Оставшееся от реализации

Тимоти Лоуренс возвращается на Гелиос первым же шаттлом. Может, он и использовал бы станцию быстрого перемещения, если бы Вильгельм не напугал его байкой про расчленённого скава, от которого на Гелиос прибыли только две ноги и шлем с половиной головы внутри. Так или иначе, Ниша и Вильгельм от души веселятся, глядя, как Тимоти дрожащими руками вбивает координаты. Аурелия манерно салютует им рукой и, чинно вышагивая, скрывается вдали. Может быть, где-то там её ждёт космолимузин с дорогущим шампанским и личным водителем, кто знает? На прощание она кидает им визитную карточку, гласящую «Надеюсь, вы больше никогда не появитесь в моей жизни», после чего сама исчезает из их жизней навсегда. Афина, может, и ушла бы тихо и незаметно для остальных, не дёрни её чёрт высказать на прощание всё, что накопилось. Не будь у неё асписа, а у Ниши – мало патронов, возможно, жертв было бы больше, но в итоге все обходится плевком под ноги и презрительными взглядами. Афина уходит в надежде никогда больше не встречаться вновь, а Ниша запрыгивает в лунный вездеход и удаляется спускать пар на ближайшей банде скавов. Их искать не требуется, они обычно нападают первыми, и сейчас явно не изменяют своим традициям – вдалеке слышны взрывы, выстрелы и визг шин. Вильгельм разминает шею, вертит в руках Зорга. Порой они с Тимоти и Нишей сверяли добычу со списком оружейных раритетов в ЭХО-нете – за этот бластер предлагали не меньше сотни тысяч долларов, и предложение наверняка до сих пор остаётся в силе. Джек заплатит ему ещё не одну сотню, да и, в конце концов, его всё ещё ждут пара-тройка миллионов за нахождение Хранилища. А бластер он выбил сам, лично – одному черту известно, откуда он был у лейтенанта Забытого Легиона. Об этом Вильгельм не думал: тогда все его мысли прервал хруст костей несчастного, звон падающего на платформу бластера и крики – Волк всегда исправно выполнял свою работу. Хвост от шаттла Тимоти тянется в центр нависающей над Элписом буквы «Н». Вильгельм провожает его безразличным взглядом. Можно доехать до ближайшей станции быстрого перемещения – после установки ими гиперионского маяка телепортация на Гелиос стала делом пяти секунд. Можно тоже вызвать шаттл – хотя бы для того, чтобы сравнить ощущения с теми, что остались от полёта в грузовом контейнере. На подбородке до сих пор красуется скрытая бородой отметина от прилетевшего в него в суматохе асписа, сам же Вильгельм оставил тогда на Клэп-трепе заметную вмятину и подарил Тимоти первый боевой синяк. Лакированный бок раритетного бластера игриво отражает свет солнца. Вильгельму иногда кажется, что он словно вибрирует в руках, рвясь в бой. Джек кривит губы и говорит, что в вакууме оружие огненной стихии бесполезно. Ниша ободряюще пихает его локтем под бок и говорит, что на Пандоре с её воздушной атмосферой он будет неимоверно крут. Говорят, Клэп-трэп знал некую историю с соломинкой, и всё порывался её рассказать, но кого сейчас интересуют знания маленького мертвого робота? Вильгельм усмехается. Садится за руль лунного вездехода и едет в сторону взрывов. Отсюда уже видно несколько ревущих машин, нарезающих круги внутри кратера и норовящих сбить друг друга, слышно хохот вошедшей в раж Ниши. Джек заплатит ему не одну сотню. Джека он ближайшее время будет видеть гораздо чаще, чем сейчас, а порой и чаще, чем того хотелось бы. Ниша издалека машет ему рукой, не отрывая вторую от руля. Нахуй продавать Зорг и нахуй Джека. Хотя бы сейчас.