокколи, задумавшись о том, какие возможности открывали эти панталоны с широченными штанинами и дополнительным разрезом спереди. И да, горе-поварихе было совершенно всё равно, где любовница их взяла.       Харли как всегда уселась на стойку рядом с плитой, широко расставив ноги для лучшего баланса, и схватилась за яблоко — неизменную часть диеты, прописанной Памелой и которую Харли даже начала любить. Раскладывая завтрак по тарелкам, Памела кинула короткий взгляд на Харли, скользнула им по стройным, но сильным бледным ногам и вхолостую натянутым между ними трусам. Впрочем, не совсем вхолостую. Памела отлично знала, что они скрывают такое, о чём мечтают многие мужчины.       – Если будешь и дальше меня так соблазнять, завтрак придётся перенести, — с улыбкой предупредила она Харли, переставляя тарелки на стол.       Но как только она обернулась, Харли обхватила её ногами за талию и притянула к себе. Стойка была как раз нужной высоты, чтобы они оказались нос к носу.       – Я вижу кое-что повкуснее завтрака, — промурлыкала она, одной рукой задирая футболку любовницы и скользя вверх по её подтянутому телу, но Памела остановила её.       – Еда остынет, я этого не люблю.       – А микроволновка нам на что? — Харли коварно улыбнулась и на сей раз обеими руками нырнула под резинку домашних штанов Памелы и сжала её ягодицы. — Ну давай, я знаю, что ты хочешь.       – В следующий раз завтрак будешь готовить сама, — предупредила та и наконец впилась в губы любовницы страстным поцелуем. 3. Видео       – Рыжик, ты когда-нибудь смотрела порно?       Памела остолбенела и не поверила своим ушам, когда неожиданный вопрос Харли свалился на неё так же внезапно, как яблоко на голову Ньютона.       – Что, прости? — почти с искренним недоумением переспросила она.       – Порно, — повторила Харли с такой лёгкостью, будто говорила о списке покупок. – Ну, фильмы в которых люди занимаются…       – Я знаю, что такое порно, я не поняла, к чему относится этот вопрос, — уточнила Памела, отодвигая микроскоп с образцами. Всё равно под стеклом ничего интересного не происходило, а разговор обещал быть абсурдным, как почти всегда с Харли, когда она решает обсудить что-нибудь обыденное и не связанное с грабежами и убийствами.       Харли сидела на диване, который Памела специально поставила в лаборатории, когда Харли однажды явилась к ней с серьёзной раной, и ботаник не могла оставить её без присмотра, равно как и свои бесценные гибриды, поэтому пришлось совмещать. Потом диван временно съехал с квартиры Памелы на лестничную площадку — вдруг кому пригодится, но как-то раз Харли заявилась с двумя чемоданами вещей и заявила, что переезжает. Тогда они ещё не были любовницами, и диван вернулся в лабораторию, где стала спать хозяйка, разместив нежданную сожительницу в гостиной, так как в спальне на тот момент не было ещё кровати. Она появилась позже, и Памела перебралась туда, но первый раз они с Харли переспали именно на этом злосчастном диване, и теперь он всегда навевал нехорошие, отвлекающие от работы мысли, особенно когда композицию довершало личное присутствие виновницы. Вот как сейчас, когда Харли сидела на пятках, натягивая на коленки безразмерную футболку и смотрела на любовницу такими огромными глазами, будто видела её впервые. Рядом с ней стоял раскрытый ноутбук, от экрана которого исходило слабое свечение.       – Ну, я случайно наткнулась, — стала оправдываться Харли. — Я искала, где заказать нам кое-какое оружие, а тут выскочило это окно, я случайно по нему прошла, а там порно. Я его закрыла, а оно выскочило снова, и опять и опять. Я вот думаю, может, посмотреть, чтобы он от меня отстал?       – Это вирус скорее всего, перезагрузи компьютер и запусти проверку. — Махнула рукой Памела и отвернулась к столу, считая разговор исчерпанным.       Харли ничего не ответила, но рыжая была почему-то более чем уверена, что девчонка скорчила ей рожу. Затем недолго за её спиной происходило какое-то брожение, а потом звуки стихли снова. Под микроскопом как раз начала проходить бурная реакция, и Памела так увлеклась, что когда она в следующий раз подняла голову, обнаружила, что прошло почти два часа и за всё это время она не слышала ни звука со стороны Харли. Памела даже подумала, не ушла ли та в гостиную после их разговора, но когда обернулась, увидела презанятную сцену.       Харли лежала на спине, подперев голову подушкой и поставив ноутбук на живот. По её лицу бегали блики от экрана, и, Боже, что это было за лицо. На ней были большие наушники, и глаза у Харли были слегка остекленевшие, щёки — красные, как две свеклы, а розовые губки блестели от постоянного облизывания и были приоткрыты. Памела поняла скорее интуитивно, чем логически сообразила. Харли всё-таки решила посмотреть порно и зависла. Странно, обычно это лет в 15-16 бывает, когда гормон бушует, а трахаться не с кем. Но вот что странно. Очень глубоко внутри Памеле стало интересно, что же такое смотрит Харли. Со вздохом она отключила всё оборудование и встала за спиной Харли, заглянув в экран.       Как всегда вовремя. Действие было в самом разгаре, и вот ко всему была готова Памела, но только не к гейской групповухе. Она уже собиралась что-то высказать Харли и отнять ноутбук, но та заметила Памелу, ни слова не говоря отключила наушники и пересела на середину дивана, освобождая место для подруги. Девушка не смогла устоять и всё-таки села рядом, обещая себе, что посмотрит всего пару минут, а потом немедленно сделает выговор и позовёт Харли на «работу». Но коварное видео всё никак не хотело кончаться, как будто актёры работали на супермощных батарейках, и самое во всём этом удивительное, что Памеле действие нравилось.       Будем откровенны: почти все подростки смотрят порно, и Памела была в своё время не исключением, так что она прекрасно знала, что очень сложно найти качественное видео, которое к тому же соответствует её вкусу, а она любила чувственность. Так вот, здесь её было в избытке, и камера, вот чудо-то, фокусировалась не на самом акте, а на лицах и языке тела актёров, то есть, это даже скорее была эротика, но Памела почувствовала, как у неё легчает голова, сладко посасывает внизу живота, и руки непроизвольно сжались в кулаки. Мда, на «работу» после такого идти будет тяжело.       Миниатюрная и нежная ручка Харли, опустившаяся на бедро Памелы, показалась многотонной тяжестью, а кожу будто обожгло огнём, и девушка тихонько охнула. Под лабораторным халатом на ней было лёгкое короткое домашнее платье, и когда ловкие пальчики Харли потянули подол вверх, Памела запуталась в собственных мыслях: было ли это хорошей или плохой идеей надеть его? Ласковая, но требовательная ладонь Харли легла на лобок Памелы, и средний палец скользнул по ткани трусиков между ног. Рыжая простонала, запрокинула голову и откинулась на спинку дивана. Харли вдруг убрала руку, но только для того, чтобы отставить ноутбук (видео всё ещё шло и комнату наполняли непристойные звуки) на пол и очутиться на коленях Памелы, обхватывая её лицо ладонями и целуя до умопомрачения. Разорвав поцелуй они коротко взглянули друг на друга, и как по команде принялись поспешно избавляться от одежды. Перехватив инициативу, Памела прижала полуголую Харли к себе и уложила на лопатки. Дальше всё прошло по уже давно отработанной схеме.       Когда обе девушки пришли в себя, уже была почти ночь, и они с треском опаздывали на «работу»: у них было запланировано грандиозное ограбление, и Бэтмен не смог бы им помешать, так как они направили его по ложному следу. Кстати, об этом мышонке…       – Ты заметила, у одного парня на видео подбородок и телосложение совсем как у Бэтси? — спросила Харли.       – Не-а, не заметила. Но спасибо, что испортила впечатление, теперь буду жить с мыслью, что потекла на этого мерзавца.       Памела села и стала одеваться. Харли наклонилась к ноутбуку у которого давно погас экран, и, выключив его, тоже стала собирать одежду. Памела вдруг остановила её и поцеловала.       – Но всё равно это было потрясающе. Может, нам стоит смотреть порно чаще? Только, пожалуйста, больше без Бэтменов.       – Будем надеяться, хотя бы на сегодня мы с ним закончили, — усмехнулась Харли.       Конечно же, надежды не оправдались, и злодейки еле унесли ноги. 4. Громко       Харли не стала бы врать и приписывать себе большой сексуальный опыт. Мужчин у неё было мало, хватило бы пальцев одной руки, а все остальные ушли бы на женщин. Но этого опыта хватило, чтобы Харли трезво оценивала свои таланты и не приписывала себе никаких баснословных умений. Все девушки сладко постанывали и извивались, когда она ласкала их пальцами или язычком, мужчины бормотали полуосознанные пошлости или сосредоточенно сопели, механически и ритмично двигаясь туда-сюда. При этом Харли довольно скоро поняла, что все они млеют, когда партнёрша восхваляет их удаль и достоинство, и научилась издавать страстные и эротичные звуки самых разных видов и биться в истоме, даже когда на самом деле она помирала со скуки. А ещё она разумно предположила, что другие девушки с худо-бедным опытом тоже обладают этой тайной магией и очень гордилась собой, когда вместо распалённых и оглушительных возгласов слышала от них довольно искренние и чувственные ахи и стоны. Поэтому она очень удивилась, когда в один из их первых разов с Ядовитым Плющом рыжая вдруг выгнулась дугой и издала такой вопль, что Харли испугалась и начала лепетать извинения, но Памела только завертела головой и стала умолять не останавливаться. Харли с сомнением послушалась, и этот кошачий концерт продолжился, перемежаясь с похвалами в адрес Харли. Она тут же поняла, что партнёрша просто пытается её подбодрить, и у неё тут же упало настроение, но дело до конца она всё-таки довела, а потом с таким же артистизмом подначивала Памелу, хотя на самом деле уже даже не хотела, чтобы к ней прикасались.       На утро Харли проснулась в довольно хорошим настроении: светило солнышко, Памела крепко её обнимала и сопела в макушку, впереди был долгий день, полный веселья и козней, и Харли разумно решила не поднимать вопрос прошлой ночи, в конце концов, один раз — не показатель. И действительно, через пару дней Рыжик вела себя вполне обычно во время секса, разве что довольно активно царапала спину любовницы, а в другой раз — постоянно дёргала за волосы, но не для того, чтобы остановить. И вдруг, где-то через месяц после того случая, Плющ снова оказалась в ударе: изметалась по кровати, скомкала и перекрутила всю простыню и стонами и выкриками едва не била стаканы. Харли снова промолчала, но когда это повторилось в третий раз, не выдержала, наклонилась к уху Памелы и как могла непринуждённо и ласково попросила не преувеличивать и не притворяться. Но Памела, кажется, её не расслышала и продолжила извиваться змеёй и кричать как чайка. Тогда Харли на утро стала шутить на тему вокальных данных Памелы, но та только удивлённо поднимала бровь и никак не реагировала. Всё-таки Ядовитый Плющ в постели и Ядовитый Плющ в остальное время — совсем разные явления. А Харли всё ломала голову: в самом ли деле любовница имитирует удовольствие, или же у Харли правда так хорошо получается? Правда, может, Памела по жизни такая крикунья-говорунья, но спросить Харли как-то не решалась.       Этот вопрос мучил её какое-то время, но потом Харли заметила, что больше не обращает такого острого внимания на стоны Памелы, а потом — что они её даже заводят. Раньше она смущалась этих возгласов и похвал, старалась поскорее всё закончить, а потом под невинным предлогом перенести продолжение на попозже, чтобы снова войти в раж, но последнее время она сильно возбуждалась от голоса и подначиваний Памелы. Ну и в конце концов, — рассудила она, позволяя любовнице перевернуть себя на спину и страстно поцеловать, — уж Рыжик точно не из стеснительных, и если бы ей что-то не нравилось, сказала бы непременно. С этой утешительной мыслью Харли наконец с полной отдачей раскрылась под ласками Памелы и даже не заметила, как сама под конец разболталась. 5. Диван       Диван в лаборатории Памелы был настоящим ветераном сексуальных боёв. Чего только на нём ни происходило, в самых разнообразных позах и при самых неожиданных обстоятельствах. Больше досталось, наверное, только кровати, да и то потому, что ей не повезло обладать столбиками. Правда, состояние их было удручающим, они всё больше скрипели и ходили ходуном, грозясь отломиться с неприятным хрустом в самый неподходящий момент.       То ли дело большой, крепкий, матёрый диван с особой, легко отмывающейся обивкой. Как говорится, если бы посмотреть на него при ультрафиолете, напомнил бы картину Поллока. Памела старалась не думать об этом, когда садилась работать. Этот злосчастный элемент мебели одним своим наличием, даже без личного присутствия Харли, неизменно воскрешал в ней образы проведённых на нём дней и ночей, и ботаник краснела, чувствуя, как задерживает дыхание, и изо всех трясла головой, стараясь отогнать неподходящие для работы мысли и сосредоточиться на деле. Что и говорить о днях, когда виновница всех её мук и терзаний восседала на диване среди подушек и пледов, как султан на троне. И самое прискорбное, что восседать тихо и смирно Харли ни в какую не желала.       Хуже всего было, когда они решали устроить себе выходной. Для Памелы было всё равно, читает она книжку, или проводит опыт, или драит квартиру, или идёт в городской ботанический сад. Раз не в костюме Плюща — значит выходной. И если его проводили дома в силу погоды или обострения ситуации с Бэтменом, чтоб ему провалиться, Памела легко могла найти себе занятие, хоть бы и на целый день, и заниматься им размеренно, монотонно и сосредоточенно. Другое дело Харли. Она, конечно, могла полистать комикс, поиграть в видеоигры или даже посмотреть сериал, но ей очень быстро это надоедало. Она начинала слоняться по дому, копошиться, что-то двигать и переставлять, а хуже всего — приставать ко вполне себе занятой и этим занятием увлечённой Памеле.       – Рыжик, мне скучно, — проворковала она, как бы невзначай роняя книгу на пол и запрокидывая голову, прекрасно зная, что Памела обожает изгиб её шеи.       – Угу. — Ботаник приложила все усилия, чтобы не улыбнуться, тоже поглощённая чтением беллетристики.       – Давай пойдём гулять, — взмолилась Харли, — погода ведь такая дивная!       – Ага, и нас разыскивает вся полиция и этот недоумок в маске, ох, хотела бы я оторвать ему уши.       – Ну тогда давай вместе поиграем, а то одной так скучно.       – Я не играю в эти стрелялки, ты же знаешь.       – Ну, мы можем поиграть в карты. — Стройная ножка Харли вдруг оторвалась от дивана и скользнула мысочком по бедру Памелы. — Например, на раздевание.       – О, Боже, опять? — Плющ не выдержала и раздражённо захлопнула книгу. — Мы же только утром этим занимались, откуда в тебе столько сил?       – А куда мне их ещё девать, если мы весь день ничем не занимаемся? — Надулась блондинка.       – Я читаю — это занятие, — возразила Памела.       – А мне нужно что-нибудь подвижное, как ты не понимаешь? Мы все разные.       – Я тебе вибратор куплю, в конце концов, это невыносимо. — Памела устало прикрыла глаза ладонью. — Хорошо, предлагаю пари. Мне осталось десять листов. Сможешь за это время возбудить меня одним мыском — будь по-твоему, а если нет - пойдёшь пропалывать рассадники.       Предложение явно понравилось Харли, и она коварно улыбнулась. Она стянула с одной ноги носок, а Плющ с облегчением уставилась в книгу. Она была более чем уверена, что как бы ни была сексуальна Харли, а за такой короткий срок и таким образом ей не удастся раззадорить даже падкую на ласку Памелу. Ботаник жестоко ошибалась.       Подушечка стопы скользила по её бедру, время от времени маленькие пальчики начинали барабанить по коже, посылая мурашки по всей ноге, а потом стопа поднималась выше, к тазовой косточке, поглаживала её, перемещалась на живот, и пальцы захватили краешек футболки и приподняли его, чтобы нога могла нырнуть под ткань. Стопы у Харли были мягкие, несмотря на частую беготню и акробатические номера. Пальчики поглаживали чувствительную кожу прямо над резинкой трусиков, а потом оттянули и её, и большой палец скользнул под ткань.       Памела уже начинала угадывать свой проигрыш, но закусила губу, чтобы не вздыхать, и постаралась сделать сосредоточенное лицо, устремив стекленеющие глаза в книгу. Ножка Харли скользнула вбок, не выпуская из пальцев резинки, и стала стягивать трусики с бедра Памелы, прервавшись только чтобы несколько раз сжаться на мягкой сочной ягодице. Харли удалось опустить трусики почти до середины бедра, и они неудобно натянулись, но Памела была твёрдо настроена не проигрывать. Страница, всего одна страница! Но тут стопа Харли оказалась между её ног, едва раздвинув бёдра, и большой палец Харли под невероятным углом, но всё-таки дотянулся до киски Памелы и несколько раз провёл по ней. Девушка ойкнула и закрыла книжкой нижнюю половину покрасневшего лица.       – Утю-тю, кто у нас такой горяченький и мокренький? — проворковала Харли, убирая ногу и пересаживаясь на колени, чтобы уже рукой с комфортом продолжить ласкать подружку. — Сдаётся мне, кто-то проиграл?       – Просто заткнись и действуй, — пробормотала Памела, не отнимая книжки от лица и зажмуриваясь.       С самодовольной ухмылкой Харли скользнула пальчиками в сладкую дырочку. 6. Ещё       Не надо было столько пить.       То есть, обычно злодейки Готэма не пьют, но тут им удалось сорвать большой куш, а Бэтмен и ухом не повёл, видимо, был занят чем-нибудь другим, и преступницы укатили в закат на прихваченном в бонус к улову кабриолете, по пути совершили невинный по сравнению с провёрнутой аферой налёт на ликёроводочный магазин и притащили домой мешок драгоценностей и ящик шампанского. К полуночи от него осталась половина, правда, часть оказалась разлита из-за выстреливавших пробок, одна из которых разбила вазу с сухостоем на кухне. И всё бы ничего: о похмелье переживать не стоит, так как у Памелы есть чудо-отварчик, система безопасности такая, что даже мышь не проникнет, даже летучая, и вставать завтра рано не надо, — но была одна проблема, с которой было не справиться. Выпившая Харли становилась ненасытна.       Памела едва остановила её, когда подружка потянулась открыть ещё одну бутылку, прекрасно зная, что её не допьют, оставят открытой, и за ночь прекрасное шампанское выветрится. Не получив выпивку, Харли стала озвучивать одно за другим другие немыслимые желания, иногда бросая фразу на полуслове и перескакивая на следующую. Большинство из них сводились к еде, но были и другие.       – Ух, я бы сейчас мороженного шоколад… Пони! Рыжик, а давай заведём пони? Я буду на нём скакать! Я бы сейчас поскакала, да, пупсик? Поскачешь со мной? Ух, пиццы хочется. Или суши. Они бывают вегетарианские. Давай приготовим вегетарианские суши? А что, если взять рыбу фугу и накормить ею Бэтси? Ты знаешь, что она ядовитая? Ой, она очень ядовитая. Хочу конфет. Леденцов, вот, леденцов надо купить. Рыжик, у нас не осталось леденцов? Поедем теперь на море, будем купаться, загорать. Секс на пляже пробовала когда-нибудь? Да не коктейль, а на самом деле. Хотя, коктейль тоже было бы можно. Научиться готовить и устраивать себе секс на пляже каждый день…       До секса, конечно, дошло тоже, куда же без этого. Лишить напившуюся Харли Квин хорошего секса было смерти подобно для того, кто посмел отказать: привяжет к стулу и изнасилует, возможно, ещё и под мухой. Но Памела была не против — видит Бог, она была только рада. Захмелевшая клоунесса была более податлива, расслаблена и чувственна. На контакт она шла первой, но инициативу было перехватить легче лёгкого, а ещё под воздействием алкоголя у неё повышалась выносливость, и иногда Памела доводила любовницу до трёх оргазмов подряд, прежде чем сама достигала разрядки. Их рекорд был — шесть раз за ночь на двоих, четыре у Харли, два — у Памелы, после уже слишком сильно хотелось спать, а просыпаясь потом среди ночи, думать не хотелось ни о чём, кроме стакана чудесного отварчика и проветривания в комнате. Однако в этот раз Харли превзошла самоё себя.       Они лежали рядом потные и запыхавшиеся после третьего раунда, и Памела, кажется, уже исчерпала свои ресурсы. Харли рядом довольно посапывала, прикрыв глаза, и казалось, что она дремлет. Но едва Памела подумала о том, чтобы накинуть на них одеяло и тоже погрузиться в царство снов, она осознала, что уже некоторое время «спящая» Харли довольно целенаправленно поглаживает её живот и грудь. Как следует не собравшись с мыслями, Памела нашла в себе сил только на вопросительное мычание. В ответ Харли ущипнула её за сосок и продолжила нехитрые ласки.       – Если ты пытаешься поднять меня ещё на один раунд, я тебя разочарую, — пробормотала Памела, закрывая глаза, хотя умелые руки Харли планомерно собирали в клубок оставшуюся энергию, и рыжая всё-таки начинала чуть-чуть возбуждаться.       – Но я ещё недостаточно устала, — нараспев произнесла Харли. — Ещё разочек, пупсичек, ну пожалуйста, а я тебе завтрак приготовлю.       – Я бы с радостью, но я уже не в том возрасте, — хмыкнула Памела, всё-таки разводя ноги, когда наглая ручка Харли скользнула по её лобку и ниже.       – Мда, а твоё тело считает обратное, — промурлыкала Харли, с удовольствием поглаживая заново взмокшую киску. — Но если ты настаиваешь, можешь просто лежать и ничего не делать, только руку мне дай, и я сама.       – Ага, с-час прям, чтобы я пропустила всё веселье? — Памела хитро прищурилась, но тут же закатила глаза и охнула, когда сразу два пальца Харли скользнули внутрь неё и дотронулись до особенно чувствительной точки. — Боже, детка, ты не арлекин — ты чародей. Но это точно последний.       – Обещаю-обещаю, — проворковала Харли и, не убирая руки взобравшись на Памелу, поцеловала её и стала перемещаться всё ниже и ниже, пока её губы не присоединились к пальцам и Плющ не забыла, что такое усталость. 7. Ёжик       Харли задумчиво теребила светлую чёлку, спадавшую ей на глаза. На полу перед ней лежали несколько остриженных прядей, которые надо было подмести. Памела как раз пошла за веником, оставив Харли наедине с неприятными мыслями и тоской по утраченным волосам. Работа пошла не по плану, и пришлось сумбурно отступать. С крыши на крышу, по улицам, из здания в здание. Влетели на какую-то фабрику, гонимые чёрной ушастой тенью, казалось, счёт шёл на секунды, и вот не повезло же Харли зацепиться волосами за какую-то машину. Начала выдираться и запуталась намертво. Памела не растерялась, схватила первый попавшийся острый предмет и отрезала, под вопли протеста и проклятия Харли, злополучный хвостик почти под корень. Взъярившуюся напарницу пришлось тащить к выходу буквально за руку, и на улице очень удачно был брошен грузовик. От преследования удалось оторваться, но увидевшая цену побега в зеркало Харли разревелась не на шутку, причитая, что лучше бы Бэтмен её схватил, чем она стала такой уродиной. Грубо оттяпанные на левой половине головы волосы торчали неопрятным пуком.       Когда добрались до укрытия, которое между собой девушки называли более приятным словом «дом», Харли подуспокоилась, но была хмурая и обиженная, хотя уже начинала понимать, что Плющ поступила правильно и Харли должна быть ей благодарна за находчивость и решительность. Правда, Памела напротив оттаяла и теперь чувствовала себя немного виноватой за расстройство Харли и хотела как-нибудь исправить положение. Поэтому она вызвалась сама постричь Харли, чтобы сравнять стороны, и теперь блондинка осталась с довольно короткой причёской, длины которой едва хватало, чтобы ухватиться. Харли пыталась было утешить себя, что это функционально, особенно в её сфере деятельности, но когда в комнату вернулась Памела, роскошные рыжие кудри которой как всегда привольно спадали на плечи, Харли снова приуныла.       Памела быстро и ловко подмела пол и уничтожила таким образом все следы преступления: на полу не осталось ни одной светлой прядки. Покончив с уборкой, она со вздохом села рядом с расстроенной подругой, обняла её и стала всячески утешать. Харли только кивала и бесчувственно отвечала, что всё это она знает, и да, конечно, они отрастут, и с короткими она выглядит очень стильно и игриво, но это её не утешало. Как же неизменные два хвостика, подчёркивающие образ развязной клоунессы? А как же столь любимое обеими дёргание за волосы в порыве страсти? Харли расчувствовалась и вцепилась пальцами в короткие пряди, но даже не смогла как следует ухватиться, огорчилась окончательно, подтянула к себе колени и обхватила их руками, приготовившись грустить по-серьёзному. Памела сочувственно погладила Харли по голове. К её удивлению, девушка встрепенулась и подняла голову.       – Что ты сейчас сделала? — удивлённо спросила она.       – Не знаю, просто провела ладонью, вот так. — Памела повторила простое действие, и Харли поёжилась от пробежавших по телу мурашек.       Это подкинуло Памеле идею: она растопырила пальцы и, обхватив ладонью почти весь затылок Харли, стала ерошить волосы и массировать кожу. Харли сначала прислушивалась к ощущениям, потом прониклась удовольствием и даже закатила глаза и довольно замычала. По мере того, как Памела экспериментировала с лаской и становилась напористее, Харли начала по-настоящему подрагивать, когда пальцы подружки находили особенно чувствительную точку, и даже замурлыкала, чувствуя себя не иначе как кошечкой, которую тискает хозяин.       – Тебе всё ещё не нравится новая стрижка? — проворковала Памела прямо над ухом Харли и прикусила кончик. Харли почти на самом деле мяукнула и закусила губу.       – Да нет, уже лучше, — ответила она. — Будешь продолжать в том же духе, и я решу оставить их такими навсегда.       – Ну уж нет, — засмеялась Памела, свободной рукой обхватила Харли за талию и уронила клоунессу на кровать. — Я буду скучать по временам, когда плела тебе на ночь косички.       – А потом сама же их распускала, — хихикнула Харли, но Памела не дала ей развить мысль, заставив замолчать поцелуем. 8. Жёстко       Не поймите неправильно, Ядовитый Плющ очень любила Харли Квин, переживала за неё, как за саму себя, не могла видеть её расстроенной, латала все её раны и лечила простуды, и уж тем более ни за что бы не посмела причинить ей боль. Проблема была в том, что боль в нестандартном понимании Харли очень нравилась. И ещё одна проблема была в том, что она не всегда понимала, когда начинает переступать границы дозволенного. Например, когда Памела говорит, что занята и отказывается от ласк чтобы подогреть интерес и создать антураж, а когда она на самом деле не может бросить важное дело. И вот в такие моменты ей хотелось ударить Харли не в шутку.       Харли лезла ей под руку, грозясь уронить пробирки с образцами или сам микроскоп, который стоил нешуточных денег, и под лупой которого происходила удивительная реакция, а по чашке, которую Харли держала в руке, стекали капли ярко-коричневого чая и оскорбительными мокрыми пятнами плюхались на бесценные записи. Другой рукой Харли то тыкала Памелу в бок, то начинала накручивать на палец её волосы, то тыкала в стекло с пробами, перемещая его под лупой, сбивая реакцию и не давая Памеле сосредоточиться. Несколько раз ботаник сначала сдержанно, а потом откровенно резко объяснила подружке, что она ей мешает, но со стороны Харли это вызывало ещё более активное стрекотание и приставание. Наконец, когда она в очередной раз потянулась к пробиркам (посмотреть их на просвет или потрясти, мало ли что ей придёт в голову), Памела не выдержала, шлёпнула Харли по руке и, тыча указательным пальцем почти ей в нос, прошипела сквозь зубы:       – Ты мне мешаешь! Или не лезь или уйди отсюда.       – Ты сегодня совсем не в настроении, Рыжик. — Харли надулась, как если бы речь шла о чём-то незатейливом и простом. Харли привалилась к столу спиной, вздёрнула подбородок, будто обидевшись, и стала пить чай. Наступила долгожданная тишина, Памела вздохнула с облегчением и снова углубилась в исследование. Но как оказалось, Харли оставила её в покое только пока была занята другим, а именно чаем, и как только он кончился, чашка оказалась поставлена на листок со сложнейшим расчётом, оставив поперёк длиннющих формул коричневый круг. Харли тут же обняла Памелу со спины, крепко обхватив талию, и прижалась к ней всем телом, зарываясь носом в пышные ароматные волосы, слишком шумно вдыхая запах. Памела почувствовала лёгкое возбуждение, но по сравнению с раздражением, которое она испытала от неуместности ласок и навязчивости подруги, оно было микроскопическим. Сдерживаясь из последних сил, она оторвалась от микроскопа, жестоко сжала нежные запястья Харли, так сильно, что та даже вскрикнула, и развела её руки в стороны, высвобождаясь из объятья.       – Последний раз говорю, — предупредила она, — ещё раз пристанешь, отлуплю не в шутку. Тебе это ясно?       – Ясно, Рыжик, ясно. — Харли, кажется, на самом деле испугалась и подняла руки, будто сдаваясь. — Больше ты меня не услышишь.       Она пересела на многострадальный диван и, кажется, уткнулась в телефон. Памела недавно установила ей какую-то затягивающую игру, чтобы высвободить себе час-другой времени. Действительно, довольно долго Харли держала обещание и сидела тихо, как мышка, но в какой-то момент раздалось шебуршение, которое не могло значить ничего хорошего. Заранее испугавшись, Памела сняла стекло с предметного столика и обернулась. У неё от ужаса перехватило дыхание. Харли возилась с растениями на столах в дальнем углу.       – Что ты делаешь? Не тронь их! — В несколько больших шагов Памела подлетела к бесценному цветнику и оттащила от него не успевшую прийти в себя Харли. Бесцеремонно толкнув девушку на диван, Памела в гневе вцепилась в её волосы и грубо потянула, запрокидывая голову. Харли даже ойкнула от неожиданности.       – Рыжик, ну не сердись, — взмолилась она, — я же хотела тебе помочь.       – Я сто раз тебе говорила, что единственная помощь, которая требуется мне от тебя в этой комнате — это твоё в ней отсутствие. Это что, так сложно?       – Но я без тебя скучаю…       – Дура! — выкрикнула Памела и, не сообразив, что делает, отпустила волосы Харли и отвесила ей пощёчину.       Блондинка вскрикнула, когда её голова мотнулась в сторону от удара, а потом схватилась за горящую, словно натянувшуюся на кости кожу. Она уставилась на Памелу глазами полными слёз, и ботаник сама была в ужасе от случившегося. Прикрыв рот рукой, она напугано смотрела на подругу, ожидая какого угодно укора и готовая извиняться, хоть бы и на коленях. Но Харли только шмыгнула носом и насуплено проговорила:       – Да уж, ты не обманула, на этот раз не в шутку.       – Прости, зайчик. — Памела правда упала перед Харли на колени и обвила её ноги руками. — Ну правда, я не хотела, прости.       – Ничего, ничего, я знаю, я тебя рассердила, это было оправдано, — стала тараторить Харли. — Ну всё, вставай, и забудем. Иди работай, у тебя же много дел, я больше не буду мешать, честно.       – Ну нет, на сегодня дел хватит. — Памела встала и с небольшим трудом подняла Харли на руки. — Пойдём в кроватку, сегодня был тяжёлый день.       – Будешь нежной сегодня? — Улыбнулась Харли.       – Очень, — пообещала Памела, бедром открывая незапертую дверь и направляясь в спальню. 9. Зеркало       – Рыжик, а я не толстая? — с игривым сомнением спросила Харли, вертясь перед зеркалом в широком вязаном свитере, доходившем до бёдер, скрывая трусики.       Памела сидела на кровати и читала книгу, но такой неожиданный и несколько нарочитый вопрос вызвал её искреннее недоумение и заставил обратить на себя больше внимания, чем он на самом деле стоил, и прервать занятие. Подняв голову, Памела скользнула взглядом по фигуре стоявшей к ней спиной девушки, и мечтательно улыбнулась. Ноги, может, были не самыми длинными, но стройными и сильными, а ещё у Харли была отличная растяжка, что не только помогало в работе, но и было крупным бонусом в постели. Бёдра и плечи у Харли были почти одинаковой ширины, и если бы не красиво натягивающая бесформенный свитер грудь, девушка могла бы показаться квадратной и тщедушной, но Харли очень повезло с фигурой, природа позаботилась, чтобы блондинка выглядела сногсшибательно во всём, включая трико, роскошные платья и небрежные домашние шмотки. Разве что, последнее время Харли в самом деле немного округлилась в бёдрах и расширилась в талии, но это ей очень шло, придавая женственности. По-модельному стройная и рельефная Харли была какой-то неживой и скучной, но как только на ней появились эти лишние пара миллиметров, она стала интересной, соблазнительной и чрезвычайно сладкой.       – Что ты, пупсик, какая же ты толстая, — промурлыкала Памела, слезая с кровати и подкрадываясь к подруге со спины. — Ты самая красивая и обворожительная девушка. И самая желанная.       С этими словами Ядовитый Плющ положила руки на тазовые косточки Харли, которые несмотря на прибавку в весе были хорошо очерчены и удобно умещались в ладони, и кончиком носа провела по шее Харли от плеча до ушка, а потом игриво прикусила мочку. Памела посмотрела в зеркало, откуда ей коварно и довольно ухмылялась Харли. Это был первый раз, когда рыжая по-настоящему могла разглядеть себя и Харли вместе, не в костюмах и масках и с заломанными за спину руками на первой полосе газеты, а в домашней, тёплой и располагающей обстановке, и с какой-то торжествующей, самодовольной радостью она отметила, что они отлично смотрелись вместе. Памелу вдруг пронзил приступ нежности к этому сумасшедшему, невменяемому, беспринципному и совершенно чокнутому созданию, перевернувшему её жизнь с ног на голову, и в неожиданном порыве страсти она осыпала шею Харли продолжительными поцелуями, оставив несколько покрасневших точек. Харли от удовольствия закатила глаза, и одна её рука взметнулась вверх, и пальцы запутались в волосах Памелы.       – Даже если бы ты вдруг поправилась, — пробормотала Плющ на ухо любовнице, одну руку перемещая на животик Харли, а другую — на внутреннюю сторону бедра и начиная ассиметрично поглаживать, — я всё равно была бы от тебя без ума. Ты просто ходячее очарование и сексуальность. Я хочу тебя почти постоянно. Иногда я не могу решить, чего я хочу больше, совершить новое открытие или трахнуть тебя так, чтобы слышали все соседи.       – А с-сейчас? — вздохнула Харли, откидывая голову на плечо Памелы.       Плющ воспользовалась этим, одной рукой немного повернула голову Харли к себе и стала её целовать. Вторая рука всё так же поглаживала бедро, но вдруг скользнула между ног и накрыла лобок, легко массируя промежность через тонкую ткань трусиков. Харли простонала, не разрывая поцелуя, но это пришлось сделать Памеле. Улыбнувшись при виде покрасневшего лица подружки, она повернула её голову так, чтобы Харли тоже смотрела в зеркало, и освободившейся рукой стянула свитер с одного плеча Харли, обнажая идеально округлую грудь с маленьким, остреньким, розовым соском. Боже, Памела обожала груди и соски Харли, могла ласкать их вечно. Зажав чувствительную горошинку между указательным и безымянным пальцами, средними она начала её массировать, не прекращая при этом ласк второй рукой. Харли застонала уже в голос и закрыла глаза. Это было самое эротичное зрелище в жизни Памелы, тем более, что она впервые наблюдала их близость как бы со стороны, и это возбудило её ещё больше.       – Харли, детка, посмотри на себя, — прошептала она, стягивая свитер и со второго плеча, так что руки Харли оказались почти обездвижены. — Только посмотри, какая ты сейчас красивая. Ты сводишь меня с ума, я так хочу тебя.       Лаская попеременно то одну то другую грудь Харли, Памела второй рукой юркнула под резинку трусиков и не теряя времени скользнула пальчиком между губок Харли, с удовольствием ощутив сочащуюся из влагалища влажную смазку. Как жаль, что поза неудобная, Памела так любила сочную киску Харли. Переместив пальчик чуть выше, она почти сразу нашла клитор Харли и стала поигрывать с ним. Харли непроизвольно подалась бёдрами назад, тесно прижавшись к Памеле, и начала тереться об неё. Памела тоже застонала от страсти и припала губами к белой шейке Харли, буквально окружив её ласками.       Харли была сама не своя, то подаваясь навстречу ласкающим рукам, пытаясь найти больше удовольствия, то отстраняясь, хотя это и не очень получалось, словно не в силах больше выносить сладкую истому, которую дарили пальцы, ладони и губы Памелы. Прошло, кажется, совсем немного времени, и со сдавленным выкриком Харли кончила, выгибаясь дугой, и Памела снова скользнула пальчиком ниже, чтобы искупать его в вязкой смазке, а потом старательно облизала, заставив Харли смотреть. Та простонала почти болезненно, вывернулась из объятий Памелы и страстно поцеловала её, обхватив лицо ладонями.       – Второй раунд, — прошептала она, толкая Памелу к кровати. — Срочно. 10. Игры       Это была идея Харли, и Памела с самого начала сомневалась в её успешности, но отрицать не могла, сама задумка была интригующей и заманчивой. Перевоплощение из обычного ботаника Памелы Айли в сексапильную и опасную Ядовитого Плюща ради ограбления или шантажа во имя высшей справедливости это одно, а перевоплотиться в кого душа попросит ради разнообразия в спальне — это что-то совсем другое. Когда Харли только первый раз заикнулась о ролевых играх, перспектива показалась Памеле абсурдной: она и так играет по жизни две роли, зачем напяливать на себя лишнюю маску? Но потом она об этом подумала, почитала материалы по теме (спасибо Интернету, он этим богат), в том числе, чего греха таить, даже несколько фанфиков и пришла к выводу, что попробовать можно. Но всё-таки что-то её в перспективе напяливать даром что не карнавальный костюм и вместо слов искренних чувств тараторить подготовленные реплики, продиктованные образом, её смущало. И когда Памела натянула чёрное трико с жёлтым логотипом летучей мыши, нелепо растянувшимся на груди, она поняла, в чём была проблема. Главное не заржать.       Со вздохом Памела надела маску и вышла из лаборатории. Для создания антуража они с Харли переодевались в разных комнатах, но Памела знала, чей костюм будет на её подруге. Но увиденное в спальне превзошло все ожидания. Шторы были плотно задёрнуты, на полу и тумбочках горели свечи, а Харли в сером трико растянулась на постели ну совсем по-кошачьи. Памела невольно сглотнула, потому что в первый момент в ней смешались противоречивые чувства. С одной стороны, Харли в костюме Женщины-Кошки, с этим хвостиком и этими ушками, с этими в лосины затянутыми стройными ножками и аппетитными ягодицами выглядела необычайно сексуально, даже, пожалуй, лучше, чем в своём клоунском трико, но стоило мыслями слегка накрениться в сторону оригинала, с которого взят образ, и в Памеле разгорелись до того тлевшие угли ненависти к Кошке. Наверное, хорошо, что они с Харли решили обе примерить образы своих злейших врагов, потому что если бы Памела осталась сама собой, она не была уверена, что сдержалась бы и не перенесла ненависть к Кошке на Харли. Нет, БДСМ, конечно, не был для них новинкой, но зная свой вспыльчивый и почти лишённый тормозов темперамент, Памела опасалась, как бы игра не перестала быть игрой.       Видимо, заметив замешательство любовницы, Харли поспешила поскорее перейти к сценарию. Вообще, как такового его не было, но они заранее наметили общие контуры событий. Облизав губы, Харли поводила пальчиком по простыне рядом с собой и почти по-настоящему промурлыкала:       – Я ждала тебя, моя мышка. Как прошла эта тяжёлая ночь?       Памела чуть не рассмеялась, но ей удалось сдержаться и, прокашлявшись, что вполне соответствовало придуманной ими ситуации, спросила с почти искренним недоумением, хотя и надломленным смешинкой:       – Женщина-кошка, что ты здесь делаешь?       По задумке, Бэтгёрл в исполнении Памелы только что вернулась с патруля и застала у себя в квартире (они предположили, что у блюстительницы порядка должно было быть своё жильё) нежданную и незваную гостью, пришедшую, конечно же, не с враждебными, но и не с вполне дружескими намерениями. Конечно, Памела и Харли не имели ни малейшего понятия, в каких отношениях были Кошка и Мышка, но выбирать не приходилось, так как ассортимент костюмов был ограниченный, а Памела ещё и зациклилась на цвете волос. Хотя, пожалуй, в костюме Супергёрл Харли смотрелась бы настолько соблазнительно, что Памела ещё от порога забыла бы все свои слова и линию поведения.       – Пришла навестить тебя, моя смелая, дикая мышка. — С этими словами Харли перекувыркнулась в постели и оказалась сидящей на краю ближе к Памеле. — Как ловко ты раскидала этих бандитов сегодня. Твои нежные ручки, должно быть, устали?       «Не ржать, только не ржать, Господи, надо было выпить что-нибудь для подавления эмоций», — истерично думала Памела, напрягая всё лицевые мускулы, чтобы сдержать непрошенную улыбку.       – Я не понимаю, — всё таким же сдавленным из-за подкатывающего смеха голосом ответила она, — мы ведь договорились не пересекать границ и не вторгаться в частную жизнь друг друга.       – Но я ведь воровка. — Харли развела руками. — Что если я пришла что-нибудь у тебя украсть? — Она подошла к Памеле, положила руки ей на плечи и прошептала на ухо: — скажем, твою невинность?       Всё, Памела не выдержала. Разразившись смехом, она согнулась в три погибели и на подкошенных ногах отковыляла к кровати. Закрепившись в сидячем положении, она сняла дурацкую маску и продолжила хохотать, как ненормальная.       – Прости, прости, — бормотала она, обращаясь к Харли, — это сейчас пройдёт, просто это… Господи, где ты берёшь эти реплики?       – И ничего смешного. — Насупившись и обидевшись Харли тоже сняла маску. — Я так старалась для тебя, а ты даже не попыталась отнестись к этому серьёзно.       – Неправда, я очень серьёзно к этому отнеслась, ты ведь знаешь, как для меня важно делать тебя счастливой, — возразила Памела, успокоившись и посмотрев на Харли. — Но это правда слишком глупо. Я не понимаю, зачем нам изображать каких-то других людей, которые предположительно друг друга хотят, когда мы до одури хотим друг друга и по полной удовлетворяем это желание? Ну? Давай без игр, ладно? Или меня тебе уже мало?       – Вовсе нет, какие глупости. — Харли возмущённо дёрнула головой.       – Тогда иди сюда и докажи. — Памела протянула руку и Харли, заговорщически улыбнувшись, взяла её в свою.