* * *
— Благодарю за комплимент, магистр. Чем обязан? Рассчитывать на прямой ответ было бы глупо, но... чем Сила не шутит! Тот поплыл взглядом, кивнул чему-то невидимому — и ответил неожиданным вопросом: — Вы читали эту книжку? — Я продюссирую сериал по ней. — Значит, не читали. А зря, зря. Она очень полезна. — Чем?! — изумился Палпатин. — Это же дикая, бездарная попса с элементами порнухи! — Тем и полезна. Понимаете, людям неординарным очень сложно заставить себя посмотреть на вещи глазами людей, скажем так, ограниченных. А ведь их взгляд очень важен — хотя бы потому, что они, а не гении составляют то большинство, на спине которого держится мир. Понимаете мою мысль? — Вы звали меня побеседовать о литературе? — И о ней тоже, — нимало не смутился магистр. — Вам ли, с вашим происхождением не понимать важности литературы? На самом деле я хотел бы вас понять. Вы дико непоследовательны, знаете ли. Как будто за прошедшие десять лет вас подменил ваш умный близнец. Человек, который позволяет себе так хамить в лицо, обычно или дурак, или за душой у него есть, чем отстоять своё право на хамство. — А вы? Одной рукой вы помогаете Йоде, другой приглашаете меня. Тоже непоследовательно, а? — Это мнимая непоследовательность, друг мой Сидиус, тем более, что я не делаю ничего, что вредило бы моим собственным планам и расчётам. А вот вы... — Вас устроит ответ, что развязали эту войну и пытаются с ней наконец развязаться два разных человека? — На раскаявшегося вы не похожи, друг мой Сидиус, но, пожалуй, устроит. — В отличие от вас, магистр, — Палпатин позволил себе лёгкое раздражение, — я не имею привычки говорить загадками, и два человека — это действительно две разных личности. Я и мой учитель, которого вы, видимо, не знали. — Не знал, — покорно согласился тот. — Всех ситов я знаю лишь в воображении Йоды. Мне же довольно некоторых. Тех, кто был достаточно близко, чтобы я их узнал. — Как, например, я? — Или Дарт Мол. К нему, собственно, и перейдём, если позволите, от "Симфонии". Но сперва — с вашего позволения, маленький отрывок из этого бессмертного произведения, которое вы совершенно напрасно проигнорировали, предоставив читать его младшим сценаристам. Он заложил страницу пальцем, открыл книгу в самом начале и зачитал:«Сердце билось у меня в горле, когда я смотрел на этого человека, обрекшего меня на страдания. Он же, словно не видя меня, продолжал выпивать и шутить со своими друзьями и слугами. В тот миг решилось всё. Я вспомнил наш девиз — "Воины Датомира платят свои долги", я вспомнил мою мать. Она была нежна со мной, как умела, пусть её нежность и оборачивалась подчас ударами светового хлыста, следы которого до сих пор украшают мою шею лучше любого ожерелья. Помнишь ли, брат мой, эти удары?! Помнишь ли, как слёзы наполняли её глаза с каждым из них — слёзы от того, что она не могла отречься от долга быть суровой с сыновьями, которых столь любила?! Человек в чёрном пришёл и отнял у меня эту святую боль, отнял у меня материнскую любовь, отнял брата. Мальчишка с упрямой складкой губ и джедайским мечом походя, словно не заметив, отнял у меня полноценность жизни, оставив калекой, уродом, обречённым на вечный плен в металлической тюрьме протезов...»
— Тут ещё много в том же духе, целый пролог. Ничего не напоминает? — Вот как! — Палпатин был искренне изумлён. — Я ведь говорю, эта книга предоставляет бесценную возможность взглянуть на мир глазами человека ограниченного, — повторил магистр. — Не думаю, что целью было срежиссировать общественное осуждение Оби-Вана, хотя он и поставлен на роль Экзара Куна. Я даже, напротив, уверен, что человек, затеявший этот фарс, не читал "Симфонию". Такие чаще всего осуждают массовую литературу и избегают даже беглого знакомства с ней: а вдруг понравится? И как тогда выдавать себя за высший сорт и белую кость? — Хотите сказать, что он просто следовал слёзовыжимательному паттерну — тому же, которому последовал Беренко, сочиняя свой пролог?.. это обличает в нём человека определённого толка. Магистр кивнул. — Моя... сотрудница заметила, что передачи Дарта Мола напоминают серии "Братьев", — продолжал Палпатин. — Но мы полагали в этом умысел. А вы, значит, считаете, что это неосознанно? А почему? — Слишком много совпадений, — пожал плечами магистр. — Вздумай я инсценировать пролог силами героев и злодеев этой войны, — он умолк, помедлил и продолжил, — так вот, вздумай я, я бы всеми силами избегал прямого копирования. Взял бы сюжет, но не фабулу. И любой поступил бы так же. А тут кто-то хотел другого, хотя "Братья" его бесспорно натолкнули если не на суть, то на форму и на имя Саважжа — тоже. Вопрос в том, чего же он хотел?* * *
Ограниченный человек (в широком смысле слова), затеявший этот фарс. Сочинивший жалостливую сказку по образцу, подсказанному коллективным бессознательным о датомирцах: злой дядя №1 отнял мальчика у мамы, которая любила, как умела; злой дядя №2 недобил бедную невинную жертву (застав её в процессе террора и геноцида, но она же, жертва, не со зла — это всё №1 виноват!). Жертва обречена на бытие киборгом, от чего начинает (справедливо!!!) ненавидеть весь мир и адресно злого дядю №2 и творить, побуждаемый болью сердечной, террор и геноцид в масштабах, втрое больших, чем прежде... — По-хорошему, он должен желать оправдания Дарт Мола, — решительно заявил Палпатин. — И чем больше зла натворит мой бывший ученик, тем более единогласным будет это оправдание. А режиссёр получит то, что Мол соберёт, и самого Мола во главе — послушного, по каким бы то ни было причинам. А на случай бунта... на случай бунта есть Саважж. Магистр молча кивал, сосредоточенно вглядываясь во что-то незримое. Некстати вспомнилось: ну да, сейчас же должна разворачиваться битва у Мандалора. — Остаётся вычислить этого человека. Вариантов не так много: граф мёртв, Гривус — тупой вояка. Господа коммерсанты едва ли способны пожертвовать даже частью своих доходов, а Мол грабит Конфедерацию наравне с Республикой. Тальцин? — Маловато знает о Галактике и её жизни. Датомир — чудовищная глубинка, там даже бластеры и спидеры не приживаются. И я не уверен, есть ли у них хоть один голопорт. Хотя, несомненно, Тальцин задействована в плане. — Принято, — Палпатин вздохнул. — Но дальнейшие варианты уже попахивают конспирологией: приходится предполагать, что против нас, — когда это магистр вошёл в понятие "мы"? — играет кто-то из наших условных союзников. Желающий создать... буферное государство? Независимое и от Республики, и от Конфедерации? Хм. Нет, кандидат у меня есть, но чем он мог прельстить Тальцин?! Магистр посмотрел на него — пристальным, долгим, выжидающим взглядом. Словно искал что-то в его лице или в силовой тени. Нашёл, наконец. Прикрыл глаза и сказал: — Вчера была убита магистр Депа Сар Биллаба[3]. Это мой недосмотр, я просто проспал, не успел её спасти... «Он мало спит. Совсем мало, — сообразил Палпатин. — Что-то вроде два-три часа в сутки, мне ведь докладывали». — Я считаю, что эта смерть непременно связана с происходящим. Если вашей разведке потребуется больше данных, пусть спросят. Если я обнаружу убийцу — я сообщу. Взамен я попрошу вас об одной услуге... — О какой же? — Вы отправитесь навстречу Дарту Молу. Если кто-то и способен его одолеть — это вы, истинный сит-повелитель. Сейчас Оби-Ван ведёт его по Хайдеву Пути к Корусканту. Полагаю уместным назначить встречу где-нибудь в пустынных областях Руула[4]. Что делать с поверженным учеником — решать вам. — А почему вы сами не возьмётесь за него? Разве он сильнее? — Я связан клятвой не покидать главной здание Академии, где бы оно ни находилось. — И как же я обосную исчезновение канцлера Сената? — Пусть вас снова похитят. А потом храбрые Алые освободят своего подопечного, как им и положено. Или ещё что-нибудь. Мола нужно остановить, Сидиус. Необходимо. Я это чувствую. И сделать это можете только вы. Не Оби-Ван, храни его бог. Не Энакин тем более. Нет, они, наверное, если напрягутся, смогут его убить... но остановить — нет. Он помолчал и добавил: — А потом — заходите. Побеседуем ещё. — Дело учителей — исправлять свои педагогические ошибки, да, магистр? — хмыкнул Палпатин. — Ну что ж... спасибо за беседу. Пожалуй, и правда стоит ещё разок к вам зайти.* * *
Он уже почти вышел, когда всё-таки обернулся и всё-таки задал тот вопрос, который вертелся на языке с самого ухода Йоды. — И всё-таки, зачем вы пошли во Тьму? И почему решили вернуться — пусть преступником? Магистр пожал плечами: — Я искал справедливости. Во Тьме я её не нашёл. — Неужто нашли у джедаев? — Да нет. Откуда ж ей тут взяться? Я нашёл её здесь, — магистр постучал себя по груди кончиками пальцев, — простите за избитый жест. Просто джедаи дали мне работу и наказали за глупость, меня это вполне устроило. Ну и всё-таки лучше быть с хотя бы номинальными защитниками добра, чем с воинами собственной левой пятки. — Они не защитники добра, они хранители равновесия, — поправил несколько уязвлённый в ситскую часть души Палпатин. — Так и вы не воин левой пятки, а всего лишь мегаломан. Поэтому, если вы не заметили, я выгнал вон несолоно хлебавши Йоду, а не вас. Палпатин хмыкнул и вышел вон: его ждало похищение.