Безумие — это всегда смысл, разбитый вдребезги. Мишель Фуко
Было холодно, а главное - был всепоглощающий голод, который заставлял забиться мысли о правильности подальше. Танечке, может быть, и было шесть лет, но её ловкости позавидовал бы любой акробат. Она была гибкой, как пантера, и хитрой, как лисица. Но и наивной, как прекрасный лебедь, летящий на свою смерть. Поднявшись с земли, она потерла ручки и поежилась от холода. В её платьишке было слишком много вентиляции, чтобы она приносила комфорт. Стряхнув с него снег, Танюша беспомощно огляделась, не зная куда податься. Можно было поискать чего-нибудь съестного и в лесу, только навряд ли зимой там можно было что-то найти, да и не многие грибы можно кушать без обработки. Забавно, но именно от такой глупости погибла её бабуля. Съела не те грибы. Помнится, тогда никто, кроме самой Танечки и не расстроился. Бабушку Чуму не очень-то любили. Она была злой. Зато внучку любила. Видела в ней себя. Наконец было принято решение выбраться в город, найти одежду и еду. Конечно, как ей это сделать, Танюша слабо представляла. Можно было сбегать домой, посмотреть, согрелась ли мама. Тогда не всё будет потеряно, Танечка сильная, она сможет ей помочь. Обязана. Иголки уже давно должны были не оставить живого места на босых ножках, но тем не менее, словно забавляясь, каждый раз втыкались все больше и больше. Пальчики на руках уже почти онемели, а губы от холода покрылись корочкой и потрескались, шелковые волосы тяжелыми локонами лежали на плечах. Слава Богу, ветра не было, и на том спасибо. Деревья начали расступаться, и Танюша напоследок прикоснулась к одному из стволов, надеясь найти поддержку, которую незамедлительно получила. Постоянно оглядываясь, девчушка медленно шагала, надеясь не попасться. Волшебники сразу бы её убили, узнав, что она не на их стороне. Дом появился как-то слишком быстро и неожиданно. Ни минуты не медля, Танечка забежала в подвал, стены которого гулко отражали её шаги. Мамочка лежала посреди комнаты, еле прикрытая тряпьем, которое раньше валялось в другом конце комнаты. Папа тоже лежал рядом, в руках его был заряженный пистолет. Застрелился. Не пережил потерю Софьи. Видимо слишком уж дорога оказалась жена, чтобы сохранить свою жизнь для дочери, которой не помешала бы его помощь. Слезы сами покатились по щекам, она тихонько уселась рядом и принялась гладить отца по спутавшимся рыжим кудрям. У неё были такие же, только мягче и ярче. Дедушка любил наматывать их на палец, а потом отпускать. А Танечка смеялась, громко и заразительно, так, что через секунду смеялись все, кроме братца. Подобрав пистолет, она аккуратно завернула его в одну из тряпиц и сунула в кармашек, надеясь, что он не выпадет по дороге. Накинув платочек на голову, девчушка выскочила на улицу, поцеловав напоследок родителей. Она тихонько пробиралась по улицам, каждый раз поворачивая головку и прислушиваясь к шуму. За углом виднелся штаб магов, в одном из недавно ими завоеванном доме. В нем было много еды, Танечка это знала. Она быстро подбежала и схватила со стола несколько овощей и кусочков колбасы, как вдруг за спиной раздался противный и громкий голос. — Что ты здесь делаешь, гадюка? — это была Лиза Зализина, ей было девять лет. Её глаза поблескивали злобой и презрением, а Танечке хотелось ударить эту плохую девочку, которая помешала её планам, и теперь Танюшу, хорошую девочку, просто убьют. — Папа! — пронзительно заверещала блондинка, одаривая девчушку противным взглядом. — Воровка, ловите её! Таня побежала, что есть сил. Маленькие ножки скользили по льду, и она несколько раз чуть не упала, но успевала удержать равновесие. Злые крики раздавались за спиной, а чьи-то проклятия проносились над головой. Девчушка кинулась в один из поворотов, сразу поняв, что совершила ужасную ошибку. Тупик. Танюша всем телом прижалась к стене, чувствуя, что ещё немного и настанет конец. Было страшно и обидно. Почему такая плохая Лиза останется жить, а никому не сделавшая зла Таня умрет? Это было несправедливо. Несколько волшебников, хитро прищурившись, подступали к ней, ухмыляясь и переглядываясь между собой, словно стая, решая, что сделать с добычей. Один поднял руку, и Танюша закрыла глаза. Вдруг раздалось чье-то рычание, а после крики и тишина. Девочка тихонько приоткрыла сначала один глаз, а потом второй. Перед ней стояла прекрасная белоснежная волчица, которая с добротой и тоской смотрела на Таней, а после склонила голову, будто в поклоне. Волчица признала хозяйку. Танечка стала вожаком.***
Теперь было не так холодно, и Танюша почти успокоилась от пережитых страхов. Перед глазами то и дело вставали образы погибших родных, особенно часто того мальчишки. Он был таким добрым, он не желал ей зла, а его родители распорядились за него. Решили, что магу не место среди таких, как она. Нет. Танечка не была глупой. Она всё прекрасно понимала, только лучше от этого не становилось, только хуже. Было противно от того, что люди настолько кичатся своим надуманным спокойствием и счастьем. Сами решают, кому стоит жить в этом мире, а кто его не достоин, словно боги, снизошедшие с Олимпа на Землю. Волчица мирно уснула на коленях, позволяя зарыться в свою белоснежную шерсть руками. Так было тепло и уютно, как будто дома, в их деревянной усадьбе. Таня вспомнила, как ярко горел дом. Языки пламени завораживали её, и ей хотелось вместе с ними станцевать причудливый и дикий танец. А мама плакала. Маме было плохо. Танечка танцевала, а братик умирал. Смешно, как легко может погаснуть чья-то жизнь, как спичка в безжалостных руках судьбы. Только дедушку было жалко, но не брата. Он не любил её, а его любили больше, чем маленькую, но странную девочку. Тане снились красивые и причудливые сны. Она летела, словно у неё были крылья, а вокруг были деревья и цветы. А на полянке сидел мальчик, задумчиво глядевший на неё своими умными глазами, и вновь открывающий книжку на сказке про Снежную королеву. А Таня лишь улыбалась, и думала, что все это, конечно, глупо, зато так хорошо. Потому что её любил не только дедушка. Да и вообще это не важно, главное любить мир вокруг. Жаль, что мир объят пламенем, а мальчик лишь в снах.