Ящик Пандоры на дне синего-синего моря

Зоро спрятал шкатулку от греха подальше. Он боялся бешеного взгляда Хокинса. Старьёвщик не переставал глядеть на антикварную вещицу, в мыслях вырывая её из рук истинного владельца и разбивая в щепки. Снова и снова в его голове проносилась одна и та же мысль: Бэзил, имея власть над шкатулкой, спасает человечество посредством её полного уничтожения. И нет никаких проблем, так как нет его источника – воплощения ящика Пандоры, перекочевавшее из легенды в реальность. Но Зоро не верил во все сказки, с такой страстью и трепетом рассказываемые Хокинсом. Это всё чепуха, ложь, придуманная давно и не имеющая никакой силы в настоящее время. И тёмные тучи скопились над городом не из-за его промашки. Всё это ряд случайностей, которым старьёвщик предавал слишком большое, более мистическое, чем оно есть на самом деле, значение. "Всё предопределено", – был уверен Бэзил. "Всё это не больше, чем случайность", – убеждён Зоро. Две противоположные точки зрения и одна единственная серьёзная проблема, а решений ни одного. - Никакой это не ящик Пандоры, – наконец произнёс Ророноа, отходя от Хокинса на несколько шагов назад, увеличивая и без того немалое расстояние. – Это миф, легенда, то, чего никогда не было и не будет! - Но ты же видишь! – не унимался мужчина, стуча себе в грудь кулаком. – Эти тучи, непроглядная тьма – никогда такого не было. И я уверен, что всё это неспроста. - Идиот, помешанный на чертовщине! – вспылил Ророноа. – Как вообще можно так жить, всерьёз воспринимая всю эту ересь? - А сам будто не принимаешь близко к сердцу все эти мелочи? Разбитое стекло, чёрная кошка, перебежавшая дорогу, просыпанная соль… скажешь, мелочи, но они же есть! Присутствуют в твоём разуме, составляя целостную картину мира – настолько же мрачную, насколько вижу я. Вот только я могу видеть и мыслить глобальнее, на ином уровне, и копать глубже простых суеверий! - О да, знание каких-то древнегреческих легенд в корне меняет ситуацию! – Ророноа уже с трудом мог сдерживаться, чтобы не наброситься на Бэзила и не растерзать его на месте. Не один старьёвщик был на взводе. Зоро уже который день разрывался от переполняющего его напряжения. Поэтому такая неожиданная выходка со стороны Бэзила только сбила его с колеи, развязывая язык, заставляя выплеснуть весь скопившийся негатив и нервозность. Ророноа больше не мог носить всё в себе – слишком тяжёлая ноша для одного человека, а поделиться с ней не с кем. Кто в здравом уме захочет перенять чужие проблемы на себя? Бэзил попался под горячую руку, но и сам мужчина нуждался в поводе покричать. После того, как Хокинс узнал о шкатулке, его жизнь в корне изменилась. До этого веривший в магию и прочее, что обычные люди, к коим с таким жаром причислял себя Зоро, называли чепухой, Бэзил жил относительно спокойно. Оно и понятно: никаких серьёзных опасностей его карты ему не предвещали. Однако и лёгкая жизнь не должна была свалиться с небес на землю. Иными словами, причин для радости у хозяина "Скорпиона" было мало. Тогда, чтобы поднять себе настроение в связи с наступающей осенью, а также отсутствием положительных новостей, Хокинс решил обзавестись новой интересной вещицей с аукциона. Но в итоге только заработал бессонницу и растерял тот скудный запас нервов, который ему когда-то удалось сохранить. Паника поселилась в тот момент, когда он увидел шкатулку, и не покидала Бэзила и по сей день, только возрастая в геометрической прогрессии. За сутки мужчина ни взял и крошки чего-нибудь съедобного в рот, всё стараясь решить нерешаемую задачу – достать меньше чем за двое суток два миллиона. В итоге Бэзилу пришлось пойти на кражу – настолько бедственным казалось положение для Хокинса. Ещё эти тучи, так и лезущие в окно своей пышной и тяжёлой массой, напоминающие, что скоро они поглотят и "Скорпион", и старьёвщика со всем его барахлом. Бэзил преувеличивал – Зоро преуменьшал. Оба не могли увидеть истиной картины и наконец перейти к действительно нужным действиям. А время беспощадно шло вперёд и не думая делать остановок в своём ходе, позволяя безболезненно разобраться в себе и происходящем. - Его нужно уничтожить, – переходя на еле различимое бормотание, Бэзил всё никак не мог убрать руку ото рта, что только затрудняло понимание. – Да, уничтожить, непременно сделать это. Ящик Пандоры уже нельзя закрыть – я пробовал, бесполезное занятие. А раз ключа нет, остаётся только уничтожить его вместе со всем злом, что в нём ещё осталось. - Пожалуйста, хоть разнеси ей весь свой дрянной магазин, я не против! – Ророноа, в отличие от Бэзила, остывал гораздо медленнее. – Только вначале приобрети её, а потом изгаляйся, как можешь. - Насколько же ты алчный, Ророноа Зоро, – прищурив и без того узкие глаза, Хокинс недовольно взглянул на Зоро. Тот только передёрнул плечом. – Ты же вроде прекрасно понял, что деньги – это не залог счастья? Так зачем же вновь и вновь ставишь на них? - Кто говорил о счастье? – тут же перебил Зоро. – Речь всегда шла о выживании. За свои ошибки требуется платить, что я бесполезно пытался делать все эти проклятые месяцы, и вот всё полетело за какие-то считанные дни… Смысл мне спасать мир, если я всё равно не смогу в нём жить? – Хокинс не знал, что ответить на такое заявление. И правда, даже если Зоро на время забудет о том, что в спину ему дышали коллекторы и перебросит все свои силы и внимание на угрозу глобального уровня (которую лично он пока не мог разглядеть), то в конечном итоге для него ничего не изменится. Расплата настигнет его, где бы парень ни был и что бы ни делал. А то, что Зоро мог спасти несколько тысяч жизней – здесь ему уже было всё равно. К моменту осознания своего самоотверженного поступка для Ророноа уже ничего не будет существовать. Ророноа развернулся и, шумно хлопая дверью, покинул антикварный магазин. Хокинс проводил его взглядом, но так и не сдвинулся с места. А когда дверь наконец закрылась, и он остался наедине с тьмой, запахом многовековой истории и пыли, окружённый бережно собираемым антиквариатом, мужчина, чуть пошатнувшись, медленно осел на пол. На бледном лице выступил пот, нервно дёргающиеся брови и снующие по разным углам зрачки успокоились. Бэзил дотронулся до щёк тыльной стороной ладони, предварительно избавившись от перчатки. Горячая. Но лицо бледное – старьёвщик в этом уверен. "Я потерял контроль, – постарался успокоиться и взять себя в руки Бэзил, тщетно мучаясь, думая вернуть былое хладнокровие и безразлично-суровый вид так скоро. – Может и правда, драмы было слишком много? Но тьма и впрямь сгущается, я не могу не чувствовать это!" – Хокинс постарался подняться на ноги, но те по-прежнему отказывались его держать. Обессилено свалившись на пол, Бэзил там и остался. "Ничего, я не тороплюсь. Хотя именно это и стоило делать". Зоро не хотел больше слушать речи старьёвщика. Они и так производили гипнотический эффект, заставляя верить в сказанное чуть ли не безоговорочно, что смог испытать на себе Ророноа, не раз вспоминая слова Бэзила в той или иной ситуации, так что теперь, когда началась самая настоящая промывка мозгов, Зоро и подавно не захотел оставаться в "Скорпионе" надолго. Вместо этого он предпочёл вернуться домой и там, в спокойной обстановке, уже подумать над тем, как распорядиться остававшимися часами. Тьма и вправду сгущалась и при этом не только на улице, захватив всё небо, что нельзя было сказать, утро сейчас или ночь, но и в жизни Зоро, не оставляя ни единого лучика надежды. Всё померкло, и даже та же шкатулка, за которую так рьяно хватался Ророноа, больше не могла принести ему спасения. Никто не купит её у парня за такие деньги, а даже если бы это когда-нибудь и произошло, то явно не сегодня же вечером, так как даже для отъявленного любителя старины, как удалось выяснить Зоро на своём печальном опыте, может не доставать денег в нужный момент. А в другие дни Ророноа больше ни в чём не будет нуждаться. Тогда и самого Зоро, возможно, уже не будет на этом свете, как и самого света вообще. В тёмное время суток Ророноа гулял с особой осторожностью. А так как теперь светлых деньков можно было не ждать, Зоро то и дело прислушивался, стараясь заглушить собственные мысли, чтобы не пропустить очередной удар по затылку. Ророноа не страдал паранойей, да и считал, что три раза за день по голове ему прилететь не сможет, однако не вздрагивать от шорохов и разных звуков, наполняющих помрачневший город, он всё равно не мог. Отчасти чрезмерная осторожность по пути домой ему помогла: Зоро смог расслышать, как кто-то неумело крался у него за спиной. Незнакомец ступал тихо, однако что-то его выдавало. Парень и сам не мог понять, что именно, он просто чувствовал чьё-то присутствие, будто человек позади него сверлил свою сегодняшнюю жертву тяжёлым взглядом, от которого не было возможности скрыться. Страх холодным потом прошёлся по спине. Зоро замедлил шаг – незнакомая фигура за спиной также снизила свою скорость. Ророноа понял, что его преследовали. "Ну, раз так, тогда получай", – неожиданно остановившись, Зоро резко повернулся лицом к преследовавшему ему незнакомцу и что было силы ударил кулаком по лицу. Сигарета вылетела изо рта, брызнула кровь, всхлипы и охи заполнили пустынную улицу. Ророноа тут же схватился за перебинтованную руку – по привычке он бил именно ею, не щадя содранных костяшек и переломанных об шлем Киллера пальцев. Поэтому сейчас, тряся ей, и почему-то дуя, по всей видимости думая, что так боль пройдёт быстрее, парень не сразу обратил внимание на второго человека, корчившегося от боли в этот же момент. Отшатнувшись к тускло работающему фонарю, он, придерживая разбитый нос двумя пальцами, задрал голову вверх. Кровь большими чёрными каплями стекала по подбородку, пачкая некогда яркую и выглаженную рубашку. Светлые волосы также потеряли былой насыщенный цвет. Тьма уничтожила все краски, обесцветив городское население. Правда, Санджи был не из местных. Зоро это прекрасно видел. Парень по-прежнему был полон сил и энергии, в то время как все остальные, жалкие и подавленные, доживали свой срок. Будто Санджи и не замечал всех этих тёмных туч над головой и не чувствовал приближение неминуемой гибели. "Это меня не касается", – говорил весь его вид и поведение. Постоянно сияющая улыбка, слегка лукавая, слегка с насмешкой – всё, абсолютно всё. И даже сейчас лицо померкло лишь на несколько секунд, когда пришлось бороться с щиплющей болью. Зоро тут же прекратил всякое действие. Он с недоумением поглядывал на блондина, справлявшегося со своим кровотечением. Он шёл за ним? Это несомненно. Но что ему понадобилось? И почему он, в таком случае, не окликнул Ророноа по имени, которое каждый раз неустанно повторял во время их бесед? Санджи явно намеревался сделать что-то недоброе. Или это уже Ророноа стал сгущать краски, насмотревшись на поведение Хокинса. Поэтому, как только парень стал замечать за собой такой ход мыслей, он тут же принялся идти им наперекор, стараясь не принимать все странности близко к сердцу. В конце концов, Зоро изначально старательно избегал их. Не время сдаваться, особенно когда всё смогло зайти так далеко. - С тобой всё в порядке? – спустя долгие минуты молчания нарушил тишину Ророноа. Он с неприкрытым любопытством наблюдал за тем, как Санджи приводил себя в порядок. Вот он уже подходил к нему, но с по-прежнему вздёрнутой вверх головой, недовольно шипя и про себя кого-то проклиная. Себя, Зоро или судьбу, знал лишь сам блондин. - Не считая разбитого носа и звёзд в глазах, я, думаю, всё в порядке. – Зоро понял, какой глупый вопрос он задал, однако уже ничего нельзя было поделать. По-прежнему придерживая потревоженную ударом руку, он продолжал: - Что тебе понадобилось, Бровастый? И даже не смей заговаривать мне зубы: я ни в жизнь не поверю, что ты просто слонялся по городу без дела и решил увязаться за первым встречным человеком. - Да, тебя с любого ракурса узнаешь, – прыснул парень, вновь вооружаясь одной из своих гадких улыбок. Если раньше в них было больше мягкости и света, располагавших к себе, то теперь, с наступлением темноты, и они преобразились, впитав в себя всю грязь, начинавшую скапливаться в уютных улочках маленького морского городка. Но, тут же осознав, какое отвращение он вселял одним лишь своим видом, Санджи смягчился. Прикрыв глаза, черты лица его разгладились, улыбка подобрела. Не опуская головы, он, смотря на Ророноа из-под длинной чёлки, сместившейся на другой глаз, вновь заговорил, стараясь и голосу придать иное, более тёплое звучание: - Знаешь, Ророноа, давай для начала пройдёмся, найдём ближайшую скамейку, а потом и поговорим по душам. После твоего удара меня так и шатает в разные стороны. Да и по тебе не скажешь, что всё в порядке. - Не возражаю, – честно ответил Ророноа, поворачивая в сторону дома. Уходить вглубь города Зоро не хотел, так как сил действительно оставалось немного, поэтому, дойдя в молчании до скамейки, расположившейся во дворе, он с тяжёлым вздохом приземлился на неё. Фонарь, находившийся позади, мигал. Санджи присел рядом, на край, в этот раз решая не напирать на Ророноа своим присутствием. И так хватало, что он находился рядом. - Можешь верить мне, можешь не верить, дело твоё, маримоголовый, но я действительно бесцельно бродил по улице. Я не узнал тебя, потому что смотрел преимущественно под ноги, а обгонять кого-то мне попросту не хотелось. С кем-то идти как-то безопаснее, что ли? – задавался вопросом блондин, изредка поглядывая на хмурого Ророноа. Того мучили свои мысли и никак не волновали оправдания взявшегося откуда ни возьмись парня. - Что не так? – вдруг задал вопрос Санджи, возвращая голову в исходное положение и уже в упор глядя на Зоро. Тот по-прежнему не обращал на него внимания, начиная рассказывать скорее машинально, попросту желая выговориться, но до последнего сдерживая это желание всеми оставшимися силами: - Катастрофа… самая настоящая. Твоя шкатулка ничего дельного мне не принесла, одни неприятности. Странно, я думал, что все происходящие неудачи никак с ней не связаны, но не может же чёрная полоса длиться так долго? Да ещё и этот сумасшедший… явно не в себе, помешанный на своём старье, все нервы потрепал, не могу теперь отделаться от чувства, что он прав. Всё это давит и давит без конца. – Зоро указал на тёмное небо. – Да ещё и время поджимает. Я не знаю, что делать, руки то и дело опускаются. - Увы, я ничем не могу тебе помочь, – пожимая плечами, отвечал Санджи. Зоро грустно усмехнулся. - Кто бы сомневался. - Послушай, – спустя несколько минут продолжал говорить парень. – Приносить несчастья – это задача не вещей, а людей. Никакая деревяшка или железяка не сможет навредить тебе, ну, если только не воспользоваться ею как оружием ближнего боя, – блондин замолчал, поглядывая на красное пятно на бинтах, которого ещё при их последней встрече не было. – В любом случае, шкатулка тут навредила в самой меньшей степени. Не думай об этом. – Санджи присел поближе, положив свою голову на плечо Ророноа. Тот, взглянув на парня, тяжело вздохнул. - Не надо, – произнёс Зоро, однако Санджи не оттолкнул. – Не пытайся быть добрым со мной, не жмись. Это не успокоит, доверия не вызовет, да и попросту не идёт тебе. - Ну и пусть, – безразлично отвечал Санджи. – Наше мнение никого не волнует. Порой и нас самих, – поднимая глаза к Ророноа, блондин продолжал, понижая голос, под конец переходя на шёпот. – Наши отношения начались со странностей, ими же они и наполнены и по сей день. Я вижу, тебе это не нравится. Меня тоже много чего не устраивает. Но не стоит заранее так волноваться – ни на что серьёзное я не претендую и никогда бы не стал претендовать… - И всё же? – перебил Зоро, склоняя голову к Санджи. Тот, еле заметно улыбнувшись и подавшись вперёд, шептал в самые губы: "И всё же я чего-то хочу". Блондин коснулся сжатых губ Ророноа, и не рассчитывая на что-то большее, чем лёгкое прикосновение. Зоро не опешил, не выставил удивлённых глаз, как наверняка должен был сделать. Ророноа удивлён? В этом нет сомнений. Тогда это чувство сковало его, не позволяя воспротивиться желанию Санджи? Нет. Возможно, не один блондин в чём-то нуждался. В этом поцелуе не было жестокой страсти или грубости. Не было той пошлости, которую ожидал от него Ророноа. Ни чего другого, что бы тут же заставило оттолкнуть от себя Санджи. В одном жесте было всё, в чём нуждался Зоро всё это время – передышка, которая не могла настигнуть его ни днём, ни ночью. Мгновенье остановилось, а мигающий фонарь, до этого сильно раздражающий, сейчас отошёл на задний план, как и всё, что было вокруг. Ророноа, прикрыв глаза, прижался к губам Санджи, требуя ещё. Странно, но если сейчас отвлечь его и спросить, осознавал ли он, что делал, Зоро наверняка ответил бы "нет". В голове помутилось от близости со столь странным, но уже успевшим стать в какой-то степени близким человеком. С Санджи парень пересекался слишком часто для того, кто не должен был присутствовать в его жизни. Но он есть, как и этот поцелуй. Сплошные странности. Кажется, Ророноа начинал к ним привыкать. Блондин позволил языку Зоро скользнуть по его нёбу, заходя чуть глубже. Парень, в отличие от Ророноа, не медлил с ответом. Рука, выпачканная в запёкшейся крови, скользнула по стянутой пластырями щеке, коснулась трёх серёжек, спустилась к оголённым ключицам. Ророноа тем временем переместил здоровую руку на затылок Санджи, зарывшись в светлых волосах и не позволяя парню отстраниться от него и на миллиметр. Зоро желал получить сполна, за все те неприятности, к которым косвенно и нет был причастен блондин. Правда, какой-то поцелуй, может, был не самой правильной расплатой, так как он не приносил Санджи никакого отвращения, но Ророноа это мало волновало. Главное, что и ему это, на удивление, приносило удовольствие. Хоть что-то за последние несколько месяцев. Стал накрапывать дождь. Редкие капли ударялись об серый асфальт и дерево скамейки. Быстро нарастающая влага смогла немного усмирить пыл парней, который явно намеревался перейти во что-то большее. Санджи всё же оторвался от губ Ророноа, правда снова к ним припадая в последнем поцелуе. Зоро, также хватаясь за оставшиеся секунды близости, убрал руку, позволяя парню после всего встряхнуть блондинистой головой. - Кто-то не хотел, чтобы я оставался, м? – спросил Санджи, растягивая губы в блаженной улыбке. Ророноа, отворачиваясь, сразу отвечал: - Я не говорил такого. - Верно, слова были другими, но смысл я уловил, – блондин коснулся собственных губ, будто пытаясь на ощупь ощутить на них чужое прикосновение. Ророноа также не отнимал ладони от лица. - Мне пора. – Санджи поднялся и, сунув руки в карманы, слегка ёжась от холода, принесённого неожиданно нагрянувшим дождём, медленно пошёл в противоположную от дома Ророноа сторону. Напоследок он извинился за то, что пришлось в срочном порядке покинуть Ророноа. "Дождь неплохо отрезвляет. Я не хочу сломать себе нос повторно", – слышались слова, растворяющиеся в шуме ливня. Ророноа, также поднявшись со скамейки, пошёл к себе домой, так и не обернувшись. "Дождь неплохо отрезвляет… – всё крутились последние слова Санджи. – Лично в моей голове по-прежнему туман". Больше Зоро не хотел ни о чём думать. Ни о себе, ни о Санджи, ни о них вместе – этому всё равно не бывать, несмотря ни на какие совершённые поступки; ни о ящике Пандоры, ни о Хокинсе и о долге в несколько миллионов. В какой-то момент Ророноа попросту надоело волноваться и лишний раз перебирать в своей больной голове одни и те же мысли, разъяснений которых, помогающих разобраться во всём, он не получит. "Предстоящий апокалипсис – выдумка, то, что сейчас произошло - забудется". – Зоро пытался успокоить себя, но в это же время прекрасно понимал, что всё это бесполезно. Парень ошибался во всём. И ложь самому себе никак не помогала. Она бесполезна, так как правда всегда была известна, и не принять её во внимание было попросту невозможно. Несмотря на то, что день был в самом разгаре (полное отсутствие света за окном ни о чём не говорило, только лишь о бедственности положения) и что Зоро нужно было немедленно разобраться с долгами, парень предпочёл забыться в постели. Небольшие перерывы, когда Ророноа силой лишали сознания, не могли считаться полноценным отдыхом. Поэтому Зоро напоследок решил выспаться. "Если банк не может вернуть деньги в срок, то как-либо ускорить его работу я не в состоянии, – рассуждал парень, взбираясь по лестнице на свой этаж, – если Хокинс не сможет достать деньги, то и тут я не помощник, – Зоро открыл дверь ключом, заходя в тёмную прохожую и небрежно кидая сумку куда-то на пол. Не разуваясь, он прошёл в спальню. – Если шкатулку нельзя закрыть, а уничтожив её, надвигающуюся опасность не остановить, а, может быть, тем самым удастся лишь сократить масштаб её разрушений, что тоже довольно неясно, то и тут лучше не вмешиваться. Я всё равно изначально не мог ничего сделать. Сил не осталось давным-давно, а удача... – Ророноа обернулся, смотря в сторону коридора, где была брошена шкатулка. – Была ли она изначально?" Без сил рухнув на кровать, не снимая сырой куртки и грязных ботинок, Зоро провалился в сон. Проспал он немного, часов пять, и то был разбужен кошмаром. По пробуждению парень уже не мог вспомнить, что заставило его в холодном поту подскочить на месте, но после этого сомкнуть глаза у Ророноа так и не получилось. Он долго сидел на кровати, вслушиваясь в тишину и вглядываясь в темноту. Усталость притупилась, больше не оттягивая нывшее от боли тело. Посидев неподвижно около десяти минут, Зоро решил встать и приготовить себе кофе, да перекусить. Забегавшись, решая собственные проблемы, он совершенно забыл про еду. А о какой силе и здоровье может идти речь, когда Зоро голодал? Чтобы не было так грустно, да и тишина сильно угнетала, Ророноа за приготовлением запоздавшего завтрака включил маленький телевизор, за ненадобностью перенесённый на кухню. Выбор пал на новости, потому что парень уже давно перестал следить за тем, что творилось в городе. "Верить одним предсказаниям Бэзила я не намерен", – решил Ророноа, смотря на экран, параллельно нарезая хлеб. Как он и ожидал, основным вопросом дня были тучи, непроницаемым куполом обступившие город. И вот, когда оставалось только залить кипяток в кружку, поступило экстренное сообщение: "На город надвигается циклон, несущий с собой смерч невиданной мощи! Пока эксперты не могут дать ему оценку, однако вихревой поток, замеченный не более двадцати минут назад на горизонте, уже движется по направлению к городу, стремительно сокращая расстояние". Ророноа не разлил кипятка, не уронил наскоро приготовленные бутерброды на давно не видавший тряпки кафель. Парень, не отводя взгляда от экрана, откусил кусок хлеба с колбасой и отпил противный напиток, протягивая вслух: - М-да, апокалипсис надвигается. – Ророноа вспомнил поцелуй, о котором уже успел пожалеть, о дожде и уходящем в неизвестность Санджи. Вспомнил трясущегося от страха Хокинса, его побледневшее и исхудавшее за какие-то неполные сутки лицо. – Апокалипсис, – повторил Ророноа, садясь за небольшой круглый обеденный столик и продолжая своё скромное пиршество. – Этот паршивец оказался прав. И что же мне теперь делать? – Спасти себя Зоро уже не удастся. Спасти город – здесь всё зависело от прогноза метеорологов и оперативности СМИ. Но и тут Ророноа был уверен, что у него практически не осталось времени, отчего дальнейшие действия становились предельно ясны.