Танцуй

День из жизни Юнги.

- Юнги, — женщина отдавала мальчишке чемодан, попутно поправляя ему шарф, — Так надо. Поживешь половину лета у аджумы Ли, а потом пойдешь в школу. Твоя тётя за тобой присмотрит. — Мам, — мальчик схватил её за руки, — Я не хочу к тёте. — Юнги, не глупи. Она уже сидела с тобой однажды, когда тебе было три. — Когда папа сильно уставал на работе? — Он всегда устаёт, и ты это должен понимать. Если папа не будет работать, то кто же будет оплачивать твоё обучение? — Суён, этот ребенок уже уехал? — голос мужчины разорвал минутную тишину. — Да, да, дорогой! — женщина толкнула мальчика к выходу и закрыла за ним дверь. Двор участка Мин вмиг наполнился душераздирающей тишиной, которая давила на детскую психику. Маленький Юнги все еще смотрел на высокую белую дверь, которая закрылась на два замка. Еле слышные шаги матери всё удалялись в глубь огромного особняка. Из машины, которая подъехала пару минут назад, вышла невысокая пожилая женщина. Она подошла к мальчишке и приобняла его за плечи. — Пока, мам, — прошептал Юнги закрытой двери, вытирая кулачком слезы, которые беспрестанно катились по пухлым детским щекам. Юнги тряхнул пачкой сигарет, рассчитывая, что хотя бы одна выпадет от туда. Но она была пуста. Открыв бардачок машины, он понял, что и там не осталось ни одной пачки. По обыкновению, он мог бы позвонить Тэхёну и сказать ему сходить в магазин и купить блок сигарет, но нет. С того момента, как он сказал Чимину, что не нуждается больше в Тэхёне, Юнги даже думать о нём старается меньше. Рыжая бестия была с ним три года, три долгих и мучительных года. В переломный момент, когда Мин совсем ушел в себя, он встретил это чудо, которое вошло в его жизнь и заставило стать на толику человечнее. Проведя всю ночь в машине, Юнги неловко вылез из черного Мерса, ставя его на сигнализацию. Ранний ветер, по прогнозам в газетах, вот-вот принесет первый снег, который ляжет на мостовые грязью и слякотью. Юнги взял с заднего сидения свою сумку и забытый Чимином шарф, который он взял из грмёрки бара. Мин часто завозил туда вещи, которые никак не пригодятся при выступлениях. Наверное, шарф, теплый белый свитер и длинный кардиган придавали этой «комнате разврата» некого домашнего уюта и тепла. Среди всех этих ремней, лент, галстуков, рубашек и обтягивающих штанов… — доброе утро, мистер Мин, — мужчина на ресепшине протянул Юнги его ключ от номера. — Утра, — он взял ключик и медленно направился в сторону лифта. Дорогой, можно даже сказать, элитный отель внушал Юнги спокойствие и умиротворение. Каждый раз, как он поднимался на свой этаж, где не очень яркий свет, на полу красные мягкие ковры, а двери сделаны из дорого красного дерева, он вспоминал свой дом из детства, который хоть и был отстроен отцом за неисчислимое количество вон, никогда не был похож на это достояние современной архитектуры. Уже с порога он стал набирать когда-то для него знакомый номер. Гудки… — … — Да, — Юнги ведет рукой по шее, растрёпывая волосы на затылке, — Можно заказать на час? — … — Нет, парня. Отель Премьер, пусть подождёт на первом этаже. Я за ним спущусь. — … — Внешность не важна, телосложение тоже. Просто пришлите того, кто знает своё дело. — … — Хорошо, — Юнги кладет телефон на тумбочку. Мин падает на кровать, раскидывая руки в стороны. Уже вот полтора года он не вызывал шлюху на дом. Ну как… Он звонил Тэхёну, развлекался, а после платил ему. Но Тэхён не шлюха. Через полчаса телефон в номере разразился звоном. — Мистер Мин, к вам пришли. — Спасибо, Квон, сейчас спущусь. Юнги не торопясь шёл по коридору, шаркая кедами по полу и запустив руки в карманы джинс. Сейчас он не похож на того мажора, который вышел из богатой семьи и держит свой стриптиз–бар. Русые растрепанный волосы, белая широкая футболка, драные светлые джинсы и кеды Конверс — чем не простой парень, который идет за шлюхой, ждущей его в самом дорогом отеле Кореи? — Мистер Мин, — молодой парнишка быстро кланяется Юнги, — я приехал по вызову и готов… — Господи, — Юнги закатывает глаза, быстро хватая его за локоть и уводя к лифту. Мин молчит, пока парень разглядывает себя в зеркале большого лифта. Высокий, чуть подкаченный, с черными волосами и сережками в ушах. Такой точно бы взорвал его бар, если бы не некая детская невинность. Лифт издал пронзительный «пим», оповещая о прибытии на нужный этаж. — Высоко… — протянул парень, увидев напротив лифта большое окно. — Падать все равно не долго, — Юнги толкает его в нужном направлении. Буквально запихнув мальчишку в номер, Мин быстро закрыл дверь, попутно снимая кеды. Парень мялся, не решаясь сделать и движения. — Чего встал? Снимай куртку, обувь, — Юнги кивнул в сторону шкафа, — Руки тут помоешь, — он хлопнул рукой по двери в ванную. Недоумение на лице парнишки вызвало у Мина недовольные глубокий вздох. — Тебя как зовут-то? — Чон… Чон Чонгук. — А лет тебе сколько, Чон Чонгук? — Восемнадцать… Юнги недовольно нахмурился, запуская пальцы в волосы. Нет ни возбуждения, ни желания трахаться. — Ах, — он еще раз тяжело вздохнул, проходя мимо него в сторону кухни, — Ты чай будешь? — Я? А… Да… Мин не торопясь ходил от шкафчика к шкафчику, доставая кружки и заварку. Последний раз он пил чай у Чимина дома пару дней назад. После этого у него не было времени, чтобы просто покрутиться на кухне. Ему далеко ни раз приходил тот день в голову, заставляя вспомнить сначала заботу Пака, а затем и его страх. — Эм… Мистер Мин, — Чонгук зашел на кухню, отвлекая Юнги от мыслей, — мне сказали, что мой первый раз будет с хорошим клиентом вроде вас и я… — Ты этого хочешь? — Мин недовольно посмотрел на парнишку, — Ах, тебе так мало лет! Ты ведь сам ещё боишься. Чонгук, зачем ты пошел на эту работу? Юнги сразу вспоминал Тэхёна, который в шестнадцать лет (напившись до чертиков) медленно раздевался перед сидящим на кровати Мином. Он был так изящен, так красив. Молодой мальчишка, такой же худой, как и сейчас. Только была в нем одна черта, которая цепляла Юнги с каждым разом всё сильнее– искра жизни в его черных глазах. — Ради денег, — тяжело вздохнул Чон. — Денег? — Юнги возмущенно ударил по столу кулаком, — Ты ради денег готов кинуться в постель с незнакомым мужчиной? Ты немощный что ли? Тебе бы выучиться, работать на престижном месте… — Не думаю, — Чон облокотился на дверной проём, — просто… Ах, так же легче. Тут не нужны знания, логика, наука… Ты просто знаешь, что и кому нравится, а потом… — Хватит! — Юнги подошел к парню почти вплотную, чувствуя его прерывистое дыхание, — Выметайся. Чувство полного от вращения к тому, кого еще минут пятнадцать назад хотел положить в свою кровать. Деньги, секс, вся эта грязь… — Что? — Пошёл вон! — Мин достал из кармана деньги и швырнул их в парня, — Нужны? Бери! — Я не понимаю… — Чего именно? — в Юнги кипел гнев, — Ты противен, Чон Чонгук. Ты жалкая, дешевая шлюха. Поганый девственник, который готов лишиться самого ценного ради пары тысяч вон. Парень молчал, боясь поднять глаза на Мина, который уже сбавил обороты и просто процедил сквозь зубы: — Пошёл вон. * * * Глубокая затяжка. Крепкая сигарета бьет по легким, заставляя Юнги морщиться. Как одиноко… Как чертовски одиноко в четырех стенах такого дорогого номера. Телефон заблокирован на открытом контакте «Ким Тэхён», которому он ни раз хотел набрать, чтобы просто услышать его такое живое дыхание в трубку. Именно сейчас, в часы гордого одиночества и боли, он понимал, что есть на этом свете человек, которого он терпеть не может больше, чем собственных родителей… Которому хочется впиться в глотку, перекрыть кислород за то, что забрал родную частицу, присвоил её себе… Хочется позвать его и сделать ему так же больно, предварительно утонув в его глазах и ещё раз коснуться его горячего тела. Хочется убить… — Алло, Чимин? Хочу, чтобы ты приехал.