Только слова

Из-за расположения Ривенделла, чтобы продолжить путь, нам пришлось карабкаться в горы. Колонна сформировалась привычным образом: Торин шел впереди, мы с Бильбо замыкали отряд. Фили и Кили метались от дяди до нас и обратно, часто шутили, кто-то из старших напевал себе под нос. Все располагало к хорошему настроению, но я была погружена в размышления. Мы шли в лапы к гоблинам, где Бильбо должен был отстать и встретиться с Горлумом, подобрав Кольцо. Там я ему уже не помогу, а вот подготовить — это пожалуйста. — Где тепло и сухо, не всегда безопасно, — сказала я. Бильбо вздрогнул и вмиг посмурнел. Умею я поднять настроение... — Но там, в глубине, найдешь того, кто ослабел от великой силы. — Я? — удивился хоббит. — Почему именно я? — Потому что отныне великая сила принадлежит тебе, — пояснила я и слишком поздно сообразила, что Фили шел сбоку и заинтересованно вслушивался в разговор. — Леди Ниэнор, опять предсказания? Что значит, что мистер Бильбо обладает силой? Магией? Никто из гномов не должен был узнать о Кольце, и я, честно говоря, ступила, не убедившись, что кроме хоббита меня никто не услышит. Единственным, что я ответила Фили, было «нет». Парень, видно, обиделся, что с ним не собираются делиться секретами. А в глазах Бильбо, наоборот, читалось желание, чтобы его секреты не касались: сначала его выбрал Гэндальф для непонятного приключения, потом я нагрузила таинственными волшебными штучками. Вот нет чтобы сила возжелала принадлежать магу или Владыке Элронду! Но мистер Бэггинс был не особенно везучий... хотя если вспомнить, через что предстояло пройти его племяннику... — Фили, предсказания относятся только к тем, кому они говорятся, — прозвучал строгий голос Торина. — Иди к брату. Я облегченно вздохнула и с благодарностью взглянула на Оукеншильда. Бильбо икнул, извинился и смотал вслед за Фили. Наверное, горевать о том, что он «избранный»... или это немного не отсюда? — Леди, что нас ждет впереди? — спросил Торин. Ох, это значит, только наедине мне можно было рассчитывать на «ты»? — То же, что ждало позади, — я имела в виду, что и внутри горы нас встретят неприятности, и судя по тому, как гном сжал рукоять эльфийского меча, до него дошла моя гениальная и завуалированная мысль. Чем выше мы поднимались, тем длиннее становилась цепочка отряда — я с трудом могла разглядеть верхушку капюшона Оукеншильда, а Бильбо, подозреваю, и вовсе перекрывали любой обзор. Погода портилась, и солнце лишь изредка показывалось из-за туч, ехидно касалась наших лиц своими теплыми лучами и потом вновь исчезало. Пейзаж менялся не в лучшую сторону, вторя приближавшимся ненастьям: если сначала мы шли по зеленой местности, пересекаемой небольшими водопадами, то теперь вокруг можно было разглядеть только уныло-серые камни. А впереди... я предпочитала не вспоминать, что должно было стать еще хуже. Дождь начался довольно ожидаемо — когда мы буквально ползли по узкой тропе и никакого навеса было не видать. Вода заливалась в сапоги, пропитывала собой, казалось, все тело и, судя по ощущениям, скоро собиралась пересечь «ватерлинию». Бильбо плелся рядом, ругая саму идею выхода за порог родной норы, и вспоминал теплую кровать и кексы. «Ты тот, кто выстоит против искушающего зла, — стараясь перекричать ливень и наплевав на возможность быть услышанной, обратилась я к хоббиту, когда тот уперся руками в колени и заявил, что не двинется с места. — Неужели ты сдашься из-за дождя?! Пойми, они могут сколько угодно строить из себя неприступных и гордых... Но именно тебе суждено десятки раз вытаскивать их из передряг!» Гром и молния, киношно сверкнувшая за спиной, превратили мои слова в нечто более внушительное, и на один миг я почувствовала себя магом. — У всех волшебников такой нрав, что ли? Иду я, иду... — пробурчал мистер Бэггинс. Я пропустила его вперед, чтобы в случае чего поддержать или подтолкнуть, но хоббит больше не останавливался. Наверное, грозовое шоу его взбодрило... — Осторожно! — прокричал кто-то из гномов, и практически в ту же секунду огромный валун обрушил часть тропы, едва не задев беднягу Бильбо, и унесся в пропасть. Я даже не успела испугаться, настолько быстро это все произошло. Только потом заметила, что сама же схватила хоббита за подол плаща. — Легенды не врали, — как-то даже восхищенно проговорил Бофур, которого я услышала лишь чудом. О, Ниэнор, ты надеялась, что тебя хоть что-то обойдет стороной? Ну уж нет, наслаждайся всей полнотой истории! Я чертыхнулась. Передышки нам не дали. Только Бильбо вернули на тропу, посыпались новые камни внушительных размеров, а порода под нами ходуном заходила. Впереди что-то произошло, мы затормозили, а потом почему-то сдвинулись вместе с горой. Отряд разделила пропасть: кажется, каменный гигант проснулся... Нас носило туда-сюда, мы обгоняли даже дождь, и капли не успевали попадать на плащи. Схватив друг друга за руки — особенно несладко пришлось мне, стоявшей в ряду последней, — мы держались почти что за воздух. Болтало похлеще американских горок, но первая половина компании успела в какой-то момент перелезть на устойчивый и «неживой» участок. Мы же, как истинные победители, продолжили пролетать мимо. Бой гигантов продолжился до того момента, как нашей скале отрубило голову. Ногу, на которой мы все это время стояли, резко повело вперед, и на нас с Бильбо несся горный выступ. «Держитесь!» — рявкнул Торин, и его голос не иначе как с помощью магии прорвался к нам довольно отчетливо. Я сжала ладонь хоббита, глубоко вдохнула и выпалила: «Прыгайте!» Я неслабо приложилась всем телом, но приземлилась на чей-то рюкзак, и это не позволило мне стать рагу. — Ниэнор, — простонал Бильбо, потирая лоб, — я больше не могу. Тролли, орки на волколаках... теперь каменные гиганты. Эх, зря я покинул нору... зря, что бы ты ни говорила. — Мистер Бэггинс прав. Ему не место среди нас, — хлестко заявил Торин, подошедший к нам с остальной частью отряда. Хоббит застыл, словно ему отвесили знатную пощечину, и я подняла глаза на короля. — Двалин! — Оукеншильд заметил пещеру. Я последовала за ними, хоть меня и не звали. Вообще, это отражало мое присутствие в истории. Торин отчего-то не возражал, сказал Двалину осмотреться, потому что «пещеры в горах редко бывают незанятыми», а потом повернулся ко мне. Выглядел Оукеншильд неважно, но все равно вызывал какой-то трепет внутри. Королевскую суть дождь не мог убить. — Что же, значит, гномы неприступные и гордые настолько, что не в состоянии поблагодарить одного хоббита? — он усмехнулся, скрестив руки на груди. — Боюсь, что было просто не за что. — Я напомню вам... позже. Там, где один потеряется во тьме, второй обретет силу. Следите за клинком. В пещере было теплее, чем под ливнем, и я почувствовала, как от усталости подкашивались ноги. Хотелось лечь и проспать до обеда, но... никаких удобств. Поход есть поход. А уж если ты направляешься к Одинокой Горе, то времени отдыхать не будет. К тому же Торин — совершенно справедливо — запретил разжигать костер, чтобы просушить вещи, и пришлось ограничиться переодеванием. Гномы вновь меня поразили бережным отношением к моей персоне — мне выделили уголок и Кили с Фили, сверля дыру в полу, подержали плотный плащ Оукеншильда, чтобы я смогла спокойно сменить одежду. Носки были тоже мокрыми, но чтобы избежать вопросов, я сунула их в карман брюк. — Ложитесь спать, — приказал Торин, когда все более или менее привели себя в порядок. — Выступаем на рассвете. Я легла рядом с Бильбо, свернувшись калачиком, чтобы хоть немного согреться. Скоро гномы захрапели, и хоббит тоже сделал вид, что уснул. Я повернулась так, чтобы можно было тихонько за ним подглядывать, и прикрыла глаза. Через какое-то время раздалось легкое шуршание. Гномы спали слишком крепко, чтобы расслышать столь негромкие звуки, да и я, впрочем, вряд ли бы их разобрала, если бы не знала. Путь мистера Бэггинса между отрядом был быстрым, но осторожным, правда, хоббит не учел одного — Бофура, который сидел, покуривая трубку, у выхода из пещеры. — Ты куда это собрался? — прошептал гном. Я приподнялась на локтях, с опаской глядя на Бофура и Бильбо. А вдруг из-за меня уже что-то пошло не так и... мистера Бэггинса отпустят? — Обратно в Ривенделл, — ответил Бильбо, которому явно было неудобно. — Нет-нет! — гном даже вскочил со своего места. — Ты не можешь сейчас уйти. Ты участник похода, ты один из нас! — Это вовсе не так... Торин сказал, что мне не место среди вас. И он прав. Я покачала головой и заметила, что Оукеншильд также бодрствовал и прекрасно слышал весь диалог. Он лежал, положив меч на грудь и будто обняв его, не снимая наручи даже сейчас, готовый броситься в бой. Я засмотрелась на короля и вздрогнула, когда Бильбо произнес: — ...Кочевать с места на место, не иметь своего дома!.. Торин нахмурился и с шумом втянул носом воздух. Он не мог не видеть, что я наблюдаю за ним, но тем не менее не сдерживал эмоций. Когда Оукеншильд наконец посмотрел на меня, взгляд у него был такой тяжелый, что меня буквально прижало к одеялу. — Постой, что это?.. — растерянно спросил Бофур, и дальше наступила зловещая тишина. Я вскрикнула, когда пол накренился и вся компания ухнула под землю. Мы сначала летели, потом катились по какому-то желобу и в конце концов приземлились в некую чашу из криво сколоченных досок. К нам тут же бросились гоблины. Они были несуразными, кособокими и отвратительными. Нас не били, но не церемонились — передавали из рук в руки, попутно отбирая оружие и обыскивая на предмет еще чего-нибудь ценного или опасного. Когда нас повели по плохо освещенному подвесному мосту, я потеряла из виду Бильбо. Видимо, ему удалось улизнуть... или он, правда, свалился. Мне оставалось надеяться, что все случится так, как должно. В главном зале, если это можно было так назвать, нас встретили музыкой — вкусы у наших захватчиков были специфические. На каменном троне восседал огромный гоблин с просто тошнотворной рожей. Меня бы непременно вывернуло наизнанку, если было бы чем. — Кто это осмелился заявиться сюда с оружием?! — грозно выставив посох, увенчанный головой рогатого животного, и бешено вращая покрасневшими глазами, воскликнул верховный гоблин. — Шпионы? Воры? Убийцы? — Гномы, — ответил кто-то из толпы прислужников. — Что вы здесь делаете? — он приблизился к нам. Мне становилось не по себе от его жуткого внешнего вида и явно нездорового поведения. Еще бы — провести всю жизнь под землей... не позавидуешь такой участи. Устроенное гномами представление, когда начинал отвечать на вопрос один, а другой его перебивал и заново рассказывал историю нашего появления с новыми подробностями по типу растущих вокруг тропинки цветов, быстро наскучило верховному гоблину. — Если не хотите говорить, мы заставим вас вопить! Принести кромсатель, принести костолом! Начните с младшего! Наши охранники тем временем принялись перебирать награбленное оружие. Стоило одному из них наткнуться на меч Торина и взяться за эфес, как поднялась шумиха. Гоблины заметались с криками, даже их главарь взобрался на свой трон и оттуда уже голосил: «Я знаю этот меч! Убейте их! Кусайте, режьте!» На нас накинулась толпа отвратительных созданий с кнутами. Гномы старались держаться кучно, и нас с Кили и Фили затолкали в середину. Несколько гоблинов разом накинулись на Оукеншильда, и все бы закончилось вконец печально, если бы не яркий свет, неведомым образом проникший в пещеру и в мгновение ока ослепивший всех гоблинов. По подвесному мосту неспешно шел Гэндальф Серый. Пользуясь замешательством, гномы похватали оружие и вступили в схватку с гоблинами. Мне всучили мой клинок — все еще бесполезный в моих руках, — но на переднюю линию не пропустили. Я оказалась под присмотром мага. — Быстро за мной! Отряд побежал вслед за Гэндальфом. Я не представляла, откуда во мне взялась эта выносливость, но я практически не отставала. Мы неслись по коридорам, известным одному только волшебнику, а топот босых ног все слышался позади: гоблины не отчаивались и, очевидно, вознамерились преследовать нас до последнего. Один раз Торину и Гэндальфу пришлось остановиться и принять бой. Хорошо, что добежавших до нас тварей было немного. И вот... за очередным поворотом стали виднеться солнечные лучи. Мы прибавили и протиснулись между камнями, завалившими выход, в последний момент. Из горы донеслись разочарованные и гневные крики. Но мы не прекратили бежать — спустились по склону горы, огибая высокие сосны, и только после этого перевели дух. Я была готова рухнуть прямо под дерево. — Как ты? — едва различимым шепотом спросил Торин. — Не задело? Я нашла в себе силы только помотать головой. Перед глазами расплывались черные точки. Определенно, больше побегов я не выдержу. Гэндальф обходил отряд и считал присутствующих: четырнадцать участников похода, учитывая меня. Тринадцать гномов, один человек и... никаких хоббитов. То, что Бильбо остался в горе, открылось практически сразу, но далеко не всех повергло в шок. Если Балин, Кили, Фили и Бофур настаивали на том, чтобы устроить привал и подождать мистера Бэггинса хотя бы день, то «король под Горой» бесконечно гордился тем, что оказался прав насчет непригодности хоббита. В результате идею с привалом одобрили, но не перестали спорить по поводу целесообразности возвращения за Бильбо. — Он придет, — сказала я во время очередных дебатов. — Потому что ему суждено пройти путь, что будет гораздо длиннее вашего. В конце концов Гэндальф заявил, что либо гномы выдвинутся спасать хоббита, либо он покинет отряд. Это несколько образумило часть компании, и братья даже вскочили чуть ли не с боевым кличем, но осели с круглыми глазами. «Как?..» — ошалело спросил Кили у того, кто стоял за моей спиной. — Бильбо, — довольно улыбнулась я и повернулась. — Волшебниц пугать неинтересно, — мистер Бэггинс явно был разочарован. — Вон, даже мистер Гэндальф удивился... — Мой дорогой Бильбо, — маг посмеивался в бороду. — Говорил я вам, что просто так никого в поход не приглашаю! Хоббита тут же захватили гномы, расспрашивавшие обо всем — куда пропал, как играл с Горлумом в загадки, как сбежал... Бильбо держался молодцом и, краснея от похвалы, не проговорился о Кольце. Почему-то я была уверена, что как раз со мной он это еще обсудит. Только вот не хотелось видеть его изменения. Интересно, я могу что-нибудь сделать, чтобы Кольцо не так сильно влияло на Бильбо? — Что теперь? — Торин, решивший проигнорировать всеобщее ликование и восхищение, коснулся моего локтя, намекая, что нам стоит отойти от костра. — Азог... — я проверяла свою теорию, в принципе понятия не имея, что дальше говорить. Реакция гнома последовала моментально, избавив меня от надобности придумывать продолжение: — Азог мертв, он был повержен в битве с гномами!.. Ужас охватил все тело. Белый орк существовал и, разумеется, мертвым не был. Торин пока что находился в неведении, но осталось, судя по всему, недолго. Не думаю, что между побегом от гоблинов и поджогом деревьев прошло в истории много времени. — Нет, — я выдохнула. — Азог напал на след и теперь преследует отряд. Оукеншильд, прищурившись, взглянул на меня: — Кто еще знает? — подавил в голосе любые эмоции. — Мне было видение, как верховный гоблин договаривался с ним насчет твоей... головы. Я не успела никому сказать, — да-да, видела я, как же. Я бы усмехнулась, если бы ситуация больше располагала. — Что будет дальше? — Огонь-разрушитель встанет на обе стороны, и спасет тебя голубой клинок, — для убедительности я закатила глаза, насколько могла. — Хочешь сказать, что Азог нас настигнет? И меня спасет хоббит? Или я воспользуюсь его оружием? — Кажется, мы отдохнули и теперь пора двигаться дальше, — теперь меня выручил Гэндальф. И в унисон с его голосом прозвучал отдаленный волчий вой. Меня передернуло. Нет, на что я подписалась? На историю, где меня в любой момент могли убить. Да и я помнила, как в прошлый раз на меня накинулся орк, словно именно я была их целью, а не Торин или кто-либо еще... и Кольцо, которое покинуло меня, пропутешествовав от силы десятую часть на цепочке. Почему оно было со мной?.. Может, поэтому орки и нацелились на мою персону? Крик: «Бежим!» — вывел из оцепенения. Утробное рычание приближалось, и мы вновь дали деру. Бильбо, чья передышка длилась меньше всех, успевал ворчать на бегу, но его слова доносились, словно через пленку. Я чувствовала, как по щекам от страха и боли в боку текли слезы. Внезапно меня схватили сзади за рубаху, и я уже попрощалась с жизнью, ибо это должен был быть волколак, готовый меня растерзать. У самого уха прогремело: «Лезь на дерево!» Я оглянулась и увидела, что гномы уже расселись на ветках, как птицы. Даже Гэндальф, на что он был явно немолод, забрался на верхушку сосны. Маг, черт побери. Подбежав к ближайшему дереву и подпрыгнув, я повисла беспомощной сосиской. Как же это неловко — быть убитым потому, что в отличие от того же седого старичка Балина не смог подтянуться до первой ветки... — Леди! Мы вам поможем! — и меня подняли две пары сильных рук. Кили и Фили. Дальше ветки не так отставали друг от друга, поэтому я справилась и сама. Меня пропустили вперед, почти на самый верх, а братья устроились чуть ниже, чтобы крона не закрывала обзор. Куда делся Торин, я не поняла, зато осознала, что мы находились на краю обрыва. Нет, орлы и все такое... но как-то становилось не по себе. Волколаки, добежавшие до наших импровизированных укрытий, завыли. Их было так много, что они кишели перед глазами. Урчали, пытались зацепиться за ветки, царапались... И тут появился он. Белый орк с металлическим крюком вместо руки, верхом на волколаке-альбиносе. Он осклабился, что-то с пафосом сказал своим. Возможно, речь была обращена и к нам тоже, но... я лично не поняла ни слова. Потом, также не переходя на общее наречие, орк отдал приказ, наверняка сводящийся к «убить их». Волколаки повторили попытку осады. Теперь они прыгали выше, и хоть меня непосредственно это не касалось: до меня им точно было не дотянуться, — душили опасения за других. Эволюционировав в кратчайшие сроки, волколаки уяснили, что лучше попытаться выкорчевать деревья, чем прыгать и кусать ветки. Через какое-то время им удалось, и первая сосна упала на соседку. Дальше все попадало как в домино. Цепная реакция кончилась на нашем дереве. Теперь не было ни клочка свободного места, и когда нас уже окончательно зажало, Гэндальф швырнул в волколаков горящую шишку. Огонь сделал свое дело на нашей стороне — отогнал орков и волколаков, — но вспыхнувший пожар внизу, очевидно, подпалил и корни сосны. Дерево накренилось, многие не удержались в сидячем положении и теперь цеплялись за сучья, чтобы не свалиться в пропасть. Кололись иголки, но я мужественно держалась за макушку. Если полечу — меня уже никто не подхватит. Пристально следить за остальными сил не было, но то, что Торин двинулся навстречу Азогу, сперва остолбеневшего от столь безумного порыва, от глаз не укрылось. Я закрыла глаза. Нащупала эфес кинжала. В себе нашарила намек на отвагу. Когда вновь открыла глаза — Торин лежал на земле, а Бильбо спускался по стволу. Хватаясь за любой выступ, я двинулась за хоббитом. Внутренности скручивало, все холодело. Я. Иду. Защищать. Короля. Волколак-альбинос, на котором восседал улыбающийся Азог, схватил Оукеншильда поперек туловища и отбросил на камни. Мелькнула шальная мысль, что после такого не живут. По невероятной причине главарь потерял интерес к Торину, а другой орк нарочито медленно шел к «королю под Горой» — давал время Бильбо сбить его с ног. Я в это время вытащила клинок из ножен, закрывая гнома от вновь опешившего Азога. Сцена была трагично-комичная. Потерявший сознание гном, размахивающий кинжалом как сачком для бабочек хоббит, я с дрожащими руками и... орки. Много орков. И они напали. Я выставила оружие вперед, не заботясь о блоке или чем-то еще, но волколак налетел на клинок, вспоровший ему шею, и свалился рядом с Торином. Пока орк-наездник не вылез из-под туши, я, навалившись всем телом, проткнула ему грудь. Кинжал вошел легко, словно и не было доспехов... Орк захрипел, и его глаза остекленели. Конечно, это все было не благодаря моему мастерству, но как минимум значило, что убить меня могут не с первой попытки. Второго орка я задела, пытаясь отвлечь от бедняги Бильбо, и вдвоем с хоббитом нам удалось затыкать врага. А дальше подоспела подмога в виде гномов. Азог, до этого игнорировавший битву, вышел из тени. Мистер Бэггинс размахнулся, но удар нанести не успел — волколак-альбинос прихватил его зубами, откидывая в сторону, как тряпичную куклу. Я встала спиной к королю: «Ты не убьешь его!» — крикнула орку. Азог понял меня и вернул, коверкая звуки: «А кто мне помешает, ты?» Торин говорил, что у меня из оружия есть «только слова». Но даже за малое время пребывания в Средиземье я научилась ими пользоваться. Теперь это не было пустым сотрясанием воздуха... — Ты тот, кто развяжет великую битву, Желая богатства далекой Горы. Ты тот, по кому не сложат молитву, Кому не поклонятся наши миры. Имя твое опорочено тьмою, Давно позабытое в крае родном. Убьет тебя ненависть лютой зимою, И будешь лежать, закованный льдом. Мой голос грохотал над воем волколаков, над треском пожара, я ощущала силу произнесенных слов. Что самое поразительное... я не выдумывала «предсказание». Оно само лилось из уст, и я служила лишь сосудом для передачи. Многие орки свалились в припадке на землю, закрывая уродливые уши кривыми пальцами. Даже Азог морщился, пока я говорила, и не мог двинуться с места. Что-то тут творилось странное... магическое. И тогда прилетели орлы.