Отражение

Ошеломлённый, Гарри обнаружил себя на берегу громадного, чёрного, подземного озера. Обезумевший рассудок метался между страхом, злостью и маленькой золотой коробочкой в онемевшей от холода руке. Гарри не сводил с неё пристального взгляда, даже когда она выскользнула из пальцев и упала на тёмный скользкий камень. Он не пытался её поднять. Она пуста; на мягкой подкладке остался лишь отпечаток кольца. Сокровище с осколком его души пропало. Он затрясся от ужаса. Как такое возможно? Почему он даже не догадывался, что его разоблачили, что на него напали? Гарри медленно поднял голову и вгляделся в далёкий маленький островок. Лихорадочные мысли и все надежды сосредоточились на медальоне; он даже думать не хотел, что, быть может, потерял и его… Зрение то становилось предельно чётким, то размывалось, словно плохо настроенное радио. Он смутно помнил, как переплыл озеро и как извивалась огромная змея. А потом, после мимолётных, ослепительных, несвязных вспышек он вдруг понял, что склонился над каменной чашей и всматривается в неё. Сердце сбилось с ритма… Зелье утратило свой зелёный цвет, а медальон, который должен был храниться тут вечно, пропал. Секундное неверие сменилось яростью, взорвавшейся подобно бомбе — так же неистово и разоряюще, и так же быстро она обратилась безграничным, тяжело навалившимся ужасом. Он рухнул на колени, озлобленно врезался лбом в каменную подпорку… и боролся с постыдной слабостью, с пониманием — как мальчишка это провернул, как смог украсть медальон, да хотя бы найти его, ведь об этом месте не знал никто, никто кроме него!.. Скоро он всё узнает… Он вернётся в Мэнор и во что бы то ни стало получит ответы. Когда он поднялся, в сознании осталась лишь холодная цель… Гарри вновь провалился в пустоту, а потом его окликнул знакомый глубокий голос. — Хозяин. Мужчина с желтоватой кожей, большим крючковатым носом и чёрными сальными волосами поклонился и тихо приблизился. — Мы поговорим позже в твоём кабинете, Северус, — холодно отозвался Гарри. — А сейчас оставь меня. Снейп вновь поклонился и поднялся по ступенькам, чёрная мантия развевалась позади. Когда тёмный силуэт исчез, он посмотрел на очертания своего любимого замка в лучах вечернего солнца. Впрочем, на этот раз зрелище его не порадовало — слишком он был расстроен… Коридоры оказались мрачными, пустующими и тихими — то, что сейчас нужно. Он спокойно добрался до потайной комнаты и теперь ступал по узким тропинкам среди гор хлама, отыскивая последнее своё сокровище… Но его вдруг что-то отвлекло и вынудило быстро обернуться. Перед ним стоял пыльный, всеми забытый Исчезающий Шкаф. Гарри медленно поднял костлявую руку и легонько коснулся тусклой стенки. На белых пальцах остался тонкий налёт пыли. Он никогда не задавался вопросом, как Драко удалось спрятать шкаф от всевидящих глаз Дамблдора. Ему просто-напросто не приходило в голову, что никчёмный мальчишка отыщет его тайник. От волнения подвело живот. Если эту комнату нашёл Драко, разве не справился бы и Поттер? Как оказалось, мальчишка был куда прозорливее, чем он предполагал. Гарри отвернулся от шкафа и начал осматриваться быстрее, шагая вглубь комнаты. И наконец, нашёл, что искал: трёхногий чайный столик из красного дерева за старым выцветшим буфетом. Глаза скользили по гладкой поверхности, отыскивая бесценную диадему… И не находя. Гарри скрючился почти вдвое. В горле уже нарастал мученический крик, когда мечущийся взгляд вдруг зацепился за нечто блеснувшее на одной из полок буфета. — Нет, — взмолился Гарри и тряхнул головой; он узнал её, держал прежде в руках — именно он, Гарри Поттер, нацепил её на уродливый бюст вместе с пыльным париком, чтобы обозначить место, где спрятал старый учебник Снейпа. От понимания видение треснуло, и сознание начало отделяться от Волдеморта вместе с невероятным нарастающим облегчением. Гарри хотелось смеяться от радости и в то же время орать от безысходности. Образ начал смешиваться с его собственными мыслями, но он не хотел уходить. Нужно узнать, где Волдеморт спрячет диадему, как защитит… Но было слишком поздно. Собственные чувства возобладали, и его вышвырнуло из чужого сознания. Возвращение оказалось промозгло-холодным. Гарри вскочил с твёрдой дощатой кровати, не обращая внимания на острую неприятную боль в спине, и начал кругами вышагивать по маленькой тёмной комнате. Единственная дверь оказалась заперта, и он зло пнул её. Нужно выбраться отсюда, нужно рассказать друзьям, где спрятан последний хоркрукс. Хогвартс! Он ведь догадывался! Гарри подошёл к окну и попытался открыть его, а затем и вовсе выбить — не вышло. После несчётных бесплодных попыток стало понятно, что без палочки или помощи отсюда не сбежать. Раздосадованный, Гарри сел на кровать, пытаясь унять дрожь. Казалось, хуже быть просто не может, но один лишь взгляд на паучьи пальцы, которыми он обхватил лысую голову, доказывал — может. Всё полетело к чёрту, когда он коснулся Оборотного Зелья. Если бы только Гарри его не выпил! А теперь он застрял в теле из своих кошмаров, Волдеморт забрал последний хоркрукс, прежде чем они успели его найти, и напоследок: Гарри умрёт в мучениях — он мельком посмотрел на костлявые ноги и руки и вздохнул — как только примет настоящий облик. Гарри встал, снова подошёл к окну и вгляделся в ухоженный сад. Снаружи уже стемнело, но он отчётливо видел аккуратно подстриженные кусты и белоснежных павлинов, которые величаво вышагивали по длинным лужайкам. Тонкие губы скривились от отвращения. — Малфой Мэнор, — шепнул он. — Кто бы мог подумать. Впрочем, единственное, о чём он сейчас думал: на сей раз его заперли не в подвале. Должно быть, опасались повторения. Гарри вдруг отвлёк тихий шум с другой стороны каменной стены. Он прислушался и, различив два мужских голоса, заинтригованно шагнул к деревянной двери, прижимаясь к ней ухом. — Дамблдор доверял тебе свои тайны, верно, Северус? — сухо спросил ледяной голос, который мог принадлежать только Лорду Волдеморту. — Лишь некоторые, мой Лорд. Глубокие вибрирующие интонации Снейпа привели Гарри в ярость. И злился он на Дамблдора. Человек, которому он доверял больше всех, не оставил ему никаких подсказок, ничего толком не объяснил. А ведь любая ошибка будет стоить Гарри жизни… И похоже, он уже сделал парочку. — Он рассказывал тебе — или, возможно, ты сам видел в его кабинете — о золотом медальоне или кольце с большим чёрным камнем? Повисла секундная тишина, и Гарри затаил дыхание. — Нет, мой Лорд, — неспешно ответил Снейп. Гарри растерянно отступил от двери на шаг. Потом ещё на один. Он не верил своим ушам. Снейп намеренно солгал Волдеморту! Другого объяснения просто не было, ведь именно Снейп выхаживал почерневшую руку директора. И даже если Дамблдор не рассказал ему о хоркруксах, то о кольце, оставившем проклятие — уж точно. Гарри ведь сам видел, как директор носил кольцо, разве Снейп бы этого не заметил?.. Но отчего такой верный Тёмному Лорду Снейп лжёт? — Неважно, — вмешался в размышления Гарри недовольный голос Волдеморта. Теперь он звучал ближе, должно быть, Риддл подошёл к двери. — Однако меня разочаровало отсутствие Веритасерума в твоих личных запасах. Я должен допросить Поттера. Боюсь, под пыточным проклятием он будет не слишком словоохотливым. Это займёт часы, быть может, даже дни. Подобное недопустимо. — Приношу свои извинения, мой Лорд, — поспешил ответить Снейп. — Я говорил чете Кэрроу, что использовать мои личные запасы запрещено, особенно на студентах. Но, очевидно, допрашивать и наказывать детей за незначительные проступки для них важнее. Я пытаюсь восполнять всё вовремя, но, к сожалению, Веритасерум я приготовил лишь в конце прошлого месяца, и ему необходимо настаиваться ещё неделю. Волдеморт что-то прошипел на выдохе — Гарри не разобрал — а потом куда чётче прошептал: — Я напомню Кэрроу, что в стенах школы они отвечают перед тобой. — Благодарю вас, мой Лорд. Щёлкнул замок; Гарри поднял голову и расправил плечи, насколько позволяла саднящая спина. Неважно, что пытки пугали его. Он не покажет Волдеморту свой страх. Наконец, в темницу вошёл высокий облачённый в чёрное человек. Обжигающие алые глаза искали Гарри. — Поттер, — произнёс холодный голос. — Надеюсь, теперь я могу… Когда Волдеморт, наконец, рассмотрел его в темноте — так и не закончил свою пламенную речь. А Гарри смотрел в ответ и легко угадывал каждую эмоцию, появляющуюся на бесчувственном нечеловеческом лице. Изумление оказалось самым ярким. — Не по вкусу моя внешность, Риддл? — хладнокровно спросил Гарри, лишь бы нарушить напряжённую тишину. Казалось, ещё чуть-чуть — и её можно будет потрогать руками. Опасное низкое шипение — так напоминающее растревоженную гадюку — сорвалось с бледных губ и становилось всё громче и громче. Даже Гарри, будучи змееустом, растерялся под натиском этих звуков. Он ничего не мог разобрать. Уже потом яростное шипение сквозь ощеренные острые зубы сложилось в единственное слово: — …сссссссссссСССССССнейп! — Да, мой Лорд. Позади Тёмного Лорда тут же появился Северус Снейп и зажёг на конце палочки свет. Остановившись рядом с Волдемортом, он рассматривал Гарри с таким выражением, будто перед ним предстала неисправимая ошибка природы. — Объясни! — прорычал Риддл, тыча в Гарри палочкой. — Хозяин? — чёрные глаза оставались непроницаемыми. Даже если Снейп и удивился двум Волдемортам в комнате, он этого не показал. — С тех пор как Поттер выпил Оборотное Зелье, прошло больше девяти часов. Почему он до сих пор не превратился обратно?! Гарри отвёл взгляд от чёрных бесчувственных глаз, которые, казалось, не отражали света, и вновь посмотрел на Волдеморта. — Это… невозможно, — наконец, признал Снейп. — Насколько я знаю, доза самого могущественного Оборотного Зелья может продлить эффект не дольше чем на два часа двадцать четыре минуты. — И? Тон Волдеморта снизился до температуры арктических широт. — Возможно, он… отменный метаморф, — предположил Снейп, водя указательным пальцем по нижней губе. — Метаморф с этим в кармане? — Волдеморт насмешливо вытащил из кармана мантии Гарри очки и протянул их Снейпу. В чёрных как смоль глазах промелькнуло и тут же исчезло узнавание. — Признаюсь, это весьма подозрительно, мой Лорд, — безэмоционально согласился Снейп. — Это — Поттер. Я читал его мысли, — отрезал Волдеморт и подошёл к своему двойнику ещё ближе. — К сожалению, я не могу подтвердить ваши слова, мой Лорд. Мне несколько затруднительно читать его мысли… в этой форме… — ответил Снейп, но Гарри ему не поверил. Его наверняка узнали, но отчего-то вновь солгали. Он не понимал, во что играет Снейп, ради чего и на чьей стороне, если, конечно, не для собственного удовольствия. Волдеморт тем временем обошёл Гарри кругом, остановился совсем близко — слишком близко — и теперь рассматривал так внимательно, что Гарри мог поклясться: левая щека, оказавшаяся под прицелом пронзительных алых глаз, вот-вот задымится. Он не посмотрел в ответ, вместо этого наблюдая за Снейпом, который обводил их обоих задумчивым непроницаемым взглядом. Время всё шло и шло, и Гарри начал подозревать, что это одна из тех игр, где заговоривший первым проигрывает. И потому решил не открывать рта. Жар с лица опустился вниз по шее, а потом по груди. — Он не метаморф, Северус, — нарушил напряжение мягкий, почти бархатный голос Волдеморта, и Гарри облегчённо выдохнул. Оказалось, он на минуту затаил дыхание. — Он слишком… безупречен. Слишком безупречная копия. Ни один маг не в силах точно воссоздать все особенности другого человека. Снейп молчал. — Однако это не объясняет нашу маленькую загадку. Неважно как, но Поттер ответит на все мои вопросы. Можешь идти, Северус. Снейп склонил голову, а когда выпрямился, его взгляд встретился с глазами Гарри. Но прежде чем он разобрал хоть что-то, тот круто развернулся и вылетел из комнаты. Гарри потерянно смотрел ему вслед. Пусть нелогично и глупо, но рядом со Снейпом ему было спокойнее. Секунды ползли мучительно медленно. Гарри изо всех сил пытался размеренно дышать, но тщетно. От одной лишь мысли о предстоящих пытках дыхание становилось быстрее и прерывистее. На тонкой коже лба и впалых висках выступила испарина. Но внутри до сих пор так холодно… — Итак, Поттер, — разорвал тишину тихий, но отчётливый голос, — как погляжу, ты сменил тактику. На сей раз не прикрываешься теми, кто сильнее тебя. Ты, должно быть, решил, что моя внешность будет лучшей защитой? Позволь сказать тебе кое-что, щенок… — тёмный волшебник склонился ближе, его губы едва не касались уха Гарри. — Ты. Очень. Ошибся… Гарри отвёл взгляд от распахнутой двери и посмотрел прямо в яростно сверкающие глаза. Ни один мускул не дрогнул на лице, когда он ответил: — Это ты ошибаешься, Риддл, если думаешь, будто я выбрал твоё тело, чтобы обезопасить себя. Тонкие губы Волдеморта дрогнули. Он обошёл Гарри и, остановившись прямо перед ним, создал яркий шар света, который завис высоко над их головами и осветил комнату. Старшая Палочка поддела подбородок Гарри. — По-прежнему не знаешь своего места, Поттер? Из всех оскорблений, что ты осмеливался нанести Лорду Волдеморту, это — одно из худших… но не думай, будто я забыл нашу последнюю встречу… Старшая Палочка скользнула вниз по груди к животу и спустилась к паху. Гарри стиснул зубы, сдерживая тихий всхлип. Ему не хотелось помнить об этой части своего тела, тем более что сейчас она была не совсем его. Кончик палочки болезненно надавил на мягкую плоть, и Гарри едва сдержал вскрик. — Забавно, — усмехнулся Волдеморт и цокнул языком. — Судя по твоему лицу, ты больше боишься лишиться своего мужского достоинства, чем жизни. Гарри не мог поспорить с этими словами, но и сдаваться так просто не собирался. — Так вот что стряслось с твоим носом? — огрызнулся он; злость помогла усмирить страх. — Ты и его отрезал? Похоже, членовредительство действительно доставляет те… Старшая Палочка рассекла воздух, и пыточное проклятие сбило Гарри с ног, но больно отчего-то не было — до тех пор, пока спина не врезалась в каменную стену. Гарри изумлённо распахнул рот. Что-то проткнуло левое лёгкое. В рот хлынула кровь, и он рефлекторно сплюнул её. Так вот она какая — смерть. Чудовищная боль, но хуже было другое: Гарри не мог вздохнуть. Он пытался, пытался изо всех сил, но не мог. Гарри бился на полу, судорожно кашляя и с ужасом смотря на забрызганные свежей ярко-алой кровью бледные скрюченные пальцы. Сердце билось в висках; оно быстро качало кровь, отчаянно пытаясь сохранить ему жизнь. Но в глазах постепенно темнело, а бешено извивающееся тело начало затихать. Уже почти всё… Уютная темнота окутала чувства, но на секунду ему показалось, будто он снова может дышать. И в самом деле: Гарри услышал, как с хриплым присвистом в его рот врывается кислород. Грудь до сих пор болела, но теперь не так сильно. Странно — разве мёртвым бывает больно? Гарри открыл глаза и теперь смотрел прямо в мертвенно-бледное змеиное лицо. Помутнённый рассудок никак не мог понять, отчего Волдеморт выглядит как человек, переживший самую страшную пытку. Колотящийся тёмный волшебник стоял возле него на коленях. Но он тут же поднялся и, отшатнувшись, сорвался на крик, словно лишился остатков разума. Стёкла задрожали и разлетелись осколками. От высвободившейся магии треснули стены и содрогнулся пол. А Волдеморт, протяжно и мучительно воя, медленно расцарапывал лицо и шею, распарывая белоснежную кожу длинными ногтями. И лишь тогда Гарри понял, что произошло. Волдеморт спас его. Спас, сам того не желая. Он просто не смог смотреть, как умирает кто-то, как две капли воды похожий на него… Случилось невозможное, и Гарри ждал, когда небо рухнет на землю — долго ждал, но напрасно. Он по-прежнему был здесь, как впрочем и Волдеморт — и они оба сходили с ума. — Я… я… эээ… — бормотал Гарри, усаживаясь на пол. Пересохшая глотка не желала повиноваться взволнованному сознанию. Но он должен был сказать это слово, иначе оно просто-напросто искалечит его рассудок. — С… Он закашлял, растёр грудь и попытался снова. — Спасибо. Это оказалось для Волдеморта последней каплей. Похоже, пределы есть и у взбешённых психопатов. Он яростно взвыл напоследок и вылетел из темницы, громко хлопнув дверью. А изумлённый Гарри ещё долго смотрел на закрывшуюся дверь.