Отражение

Беллатрикс усмехнулась и ослабила удавку. Они закончили. Пока. Ведьма засучила рукав, коснулась Тёмной Метки и повернулась к выбитой двери, терпеливо дожидаясь Пожирателей Смерти. Двое появились почти сразу и без лишних вопросов схватили Гарри подмышки, вздёргивая с пола. Кажется, им было плевать и на мёртвого Снейпа, и на неподвижного Волдеморта. Причина их равнодушия была понятна: за прорезями масок блестели пустые глаза людей под Подчиняющим проклятием. И хотя Гарри понимал, что зря старается, всё равно изо всех сил не давал увести себя. Он не прогнёт спину и не признает поражение как остальные; он не сдастся без боя. И если этот кусок душонки думает, что они закончили, значит, он совсем не знает Гарри. В конце концов, Беллатрикс пролаяла приказ, и Пожиратели Смерти снова его скрутили и поволокли к лифту, а оттуда — в Отдел Тайн. От мысли, что его могут отвести в Комнату Смерти, подвело живот. Если он сейчас умрёт, кто освободит его друзей и помешает Беллатрикс претворить свои угрозы в жизнь? Гарри попытался успокоиться и подумать, но жужжащие мысли метались, как ополоумевшая оса под стаканом. Ему не справиться без помощи Рона и Гермионы. От размышлений его отвлёк вход в зал суда №10 — тот самый, где несколько лет назад разбирали его дело. Но Пожиратели Смерти всё тащили и тащили его бесконечными коридорами. Гарри начал пересчитывать факелы, надеясь хотя бы запомнить дорогу назад. На девятнадцатом они остановились, и его толкнули к тяжёлой крепко сбитой двери, утыканной шероховатыми металлическими заклёпками. Пожиратель, что был повыше, выступил вперёд и несколько раз взмахнул палочкой. Дверь медленно отворилась. И пусть Гарри побаивался, одновременно ему было любопытно. Но внутри не оказалось ничего примечательного; в тусклом свете виднелась очередная уходящая вниз лестница. А потом другой Пожиратель вдруг схватил его за шиворот и закинул внутрь. Гарри попытался ухватиться за перила, но ладонь скользнула по ровной отсыревшей стене. Сумрак сбил с толку, и он больше не понимал, где верх, где низ, а просто кубарем летел по ступенькам, пытаясь хотя бы не размозжить о камень голову и очки. У него болело всё, но как оказалось, это было не самое страшное. В самом низу, в темноте притаилось что-то опасное и уродливое. Гарри не видел, но ощущал, как по ушибленной спине пробежал знакомый холодок, лишая сил тело и разум. Крик застрял в горле. Уж лучше Убивающее Проклятие или Комната Смерти, только не они. — Помогите, — прохрипел Гарри, отчаянно желая остановиться и взбежать наверх. Но ответом ему стала закрывающаяся дверь... — НЕТ! Бум. И он остался один в кромешной темноте. А они подлетали всё ближе. Гарри слышал раскатистое дыхание даже сквозь шум крови в ушах. Им не терпелось распробовать новую жертву. Гарри поборол тошноту — они его не достанут. Он не уступит без боя... Он нужен друзьям... Но над ним будто сомкнулась чёрная вода из замёрзшего озера, она топила, смывала все чувства кроме страха и отчаяния. Гарри стиснул зубы; что бы ни произошло — нельзя размыкать губ. Но ему не продержаться долго. Рано или поздно он потеряет сознание, и это будет конец. Очередной выдох вышел из горла со свистом: омертвевшие склизкие руки обхватили его и подняли с издевательской бережностью. Они Поцелуют его, и теперь им никто не помешает. По лицу скользнули отвратительные, покрытые струпьями ладони, будто изучая. Дементоры шумно дышали и, видимо, решали, отведать его душу или нет. Гарри крепче стиснул зубы, изо всех сил не поддаваясь ледяной корке, стиснувшей сердце, и реющему вокруг чёрному смогу. Но как он ни цеплялся за действительность, в голове нарастали голоса из кошмаров. Дамблдор выдыхает Снейпу последнюю мольбу, а Беллатрикс заливается безумным хохотом — она ликует из-за поражения Сириуса. Её голос пропитан ядом, когда она клянётся перебить всех его близких... А потом кто-то кричит. Поначалу Гарри решил, что это одно из воспоминаний, но крик повторился и развеял догадку. Рядом кто-то был. Отчаяние начало отступать. Он вспомнил о цели, о том, что не один: на него рассчитывают друзья. Дементорам тут же стал безразличен воспрянувший духом пленник. Они уронили Гарри на холодный каменный пол, но не успел тот прийти в себя, ушей коснулся звон. Тяжёлые железные цепи сомкнулись на запястьях и щиколотках, приковывая к земле. Гарри потерял надежду, даже не успев её обрести. И когда раскатистое дыхание дементоров отдалилось, когда отступил леденящий душу холод, он услышал... бормотание. — Они наконец ушли. — И привели кого-то ещё... — Кого-то смелого... раз они до сих пор не закричали. — Или не блеванули, как я. — Может, они обессилены. — Или их поцеловали. — Не надо, Дора. Ты должна бороться со страхом. Будь сильной! Гарри затаил дыхание, обрадованный и в то же время напуганный. Это его друзья. Они живы... но все и надолго ли? — Нужно узнать, кто они. — Да, но если мы будем шуметь, снова явятся они... — Гермиона? — прошептал Гарри, сразу узнав голос. Воцарилась поражённая, без единого звука тишина. Секунду погодя раздался мягкий недоверчивый голос Гермионы. — Г-Гарри? Это ты? Глаза немного привыкли к темноте, и он разглядел очертания пушистой копны волос. — Да, — прошептал в ответ Гарри. Она задушенно всхлипнула, будто с плеч свалилась неподъёмная ноша. — Гарри... Это Гарри! Он жив! Он пришёл, — бормотанье росло, и среди него слышались знакомые голоса. — Ремус? Тонкс? — задохнулся Гарри. — Да, это мы. Но говори тише, — спокойный голос Люпина прозвучал чуть громче остальных, — иначе они в самом деле услышат. — Мы боялись, что ты мёртв, Гарри, — гортанно произнесла Гермиона. Зазвенели цепи, похоже, она протянула к нему руку. — Мы были уверены, что ты не добыл лекарство для Сам-Знаешь-Кого... и он убил тебя. — Он не убивал меня, Гермиона... собирался, но передумал. А что произошло с вами? Как вы здесь оказались? Сколько они тут — несколько часов? Дней? Дольше? От мысли, что они заперты здесь давно, сжалось сердце. — Как вас поймали? И Гермиона, где Рон? Где... где все Уизли? — выдавил Гарри, не сумев задавить нарастающий в голосе страх. — Мы не знаем, Гарри, — голос Гермионы дрогнул. — Мы пришли в Министерство, чтобы найти тебя. Точнее вас с Джинни. — Джинни? — Да, она пропала сразу после тебя. Когда мы вернулись в убежище Ордена и рассказали, что ты пожертвовал собой ради нас, Джинни... до смерти перепугалась. Она во всём обвинила себя. Решила, что разрушила нашу дружбу, что заставила тебя почувствовать себя ненужным... Она так казнила себя за обман! — Ненужным? Но это же полная чушь! Я никогда не чувствовал себя ненужным вам! — Мы знаем, но переубедить её не смогли. Она ринулась в Министерство, собираясь перевернуть его вверх дном, но найти тебя. Ей было плевать на себя, только бы увидеть тебя ещё раз. Она... думаю, она готова была пожертвовать собой ради тебя. — Что? — недоверчиво переспросил Гарри. — Ты ведь понимаешь, мы не могли её бросить. Невилл, Рон, Ремус и я бросились за ней, но нас уже ждали Пожиратели Смерти. Их было больше. Они отобрали у нас палочки и разделили. С тех пор я не видела Рона. Голос Гермионы звенел от слёз, но она отважно держалась. — Не бойся за него, — утешающе произнёс Гарри. — Рон боец. И они с Невиллом чистокровные — она не убьёт их первыми. — Она? — переспросила Гермиона, будто ослышалась. — Эм... потом объясню, — пробормотал Гарри. — Но что здесь делает Тонкс? Разве она не должна была остаться с Тедди? Он знал, что Ремус и Нимфадора ловят каждое его слово, и потому не удивился, тут же получив ответ. — Ремус до сих пор злится на меня, Гарри, — вздохнула Тонкс. — Но я не могла... просто не могла оставаться в стороне, когда моего мужа схватили и... и... тебя могли убить, Ремус, — прошептала она, звякнувшие цепи подсказали, что она подалась ближе к супругу. — Мы уже говорили об этом, Нимфадора, — твёрдо ответил Люпин. — И я всё сказал. Тебе повезло остаться в живых. Я мог разодрать тебя на прошлой неделе. — Ты... что? — недоверчиво переспросил Гарри. — Полнолуние, — прошептала Гермиона. — Это было по-настоящему жутко. Не хочу признавать, но нас спасли цепи. Гарри содрогнулся: он совсем об этом забыл. В ту ночь Беллатрикс — точнее хоркрукс — впервые напала на Волдеморта. — Вы здесь больше недели? — глухо спросил он, чувствуя, как ему становится всё хуже и хуже. — Да... Точнее сказать не сможем, они не всегда кормят нас, но... мы... хм, девушки... мы можем посчитать по нашим... кхм... понимаешь... особым дням. — О, — Гарри беспокойно заёрзал. — Вот как. Особые дни. Да. Теперь понятно, почему он так паскудно себя ведёт. Раньше он не был знаком с ПМС. В повисшей тишине все пытались уловить смысл его слов. — Э, — озабоченно начал Ремус. — Его сильно приложили головой? — Что? — растерялся Гарри. — Это могли быть и неудачные помрачающие чары, — знающе добавила Гермиона. — Гарри, о ком ты вообще? — напрямую спросила Тонкс. — О Волдеморте, конечно. На сей раз тишина была ещё выразительнее. — Хм, я, конечно, никогда не проверял, но мне всегда казалось, что Волдеморт — мужчина, — наконец заметил Люпин. — Да. Обычно — да... — кисло ответил Гарри, — ...но недавно он решился на перемены. Гермиона закашлялась, прочищая горло. — Какие ещё перемены? И Гарри рассказал. Рассказал, как Волдеморт отказался убивать его в Зеркальной Комнате, о битве на Прайвет Драйв, о том, как Тёмный Лорд подозревал собственный хоркрукс, но сперва Гарри этого не понял. Рассказал, как вернулся в Хогсмид и попал под опеку Снейпа. Гермиона иногда перебивала: делилась догадками или что-нибудь спрашивала, но когда Гарри подошёл к убийству Снейпа, будто окаменела. — Беллатрикс? — спросила она, когда Гарри закончил рассказ и в камере повисла тишина. — Хоркрукс овладел Беллатрикс, и этот самый хоркрукс одолел Сам-Знаешь-Кого?! — Именно, — кивнул Гарри. — И ты видел его? Ты сказал, что видел Вол... Волдеморта, — заключила Гермиона. — Да... Видел. Гарри прикусил кончик языка; в его голосе не должно быть столько горечи. — По-моему, — выпалил он, — ему плохо знакомо женское тело. И он не знает, что с ним делать. — Тогда почему он остался в Беллатрикс? — тихо спросила Гермиона. — Почему не захватил собственное тело? — Ты о теле Волдеморта? — Да. — Он хоркрукс, Гермиона, и связан с сосудом. — А сосуд сейчас — Беллатрикс. — А сосуд — Беллатрикс, — подтвердил Гарри. — И мне кажется, хоркрукс побаивается своего настоящего тела. Если он попытается овладеть им, другая часть души может взять верх и снова расколоть его. Вот почему он не вернётся в настоящего себя. — Кошмар! — Согласен, но мы бессильны. Сперва нужно бежать, не знаю, сколько времени у нас осталось, но они могут явиться за нами и через час. Нужно что-нибудь придумать и... — Гарри, — перебил его Люпин, впервые заговорив с ним напрямую. От надломленного голоса пробирала дрожь. — Думаешь, мы не пытались? Поверь, мы испробовали всё. Отсюда нет выхода. Ни единого. Прости. — Ремус, я не сдам... — Нам должны помочь снаружи. Только так. Нужен тот, кто сумеет найти нас. У тебя есть такой человек? У Гарри перехватило дыхание. На свободе были люди, готовые встать на их сторону. Но Люпин прав, откуда они узнают, где искать? Час назад этого даже он не знал. — Значит... — выдавил Гарри, — ...я должен бросить вызов Беллатрикс. Но ей, в отличие от Волдеморта, безразличен поединок со мной. Значит, нужно спровоцировать её. Только так. Я должен сразиться с ней и победить. Шансы малы, но я больше ничего не могу пред... — Послушай, Гарри, если дела обстоят так, как ты рассказывал, она — или он — не даст тебе лишний раз рта открыть, — возразил Люпин. — Знаю, это опасно, — согласился Гарри, — но раз других предложений нет... На секунду он понадеялся, что кто-нибудь что-нибудь предложит. Но остальные обречённо притихли, а потом кто-то зарыдал. — Кто это? — выдохнул Гарри. — Алиса, Майк, Тони и Елена — ученики Хогвартса, — ответила Гермиона. — Они не помнят, ни как здесь оказались, ни чем это заслужили. И они, кстати, чистокровные. — И они не знают, что с ними произошло? — Они помнят только, как Пожиратели привели их в Министерство. — Значит, это пропавшие студенты Снейпа! — взволнованно прошептал Гарри. — Волдеморт... нет, Беллатрикс с тех пор, как одолела Волдеморта, каждую ночь велела приводить к ней учеников. Снейп так сокрушался, что никого из них не защитил! — От чего не защитил? — спросила Гермиона. — Не знаю, — пробормотал Гарри, мысли лихорадочно метались. — Но Волдеморт рассказывал, как во время скитаний по Албании вселялся в змей. И они умирали раньше срока. Может, Беллатрикс тоже подорвала здоровье. Но она нужна хоркруксу, и он не хочет «износить» её, как когда-то Квиррелла. — Думаешь, студенты нужны ему на замену?.. — задохнулась Гермиона. — Чтобы она успевала оправиться. Да. Помнишь, что рассказывала Джинни об одержимости им? — Она ничего не помнила! Думала, будто повредилась рассудком! — Именно. — Боже! Гарри, мы должны что-нибудь сделать! Это же... это же настоящее безумие! — Тише, Гермиона! — тут же зашипел на неё Люпин. — Кажется, они возвращаются! Все застыли, в тишине раздавались лишь сдавленные всхлипывания девочек. Гарри затаил дыхание, напряжённо вглядываясь во тьму и чувствуя, как немеет душа. Дементоры в самом деле вернулись, чтобы снова мучить своих жертв. — Не паникуйте! Сосредоточьтесь! — велел Люпин, но Гарри едва ли слышал его. Он кожей чувствовал ненавистный холод. Гарри прикрыл глаза: на сей раз он не дастся так просто. Но в собственных мыслях прятаться было негде, и он ринулся к крошечному закутку, месту, где находилась их с Волдемортом связь. Сейчас там было гнетуще пусто, но Гарри решил остаться тут и забиться поглубже. Ведь дементоры питаются радостными воспоминаниями и чувствами, какое им дело до пустой непонятной оболочки. А холод всё креп, промораживал до самых костей. Гарри отступал всё дальше: они его не достанут. Он — лакомый кусочек для этих тварей, и ему не хотелось приманивать их, поставив остальных под удар. Дадли Дурсль мог кое-что поведать об этом... Но странное дело: чем глубже прятался Гарри, тем сильнее мёрз. Казалось, от холода нигде не спрятаться... Во рту вдруг омерзительно загорчило, будто он месяц не чистил зубы. Гарри поморщился и попытался — но не смог — сплюнуть. Вокруг запахло воском. Разве здесь были свечи? Противные мурашки пропали, значит дементоры ушли, и Гарри решился заговорить с друзьями. Но и здесь его ждала загвоздка: язык будто пристал к нёбу и не думал шевелиться. И чем сильнее старался Гарри, тем сильнее становился тошнотворный привкус, заставляя давиться. Гарри медленно открыл глаза. Он уже понял: что-то пошло не так. И хорошо освещённый украшенный богатой вязью потолок лишь подтвердил подозрение. Гарри заморгал; пересохшие глаза болезненно ныли, но он во всех мелочах видел над собою яркие цвета и узоры. Почему же ему так знакомо это острое восприятие? Растерянный Гарри с трудом приподнял голову и опустил взгляд на две высокие чёрные свечи, что горели в ногах его каменного ложа. Очередной вдох застрял в горле. Нет, не может быть... но всё же... Внезапно всё встало на свои места. Он в теле Тёмного Лорда. Это разом объясняло странности его восприятия. Вот только бы знать, как он это провернул. И от мысли, что на это скажет Волдеморт, его накрыло волнением и смущением. Но сердце тут же защемило печалью: сейчас Тёмному Лорду безразличны посягательства на его разум. Волдеморта здесь нет... он стал жертвой самого себя. Страшно и в то же время не без иронии. Текли минуты, а Гарри всё лежал и обдумывал открывшиеся возможности. С одной стороны, он освободился из темницы, дело за малым: встать, спуститься в Отдел Тайн и спасти друзей. Вот только как совладать с этим... несомненно обалденным... но неуступчивым телом. — Ладно, Том, — произнёс Гарри холодным звенящим голосом. — Не бойся. Я и тебе помогу, но сначала ты помоги мне. Вставай. Но похоже, этому телу плевать было на его приказы. Гарри не ожидал таких заморочек. Ведь в прошлый раз всё пошло как-то само собой. С другой стороны, тогда он был в собственном — пусть и изменённом — теле. — Вставай, чёрт бы тебя побрал. Ты же не древняя развалина. Но тело Тёмного Лорда даже не дрогнуло. Оно что, дуется? Гарри очень в этом сомневался. — Ну же, милый... Я тебя напою. Мне так хочется пить. Э... то есть тебе. Сработало. Это немного пугало, но в то же время обнадёживало: похоже, в Волдеморте теплились зачатки самосознания. Немногословные, но с собственной волей и желаниями. Жажда сделала своё дело, и вот Гарри уже сидит, чувствуя, как ноют занемевшие без движения мышцы. — Так-то лучше, — выдохнул он, растирая сведённую судорогой шею. Гарри опустил взгляд на большие бледные кисти с отросшими острыми ногтями. Такие непохожие на его собственные, но... до боли привычные. Он погладил запавшие щёки, борясь с подступающей к сердцу болью. — Как ты позволил ей так с собой поступить, Том, — всхлипнул Гарри. — Ты же мог победить. Мог... если бы захотел. Он рвано вдохнул. — Прости меня. Я дурак. Открывал рот раньше, чем думал... И она ударила тебя по больному, как и меня... Но она заплатит! Слышишь? Ты сл?.. В душе разлилось довольное тепло — большего ему и не нужно. — Мы сделаем это вместе. Но сначала... ох чёрт, — прорычал Гарри, посмотрев на запертую дверь. — Она её восстановила. Он встал и тут же чуть не осел на пол: колени не выдерживали его веса. Он был слаб и безоружен, точь-в-точь как в темнице. Гарри невольно посмотрел туда, где последний раз видел тело Снейпа. Оно пропало. Что Беллатрикс с ним сделала? Скорее всего просто избавилась: был человек — и нет человека. Ярость сорвалась с тонких губ шипением. Да, Снейп был Пожирателем Смерти, повинным в смерти родителей Гарри, но он столько раз спасал ему жизнь. Без его помощи Гарри давным-давно бы умер. Запинающийся Гарри доковылял до выхода и попытался открыть дверь. Она ожидаемо не поддалась. С этой стороны не было даже ручки, а если бы и была — только проклятая. Он в ловушке. Гарри прислонился к прочному дереву и попытался с помощью гениальности Тёмного Лорда придумать выход. Уж он-то смог бы выпутаться из любой передряги... Левое предплечье зачесалось, и Гарри рассеянно его поскрёб. Вот только в голове было пусто, как в желудке Рона по утрам. Мелькнула мысль воспользоваться анимагией, но дверь запиралась наглухо, окон здесь не было, а в замочную скважину он не пропихнётся... Предплечье снова засвербело, он почесал сильнее... И застыл. Глубоко вздохнул. А потом медленно закатал рукав, обнажая белую, почти прозрачную кожу. Гарри прикусил губу. Вот она — Тёмная Метка. Правда, не совсем похожая на те, которые он видел. Тот же череп со змеёй вместо языка, но на голове его — корона. Жуткая, но притягательная отметка. Для некоторых такие татуировки — ещё один вид искусства, но прямо сейчас Гарри виделось в ней только одно — свобода. И среди всех Пожирателей был тот, кого Беллатрикс не сочла достойным внимания или побоялась держать под подчиняющим проклятием. Даже больше: у этого Пожирателя неоплаченный долг жизни перед Гермионой Грейнджер. И Гарри милостиво позволит его оплатить. Указательный палец нерешительно завис над Меткой. А потом Гарри коснулся её. Всё произошло мгновенно. По руке пробежался необжигающий огонь. И будто перекинулся к тому, кого призывали. Через секунду перед Гарри с громким хлопком аппарации появился Драко Малфой и тут же рухнул в ноги, касаясь лицом грязного пола. — Мой Лорд, — почти беззвучно выдохнул он, весь трясясь. Гарри был впечатлён. С другой стороны, Тёмный Лорд использовал при нём Тёмную Метку лишь однажды. Может, он призывал с её помощью только в безотлагательных случаях? И чем дольше Гарри смотрел на Малфоя, тем сильнее в этом убеждался. — Драко, — произнёс он, чувствуя себя немного непривычно: Гарри никогда не называл его по имени. Малфой был просто... Малфоем. — Можешь встать. Для тебя есть задание. Пока всё просто замечательно, но Гарри знал: малейшая ошибка — и всё пойдёт наперекосяк. Ему нужен запасной план, и Драко его обеспечит. — Мне нужна вода. Наперекосяк — это значит вот так. Похоже, тело хотело пить куда сильнее, чем казалось. Всему виной несоразмерность ощущений его настоящего тела и этого. В итоге Гарри сказал совсем не то, что хотел сказать. Драко тем временем, не смея ослушаться приказа, поднялся, мельком посмотрел на Гарри, но тут же отвёл глаза. — Мой Лорд? — растерянно произнёс он, боясь спросить напрямую. — Создай мне стакан воды, Драко, — Гарри попытался хоть как-то спасти положение. До сих пор растерянный, но не осмеливающийся спорить Малфой взмахом палочки создал в пустой ладони стакан воды. Гарри выхватил его, осушил одним махом и обтёр губы. Мало. — Ещё! — приказал он, и Драко трижды обновлял заклинание, прежде чем Гарри напился. — Достаточно, — произнёс Гарри, допивая последний стакан и наблюдая, как старательно Малфой отводит глаза. — Который час, Драко? — Половина шестого, мой Лорд, — тихо ответили ему. — Почти все Пожиратели Смерти собрались в Атриуме, как вы и велели. На сердце сжался ледяной кулак. Уже так поздно — ему нужно больше времени. — Проклятье! — зло прошипел он, и Драко почти присел перед ним. — Мне нужна твоя палочка, — произнёс Гарри, быстро меняя планы: он не сможет спасти друзей незаметно. Ведь он даже не знает, где держат Рона и остальных... И если его увидит хотя бы один из Пожирателей, то тут же доложит Беллатрикс. Их поединок неизбежен. Гарри прекрасно это понимал. Ему нужна палочка, которая сможет одолеть даже Дар Смерти. И на свете такая была лишь одна. — Это... палочка моей мамы, — прошептал Драко, привлекая внимание. Гарри видел, с какой силой Малфой сжал её в ладони. — Прошу вас, мой Лорд... Умоляю! От неё зависит жизнь всей моей семьи. Если я лишусь и её... — В твою семью входит и тётя? — Тётя... тётя Беллатрикс? — Тётя Беллатрикс. — Н-нет, мой Лорд. С недавних пор она отдалилась от нас. — Не удивлён. Твоя палочка нужна мне всего на минуту, потом я верну её, — произнёс Гарри, пытаясь побороть чувство вины. Ведь именно он похоронил палочку Драко где-то в Гринготтсе. Малфой вновь поднял голову, но на сей раз не отвёл взгляда. Он отрывисто кивнул и, глубоко поклонившись, вложил палочку в бледную кисть. Теперь Гарри опалил совсем иного рода огонь. Уже давно он не испытывал ничего приятнее и восхитительнее. Хотя нет — недавно было и получше, но Гарри не собирался вспоминать об этом сейчас и уж тем более — в этом теле. Но в этот самый миг в нём всё трепетало… Гарри прикрыл глаза… он вновь непобедим… его не испугать и не одолеть… Нет. Гарри на силу справился с собой и сосредоточился на деле. — Возьми меня за руку, Драко, — произнёс он и тут же почувствовал, как невесомо коснулись локтя щуплые пальцы. — Сильнее. Осторожное прикосновение сменилось цепкой хваткой. — Так-то лучше, — кивнул Гарри и крутанулся на месте. Секунда — и они появились… в толпе. — Что? — выдохнул Гарри, оглядывая широкую людную улицу. Кое-кто сбавлял ход, чтобы поглазеть на него, и Гарри пришлось быстро натянуть капюшон. Он выругался на выдохе; не сюда он хотел попасть. Гарри схватил Малфоя за локоть и потянул к укромному закоулку. — Мой Лорд, позвольте спросить, куда?.. — Литтл Уингинг, — отрезал Гарри, бегло осматриваясь. Он хотел попасть прямиком на Прайвет Драйв, но похоже, на улице до сих пор были антиаппарационные щиты. А в голове тикали часы, с каждой секундой оставляя друзьям всё меньше шансов выжить. — Ладно, — прошептал Гарри и прикрыл глаза, пытаясь принять верное решение. — Драко, — произнёс он, наконец. — Отправляйся в Хогвартс. Найди профессора МакГонагалл и передай, чтобы она собрала Орден. Им нужно прорваться в темницы под Отделом Тайн и спасти остальных. Времени у них до семи вечера, прежде чем пленников казнят. И передай ещё… что Гарри Поттер выиграет время. Распахнутые глаза Малфоя даже не скрывали изумления. — Но… мой Лорд… она рассмеётся мне в лицо. Едва ли профессор МакГонагалл захочет смеяться после таких новостей, но Гарри понял его. — Дай Непреложный Обет, — твёрдо велел он. Драко смертельно побледнел. — Не бойся. Ты не произнесёшь ни слова лжи. — Мой… мой Лорд, молю о прощении, но… я не понимаю… — Тебе не нужно понимать. Выполняй! Вот теперь Гарри распробовал все прелести звания «Тёмный Лорд». Драко рухнул на колени, испуганно прошептал: — Да, мой Лорд, — и замер. Гарри знал, чего он ждёт: палочку, в которую изо всех сил вцепились костлявые пальцы и, похоже, не собирались разжиматься. — Возьми, — произнёс Гарри, обуздав норовистое тело Волдеморта. Драко поднял робкий взгляд на палочку. — Я сказал — возьми! — отрезал Гарри, и Малфой осторожно обхватил её и потянул к себе. Бледные пальцы сжались ещё крепче. — Не заставляй меня повторяться! — прорычал Гарри, и дрожащий взмокший Драко дёрнул изо всех сил. Палочка выскользнула, и Гарри стало так дико, что он готов был свернуть мальчишке шею, лишь бы вернуть её. Не передать, чего ему стоило удержаться на месте. — И ещё кое-что, Драко, — процедил Гарри сквозь зубы. — Никому не говори, что видел меня. А теперь иди. Ты знаешь, что делать! Малфой испуганно кивнул, вскочил и немедля аппарировал. Гарри дал себе десять секунд — ровно десять, он считал! — чтобы взять себя в руки. Убедившись, что один здесь, он тихо пробормотал: — Не мешай, милый. Мы должны быть заодно. Пора отыскать особенную корзину для грязного белья. Теперь у него один враг — время.