Ящик Пандоры на дне синего-синего моря

Ощущения пришли к Зоро не сразу. Поначалу, придя в себя, он почувствовал резкую головную боль, заполнившую всю черепную коробку. Потом ноющее чувство короткими импульсами распространилось по всему телу, чьи отклики особо остро ощущались в переломанных костях и разукрашенной синевой смуглой коже. Щека по-прежнему вызывала дискомфорт, однако гораздо меньший, чем раньше. Что-то стягивало её, как бинт или любая-другая повязка. Рёбра также чувствовали напряжение, как и голова. Про себя Зоро даже усмехнулся, представляя, как нелепо торчат его зелёные волосы из-под белого бинта. Но ещё хуже выглядел он сам, весь перемотанный, очнувшийся и обнаруживший себя в больничной палате. Ророноа не составило труда сразу догадаться, где он находился. "На отделение полиции не похоже, да и тот свет я представлял себе как-то иначе…" – Зоро постарался приподняться, но сделать это оказалось крайне сложно: бинты сковывали движение, да и раны, на которые раньше парень мог не обращать внимания, тут же решили напомнить о себе. К тому же голос, раздавшийся в царившей в палате тишине, заставил Ророноа повременить с подъёмом. - Нет-нет-нет, Ророноа Зоро, тебе категорически запрещено двигаться, не то, что вставать. – Зоро замер, оборачиваясь к источнику шума. Напротив больничной койки, расположившись на кожаном кресле, сидел, закинув ногу на ногу, Санджи, собственной персоной. Он, без тени смущения, наблюдал за пребывавшим всё это время в бессознательном состоянии Ророноа. И сейчас, когда он наконец очнулся, не собирался сводить глаз. Пресловутая полуулыбка не покидала спокойного лица. Зоро никогда она не нравилось. Будто блондин насмехался над парнем и его неудачами. - Мне плевать на моё состояние, – процедил сквозь зубы Зоро, с трудом, но принимая сидячее положение. Сломанные рёбра, казалось, сместились несмотря ни на какую фиксацию, из-за чего грудь заныла, голова начала разрываться от накрывшей её боли. Ророноа потянулся к ней рукой и только тут заметил, что она перебинтована. "Они и над ней потрудились", – отметил парень, вытягивая руку с перемотанными вместе пальцами. Переведя взгляд с руки на Санджи, Зоро тут же опустил взгляд. Он не хотел, чтобы этот человек находился здесь. - Убирайся прочь. – Санджи удивлённо вскинул завитую бровь. - С чего бы это? – блондин не собирался покидать только что вырвавшегося из плена забвения пациента. – У тебя сотрясение мозга. Хорошо, что град не добил тебя за место утренних гостей… Думаешь, я позволю тебе встать и уйти? В таком-то состоянии? - Я сам смогу о себе позаботиться, – заявил Зоро. – К тому же после того, как ты появился в моей жизни, у меня всё пошло прахом. Вернее, поле того, как я подобрал эту чёртову шкатулку, – парень закатил глаза, вздымая голову к потолку. – Теперь я понимаю, почему ты так стремился от неё избавиться, – на эти слова Санджи ничего не ответил. Он, повернувшись лицом к сумке, в которой и находилась упомянутая парнем шкатулка, лишь спрятал широкую улыбку, тут же пересёкшую лицо. Зоро не оставил этот момент без внимания, недовольно нахмурившись в ответ. "И всё же он смеётся надо мной", – заключил Ророноа. Санджи встал, потягиваясь, медленно подходя к Зоро. Тот тут же начал ёрзать на месте. Присев на край кровати, парень силой уложил Ророноа обратно в постель. Устроившись поудобнее и похлопав по перевязанным рёбрам, заставляя Зоро недовольно шикнуть, блондин наклонился чуть вперёд, сокращая и без того ничтожное расстояние. Ророноа вжался в подушку, но от Санджи нельзя было деться. Руки с тонкими запястьями спустились по краям койки, вцепившись в простынь. Зоро нервно взглотнул, отворачиваясь, но парень, резко поворачивая голову обратно, начал быстро шептать, обдавая своим горячим дыханием Ророноа, заставляя его сердце забиться сильнее обычного: - Мои действия не имеют значения, как и всё, что происходит вокруг. Поэтому, возможно, ты и прав: не следует сидеть сложа руки. Особенно, когда время уходит. – Санджи обернулся, глядя в окно – тёмные тучи уже почти полностью поглотили небо. Ророноа также перевёл взгляд с возбуждённого блондина на холодное окно. Дождь хлестал, ударяясь крупными каплями о стекло. Погода окончательно испортилась – ситуация Зоро ещё не была настолько плачевной. - Мне пора, – произнёс парень, склоняясь ко лбу Ророноа и касаясь его губами. Зоро опешил, приоткрыв рот, будто собираясь что-то спросить, но на деле не произнёс ни звука. Санджи, видя, какую реакцию смогла вызвать его лёгкая шалость, вновь расплылся в довольной улыбке. - Не надо тратить силы на такую мелочь, – закрыв челюсть Ророноа, Санджи резво соскочил с койки. Зоро, тут же сев, прикоснулся не забинтованной рукой к уцелевшей щеке – та горела, как парень и боялся. "Держи себя в руках!" – приказал сам себе Зоро, встряхивая больной головой, что было опрометчивым поступком. Так как Ророноа, по словам Санджи, смог заработать себе сотрясение мозга, то любое неосторожное действие могло повлечь за собой не самые приятные последствия. В глазах тут же потемнело, уши заложило ватой. Парень смог не сразу прийти в себя, а когда он наконец сделал это, то никаких незваных посетителей в палате обнаружено не было. Санджи исчез, так же неожиданно, как и тогда, в доме Каи во время несанкционированного побега. Не самое приятное воспоминание заставило Ророноа скривиться посильнее, чем от любой боли. "И что он привязался ко мне?" – никак не мог понять парень. В очередной раз обернувшись к окну, Зоро смог увидеть всё то же темнеющее небо. Ни единого просвета. Время действительно неумолимо шло вперёд, никому не собираясь делать поблажек, даже Зоро, который не по своей воле оказался в ближайшем медицинском пункте. Ророноа не знал, сколько дней он провалялся на больничной койке и был ли у него ещё шанс спасти свою жизнь от непривыкших ждать коллекторов. Но если такой всё же оставался, то парень просто не мог сидеть в больнице, как этого наверняка бы хотел Луччи. Санджи, как стал часто замечать Ророноа, был прав: осталось лишь одно время – действовать. И Зоро обязан был идти дальше, закрыв глаза на весь тот ужас, что сейчас творился с его организмом. Он и так позволил себе слишком много, когда смог потерять связь с этим миром после выхода из полицейского участка. Больше подобных оплошностей предвидеться не должно. Нельзя сказать, что Ророноа оказался не рад своему неожиданному попаданию в больницу. Пусть его и не вылечили до конца, зато смогли подлатать на некоторое время. Иными словами, парень смог получить ту помощь, на которую и не рассчитывал, но в которой нуждался в первую очередь. Теперь же Зоро мог с былой охотой разбираться со всеми теми неприятностями, которые за время его "перерыва" никуда не делись. К превеликому сожалению должника они не испарились, продолжая нависать со всей положенной тяжестью. По этой причине Зоро нужно было выбраться из больницы и как можно скорее, что также являлось весьма трудновыполнимой задачей. Больного, а особенно в таком состоянии, без разрешения врача никто не имел права выпускать из палаты, не говоря уже о пределах за больницей. Да и одного вида Ророноа вполне хватало, чтобы никто в здравом уме не позволил ему покинуть своего места. Поэтому Зоро пришлось сильно постараться, чтобы суметь вновь увидеть гнетущую сердце тьму собственными глазами не через помутневшее стекло больничного окна. Для начала Зоро отыскал свою одежду. Много времени на это не ушло, так как она, к счастью, аккуратной стопочкой стояла на подоконнике рядом с сумкой, дожидаясь, пока её наденут. Одевшись, Ророноа, осторожно приоткрывая дверь, высунул голову из палаты, оглядываясь по сторонам в поисках медицинских работников. Сёстры и интерны слонялись тут и там, врачи давали необходимые советы больным. Больничная жизнь кипела и Ророноа видел, что пройти мимо неё не удастся, по крайней мере с той лёгкостью, с которой он рассчитывал поначалу. Но попробовать стоило, почему, держась здоровой рукой за перебинтованную голову, чтобы ту не так сильно мотало из стороны в сторону во время ходьбы, Зоро двинулся вперёд, стараясь не обращать ни на кого внимания и вообще делая вид, что он обычный пациент, а не человек, который в очередной раз находился на грани своих возможностей и сил. Больной старательно игнорировал спохватившихся его неожиданным выходом в люди медсестёр, старался уйти от медбратьев, чуть ли не силой заставляющих его вернуться в палату. "Со мной всё в порядке!" – повторял Зоро, слегка покачиваясь из стороны в сторону от не отпустившей слабости во всём теле, что лишало всякой правоты его слов. Но парень не собирался сдаваться. Растолкав работников больницы и взяв остаток сил в кулак, он ринулся к выходу. Благо охранник спал на рабочем месте и не смог вовремя среагировать на неожиданную выходку больного, Ророноа удалось уйти. Восстановленных во время сна сил почти хватило на этот отчаянный поступок. Также Зоро, уже на последнем издыхании, удалось скрыться от глаз преследующих его медбратьев. Забежав за угол соседнего здания и убедившись, что его упустили из виду, Ророноа упал на прохладную землю, пытаясь отдышаться. Дыхание перехватило, а ноги совершенно не хотели слушаться своего хозяина. Всё же состояние парня ещё нельзя было обозначить как "нормальное" или "готовое и дальше идти сквозь бурю неудач". Но Зоро не расстраивался. Вместо этого он только поднялся, опираясь здоровой рукой о кирпичную стенку, и двинулся по направлению к банку, где ему удалось совершить подобный переполох вчера. Или всё это произошло сегодня? Зоро до сих пор не определил, какой сегодня день и час, да и времени разбираться во всём не было. "Узнаю всё в процессе", – решил Ророноа, уже шагая к видневшемуся вдалеке тёмно-коричневому зданию банка. Но побывать там у него так и не получилось. Какой-то работник, торопящийся покинуть рабочее место, остановленный Зоро, объяснил ему, что Нами и Ноджико, занимающиеся его переводом, давно ушли с работы. "У них произошёл какой-то вопиющий случай, – говорил работник банка, всё поглядывая на наручные часы. – Вот они и ушли раньше обычного. Но вы бы в любом случае опоздали: банк закрыт". – Зоро стал шарить по карманам в поисках телефона. На дисплее высветилась дата и время, которые вмиг успокоили переволновавшегося Ророноа. "Этот день ещё не закончился, – облегчённо вздохнув, произнёс Зоро. – У меня ещё целые сутки в запасе". Времени топтаться у закрытого банка не было, почему парень незамедлительно направился домой. Всё равно на большее сегодня он не был способен, да и ночью что-либо делать бесполезно. К тому же, после всех переживаний и встреч с нежелательными людьми, Ророноа действительно нуждался в отдыхе. И раз он не захотел остаться в больнице, то должен был немедленно вернуться в квартиру, что он и предпочёл сделать, когда понял, что на сегодня его возможности и силы иссякли. Осознавая своё положение, Зоро не сильно удивился, когда ноги сами собой повернули в сторону дома, медленно шагая, предоставляя парню время поразмышлять над своими дальнейшими действиями. А мусолить в сотый раз эту тему оказалось бесполезно, так как у Ророноа не было особого выбора в вариантах предстоящих развитий событий: либо банк исправляет все свои ошибки и возвращает Зоро деньги за положенный срок, либо Хокинс спасает положение, находя где-то за несколько дней пару миллионов, тем самым совершая самое настоящее чудо. В противном же случае Ророноа ждал не самый приятный конец недели. До родной квартиры Зоро удалось добраться не сразу: прямо на подступах к подъезду кто-то, не пожалев вложенной силы в удар, огрел Ророноа по голове, приложив тем самым его к земле. Из-за того, что у парня было сотрясение мозга, в очередной раз вывести его из сознательного состояния не составило труда. Зоро ничего не успел почувствовать, лишь глухой удар, после чего всё сознание заволокло тьмой. Просвет в голове настал с восходом солнца, чьи лучи с трудом пробивались сквозь черноту туч. Кровь и грязь испачкали бинты, голова по-прежнему раскалывалась, но на этот раз вместо ноющей боли Ророноа приходилось мириться с острой, колющей мозг изнутри, заставляющей Зоро чуть ли не стонать от неё. Но парень, стиснув зубы, в очередной раз смог возвыситься над холодной и сырой землёй и, шатаясь сильнее прежнего, отправиться туда, куда и намеревался прийти с самого начала. Добравшись до квартиры, Ророноа услышал разрывающийся от противно трескавшего звона телефон. Ещё на подступах к двери он мог уловить этот звон, поначалу перепутав его со звоном в ушах. Но, отворив дверь, в голове Зоро всё расставилось по своим местам. Подойдя к телефону, он немедленно взял трубку. "Алло?" – сухой голос раздался в тишине квартиры. На другом конце провода что-то шумело. Этот шум Ророноа ни с одним не спутает: утилизация пищевых отходов. Люди Кида занимались этим на складе за дополнительную плату от владельца помещения, с которым Юстасс был хорошо знаком. Бандиты бандитами, и сколько раз они бы не преступали закон, а как вести честные дела не забыли. Поэтому, как только в голову ударил скрип разгорячённого до предела пресса, а на заднем фоне раздался визг заржавевших шестерёнок, вытаскивая из памяти былые воспоминания, Ророноа передёрнуло. Трубка чуть не выпала из рук, но парень успел поймать её, вновь прижимая к уху в ожидании ответа. Того долго не было и только когда шум притих (видимо очередная партия отходов была удачно утилизирована), раздался грубый голос Кида, явно недовольного тем, что ему приходилось заниматься такими вещами, вместо того, чтобы отдаться более важным делам. Но не стоило вестись на недовольство звонящего: по поводу людей у Юстасса стоял пунктик – он разбирался с ними лично, изредка перепоручая эту работу Киллеру, когда дел действительно было невпроворот. "Сутки, Ророноа", – только и произнёс голос, после чего последовали гудки. Трубку бросили, оставляя Зоро с сжимающей сердце истиной: у него остались одни сутки. Парень и не ожидал услышать ничего другого, так как не больше двадцати четырёх часов у него и оставалось, но всё равно услышать это оказалось чересчур сложно. "Я был прав", – уже без всякой радости в голосе произнёс Зоро. Ему следовало утрясти все вопросы с деньгами сегодня и не секундой позже. В трубке был слышен голос Кида – всё серьёзней некуда. Зоро автоматически потянулся к ремешку сумки и только тут заметил, что её не было на месте. "Когда успели?.." – хотел уже было возмутиться парень, как тут до него дошло: тот удар по голове был не случайным. Это было ясно и с самого начала, но теперь Зоро понял, зачем именно было совершено покушение. "Шкатулка!" – проблеснуло в голове и Ророноа тут же сделалось дурно. Пощупав карманы, он обнаружил, что все деньги на месте. Телефон также остался нетронутым, а вот полупустая сумка, в которой находилась одна единственная шкатулка и, максимум, несколько чеков с давно использованным проездным, пропала. Становилось ясно, что оглушили Зоро именно для того, чтобы забрать чудом сохранившийся многовековой кусок деревяшки с синим бархатным лоскутом ткани внутри. Но кому он понадобился и зачем? Пока голова гудела, Ророноа не мог вспомнить ни одного человека в городе, кому мог понадобиться подобный антиквариат. Лишь образ Санджи никак не хотел выходить из головы, но Зоро списал это на его внезапный визит. "К тому же, зачем ему красть вещь, от которой он сам же хотел избавиться?" – никак не складывалось в голове парня. Никому из команды Кида это также было не нужно. Преступники, между делом, ещё не побрезговали бы и обокрасть Ророноа по полной, вывернув все карманы. А у парня отсутствовала одна единственная сумка. Ни Луччи, ни Кая уж тем более не могли пойти на такое. Им и не за чем. Оставался лишь один человек, который мог быть причастен к краже. Хокинс не брал трубку. Более того, телефон и вовсе оказался отключен. Это настораживало. У Зоро было не так много времени, чтобы ждать, пока Бэзил соизволит выйти на связь. И не имея никого другого под подозрением, парень решил направиться непосредственно к Хокинсу. Адрес его магазинчика Зоро без труда удалось узнать в интернете. Когда страх за собственную жизнь перестал истошно кричать, а волнение и вовсе снизилось до приемлемого уровня, Ророноа, взяв себя в руки, отправился к старьёвщику. Магазин, представляющий из себя старое деревянное здание, гнетущее уже одним своим внешним видом, оказался расположен на окраине города, вдали от всех торговых точек и туристических зон. На что рассчитывал Хокинс, открывая магазин в этом месте, под сводом чернеющих елей, Ророноа не знал и даже не хотел задумываться. Пункт назначения не пугал его сильнее человека, находившегося в нём. Тихий и интеллигентный, Бэзил казался Зоро не способным на отчаянные поступки. Острая нужда в шкатулке, которую он, скорее всего, по чистой случайности нашёл на интернет-аукционе, заставила его преступить закон. "Все мы погрязли в этом, – думал про себя Зоро, останавливаясь у приоткрытой двери магазинчика "Скорпион" и переводя дух. Он мчался сюда со всех ног, стараясь потратить на дорогу как можно меньше времени. – Все без исключения. Даже мнимая интеллигенция не может им стать". Ророноа резко потянул ручку двери, выполненную в виде скорпионьего жала, на себя, вступая на чужую территорию. Повсюду лавки со старыми вещами, которые у нормальных людей валяются на чердаках под толстым слоем пыли. Почерневшее золото и серебро начищено до блеска, деревянные изделия без сколов, лакированные или же не испорченные химией. Среди всего разнообразия антиквариата, начиная со старого немецкого шкафа цвета спелой вишни и заканчивая заколкой какой-нибудь небезызвестной императрицы, украшенной подозрительно чистыми, словно выполненными из стекла, бриллиантами, Зоро не сразу смог разглядеть тонкую фигуру Хокинса. Хозяин "Скорпиона" с поднятыми вверх руками, держал над головой украденную шкатулку с твёрдым намерением разбить её об угол, очевидно, не менее древнего комода. Но на данный момент Бэзилу было явно наплевать на всякую ценность комода. Он просто хотел сломать шкатулку. Разнести в щепки то, что, по его мнению, являлось причиной тех давящих на город туч и грядущей непогоды. В глазах страх и ярость смешались в диком коктейле, голова подрагивала, будто мужчина поддакивал сам себе, убеждая, что поступает верно, а руки слегка трясло, из-за чего шкатулка вполне могла выпасть из них. На вид цепкие длинные пальцы совершенно не держали корпус и крышку, лишь слегка касаясь вычурной резьбы. Но, на удивление, шкатулка находилась в воздухе, а не валялась на полу у ног бледного старьёвщика. Заметив Ророноа, Хокинс застыл, встав перед вошедшим как и раньше, только без дрожи во всём теле. Руки впились в шкатулку – он не намеревался её отпускать. - Хокинс! – Ророноа кинулся к мужчине, протягивая вперёд руки. Его не волновало, что пальцы на одной из них не могли сгибаться вот уже который час. Сейчас для Зоро была важна лишь шкатулка и только она – его единственная возможность спасти собственную жизнь. Вырвать принадлежащий себе антиквариат у Ророноа всё же получилось. Несмотря на все сопротивления Бэзила и слабость парня, вещь осталась невредимой. Так сильно Зоро не хотел проигрывать несправедливо обошедшейся с ним судьбе и так сильно был ослаблен страхом неминуемой расплатой за чужую глупость Хокинс. Разойдясь по разные стороны небольшого пространства антикварного магазинчика, предполагаемые продавец и покупатель не сводили друг с друга взгляда. Один злился и никак не мог успокоиться из-за трещавшей по швам черепушки, другой негодовал потому, что комод так и остался невредимым. - Ты ничего не понимаешь, Ророноа. Ни-че-го! – по слогам произнёс Бэзил, напрочь забывая о былых манерах, продемонстрированных при их первой встрече. Зоро, хлопая глазами, не сразу нашёл, то сказать. Парень мог возразить, однако позволил себе задуматься и понял, что действительно ничего не понимал: ни того, что творилось в этом мире, ни того, что только что произошло в "Скорпионе", ни творящегося хаоса, поселившегося в его некогда непримечательной жизни. "Ни-че-го", – повторил про себя Зоро, продолжая прижимать к груди чудом спасённую шкатулку. Однако это "ничего" не давало права Бэзилу бить его по голове, красть сумку и уничтожать шкатулку. По правде говоря, Ророноа было всё равно, какой именно окажется судьба шкатулки: пусть Хокинс её хоть с высоты двадцати семи этажного дома скинет, чтобы она разлетелась на две более несовместимые половинки, но вначале мужчина должен был выполнить свою часть неписанного договора: заплатить деньги, так необходимые Зоро в этот момент. Задаром Ророноа и без финансовых трудностей в повседневной жизни ничего бы не отдал, не говоря уже об обратном. И парень не побоялся напомнить об этом Хокинсу, не перестававшему шумно выпускать воздух, стоя среди полок, забитых ненужным хламом: - Ты не имел права! – выкрикивал Зоро, не сразу находя нужные слова и по-прежнему стараясь отойти от увиденной картины по прибытию в "Скорпион". – Это покушение на жизнь и здоровье личности! Да как вообще после такого я смогу иметь с тобой дела, когда, оказывается, в любой момент могу получить по голове палкой или чем покрепче? - Уж не мне о преступлении закона заикаться! – продолжал выражаться несвойственно своей речи Хокинс. Его всего трясло, взгляд метался от лица незваного гостя к шкатулке. – Твои тёмные делишки ясны как божий день! К тому же другой дурак не купит её за такие деньги, – проронил мужчина, указывая обёрнутым в тёмную ткань перчатки пальцем на шкатулку. – Никто, слышишь? Лишь я, понятное дело, но не за такой маленький срок. - И вот, не устояв перед соблазном, решил прибегнуть к краже? – Ророноа по-прежнему оставался недовольным таким ответом. По выражению лица Хокинса также нельзя было сказать, что он сильно осчастливлен сложившейся ситуацией. - Ничего. Абсолютно ничего, – уже шёпотом проговорил мужчина, закатывая глаза и прикрывая некогда бесстрастное лицо ладонью. – Неужели ты не замечаешь? Не хочешь замечать? Эта тьма над горизонтом… Ты открыл самый настоящий ящик Пандоры. – Зоро сглотнул, ничего не отвечая и переводя взгляд с Бэзила на предмет в своих руках. Старьёвщик и раньше строил предположения об истинной природе шкатулки, но на тот момент в его голосе прослеживалась некая неопределённость, будто он оставлял возможными иные варианты в своих суждениях. Сейчас же был вынесен окончательный вердикт: пострадавший – всё человечество, виновный – Ророноа Зоро, орудие преступления – ящик Пандоры. Приговор?.. Парень понимал, что двумя-тремя годами заключения ему не отскочить, да и пожизненный срок слишком мягкое наказание. Оставалось лишь одно – то, что спустя уже восемнадцать часов должен был совершить с ним Кид и его команда разъярённых цепных псов, давно жаждущих крови, изголодавшихся по ней за недели бездействия. То, что должно было произойти со всем живым на земле в ближайшее время. Апокалипсис, конец всему, беспросветная тьма, которая окутает с ног до головы и задушит в своих крепких объятьях, не желая упускать долгожданную добычу из рук.