* * *
На пороге стояла Амидала. Безупречный белый тон. Алые лепестки губ. Тем же алым тронутые уголки глаз и верхнее веко. Чёрное с серебром и старинной вышивкой платье для приёмов — ещё королевское, непонятно как завалявшееся в гардеробе. Серебряные кольца на выбеленных пальцах и чёрные камни в этих кольцах. Бесшумно ступающие чёрные туфли-джика. Звенящие подвески на висках, корона из кос и гребней — черное, серебро, перламутр... Было чего испугаться: двойник словно сошла с картины «Амрао на эшафоте»[1]! Недоставало только чёрно-золотых мундиров королевской гвардии по сторонам и разбитой сферы — глобуса Набу — у ног. Пока Падме глотала воздух и вспоминала слова молитв на изгнание демонов, Навара достал бластер и успел дважды выстрелить, прежде чем понял, что это бесполезно и ткань — энергопоглощающая. — Ваше Величество! — сердито сказала двойник. — Вы что же, не узнали меня? Это же я, Сабе! — Сабе?! — комната слегка плыла перед глазами. — Но как ты здесь оказалась? — Это спасательная операция, Ваше Величество. Извольте смыть грим и переодеться. Из-за спины Амидалы-Амрао-Сабе выскользнул человек в гвардейском мундире. Алом, не чёрно-золотом. И маска тоже алая, значит, это просто охрана канцлера, а не гости из прошлого. Человек быстро прошёл к задней двери, проверил, нет ли кого за ней. Щёлкнул комлинком, сигналя, что путь чист. Другой такой же придержал Падме за плечи и осторожно усадил за туалетный столик, протянул ей губочку и средство для смытия макияжа. — Госпожа Амидала, поторопитесь. У нас не так много времени, — попросил он. Голос у него был странно знакомый. — Пожалуйста, отвернитесь. Мне неловко, — попросила она. — Я не смотрю, — уверил её гвардеец. Вежливый такой. Дрессированный.* * *
Навара не менее церемонно предложил руку двойнику, и они ушли навстречу пиршеству и ситху. Падме быстро перебрала волосы в хвост, натянула протянутые штаны и водолазку. Переобуваться не стала — родные сапоги были подогнаны по ноге и рассчитаны на то, что придётся много бегать, а эти... Йода знает, что у них там с колодкой. Вежливый гвардеец терпеливо дождался, пока она закончит, убрал платье в багаж, закрыл чемодан — ровно на один замочек. Посветил голубым лучом уничтожителя отпечатков. Его напарник уже давно скрылся за дверью и изредка давал о себе знать звяками и щелчками комлинка. После одного такого вежливый доложил: — Путь чист, госпожа Амидала. Она кивнула, мол, я тоже готова. За дверью был очередной бесконечный коридор. Вообще, княжеский дворец из коридоров словно бы состоял. Они, словно реки, впадали в залы, как в озёра, и как реки же вытекали из них, сливались, расходились, бифурцировали и запутывали случайного гостя. Вежливый вот случайным явно не был; в этом лабиринте он двигался уверенно, почти не полагаясь на комлинк. Карту, что ли, его заставили выучить? С Палпатина бы сталось. В одной из зал (ни чем не отличающейся от всех прочих) они вдруг остановились. — Надо переждать, госпожа Амидала. Сейчас этот пройдёт в залу — и мы дальше побежим. — А он не спешил, однако, — тихо фыркнула Падме. — Любит заставлять себя ждать. Считает, что это демонстрирует его превосходство. — По-моему, это демонстрирует только плохие манеры. — Так и есть, так и есть. Всё-таки, почему голос у него такой знакомый?* * *
Они сидели на полу, спиной прижавшись к стене за массивным параллелепипедом. Чем бы тот ни был — контрольным пунктом, столом или жертвенником мраккультистов — он скрывал их от случайного взгляда. Хотя ситх в любом случае будет смотреть не глазами... — Как вас зовут? — Этот вопрос нарушает профессиональную этику гвардейца, — сообщил вежливый. — Ибо у нас нет имён и лиц и одна судьба на всех. Но вообще — Вид Киннед. — Очень приятно, — она кивнула. Странно: имя было незнакомым. — Взаимно, госпожа Амидала. Для меня честь вам помогать, — серьёзно сказал он. — Хотя я предпочёл бы, чтоб такая честь мне никогда не выпадала... — Да уж, ситуация не из приятных, — согласилась Падме. — Но ведь у нас есть шанс? — Всё зависит от многих факторов. Поведётся ли ситх на провокацию, как поведётся, расслабится ли, насколько внимательно будет ощупывать здание, ну и ещё с десяток. Если ему хватит факта «Амидала во дворце», а потом он побежит за Кеноби — нам повезло и мы относительно спасены. Если нет... ну, тогда будем по обстоятельствам. — То есть, мы должны просто сидеть и ждать? — В общих чертах — да. Задача на деле оказалась не из лёгких. Мимо дверей то и дело кто-нибудь проходил, изредка даже заглядывал внутрь. Никого не видел и шёл по своим делам. Чем дальше, тем чаще появлялись эти кто-нибудь; теперь они не ходили — бегали, и, обнаружив лишь пустоту, начинали браниться по-местному. Комлинк умолк и даже не мигал лампочками.* * *
Падме достала портативную деку, перевела звук на наушник и развернула перед глазами псевдоэкран. Он послушно выдал веер иконок: недописанная речь о необходимости мирного решения конфликта с Конфедерацией, блок свежих новостей ООС-ТВ, давнее письмо мужа, текст "Романа о каррозе", первая серия "Братьев" в смешном переводе Бздынкса и крайняя ещё неотсмотренная — без него. Если подумать — вот она, её нынешняя жизнь, спрессованная в простые метафоры... Но думать не хотелось. И мысленно надиктовывать продолжение речи — тоже. Хотелось чего-то непонятного: как говорится, не то конституционной реформы, не то жареного таопари. И чтобы наконец определилось с ситхом, будет он их убивать или нет. На самом деле, подумала Падме, главная проблема в том, что она совершенно не умеет ждать. Ей нужно постоянно что-нибудь делать, куда-то спешить, за что-то воевать. И ни часа, ни минуты промедления, которое, как и положено, смерти подобно. — Есть! — выдохнул вдруг гвардеец. — Ситх ушёл! Падме радостно вскочила, быстрым движением выключила деку. Наконец-то! Большие часы над дверями показывали, что прошло всего тринадцать минут. Они бежали — легко, быстро, уверенно, пустыми коридорами и длинными пожарными лестницами — и всё время этого бега Падме не уставала благодарить Подателя Знаний[2] за то, что мандалориане не имеют привычки строить небоскрёбы. И всё равно, когда они наконец вышли в маленький внутренний дворик, ноги болели, как неродные. Можно было остановиться. Выдохнуть, собраться с силами для следующего рывка, проверить оружие. Вместо этого Киннед бесшумно метался по всему дворику, посекундно поднося к губам комлинк. И молчал. Это раздражало больше всего. А потом металлические ворота, отделявшие дворик от улицы, вынесло направленным взрывом и, прямо по ним, во двор зашли люди. В чёрных доспехах местного образца, с черепом на рукаве. Дозорные Смерти.* * *
— Итак, кто это тут у нас? — сказал их предводитель (или, скорее, сказала — голос был женский). — Прелестная сенатор, не так ли? Вам надоело мандалорское гостеприимство? Но это невежливо, право, так нас покидать. Вы нас огорчаете, сударыня! Голос у неё был красивый, чуточку капризный, богатый на интонации. — Задержитесь, нижайше просим. В конце концов, княгиня Сатин по ряду причин свои обязанности выполнять не может, как и наш командир. Так что за главного придётся быть мне. Падме подыскивала слова. Надо было выкручиваться, надо было помнить, что там, наверху, остаётся Сабе... если она жива, конечно... — Ну, что же вы молчите, прелестная сенатор? Вы прибыли к княгине, вы говорите с княгиней. С новой княгиней Мандалора! — Избрание верховного мандалорского правителя — сложная цивильная процедура, — голос был ровным... ну, насколько он вообще мог быть ровным в таких обстоятельствах. — И не следует мнить возможным возвращение к дикарским практикам былых времён, когда вожаком людского стада становились просто перегрызая глотку предыдущему вожаку. Страшнее всего было то, что Киннеда нигде не было. Он словно растворился. — Наглеете, сенатор. Ну, да сенаторы всегда были наглецами, не так ли, друзья мои? Давайте же проводим госпожу Амидалу туда, где ей и надлежит находиться... эй, кто ты? Вопрос был обращён к кому-то позади Падме. Она обернулась — и подумала, что сегодня просто день встречи с призраками прошлого. Недавно была Амрао, теперь вот на крыльце стоял Мандалор — в характерной, узнаваемой на раз, позе с одного из старых постеров, устало покачивая в руке странное оружие — складную двустороннюю алебарду. — Отпустите её! — повелительно сказал он, и Дозорные отступили на шаг. Видно, тоже узнали.* * *
А Падме смотрела на алую кирасу и алый плащ, и медленно понимала суть происшедшего. Вот почему голос был ей знаком! Это был голос актёра, который она слышала каждую неделю — или почти каждую. Последнее время Кун и Мандалор появлялись реже. Трюк был неплох, да, но... но, кажется, и самозваная княгиня поняла, в чём дело. Насмешливо ухмыльнулась, шагнула вперёд... ...и налетела на невидимую стену. Мандалор перестал быть похожим на постер. Ссутулился, близоруко прищурил глаза. Забросил на плечо алебарду и подбросил на ладони — откуда только взял? — то ли световой меч, то ли всё же светак[3]. — Арла Фетт, — сказал он, и голос тоже был каким-то почти незнакомым. — Ты говоришь, это твоя гостья? Что, всех гостей ты так встречаешь? — Я... — предводительница отступила обратно, потом рухнула на одно колено, вцепилась в защелки шлема, пытаясь его стянуть как можно быстрее. — Ты называешь себя великой княгиней, но кто тебя выбирал? Или ты своим мечом исторгла из груди предшественницы последний крик? Так вроде бы нет. Пре Визсла убит Дартом Молом, а Сатин Крайц ещё дышит. — Сатин... она не может занимать трон! — отчаянно крикнула та. Под шлемом оказалось моложавое круглое лицо и высветленные волосы. Такая... милая, простая и безобидная внешность, что даже удивительно. — Ты точно в этом уверена? В его тоне было что-то, напомнившее Падме давным-давно читанную книгу. Там было что-то про провинциальный городок, угнетение экзотов — и пожилого папу-юриста, который, кажется, всегда задавал этот вопрос дочери, когда она собиралась сделать глупость. Хорошая была книга, перечитать бы — но название совершенно вылетело из памяти. — Я... — Ты, ты. Ты, Арла Фетт, действительно считаешь, что лучше моего знаешь, кто может, а кто не может занимать трон моей планеты? — Нет. Нет! — И ты не против оставить мне право решать, кому быть, а кому не быть княгиней? — Да! Нет! Конечно! — Ну вот и замечательно. А в таком случае давай займёмся каждый своим делом. Ты прекращай мутить народ и иди наводить порядок в городе и готовить Мандалор к контроперации против осадного флота — ну, а я отправлюсь и дальше спать, чтобы во сне хранить моих потомков. С этими словами он взял Падме за руку и неспешно повёл её прямо сквозь строй вытянувшихся в струнку Дозорных в сторону ангара, где стоял её корабль.