Кокон

      «Мне бы очень хотелось прочитать эту книгу, – всю дорогу до дома Куроко разглядывал яркую листовку, где рекламировалось популярное издание. – Интересно, может, она есть в коллекции Акаши-куна? Или придётся купить её самому?»       Выйдя из метро, Тецуя остановился у ближайшего книжного и, немного подумав, всё-таки прошёл мимо, решив сначала спросить у брата. От воспоминания об Акаши кровь прилила к лицу, а сердце забилось чуть быстрее. На самом деле они так ничего и не решили, и всю эту неделю жили как раньше, не говоря и не вспоминая о произошедшем, но Тецуя чувствовал, что их всё крепче связывает что-то незримое, что-то, что разорвать с каждым разом станет всё сложнее. Сегодня ему нужно дать ответ, а он в полнейшем замешательстве. Недели оказалось слишком мало для такого серьёзного решения. Ему было неловко просить ещё времени и продолжать держать себя и брата в подвешенном состоянии. Но парень чувствовал, что по-другому поступить не может. Пусть это и тяжело, но Акаши обязательно всё поймёт.       – Я дома, – негромко произнёс юноша, проходя в гостиную. Ему никто не ответил, и Куроко, вздохнув, отправился прямиком в ванную.       «Наверное, Акаши-кун ещё не вернулся, да и слуг мы всех отпустили на несколько дней. Интересно, смогу я приготовить ужин сам?» – ухмыльнулся он, выходя из ванной. Раньше парень очень часто готовил, но с переездом в этот дом необходимость в готовке пропала, собственно, так же как и в уборке и других хозяйственных делах.       – Никогда раньше об этом не задумывался, но сейчас мне хочется что-нибудь приготовить для него, – неловко пробормотал Тецуя, проходя на кухню и останавливаясь напротив холодильника.       – Надо же, как великодушно с твоей стороны, – внезапно позади него раздался едва знакомый голос, и по спине юноши пробежал холодок.       – Акаши-кун, ты уже вернулся? – медленно разворачиваясь, спросил Тецуя. – Я тебя совсем не заметил. Не пугай так, – парень попытался улыбнуться, однако рот так и застыл в полуоткрытом состоянии, когда он увидел лицо Сейджуро. Тот стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди, однако, стоило их взглядам пересечься, как парень, выпрямившись, стал приближаться к брату. Сначала Куроко показалось, что у Акаши плохое настроение, либо он чем-то провинился перед ним. Глаза смотрели слишком прямо и строго, губы были неподвижны, словно у мраморной скульптуры, а взгляд пробирал до костей.       – Не заметил? Меня? – с наигранным удивлением спросил Сейджуро, выделив последнее слово. Чем ближе он подходил, тем сильнее Куроко ощущал его запах. Течка у омеги давно закончилась, но Куроко не мог понять, почему же чувствует запах брата настолько сильно, что тот кружит ему голову. Он невольно попятился назад и прижался спиной к холодильнику, ощущая, что становится тяжелее дышать. Что-то не так, он это явно чувствовал, но что именно, никак не мог понять.       – Ты вернулся позднее, чем нужно, Тецуя, – остановившись в метре от него, чётко произнёс Сейджуро. Юноша никак не мог отвести взгляда от его глаз и смотрел, будто зачарованный.       – Я… зашёл по пути в книжный, – пролепетал он, невольно думая, что Акаши своим взглядом лишает его сил. Что это за непонятный страх и благоговение?       – Я ждал тебя, – голос Сейджуро стал немного мягче. Приподняв руку, он провёл пальцами по щеке Тецуи, и тот почувствовал невероятное тепло и нежность. Он потянулся за этой рукой, невольно прикрывая глаза.       – Ты зовёшь меня по имени, – прошептал парень, не открывая глаз. – Так приятно это слышать…       Не успел он договорить, как Акаши, прижав его руки к холодильнику, внезапно набросился со страстным поцелуем, отчего Куроко оторопел и распахнул глаза. Обычно Сейджуро не был так резок и всегда сдерживал своё желание, а не выпускал его.       – Акаши-кун… – хватая губами воздух, прошептал Куроко, чувствуя, что слабеет от его напора и своего желания. Раньше они делали это только во время течки, поддавшись инстинктам, сейчас же, понимая, что происходит, Тецуя почувствовал робость и смущение. И сильное желание отдаться любовнику. Если раньше из-за инстинкта он хотел утолить свой голод, то теперь жаждал именно подчиниться.       – Мы ведь… сейчас ведь нет такого соблазна, который был во время течки. Что с тобой? – сбивчиво спросил Куроко, сопротивляясь до последнего. Он всё ещё надеялся, что они смогут отказаться от неправильного пути…       – Что со мной? – Куроко скорее почувствовал его улыбку, чем увидел. – Я делаю тебя счастливым, Тецуя.       – Счастливым?.. – не понял Куроко, а затем тихо вскрикнул, прижавшись затылком к холодильнику: губа брата коснулись его шеи. Акаши мягко целовал её, как внезапно на коже сомкнулись зубы, и Тецуя не сдержался, правда, вскрикнул совсем не от боли. Желание вскипало в нём всё сильнее, тело делалось слабым, а ноги подкашивались. Чувствуя это, Акаши потянул его на себя и уложил на кухонный стол.       – Подожди… – взмолился Тецуя, когда брат рывком стянул с него брюки. – Я… то есть, ведь мы же не можем делать это просто так, когда вздумается… – юноша изогнулся над столом, пытаясь спрыгнуть с него, но Сейджуро, навалившись сверху, прижал его собой.       – Теперь можем, – он облизнул губы, с удовольствием ощущая дрожь в теле Куроко, которое уже инстинктивно было готово для совокупления. Юноша ещё сопротивлялся, но только словами, ощущая, что и это оружие вскоре станет бесполезным. Он пьянел, буквально пьянел от запаха Акаши и его подавляющей воли. Руки сами собой обняли брата за плечи, и юноша с упоением заглянул в его глаза, отмечая в них странный, но красивый золотой оттенок.       – …аах… – он так и не смог разглядеть его, поскольку глаза сами собой закатились, а тело охватило волной возбуждения, когда Акаши вошёл в него. Удивительно, насколько эти ощущения отличались от тех, что Куроко испытывал в последний раз во время течки. В беспамятной страсти он отдавался желанию, практически не видя и не ощущая любовника. Сейчас же все его мысли были сосредоточены лишь на нём. Ему даже показалось, что он никогда не желал Акаши, как желал сейчас. Наконец-то это перестало походить на звериное совокупление и бесконечную борьбу с похотью. Сейджуро двигался медленно, давая брату прочувствовать и насладиться каждым толчком. Его губы скользили по груди юноши и с нежностью обхватывали соски, а пальцы властно сжимали бока, прижимая его тело к столу и удерживая его. Тело Тецуи невольно подавалось ему навстречу, стремясь ощутить эти касания сильнее. Чувствуя это, Акаши куснул его на сгибе шеи и плеча, и юноша, не сдержавшись, закончил первым.       В тишине раздался смешок Сейджуро, и Куроко смутился, расслаблено лежа на столе.       – Я просто… – он попытался оправдаться, однако Акаши, прижав пальцы к его губам, покачал головой. Он вышел из юноши и, подтянув его тело к краю, опустился перед столом на колени. Тецуя судорожно вздрогнул, когда ощутил, как его губы скользят по внутренней части бёдер всё выше и выше, а, едва достигая паха, вновь отходят к коленям. Акаши и тут покусывал мягкую кожу, как показалось Куроко, не очень сильно. Тот намеренно не касался его плоти, замечая, что парень возбуждается сам лишь от игривых поцелуев. Акаши продолжал дразнить его до тех пор, пока юноша не начал напрягать бёдра и извиваться на столе.       Добившись желаемого, Сейджуро вновь поднялся на ноги и свысока посмотрел на смущенного брата. Тому было так неловко лежать перед ним обнаженным на столе, будто какое-то жертвоприношение. Однако Сейджуро решил долго его не мучить и снова начал медленно погружаться в разгоряченное тело.       – Акаши-кун… – Тецуя посмотрел на него томным взглядом и вытянул руки, желая заключить в объятья. На губах Сейджуро снова скользнула странная, даже немного устрашающая улыбка, но всё же он склонился и прижался к телу брата. Тецуя, слегка повернув голову и вытащив язык, облизал мочку его уха, а затем обхватил её губами, сладко посасывая. Похоже, брату это понравилось, судя по тому, как он нетерпеливо дернулся и толкнулся глубже, чем надо. Из-за вырвавшегося стона Куроко пришлось оторваться от него, а вскоре Акаши самолично завладел его губами, одной рукой стиснул его волосы, чтобы тот не двигал головой, а другой прижал обе руки к столу.       Удовольствие снова настигло их, но на этот раз это был не просто всплеск, который окатил с ног до головы и исчез. Это было похоже на удивительное бесконечное падение в пропасть, когда захватывает дух, а сердце щемит от страха. Из груди Куроко вырывались странные судорожные звуки, будто он задыхался. Его тело в конвульсиях сжималось, стараясь без остатка поглотить любовника. Акаши не двигался, однако так прижимал Куроко к столу, что тот не мог шевельнуться. Более того, он сам практически забрался на стол, пытаясь соединиться с братом как можно сильнее. Сейджуро тоже периодически вздрагивал, а его пальцы буквально впивались в запястья любовника. Удивительно, как стол не рухнул под весом их напряжённых тел, пребывающих в сильном удовольствии. Даже если бы они захотели оторваться друг от друга, то не смогли бы это сделать физически, настолько крепкой получилась сцепка.       Наконец, когда минуты умопомрачительного удовольствия подошли к концу, Акаши тяжело выдохнул и встал на пол двумя ногами. Его лицо было влажным от пота, а рубашка промокла на спине и груди, однако на губах продолжала играть слабая улыбка. Он склонился над братом, который будто находился в беспамятстве и едва различал, что мелькает перед глазами.       – Теперь так будет каждый раз, Тецуя, – мягко прошептал Акаши, целуя его в макушку. – Ты будешь сходить с ума от удовольствия вместе со мной…