"Your Hurt is Dark And Frozen"

      Ещё вчера тёмные переулки города были скрыты в густой тени и тумане, из-за которого свет стоящего поблизости фонарного столба казался еле заметным. Ещё вчера полную луну скрывали густые тучи, через маленькие промежутки которых изредка мерцали одинокие звёзды. Ещё вчера...       На утро брюнет попал словно в другое измерение, в другой мир. Румяный рассвет освещал каждый тёмный уголок, сугробы словно горели рубиновыми и оранжевыми красками, а такие классические белоснежные наряды деревьев, которые каждую зиму красили обзор, на свету ярко переливались всеми цветами радуги и мерцали белоснежными, словно звёзды, снежинками.       Джеффри сидел на подоконнике, завернувшись в тёплый шерстяной плед и смотрел на улицы. Было уже девять часов утра, шоссе и дороги были давно оживлены людьми, мотоциклами и машинами. Брюнет облокотился спиной о холодную стену и прислонился к ледяному окну, которое снаружи красил иней. Парень надел чёрные наушники, в которых уже в который раз проигрывала любимая песня одиночки: «Starset- My Demons». Не только потому, что эта песня имела припев, под который чуть ли не хочется танцевать, а ещё потому, что слушая слушая эту песню, он думал о космосе. Да, именно о космосе. О галактике. Об этой волшебной, магической текстуре. Многие вещи парня были окрашены именно в эти принты. В эти бесконечные, завораживающие своей красотой и необычностью пространства, в которых просто хочется утонуть, забыть всё, забыть себя, забыть проблемы и просто отдохнуть от всего этого мира. От мира, который Джеффри так ненавидел.       В комнате пахло горячим каппучино, книгами и слабым, еле ощутимым запахом сигарет. Кстати, о капучино. Джеффри ещё два часа назад заварил себе кофе и оставил его остывать на столе. Раздолбай. Сняв наушники и поставив плей-лист на паузу, парень слез с подоконника и направился за Богом забытом кофе, который уже, наверное, давно остыл.       Джеффри очень любил одиночество. Любил запах кофе, никотина. Любил уйти из реальной жизни в мир иной, в мир книг. Задумавшись, парень направился на кухню и взял со стола белую чашку, как и полагалось, уже остывшего каппучино с сахаром, и снова направился к своему любимому подоконнику, по дороге обведя взглядом свой «рабочий» стол. Рабочим его тяжело было назвать, потому что по столу было разбросано множество бумаг с различными записями, тетради, книги, ручки, карандаши, линейки и циркуль. И дополняла картину пустая чашка, в которой пару дней назад был чёрный чай, однако сейчас в ней лежала лишь пара потухших сигарет.       Он считал это верхом уюта. Он любил все эти тихие ночи, вечера, рассветы, которые он проводил наедине с собой и со своими мыслями. Мыслями о нереальном. Мысли о лучшей жизни. Таким образом в его голову и приходили идеи. Либо те, которые помогают ему в изучении измерений, либо совершенно сумасшедшие. Да, Джеффри был парнем не из числа простых. Однажды он прыгнул с парашютом. Когда-то он покатался на кайте. Научился управлять парапланом, вспомнил о первой любви... Боже. Нет, только не это. Парень схватился руками за голову и вцепился пальцами в волосы, пытаясь отогнать эти мысли.       Он ненавидел это вспоминать. Просто ненавидел. Парень очень надеялся, что это была его первая и последняя любовь.       Парень сделал большой глоток кофе, сразу же осушив половину стакана и порылся в своих карманах в поисках сигареты. Этим утром он твёрдо решил думать о всей той ванили. Не хотелось. Он просто хотел посидеть, послушать музыку, пусто смотреть на прохожих. На удивление, чаще всего он проводил свои сутки именно так, лишь изредка выходя из дома поесть. При этом он успевал отлично делать все свои дела, что были даны ему.       Брюнет тяжело вздохнул, понимая, что через пару дней ему придётся покинуть эту райскую для него обстановку и продолжить путешествие, ища всё новые места для временного проживания.