Behind the Griever

Томас чувствовал себя так хорошо, что это казалось нереальным. Чистая одежда. Сухая обувь. Перед тем, как прийти на Собрание, где Смотрители обсуждали происходящее в Глэйде, он успел перекусить, и на этот раз еда Фрайпана показалась ему лучшим наслаждением. Конечно, после сна. Он давно не так высыпался: глэйдеры проявили понимание и не будили его весь предыдущий день. Однако в это утро его поднял Уинстон, объявив, что Томас должен присутствовать на Собрании. И сейчас, сидя на деревянном стуле в окружении Смотрителей, он решительно не понимал своей роли в этом действе. Все это время говорил Ньют. Он также выглядел намного бодрее, чем позавчера. Томас скользнул по нему взглядом. Он не видел друга с того момента, как они вместе без сил повалились в траву рядом с Дверьми. На Собрание Ньют пришел позже всех, так что поговорить у них возможности не было. Нога парня, поврежденная в Лабиринте, была обработана и надежно закреплена медиками в нужном положении. Однако от самодельного костыля Ньют не отказался. Сейчас конечность гривера лежала у него на коленях, и он постукивал по ней пальцем во время рассказа. Сам рассказ Томас почти не слушал. Он узнал две важные вещи: Минхо вернулся в Глэйд тем же утром, на несколько минут позже них, а сейчас вновь был в Лабиринте, как и положено бегуну, и Алби был жив, несмотря на то что теперь проходил Изменение. Все остальное из сказанного Ньютом он и так прекрасно помнил, хотя хотел бы забыть. До его слуха донеслось «Томас», и он поднял голову, выискивая глазами говорившего. Галли. –… нарушил все возможные правила, тем самым поставив себя и всех нас — я имею в виду убийство гривера — в опасное положение. А ты идешь у него на поводу, хотя Алби назначил тебя своим заместителем. И, как я понимаю, здесь это всех устраивает? Томасу захотелось его ударить. Однако заговорил Ньют, и его спокойный голос охладил пыл парня. Нельзя начинать драку здесь. — Подумай о том, что, если бы не новичок, двое из Смотрителей были бы мертвы. Так что я думаю, что нынешний расклад действительно всех здесь устраивает. — Ньют отвел от Галли взгляд, не желая больше тратить на него время. — Итак, мы сидели за мертвым гривером, а потом появился живой. Томас ранил его, и он скрылся. В любом случае, сейчас в паре километров отсюда лежит мертвый, бесповоротно мертвый гривер, и, будем надеяться, к вечеру бегуны принесут нам какую-нибудь информацию о нем. — Да зачем? — пробормотал Фрайпан. — Спросите вон Томаса, он как следует в нем поковырялся. Все засмеялись. Ньют тоже. Томас улыбнулся. — Можно было и лучше, — ответил он. Это было единственным, что он сказал за все время Собрания. *** Томас не мог поверить в свое счастье, когда Собрание закончилось. Последние минут десять он упорно сражался с желанием зевнуть — все выглядели такими занятыми. Но пытка наконец завершилась. Смотрители не торопясь покидали комнату, о чем-то болтая, и уж точно не о делах Глэйда. Главные или нет, они оставались просто подростками. Томас поднялся со стула и все же позволил себе зевнуть. Как они все выдерживают эту тягомотину?! Парень подошел к Ньюту. Тот сидел, задумчиво разглядывая трещинки в полу. Томас понимал, что другу было очень одиноко. Алби, которого Ньют помнил с самого первого дня, был в дерьмовой ситуации, и все об этом знали. Что ж, возможно, он сможет помочь. Томас коснулся плеча друга, и глэйдер тут же перевел на него взгляд, затем улыбнулся. — Идем? Мы одни остались. Они вышли из комнаты, Ньют опирался на плечо Томаса и на костыль. Ни один из друзей не отследил, когда они встали именно так, но это казалось единственно верным способом передвижения. И, определенно, самым удобным. Неотложных дел у них не было, и они просто пошли по Глэйду, проверяя, все ли в порядке. — Ты не вдавался в подробности, когда рассказывал остальным про ночь в Лабиринте, — заговорил Томас. — А ты хотел бы услышать подробности? — хмыкнул Ньют. — Нет. Спасибо, что описал все в общих чертах. Они сами не заметили, как дошли до стены с вырезанными именами. Оба замолчали. Ньют тихо, почти неслышно, вздохнул. Он знал каждого, чье имя было на стене. И тех, чьи имена сейчас были зачеркнуты. — Я так рад, что он выжил, — слова были едва слышны, но Томас их разобрал. — Знаешь, — добавил Ньют громче, — имя Алби все еще не перечеркнули только благодаря тебе. И мое тоже. — А мое — благодаря тебе, — Томас легко толкнул друга, помня о его больной ноге. — Ага, конечно. Сзади раздался крик: — Томас! Чак, с которым Томас так и не повидался со своего возвращения, стоял в отдалении и махал рукой старшим. На лице расплылась счастливая улыбка. — Ох, Чак… Я ведь и не поговорил с ним, — Томас чувствовал себя виноватым. — Тогда иди и исправь это. Он же тебя ждет. — Ньют отпустил друга, облокотившись на костыль. — Ладно. Увидимся, — Томас улыбнулся напоследок и направился к Чаку, но Ньют окликнул его. — Эй, Томми… — парень обернулся. — Спасибо тебе. Томас кивнул в ответ. Слова не требовались. Он продолжил свой путь к Чаку, зная, что его сейчас начнут засыпать вопросами, и заранее радуясь этому. Может, позже ему и будут сниться кошмары, но сейчас они все остались за стенами Лабиринта.