Отражение

Гарри словно окунулся в давние кошмары. Только сейчас он смотрел не на изломанное тело Дамблдора и не на падающего за завесу Сириуса, а на неподвижное и совершенно точно мёртвое тело врага. И если отбросить невероятность творящегося: в эту секунду свершилось то, чего он так долго ждал. Ждал с тех пор, как узнал, кто виновен в смерти родителей. Гарри поклялся покончить с Лордом Волдемортом, более того — он часами представлял, что почувствует, если у него получится. Но это было до того, как он узнал Лорда Волдеморта с другой стороны, до того, как он так глупо неосторожно влюбился. В его крике не было ни ликования, ни радости. Только боль вывернутого наизнанку человека. И всё из-за того, кто даже не заслужил сострадания. Сейчас Гарри было плевать, что он сходит с почётной тропы героя, плевать, что падать ниже, похоже, просто некуда, плевать, что тянет за собой остальных. Ему нужно было увидеть Тёмного Лорда; убедиться, что тело на алтаре — его... Гарри потянулся к бронзовой ручке и тут же получил по руке. — Что вы творите, Поттер? — насмешливо спросил Снейп. — А в чём дело? — ощетинился Гарри, сверкнув глазами. — Я хочу войти! — Вы жалок, Поттер! Забыли о проклятии? Тронете — и вы труп. — Как будто вам не всё равно! — вскинулся пристыженный Гарри. С ума сойти, как просто он чуть не попался! — Вы правы, сам не знаю, почему мне до сих пор не всё равно, — кисло ответил Снейп. Гарри чертыхнулся на выдохе и, вскочив, отошёл к стене. — С дороги, — каменно-спокойно велел он, поднимая палочку. — Иначе что? — Просто. С дороги. — Поттер, вы же не думаете, что я позволю вам выкинуть какую-нибудь глу... Взмах палочки — и директор отлетел в сторону. Они разберутся потом. — Expulso! — дверь разлетелась щепками. — ПОТТЕР, НЕСНОСНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ НЕДОУМОК! Гарри не слушал оскорбления, он протиснулся в выбоину и подлетел к Лорду Волдеморту. Зря он тешил себя надеждой: на алтаре, в самом деле, лежал Тёмный Лорд. Никакого обмана. Вблизи можно было даже разглядеть тонкие струпья на левой щеке — напоминание о побеге из дома Дурслей. Палочка выскользнула из ослабших пальцев и глухо стукнулась о каменный пол, но Гарри не слышал. Он обхватил чужое лицо ладонями и осторожно погладил кожу большим пальцем. Бледная и гладкая, она оказалось сухой и чересчур холодной, но как прежде — мягкой и упругой. И пусть Гарри не был доктором, он верил, что Волдеморт до сих пор жив. — Том, — шёпотом позвал Гарри. — Ты же не умер. Проснись. Он почти прижался ухом к тонкому рту. — Не расточайтесь, Поттер. Он вас не слышит. Снейп вошёл в комнату и закружил вокруг как озлобленная летучая мышь, выдернутая из зимней спячки. Гарри предостерегающе расправил плечи. — С чего вы взяли? Снейп красноречиво выгнул бровь. — Он не мёртв, — вскинулся Гарри, кивая на грудь Волдеморта. — Он дышит! Кажется. Снейп перевёл взгляд на неподвижного тёмного волшебника. — Дышит, говорите... — повторил он, будто искал доказательств, а потом вновь свирепо глянул на Гарри. — Значит, ему повезло больше, чем нам. — Я знаю, что перестарался, Снейп, — спокойно ответил Гарри. — И знаю, в какой переплёт мы попали. Но поймите — мне нужно знать, что происходит! — Что ж, — протянул Снейп и, шагнув ближе, осторожно поднял веки Тёмного Лорда. — Раз вам так нужно, Поттер... Думаю, Тёмный Лорд сейчас — почти растение, — он посветил палочкой в тусклый расширенный зрачок. — Видите? Никакой реакции. — И что в этом плохого? — не отступал Гарри. Снейп криво улыбнулся. — Сейчас перед вами всего лишь тело. Магически такого можно добиться двумя способами, — произнёс он и перевёл взгляд на Волдеморта. — Первый, если он в кого-то вселился, второй — Поцелуй дементора. Теперь, прошу прощения, я отправляюсь праздновать. А вы можете остаться на встречу Пожирателей Смерти. — Стойте! — зло выкрикнул Гарри, когда Снейп отступил. — Вы же сказали, он мог в кого-нибудь вселиться! — Перед вами Тёмный Лорд, Поттер! — поморщился директор, оглянувшись через плечо. — Он бы пришёл в себя раньше, чем вы подошли бы к двери. Если бы мог. Завладевать другими — весьма опасное искусство. Тело в это время совершенно беззащитно, и если его убьют — разум тоже погибнет. Вот почему Тёмный Лорд всегда защищал себя целой вязью заклинаний. Но сейчас нет ни одного, больших доказательств не нужно. — Так вы думаете, его поцеловал дементор! И вас не настораживает, что эти твари подчиняются ему? — гневно возражал Гарри. Он до последнего не собирался сдаваться. — У него не было палочки, — заметил Снейп, опуская взгляд на пустые руки Волдеморта. — Я и не предполагал, что его поражение случится так тихо. Это даже неприлично для всемогущего волшебника. Жаль, мне не довелось понаблюдать из первых рядов. Гарри секунду пристально смотрел в чёрные глаза. Им никогда не понять друг друга. Этот человек обладал невероятным «даром» желать худшего тем, кто был дорог Гарри. И он не умел прощать врагов. — Я тоже так думал, — просто ответил Гарри. — Пока не понял, что жестокостью мир не спасёшь. Снейп посмотрел на него разочарованно. — Запомните мои слова, Поттер. Благородство не доведёт вас до добра. Он отвернулся с ядовитой усмешкой на губах и... угодил в зелёную вспышку. Гарри даже не успел удивиться; шрам вспыхнул, и он закричал. Незажившие лёгкие обожгло болью. Колени подогнулись, и задыхающийся Гарри рухнул на пол, прижав ладонь ко лбу. К горлу подступил тошнотворный привкус... В чувство его привёл звук глухо рухнувшего тела. Проклятье нашло жертву. — Снейп! — выкрикнул Гарри, но ему, конечно, не ответили. Внутри всё обмерло. Если верить шраму, это дело рук Волдеморта. Он мог с самого начала лишь притворяться, чтобы вычислить предателей, а Гарри просто ему подыграл... Он рывком повернул голову, ожидая увидеть, как Тёмный Лорд усмехается мёртвому Снейпу... Но неподвижное тело по-прежнему лежало на алтаре, явно не причастное к чужой смерти, разве что к ноющему шраму. А в комнату вдруг кто-то вошёл. Человек в мантии переступил через Снейпа, вскинул палочку... Гарри попятился и бросился в сторону, пальцы едва успели коснуться палочки, которую он недавно уронил. — Incendio. Гарри взвыл и отдёрнул руку от вспыхнувшего как спичка дерева. Он проиграл, даже не начав сражаться. Похоже, его противника не волновали правила. Не будет даже поединка. Как ни посмотри — нечестно. Гарри, пошатываясь, поднялся с колен, баюкая обожжённую руку. — Кто ты? — выдохнул он, смаргивая слёзы. Из-под капюшона промелькнула полоска бледной кожи. Палочка до сих пор указывала Гарри в грудь. — Avada... И он, наконец, узнал голос. Гарри встал прямее. Не может быть... — Беллатрикс?! — вскрикнул он, и ведьма замерла, будто задумавшись. Медленно опустила палочку и подошла ближе. Растерянный Гарри смотрел, как Белла стягивает капюшон. — Удивлён, Поттер? — мягко спросила она. — Но я видел, как ты умерла! — задохнулся от удивления Гарри. — Нет, — сладко улыбнулись ему. — Ты видел моё великое возрождение. И я буду помнить об этом вечно. — Возрождение? — выдавил он и невольно попятился. — Позволь объяснить... Хотя в отличие от старика я ненавижу толкать прочувственные речи перед победой. Но, — она выразительно замолчала, прежде чем кивнула Гарри, — какое веселье, если ты умрёшь, не узнав правды? Тем более, это кусочек настоящей истории пятидесятилетней давности. — Ты о своём рождении? — уточнил Гарри, чувствуя, что отступать дальше некуда: он упёрся в алтарь. Беллатрикс чуть склонила голову набок; так знакомо, что у Гарри перехватило дыхание. — Ты о Беллатрикс? — мягко спросила она, длинные тёмные пряди рассыпались по плечам. — Право слово, да кому какое дело до этой женщины? Нет, я говорю о дне своего заточения. Столь жестокого, что двадцать лет Азкабана просто меркнут рядом. Гарри быстро глянул на Волдеморта, потом на Беллатрикс. Потом ещё раз. — Быстро соображаешь, Поттер, но не совсем верно, — вкрадчиво произнесла Белла. — Стой... ты не можешь быть Волдемортом. Его никогда не заключали в тюрьму, — решительно возразил Гарри. Пока он не знал, что происходит, нужно держаться фактов. — Ошибаешься, Поттер! — Беллатрикс оскалила жёлтые неровные зубы, в чёрных глазах мелькнула багровая вспышка. — Ты ошибаешься! Меня заточили без шанса на спасение! И разум мне сохраняли лишь мысли о мести! Если бы мне назвали цену за свободу, я, не раздумывая, заплатил бы! Гарри пытался сглотнуть вставший поперёк горла ком. Кусочки мозаики складывались в страшную картину. — Ты хоркрукс, — прохрипел он наконец. — Хоркрукс чаши Хельги? — Туше′, — торжествующе усмехнулась Беллатрикс. — Старик соображал в два раза медленнее. Какое у него было лицо, когда он додумался! Месть бывает так сладка, согласен, Поттер? А временами поистине блаженна. Гарри весь взмок и схватился за край алтаря, чтобы не осесть на пол. — Что ты с ним сделал?! — сбивчивый голос метался между паникой и угрозой. — А какое тебе до него дело, Гарри? Тебе ведь полагается радоваться, — лукаво улыбнулась Беллатрикс, — или нет. Я заполучил его недавние воспоминания, и ты в них просто... нечто. — Что ты с ним сделал? — раскатисто повторил Гарри, сжимая здоровую руку в кулак. — Ничего плохого... по его меркам, Поттер. Ведь он думает, это нормально — бросать меня на пятьдесят лет, — зло выплюнула Белла. — Пусть примерит мою шкуру. Ты не в силах даже представить, каково это — из года в год валяться на тёмной полке в хранилище. Это не просто скука; сперва ты до мелочей вспоминаешь свой жизненный путь, а потом начинаешь считать оседающие на тебя пылинки, одну за другой. Ты пересчитываешь их до миллиона, а потом начинаешь заново — десять раз, сто, тысячу, но ничего не меняется… И ты молишь хотя бы о боли! Она прокрутила в пальцах палочку, и Гарри узнал её. — Я почти сдался, а потом пришёл ты, Поттер, и спас меня. — Я не... — О, именно спас. Точнее спасли твои друзья, когда сбежали из Гринготтса, — мягко перебила Беллатрикс. — Поначалу они пытались уничтожить меня, я даже испугался, но потом передумали и прокляли мой сосуд. Проклятье должно было убить старика, стоило ему коснуться чаши, но его опередила Беллатрикс Лестрейндж. Гарри затаил дыхание, и тишина вдруг зазвенела. — Когда она коснулась чаши, — ровно продолжала ведьма, будто ничего не замечала, — я, растерянный и потрясённый, вдруг оказался в её теле. Мне доводилось видеть эту женщину лишь однажды: когда она относила меня в хранилище. Видишь ли, тогда я вообще мало в чём разбирался. Но слава Мерлину, Беллатрикс оказалась просто кладезем информации. Она помешалась на старике, да и ведьмой была могущественной. Временами я позволял ей управлять собственным телом, и она мигом доказала свою верность. А когда узнала, кто я, так обрадовалась, что готова была выполнить любой приказ. Она годами неотступно следовала за стариком и знала все его привычки, все предпочтения... Она даже следила за тобой в Малфой Мэноре, Поттер. И знала, что старик зациклился на тебе, мне всего лишь осталось направить её гнев в нужное русло. Ты не представляешь, как мне повезло. Её чувства с каждым днём делали меня всё сильней. Оставалось лишь понять, что со мной произошло, и претворить свои планы в жизнь — и я знал, с кого начать. — Билл, — обессиленно выдохнул Гарри. Он стоял перед убийцей Билла Уизли, Северуса Снейпа и многих других, но не в силах был помешать... — В точку. Моей первой целью стал Билл Уизли. Я схватил его и допросил. И признаюсь, был разочарован — проклятие оказалось примитивным. Оно просто-напросто впитывало магию в предположительно пустой сосуд, со временем выпивая волшебника досуха. — Но ты ведь не был пустым сосудом, — против воли вырвалось у Гарри. — В тебе было столько магии... Беллатрикс могла лишь мечтать о такой силе. — Теперь понятно, почему Дамблдор души в тебе не чаял, Поттер. Ты и вполовину не так глуп, как кажешься. Как бы то ни было, заклятие превратило Беллатрикс в сосуд. А я оказался в ней и становился всё сильнее с помощью её магии и магии хоркруксов, оказавшихся связанными со мной через старика. Мечты стали явью. У меня появились тело, палочка, могущество, нужные знания и кучка непосвященных, всецело подвластных мне последователей, и не без помощи некоего Гарри Поттера, который дальновидно держал старика вдали от дел. — Он подозревал тебя, — решительно произнёс Гарри. — Догадывался, что происходит, но надеялся ошибиться. Он так верил, что никогда не ранит сам себя. — Он так сказал, Поттер? — едко спросила Белла. Её глаза снова блеснули алым. — Он дал мне подсказку, — отрезал Гарри, потирая зудящий шрам. — В Зеркальной Комнате он сказал, что случившееся с его хоркруксами — хуже смерти. До сих пор я не понимал. — Что ж, он был прав. И то, что он не пожертвовал тобой, немного помешало моим планам. Иначе всё прошло бы быстрее. Ха, значит, он верил, будто я не угроза ему... глупец! Да если бы он знал, что я пережил, пока он наслаждался бессмертием, он бежал бы от меня как от огня или собрал бы войско, чтобы запихнуть туда, откуда я вылез... — Беллатрикс произнесла это с тем же равнодушием, которое Гарри не раз слышал у Волдеморта. — Но он бездействовал и развязал мне руки. Во время сражения на Прайвет Драйв я украл Старшую Палочку и почти схватил его самого, но ты буквально вырвал его в последнюю секунду. Впрочем, ненадолго. В ночь, когда ты его бросил, он разыскал меня, но поздно. Все козыри были у меня. Он яростно сражался, но проиграл. И теперь весь мир будет моим. — Никогда! Мы остановим тебя! Даже если ты убьёшь меня, Орден... — Ах, тебе так и не сказали? — снисходительно перебила Беллатрикс. — Хочешь знать, где твой распрекрасный Орден, Поттер? — Если ты хоть одного из них!.. — прошептал Гарри, безуспешно пытаясь скрыть ужас. — Нет-нет, они все здесь, в темницах Министерства. Я переловил их одного за другим, пока они пытались спасти то Билла Уизли, то тебя... а потом спасать стало некого. Они ждут ночи. Но не переживай, Поттер. Ты так мне помог, что я позволю вам попрощаться. Гарри метнулся к ней, нацеливаясь на шею. Но тут же растянулся на полу, по рукам и ногам связанный толстой верёвкой, которая больно врезалась в кожу. Последняя петля затянулась на шее, медленно выжимая дыхание. — Нет, Поттер, — прошептала Белла и приподняла его голову, заглядывая в глаза. — Никаких поединков. Я уже победил. Ты скоро умрёшь. Мне даже немного жаль... я начинаю понимать, что в тебе нашёл старик. Такой несгибаемый дух. Ты не побоялся показать, как выглядят на его лице обычные человеческие чувства. Он подсел — на них и на тебя. Ты даровал ему эту слабость и утопил в ней — всё, как ты когда-то хотел. Трудно поверить, как сильны оказались твои сладкие поцелуи, Поттер. — Ты лжёшь... — просипел Гарри. — Он... просто использовал меня. Он сам так сказал. Белла казалась чрезвычайно довольной собой. — Совсем нет, Гарри. Он всего лишь испытывал тебя, и ты не справился. Гарри сделал очередной судорожный вздох. — Я... не... верю... — Понимаешь ли, старик ничего не внушал тебе, Поттер, — издевалась Беллатрикс. — Ни разу с того случая в Министерстве. Ему просто хотелось узнать, как ты себя поведёшь. Он по-настоящему привязался к тебе, а ты доказал, что не веришь в собственные чувства. Доказал, что считаешь их фальшью. — Зат... кнись! — Ты нравился ему, слышишь, Поттер? Ты стал его слабостью. И мне пришлось отсечь эту гниющую заразу, — мягко продолжала ведьма. — Теперь ты понимаешь, каким уязвимым делает любовь? Взгляни на старика; отныне он — мой хоркрукс. Ветер переменился. Он навечно останется здесь пленником собственного разума, а я буду править миром. И всё из-за тебя, мой дорогой Гарри. А сейчас... — она подалась ближе, почти касаясь губами его губ, но он едва это видел. — Мы встретимся вечером. В семь часов. Запомни, Гарри. Это час, когда я — перерождённый — явлюсь перед Пожирателями Смерти. Час торжества. Час, когда ты умрёшь.