***
Обжитый участок канализационных туннелей встретил её непривычной тишиной. За занавеской из брезента, которая здесь служила дверью в одно из ответвлений туннеля, лежал раненый Натаниэль, а рядом сидел Беннер, проверяя последние расчеты. Устало стянув противогаз, женщина прислонилась к стене. — Они ищут выживших. Кайл поднял голову, отрываясь от карандашных записей, и коротко кивнул на дисплей планшета. — Знаю. Как прошло? Алекс похлопала себя по груди. — Как он? — Не знаю, что его все еще держит. Только сейчас она решилась перевести взгляд на друга, лежавшего на койке. Натаниэль прерывисто дышал, и из груди вырывались булькающие хрипы, никак не походившие на вздохи. Мужчину била крупная дрожь, а с сухих губ постоянно срывались болезненные стоны. Его агония не прекращалась вот уже несколько часов, а запасы обезболивающих Беннера уже давно подошли к концу. Нат умирал медленно, будто не достаточно настрадался за свою недолгую жизнь. — Отправляемся сегодня? — Если хочешь. Мне нужно два часа на подготовку и, скорее всего, понадобится твоя помощь. — Конечно. Только… Дай мне десять минут, — дрожащим голосом попросила Алекс. Кайл понял, что она собралась делать. Беннер тяжело поднялся, держась рукой за грудь. Это место постепенно сживало их с этого света. В сырых катакомбах у Кайла начались проблемы с легкими. Он харкал кровью, а по ночам, когда его начинал душить кашель, долго не мог заснуть. Александра понимала всю безнадежность их положения. Умрет Натаниэль, умрет Кайл, а следом отправится она. Но не в её правилах было отступать, ведь у них все еще был шанс все изменить. Один шанс на миллион. Оставшись с другом детства наедине, Алекс присела на край грязного матраса и мягко коснулась грязных русых волос. Она все еще помнила вихрастого мальчишку, с которым играла на замызганном полу мотеля, помнила открытую дружелюбную улыбку, помнила, как нескладный подросток учился стрелять, выполняя все наставления отца, помнила, как он кричал, когда его отец вспыхнул словно спичка. Она помнила, как он поднимал отряды Сопротивления в бой, как призывал их сражаться за свободу, как до хрипоты кричал о боевом духе, как выводил из окружения жалкую горстку выживших, как медленно угасал, скрываясь от Гидры, постоянно твердя, как помешанный, что он трус и предатель. — Нат? — коротко позвала она. Друг ответил хриплым булькающим вздохом и чуть приоткрыл здоровый глаз. Некоторое время он пытался сфокусироваться на говорившем, но сильная боль мешала сосредоточиться. — Пришла попрощаться, Алекс? — с трудом спросил мужчина. Роджерс закивала, пряча слезы, которые он все равно бы не увидел. Прижавшись лбом к его пылающему лбу, она, еле сдерживая всхлипы, принялась просить прощения. — Я не смогла тебя спасти, не смогла… — судорожно сжав тяжелую куртку, служившую одеялом, она крепко зажмурилась. — Прости, я ведь обещала тебя защищать, — она продолжала что-то бормотать сквозь стиснутые зубы, проклиная Гидру и Красного Черепа. Любимые и близкие погибали, умирали самыми страшными смертями, какие только можно было вообразить. И только её старуха с косой обходила стороной, заставляя смотреть, как вымирают герои Земли, оставляя после себя лишь кривые надписи на обшивке корабля. — Сделай это быстро, — шепнул Натаниэль, дергая рукой, будто собирался в последний раз прикоснуться в подруге, которую давно считал младшей сестренкой. Алекс уверенно сжала рукоять ножа, висевшего на поясе. — Прощай, — выдавила она. Нож легко вошел между ребер, разрывая сердечную мышцу. Нат несколько раз дернулся, предсмертная судорога прошла по телу, и с губ сорвался последний вздох. Алекс закрыла глаз дрожащими пальцами. Натаниэль Бартон умер. Вид машины, которую собрал Беннер, её пугал. Куча искореженного металлолома подпитывалась блестящими энергоблоками, которые удалось добыть с большим трудом. Вся эта кособокая конструкция стала для них чем-то вроде идола — они поклонялись последней надежде. Сначала эта идея казалась абсурдной, но чем сложнее становилось положение Сопротивления, тем чаще они стали задумывать о машине времени. Глупость? Еще какая. Но других вариантов у них не было. Человечество именно в том ключе, в котором вы привыкли его видеть, в настоящий момент состояло из двух выживших, прятавшихся в лабиринтах канализации. Остальные люди представляли собой тупую биомассу. Бледные высохшие полутрупы трудились в концентрационных лагерях, их численность, их мысли, их жизненный уклад строго контролировались. Почти не осталось тех, кто помнил, что вместо выжженного пепелища когда-то высились небоскребы. Несмело шагнув к машине, Алекс еще раз похлопала по одежде, проверяя наличие оружия. — Готова? — лицо Беннера сейчас освещал только слабый свет экрана. — Ты все сделала правильно, ты же знаешь. — Знаю. Давай, не будем об этом, — впившись пальцами в лямки рюкзака, она шагнула на шаткую платформу. Кайл встал рядом. — Повторим еще раз, — начал он. — Точка сбора — Центральный Парк у озера. Контрольное время – двадцать четыре часа, если в течение этого времени ты или я не появимся, значит, - Беннер тяжело сглотнул, — либо нас раскидало в разные временные промежутки, либо в разные точки мира, в любом случае, работать придется в одиночку. — Но так ведь не будет, правда, Кайл? — уверенно спросила Роджерс. — Я… Я все рассчитал, но все равно не могу быть до конца уверен, что… — Кайл, — прервала его Алекс, положив руку на плечо. — У тебя все получится. Мужчина судорожно закивал головой. — Я установил механизм самоуничтожения через десять секунд после старта. — Все правильно. Беннер взглянул на Александру. На остром лице он видел крайнюю степень отчаянья и какое-то смирение. Если их план провалится, они моментально сгорят. Не нужно будет делать сложный выбор, пытаться дальше царапаться за свою шкуру, уже не думая о спасении мира, или же сдохнуть, вскрыв вены ржавым обломком. Она одобрительно кивнула и улыбнулась. Улыбка вышла натянутой и совсем неживой, будто она не вкладывала никаких эмоций в простое движение мышц. — Начинаю отсчет. Десять, девять… Роджерс закрыла глаза, вслушиваясь в зарождающийся гул. Вокруг начали мелькать яркие вспышки света, и голос Беннера теперь доносился будто сквозь толщу воды. Гул превратился в протяжный свист, и все вокруг залило ослепительным светом. Что-то ударило под грудь, и её будто крюком потащило куда-то в сторону. Мгновение, и вместо спертого воздуха канализации в лицо ударил порыв ветра, а вместе с ним и тысячи звуков. Яркий солнечный свет ослеплял. Алекс тяжело упала на колени, нащупывая пальцами шершавую поверхность крыши какой-то высотки. Глаза все еще не могли привыкнуть к свету, и она видела только яркие пятна. Глубокий вдох, и женщина зашлась приступом неконтролируемого кашля. Её тело, привыкшее долгое время существовать в нечеловеческих условиях, противилось новому миру, в который она попала. Но это Алекс почти не заботило. На губах играла безумная улыбка. — Сработало.Глава 1. Выхода нет
19 октября 2015 г. в 18:12
2042 год, Нью-Йорк
Стоило только показаться на поверхности, как тут же ударил порыв ветра, и в стекло противогаза забила черная пыль. Впереди простирались развалины некогда прекрасного города. Вместо домов - каркасы, которые больше напоминали обглоданные кости, а вместо того, что раньше называли улицами, высились горы обгорелого камня вперемешку с человеческими останками. Небо было затянуто чернильно-черными тучами, а единственным ярким пятном был виднеющийся на горизонте концентрационный лагерь. Там отблески прожекторов впивались в черные бока облаков, и лагерь казался единственным спасением в разрушенном городе. Ложная надежда в мрачной пустоши.
Выбираться наружу было рискованно, и Александра отлично это понимала, когда, еле передвигая ногами от голода, карабкалась вверх к слабому свету из щели канализационного люка. Алекс осторожно пробралась к изрешеченной пулями стене и выглянула из-за угла. Путь до рухнувшего Хелликарьера она могла пройти с закрытыми глазами, но сегодня нужно было быть особенно осторожной. И будто в подтверждение её паранойи, из-за стены показался дрон.
Жужжащий шар плыл над улицей, сканируя местность. Алекс присела на корточки и медленно двинулась вдоль стены в противоположную сторону. Добравшись до выбитого окна, женщина аккуратно пролезла внутрь здания. Сильнее запахнув толстую куртку, она поправила фонарик в петлице на плече и стала медленно двигаться к Хелликарьеру.
Изнутри «птичка Щ.И.Т.а» была больше похоже на гигантского кашалота с разодранной пастью, и для пролетавших мимо дронов не представляла собой ничего особенного. Но для кучки людей, оставшихся от Сопротивления, это место стало мемориалом. Александра осторожно прошла вглубь Хелликарьера. Её шаги гулко отражались от стен, сопровождаясь скрипом ржавеющих ребер конструкции. Там, за горами кирпичей, у дальней стенки хоронили павших товарищей… или то, что от них осталось.
Они царапались и боролись за свободу, даже когда Гидра практически уничтожила все силы Сопротивления. Теперь же, когда от былого войска остался всего один порядком поредевший отряд, уже некому было сражаться. Из двадцати человек, сумевших выбраться из котла, осталось всего трое. И один из них уже метался между жизнью и смертью.
Узкий луч света скользнул по именам, выцарапанным на черной панели обшивки. В самом низу неловкой рукой было нацарапано «Стивен Роджерс». Он стал первой жертвой Эры Гидры. Следом шли десятки имен других героев, которые, так или иначе, противостояли Красному Черепу. До вершины списка Алекс едва могла достать кончиками пальцев, поэтому пришлось подтащить несколько кирпичей. Вынув из кармана нож, девушка принялась выцарапывать новые имена.
Натаниэль Бартон.
Кайл Беннер.
Александра Роджерс.
Может, и рано было записывать остатки отряда в мертвецы, но Алекс понимала, что по-другому нельзя. Кайл отмерил Нату не больше шестнадцати часов. И у них вряд ли хватит сил на похороны — слишком долго они провели без еды. А после они сами отправятся в никуда, доверившись расчетам доктора Беннера, и еще непонятно умрут они или нет. Страха перед неизвестностью не было. Если бы они не погибли во время взрыва этой чертовой машины, то наверняка бы сдохли от голода через пару недель или от плазменной пушки одного из Инквизиторов. Алекс больше боялась, что расчеты окажутся верны, и они попадут в Нью-Йорк 2015 года. И вот тогда только от них будет зависеть, погибнет ли человечество в лапах Гидры или же спасется.
Как только работа была закончена, Алекс спрыгнула с кирпичей и осветила список слабым светом фонаря, а затем выудила из внутреннего кармана куртки полароид. Хрупкий полуразваливающийся аппарат чудом продолжал работать после многократных попыток Кайла оживить технику, и это стало настоящей удачей. Там, в прошлом, Роджерс нужно будет подтверждение того, что будущее изменилось. И таким маркером стал для неё этот список.
Вспышка резанула по глазам, и Алекс крепко зажмурилась, отступив на шаг. Проявившуюся фотографию она засунула под бинты, стягивающие грудь, — поближе к телу — и двинулась к тайнику, спрятанному под списком. Здесь, в изрядно исцарапанной жестяной коробке, хранились фотографии и газетные вырезки, бережно сохраненные её матерью — Шерон. Среди выцветших карточек Александра искала еще один маркер, который подтвердит, что в прошлом действительно появится на свет дочь Капитана Америка.
С фотографии, которую она теперь зажимала забинтованными пальцами, улыбался отец. Национальный герой стоял, обнимая за плечи её мать. И если Шерон открыто улыбалась в камеру, то Роджерс смотрел на чуть выпирающий живот. Он будто задумался о чем-то, абсолютно забыв про фотографа. Настоящая идиллия, которой в новом мире не было места.
Каждый раз, глядя на это фото, Алекс не могла заставить себя поверить, что когда-то мир был спокоен и тих, что не было постоянных бомбардировок и вечного чернильно-черного от туч неба, что когда-то светило яркое солнце, а оружие носили с собой только параноики.
— Я все сделаю правильно, отец, — как можно тверже прошептала женщина, чувствуя вдруг, что может абсолютно все. Её голос гулким эхом отразился от искореженных стен Хелликарьера.