Ты - единственное исключение

      Гарри остановился напротив витрины лавки «Всё для квиддича». За стеклом на подвесах красовалась новая модель «Молнии». Метла была настолько изящна, а брошюра обещала такие возможности, что Гарри тут же влюбился в неё. Он зашёл в магазин, где его тут же узнали и громко зашептались. Какая-то девочка подбежала к нему и сунула под нос очередной экземпляр ненавистной книжки. Превозмогая отвращение, Гарри улыбнулся через силу, выхватил розовую мерзость и быстро расписался. Девушка просияла от радости, но тут же залилась румянцем и целомудренно опустила глаза. Поттер возвёл очи горе, уже представляя, что творится в голове у этой юной особы. Сам Гарри книгу так и не читал, он попросил сделать это Джинни. Но уже через пару дней бывшая супруга ввалилась в особняк, с каменным лицом шлепнула книжкой об журнальный столик и встала перед его креслом, в котором он остался сидеть, пребывая в некой растерянности, и с грозным видом произнесла, подражая своей матери:       «Гарри Джеймс Поттер, что всё это значит?!» - Джинни ткнула пальцем в книгу. Пока Гарри недоуменно переводил взгляд с её пальца на книгу и обратно, он не заметил, как изменилось лицо Джинни. Она неожиданно прыснула со смеху, видимо, не смогла дольше держать такой устрашающий вид. А через пару секунд Джинни уже задыхалась от смеха, пытаясь выдавить из себя хотя бы одно внятное слово, чем ввела Гарри в ещё большее недоумение. Тогда Джинни достала из-за пазухи бутылку отменного вина и немного успокоившись, сказала: «Мы непременно должны обсудить этот шедевр!».       И они, попивая доброе вино, проговорили до самой ночи о содержащей пикантные подробности (чуть ли не на каждой странице!) книге.       Покончив с любезностями, Гарри вернул книгу девушке, и больше не обращая ни на кого внимания, протиснулся к прилавку. Он затребовал у лавочника новую «Молнию» и судейский свисток. Молодой парень, очевидно, еще вчера бывший студентом Хогвартса, лихо присвистнул, одобрительно посмотрел на Гарри и скрылся в служебном помещении. Через минуту, когда другие посетители, вдоволь наглядевшись на бывшего главу Аврората, занялись своими делами, лавочник, наконец, вынес «Молнию». Парень держал метлу с таким благоговением, и вручил её настолько торжественно, будто это была не метла, а что-то вроде Экскалибура короля Артура. Поттер ощутил некую оторопь. Почувствовав в руках древко новой «Молнии», Гарри вдруг вспомнил тот прекрасный момент, когда в его ладонях ожил его первый «Нимбус». Он будто был одиннадцатилетним мальчишкой, впервые взявшим в руки волшебную палочку из лавки Олливандера, и изведавший всю её могучую мощь. Ощущения были настолько живыми и непередаваемыми, что он с трудом сдержал себя от того, чтобы выбежать из лавки и лихо вскочить на «Молнию». Не пристало дядьке его возраста и положения вести себя так инфантильно. Поэтому он скупо кивнул лавочнику, отдал мешочек с сотней галеонов и вышел на улицу.       Все его дела были давно улажены, вещи перевезены в Хогвартс, а мадам Хуч ещё вчера отправилась на континент к своему жениху. Поэтому он позволил себе в это прекрасное ноябрьское воскресенье немного прогуляться по Косой аллее. Он прошёлся до «Флориш и Блоттс», желая купить там какую-нибудь специальную литературу. Но, уже подходя, он заметил ненормальное скопление людей у самого входа. Заглянув в витрину, Гарри разглядел ещё большую толпу. Он попытался понять, что там происходит, но не успел.       - Это же мистер Поттер! – выкрикнули из толпы.       - Точно! – Гарри обернулся и обнаружил, что вся скопившаяся у входа толпа пялится на него. Их взгляды ему совершенно не понравились. Казалось, если бы он не был главой Аврората и не имел славы довольно жёсткого человека, они бы его на лоскуты порвали. Из двери «Флориш и Блоттс» показалась довольно знакомая белокурая макушка.       - О, Гарри! – Поттер попятился. Если в дело вступает Рита Скиттер, то значит - пора валить. Как она заметила его сквозь толпу и витринное стекло, было неясно. Возможно, услышала выкрики толпы, но это тоже было на грани человеческих возможностей. В общем, журналистка обладала поистине выдающимся чутьём. Поттер ещё раз бросил взгляд на витрину, где, наконец, смог разглядеть, из-за чего весь сыр-бор. Похоже, он был прав насчет причастности Скиттер к роману этой скандальной барышни. Не дожидаясь, пока Рита сцапает его своими ужасно длинными, выкрашенными в кровавый цвет ногтями, Гарри развернулся и размашистыми шагами, напоминавшими скорее бегство, попытался убраться. Он задел ногой рекламный щит, на котором успел прочитать: «Спешите! Только сегодня - презентация нового романа «Герой, который меня любил». От автора бестселлера «Напиток страсти или как соблазнить героя» - Йен Флеминг».       Гарри показалось, что это какая-то злая шутка. Неужели его имя снова будут полоскать в грязи? Похоже, Рита Скиттер, наконец, нашла, как можно ему отомстить за все унижения, начавшиеся ещё с Тремудрого турнира. А эта мисс Флеминг - всего лишь удачно подвернувшаяся ширма. Скиттер просто немыслимо повезло нарваться на эту молодую дурочку, которая, видимо, тоже не прочь была причаститься чужой славы. Даже если эта слава - дурная.       Гарри прямо на ходу достал палочку, слыша, как за спиной щёлкают затворы колдокамер, и аппарировал в Хогсмид. Он с трудом перевёл дух и направился в замок.       Всю ночь он ворочался в постели, сначала проснувшись от кошмара, в котором Рита Скиттер гналась за ним, а потом не мог уснуть от предстоящего ему первого урока у третьего курса Гриффиндора и Слизерина. Как в старые добрые времена. Только сейчас он, к своему счастью, не будет участвовать в факультетской междоусобице. Если, конечно, обстоятельства не заставят его выбирать. Когда он стал главой Аврората, ему уже было всё равно, с какого факультета его подчинённые, главное - чтобы они выполняли свои обязанности. А на несоответствие факультетским качествам их коренных представителей он насмотрелся вдоволь. Были и ушлые хаффлпаффцы, и простые, как три сикля, слизеринцы, и тупые, как пробка, рейвейнкловцы, а уж Гриффиндор собрал на себе все пороки, которые можно было представить. Почему его горячо любимому факультету так свезло, он не знал. Поэтому он давно перестал встречать по одёжке.       К первому своему завтраку за преподавательским столом он поднялся рано. Можно сказать, очень рано. Бессонная ночь не прошла бесследно, и в зеркале он разглядел красноглазого бородатого бульдога вместо себя. Этого «милого» пёсика он частенько видел после изнурительных ночных аврорских операций. И помочь ему мог только очень-очень крепкий кофе, желательно без сахара. Поэтому, чтобы не пугать студентов, Гарри отправился на завтрак немедленно.       Большой зал оказался практически пуст. За факультетскими столами в общей сложности сидело человек пять, уныло хлебавших тыквенную похлебку и попеременно зевавших, широко раскрывая рты. Что заставило подняться в такую рань студентов, Гарри решил не выяснять, а просто бухнулся на стул с самого края преподавательского стола. Перед его носом тут же возникла тыквенная похлебка, тарелочка со свежеиспеченными пампушками и чашка кофе. Жизнь налаживалась.       Когда он заканчивал трапезу, допивая последние глотки кофе, в зал вошёл Снейп. Он неспешно двигался вдоль факультетских столов, уже более густо заполненных студентами, и подошел к месту, где сидел Гарри. Поттер поднял на него глаза, с неприязнью разглядывая худую фигуру директора и ожидая его реакции. Снейп не стал его разочаровывать, и скорчил добродушную мину, показывая всем своим видом, что подлянка для мистера Поттера уже готова. И, будто по волшебству, извлек из рукава свежий номер «Пророка». Гарри мрачно глянул на газету, уже примерно представляя, что может там увидеть, и тяжело вздохнул. Лицо Снейпа неуловимо изменилось, превратившись в саркастичную гримасу, он небрежно бросил газету перед Гарри и пошёл к своему месту в центре стола.       Поттер нехотя развернул газетный свёрток и тупо уставился на колдографию первой полосы. Да, это было то, чего он и ожидал – его вчерашнее бегство от Скиттер. Он всё глядел и глядел на себя, поспешно убегающего от витрины «Флориш и Блоттс», сбивающего рекламный щит, нелепо вертящего головой, выставив перед собой новую метлу и, наконец, аппарирующего. Заголовок статьи гласил: «Господин бывший Главный Аврор сбегает с «места преступления»». Видимо, эта плоская шутка показалась журналистам достаточно остроумной, раз они поместили её на первой полосе. Гарри бегло прочитал статью и ничуть не удивился, что его опять пытаются связать несуществующими отношениями с молодой мисс Флеминг. Также они прошлись по желанию Гарри встретиться со своей «возлюбленной» прямо на презентации её новой книги. И не забыли упомянуть о подарке для мисс Флеминг, очевидно, намекая на его новую метлу. Гарри хмыкнул, покосился на Снейпа, и, поймав его взгляд, кивнул, помахав газеткой, будто желая отблагодарить за столь ценный подарок. Снейп ответил кивком, слегка покровительственно прикрыв глаза, и отвернулся.       Гарри тяжело поднялся из-за стола (видимо, кофе был не настолько крепок, как ему хотелось), и направился к непосредственному месту своей работы, попутно заглянув в свою комнату и забрав метлу. До первого в его жизни урока с настоящими детьми оставалось не меньше получаса, и он решил не терять время даром и немного полетать. Вдруг дети потребуют демонстрации его способностей, а он опростоволосится. Он, конечно, подозревал, что с метлой - как с велосипедом, если научился - не разучишься, но решил не рисковать.       Оседлав «Молнию», он в буквальном смысле почувствовал, как метла дрожит под ним, и ощутил знакомое волнительное чувство, радостное замирание сердца. Как будто это - его первый в жизни полёт. Он легонько оттолкнулся от земли и плавно поднялся на двадцать футов. Вся усталость и сонливость тут же слетели, оставляя только сладостное предвкушение полёта. Он едва надавил на древко и метла тут же, повинуясь ему, резко, почти вертикально взмыла вверх. Гарри прижался всем телом, чувствуя, как холодный колючий ноябрьский воздух практически сдирает с него одежду, кожа горит, а глаза ничего не видят из-за слёз: такую невероятную скорость развивала метла. Гарри вынырнул из-под мрачного пасмурного неба около земли, и взвился соколом над плотной пеленой облаков - туда, где светит нестерпимо яркое утреннее солнце. И метла вдруг замерла вертикально в воздухе на пару мгновений, а потом, резко сменив направление, в свободном падении устремилась вниз. Гарри заорал от восторга и возбуждения, наконец, вспомнив себя молодым пятнадцатилетним мальчишкой, ловко ловившим золотые снитчи. Он снова слегка надавил на древко, и метла набрала скорость, стремительно приближаясь к земле. И в десяти футах от неё, Гарри потянул древко на себя, заставляя «Молнию» вновь сменить курс. Он был несказанно рад, что обстоятельства обернулись таким образом. И Снейп ему теперь казался не таким злодеем. Гарри даже подумалось, что Снейп становится похожим на Дамблдора. Не все его поступки очевидны для понимания, но им свойственна какая-то особенная мудрость. Это стоило обдумать поподробнее, но позже, когда он сполна насладится полётом. А сейчас Гарри хотелось сделать пару кругов вокруг Хогвартса.       Третьекурсники восторженно аплодировали, пока Гарри выделывал лихие кренделя над квиддичным полем, чтобы как можно более эффектно спуститься к началу урока.       - Итак, - Гарри ловко спрыгнул с «Молнии», сделал пару шагов навстречу студентам и сурово воззрился на них. Весь радостный задор мигом слетел с подростков, они настороженно уставились на Гарри. – Как вы уже поняли, я ваш новый преподаватель полётов на мётлах. Я очень рад приветствовать вас всех на нашем первом уроке. И хочу сразу предупредить, что мне важна дисциплина. И я не потерплю непослушания.       - Да, - хихикнули в толпе. – Вы собственноручно отшлёпаете провинившегося!       Студенты настороженно захихикали, не совсем понимая смысл шутки. Сказавший это, явно намекал на один из моментов в книге мисс Флеминг. Гарри нашёл глазами студента, посмевшего так нагло перебить его. И ожидаемо, им оказался студент со Слизерина. Гарри внимательно пригляделся к нему, и плотно сжал челюсти. Парнишка был точной копией своего отца. Поттеру показалось, что история повторяется.       - Мистер Малфой, - небрежно бросил Гарри, пристально глядя на слизеринца. Малфой перестал улыбаться. – Я так понимаю, вы очень любите читать? – парнишка неуверенно дёрнулся. – Это похвально. Книги умножают знания. Но будьте осторожны в выборе литературы, не все книги одинаково полезны. Многие знания – многие печали. Вы же не хотите опечалить своими знаниями отца?       Малфой насупился и помотал головой. Гарри был уверен, что отец уж точно не разрешал парнишке читать эту бульварную пакость. К тому же, книга имела возрастной ценз, которого Малфой-младший ещё не достиг.       - Хорошо, что мы друг друга поняли, - довольно прищурился Гарри, добродушно улыбаясь. Он кожей ощутил, как спало напряжение среди детей. – Продолжим. Итак, без моего свистка вы не смеете брать мётлы в руки и взлетать. Думаю, мадам Хуч за два предыдущих года успела вам это внушить. Но если вы будете в точности выполнять мои распоряжения, то начнёте летать не хуже игроков Паддлмир Юнайтед, и самого Оливера Вуда.       - А если я не хочу так летать? – послышался знакомый тонкий голосок. Гарри обернулся и посмотрел на девчушку, очень сильно напоминавшую Рона.       - Поэтому, юная мисс Уизли, - девчушка зарделась, а Гарри совсем уж весело подмигнул своей племяннице, - у нас будет две группы. С первой группой мы будем тренировать лётную практику и разучивать различные фигуры. А ко второй у меня будет меньше требований. Главное, чтобы мои студенты могли достойно держаться в воздухе на метле и выполнять министерские стандарты по полётной практике.       Многие студенты радостно загудели. Мадам Хуч не практиковала разделение на группы и особый подход. И теперь у многих появился шанс проявить себя и научится чему-то, действительно удивительному.       - А вы научите нас финту Вронского?! – спросил парнишка с Гриффиндора.       - Чтобы его изучить, вы должны достигнуть возраста совершеннолетия. Приём очень опасный в исполнении. Поэтому, нет, мы не будем его изучать, - Гарри посмотрел на возмущённо застонавших детей и хищно улыбнулся.       – Но! – дети затихли. Гарри выдержал небольшую паузу. – После шестого курса у вас будет возможность изучать факультативно различные фигуры высшего пилотажа. Естественно, для этого вам потребуется разрешение родителей.       Дети снова расстроенно сморщились, но Гарри приготовил для них ещё один сюрприз.       - Выше нос! – широко улыбаясь, и обнажая слегка устрашающие клыки, выпалил Поттер. – Если будете хорошо себя вести, то сможете познакомиться с настоящими профессионалами своего дела. Обещаю, что уже на Рождество вы сможете пообщаться с охотником Холихедских Гарпий, мисс Уизли.       Все восторженно загудели. Лишь Роза незаметно подмигнула Гарри. А Малфой хмыкнул, глядя на него с пренебрежением.       - В марте нас посетит Леннокс Кэмпбелл, а к началу июня я жду в гости Виктора Крама.       Тут уж студенты, выбитые из колеи словами Гарри, совсем обезумели, радостно выкрикивая имена звезд квиддича, перешёптываясь и уже начинали спорить, кто из них лучше.       - Тишина, - Гарри, сказал это таким проникновенно-властным тоном, что ему даже не пришлось повышать голос. Студенты тут же замолчали и преданно уставились ему в рот. – А теперь, когда вы знаете планы на будущий год, мы приступим к полётной практике. Покажите, чему вы научились.       Гарри еле дожил до первого своего обеда в роли преподавателя. После спаренного урока Слизерина и Гриффиндора у третьекурсников, стояла спаренная пара у первокурсников Хаффлпаффа и Рейвейнклоу. Оказывается, что дети везде одинаковые, а разделение на факультеты - это какая-то нелепая шутка. Первокурсники, услышав о приглашённых звездах квиддича, совсем сошли с ума, и Гарри с трудом их успокоил. Да и сама практика полёта на мётлах оказалась ещё той нервотрёпкой. Когда Гарри был первокурсником, он никогда не задумывался над тем, что чувствует мадам Хуч, когда её студенты вытворяют в воздухе запрещённые приемы. Теперь же он испытал это всё на своей шкуре. В результате чего парочка студентов схлопотала отработку у завхоза Филча, а один особо наглый хаффлпаффец - лично у Гарри.       На обед Поттер попал изрядно вымотанный, но успевший освежиться под контрастным душем. Свободное место за столом оказалось между Макгонагалл и Слизнортом, и Гарри, не раздумывая, сел туда. Оба профессора благожелательно улыбнулись, а Гораций, с которым Поттер ещё в субботу закрепил бутылочкой хорошего бренди дружеские отношения, даже попытался завязать непринужденный разговор со своим звездным коллегой. Но Гарри, из-за усталости и зверского голода, отвечал, в основном, односложно. И когда Поттер насадил на вилку последний кусочек куриной грудки, он почувствовал что-то неладное и замер. Сзади кто-то стоял и сверлил взглядом его спину. Гарри медленно обернулся и увидел недовольно скривившегося Снейпа. Директор еще пару секунд прожигал его свирепым взглядом, а потом дернул головой в сторону выхода, приглашая следовать за ним. Снейп тут же развернулся и направился вдоль длинных столов, Гарри поспешил за ним, не совсем понимая, что хочет от него директор. Хотя уже смутно догадывался, о чем пойдёт речь.       - Вам не нравятся мои методы преподавания? – Гарри ухмыльнулся и закинул ногу на ногу, сидя в гостевом кресле и разглядывая, как Снейп недовольно мечется туда-сюда по кабинету. – Ну и напрасно! Я хочу внести что-то новое, к чему студенты не успели привыкнуть.       Снейп остановился и грозно сверкнул глазами из-под насупленных бровей, раздувая ноздри от возмущения.       - Возможно, господин директор хочет сказать, - Поттер и Снейп с удивлением посмотрели на портрет Дамблдора, внезапно вступившего в беседу, - что твои методы несколько радикальны, Гарри. И он немного расстроен тем, что ты не согласовал с ним учебный план.       - Ничуть не радикальны, - пожал плечами Поттер, обращаясь к Снейпу, который недовольно посмотрел на Дамблдора, но кивнул. – Такая практика существует в Дурмстранге, и она признана на континенте более прогрессивной. Чего плохого в том, что я желаю развиваться и улучшать качество образования? И, раз уж меня назначили на такую должность, то я приложу все усилия, чтобы студенты стали лучшими в моей области. К тому же, такая практика менее травмоопасна. Если поддерживать дисциплину на необходимом уровне, конечно. Думаю, мой опыт главы Аврората позволяет её держать на надлежащем уровне. А то, что я не согласовал план – это не упущение. Я предполагал, что мои методы вызовут вопросы, а, возможно, и отторжение. Поэтому взял на себя ответственность устроить показательные уроки. Вам же понравилось, директор?       Гарри замолчал, давая Снейпу время всё взвесить и хорошенько обдумать. Директор недовольно покривил губами, сверкнул глазами, и, в конце концов, согласно кивнул. Но выражение его лица всё же оставалось недовольным.       - Ну, что ещё? – устало вопросил Гарри, а Снейп сделал страшные глаза и сжал губы в ниточку.       - Думаю, директор недоволен тем, что ты не согласовал с ним расходы на гостей, - снова вмешался в разговор Дамблдор. Снейп опять недовольно покосился на портрет и нехотя кивнул. Гарри усмехнулся. Ему вдруг стало интересно, как эти двое понимают друг друга без слов. Ну не мог же портрет читать мысли Снейпа?! Возможно, это из-за того, что они много лет работали вместе и Дамблдор очень хорошо знал все директорские заморочки, которые могли волновать Снейпа. Это же насколько хорошо нужно знать друг друга, чтобы обходится только мимикой в беседе?! И сможет ли он – Гарри Поттер – сам так же хорошо понимать Снейпа без слов? Или директор начнёт строчить ему гневные записки. Например: «Поттер, вы безнадёжный болван и повеса!». Гарри представил себе эту картину и невольно заулыбался. И вдруг почувствовал легкий удар в грудь. Поттер оторвался от своих размышлений и уставился на Снейпа, всё ещё ждущего от него объяснений.       - Я уже обговорил все детали и с Джинни, и с Виктором, и даже получил письмо с согласием от Кэмпбелла. Они, естественно, согласны работать за еду. Дети – это наше всё и на них нельзя наживаться, - Гарри бросил на Снейпа насмешливый взгляд. Директор был собран и бледен, а по лицу трудно было понять, что он чувствует на самом деле. Гарри покосился на Дамблдора, но тот притворился спящим.       Снейп, наконец, отошел от новостей и его лицо слегка зарумянилось. Поттер решил, что это хороший знак и уже хотел убраться из кабинета, но неожиданно его придавило к креслу. Директор вновь применил к нему заклятье. И Гарри понял, что ошибался на его счёт.       Снейп краснел от гнева, его губы мелко подрагивали, а зубы были сжаты так плотно, что того и гляди начнут крошиться, а из ушей повалит пар. Он напоминал чайник, готовый вот-вот взорваться. Честно говоря, Поттеру стало от этого не по себе. В глазах Снейпа блеснули искры бешенства. Даже без слов можно было понять, что он хотел сказать. И Гарри перевёл это для себя как:       «Поттер, вы непроходимый болван! Как вы вообще можете быть таким безответственным и инфантильным? Ваше ужасное поведение достойно глупого четырёхлетки! А ваши амбиции и самомнение настолько раздуты, что и целого Хогвартса не хватит для их размещения! И если вы рассчитываете, что ваша самонадеянность сойдет вам с рук, то вы глубоко заблуждаетесь. В Хогвартсе лишь один директор, и это я, а не ваше излишне самоуверенное величество! Пятьдесят балов с Гриффиндора!»       Ну последнее, конечно, было очень надуманно, но всё остальное вполне было похоже на правду. Снейп еще с полминуты пыжился, кажется, покраснев до предела, и Гарри уже начал опасаться за его здоровье: как бы чего не вышло, директор-то уже не так молод. Но гнев и негодование Снейпа были настолько сильны, что их можно было пощупать руками. Поттер боялся пошевелиться, реально ощущая волны страха и ужаса, накатывающие на него. Ещё никогда в его практике он не испытывал такого странного, гнетущего отчаянья. Даже Воландеморт ни разу на него так не действовал. Казалось, что в кабинете потемнело, стало холодно и неуютно, будто поблизости летали дементоры. Но всем этим комком чистого, сублимированного тлена и безысходности был Снейп. Гарри всё никак не мог понять, чего это он так разошёлся. Дело-то плёвое, на один зуб Снейпу. Раскусил бы с ядовитой усмешкой и выплюнул, да еще и каблуком раздавил. Что-то явно было не так.       Тягостная атмосфера вдруг лопнула, пронзаемая протяжным стоном, который, к удивлению Гарри, издал Снейп. Поттер совсем окаменел, окончательно растерявшись. Это стон был таким странным и гипнотизирующим, от него одновременно и стыла кровь в жилах, и сердце заходилось в неистовой пляске. Гарри завороженно смотрел на Снейпа, который перевёл тяжёлое дыхание. Кажется, ему стало легче. Поттер тоже ощутил облегчение, как моральное, так и физическое. Он даже подумал, что это сродни маленькому оргазму. Эта мысль его немного смутила.       Снейп окончательно пришёл в себя, холодно посмотрел на Поттера, тяжело опираясь на стол руками, отчего его длинная чёлка упала на лицо, и небрежно повел пальцем. Дверь кабинета с грохотом ударилась об стену. Поттеру ничего не нужно было объяснять. Он поднялся, коротко кивнул директору и отправился на послеобеденные пары, гадая, что же такое произошло со Снейпом. И этот странный стон всё не выходил у него из головы практически до самой ночи. Он даже не помнил, как провёл остальные пары. А ведь после обеда у него были спаренные у седьмых курсов, где учился их с Джинни крёстный сын. Но почему-то Тедди даже не подошёл к нему. Может, не хотел выпендриваться перед сокурсниками?       Следующие две недели прошли относительно спокойно. Поттер успел изучить повадки многих своих студентов. Выяснил, что Тедди немного стесняется его, а Роза ненавидит полёты на мётлах так же, как и Гермиона. Скорпиус Малфой оказался отличным ловцом, и, в принципе, неплохим парнем. Немного заносчивым и высокомерным, но это всего лишь воспитание отца. Гарри даже порекомендовал Слизнорту взять его в слизеринскую сборную, удивляясь, почему Скорпиус сам не пошел туда. Гриффиндорцы, все как один, боготворили Поттера, хотя он не давал им повода, одинаково наказывая провинившихся и поощряя достойных со всех факультетов. Хаффлпаффцы были горды, что их тренирует великий и ужасный Гарри Поттер. Впервые за много лет, их сборная улучшила навык полёта на метле, и теперь у них были хоть какие-то шансы против Слизерина. Первый матч сезона между Гриффиндором и Рейвейнклоу был еще в октябре, а второй будет буквально в следующие выходные. Рейвейнкловцы относились к Поттеру спокойно, впрочем, они на всё реагировали так отстраненно. Каждый слизеринец имел своё собственное мнение в отношении Гарри, которое могло и не совпадать с мнением остальных. Поэтому они держались слегка загадочно, видимо боясь показать в открытую удовольствие от общения с ним.       Третью субботу подряд Гарри укреплял отношения со Слизнортом. Не то, чтобы он так сильно этого хотел, просто никак не мог отказать профессору. А вот со Снейпом он больше не имел удовольствия общаться тет-а-тет. Да и желания особого не было. Чаще всего они сталкивались за завтраком или обедом, но делали вид, будто незнакомы вовсе. Что со стороны, наверное, казалось странным.       Следующая неделя выдалась довольно тяжёлой. Хаффлпаффцы прибежали к нему всей сборной просить потренировать их. Но Гарри жёстко им отказал, сказав, что это неспортивно и невежливо по отношению к другим сборным. И уже думал, что отвертелся. Но не тут-то было! Тихони-хаффлпаффцы на следующий же день умудрились выпросить согласие остальных трёх команд, и даже раздобыли подписанное Снейпом постановление, где говорилось, что Гарри чуть ли не обязан тренировать их сборную.       Поттер не знал, чем руководствовались капитаны остальных команд, принимая такое решение. Наверно думали, что раз Хаффлпафф каждый год висит внизу турнирной таблицы, то даже с Гарри Поттером у них ничего не выйдет. Но с чего вдруг Снейп решил поучаствовать в этом балагане? Или он думал, что таким способом сможет отыграться за что-нибудь? А может, проверял квалификацию? Хотя Поттер нанимался судьёй квиддичных матчей, а не тренером сборных. Он вообще считал такую практику нонсенсом, и не планировал продолжать это. Но за Хаффлпафф взялся с каким-то воодушевлением. Почему-то хотелось доказать, что на этих ребятах рано поставили крест.       Все вечера уходили на тренировки. Ребята из других команд приходили посмотреть. Видимо, сначала чтобы посмеяться над потугами неуклюжих хаффлпаффцев, но когда загонщики, лихо размахивающие дубинками, отбивали бладжеры от охотников, которые ловко один за одним принялись загонять квофлы в кольца, стало не до смеха. Гарри даже не пришлось ничего менять в команде: он просто предложил им некоторые схемы, делая ставку на ловкость загонщиков. Потому что ловец у команды был аховый. Гарри полетал с ним, но быстро понял, что тут уже ничего нельзя сделать. А ещё Поттер заметил, что слизеринцы заметно напряглись.       Ну, что же, всё решится в следующую субботу.