Cookie

Выдохнув себе под нос и мысленно хорошенько выругавшись, я опускаюсь сначала на колени, а затем ложусь на поверхность дорожки в этом чертовом стадионе, который я успела проклясть не меньше тысячи раз. Так ещё и пронзительный взгляд тренера Стайлса, который стоит рядом со мной, не двигаясь с места. Пытаясь не обращать внимания на холод, пронзающий до дрожи, я кладу руки по обе стороны от плеч, что, разумеется, выходит у меня с трудом, а затем, решив не медлить, пытаюсь поднять своё тело. Так, при отжиманиях вроде живот не должен касаться земли? Хм... А что, если у меня живот — это единственное, что касается земли? Попытки подняться так ни к чему и не приводят, хотя я стараюсь. Честно, стараюсь! — Мне ещё долго ждать? — доносится раздражённый голос Стайлса. Черт, у него что, пожизненный ПМС что ли? Потому что мне серьёзно кажется, что у него какие-то проблемы... Закатив глаза, изо всех сил пытаясь что-нибудь не ляпнуть, я делаю вторую попытку. Все, пошло оно нафиг. — Мистер Стайлс, я не могу... Просто... я никогда этого... Я не могу! Не моё это... — Это какое-то издевательство! Мало того, что вы не дисциплинированы, так ты ещё и простого отжимания сделать не можете! — выкраивает он спустя некоторое время моих провальных попыток сделать хотя бы одно отжимание. — На ноги! Живо! Вновь шумно выдыхая, я благодарю всех богов за то, что тренер Стайлс решил сжалиться надо мной. Кое-как поднявшись, я пытаюсь привести своё дыхание в порядок, даже не думая о том, чтобы посмотреть ему в глаза. Он все ещё пугает меня до чёртиков... — Мисс Браун, — начинает он серьёзным голосом, не двигаясь со своего прежнего места, скрестив руки за спиной и, очевидно, смотря на меня. — Это было отвратительно! Ничего хуже я в жизни не видел. Наказание остаётся за вами, я его вам обязательно припомню, когда вы будете в силах выполнить его. Черт, — добавляет себе он под нос, двинувшись с места и делая шаг назад, – это какое-то посмешище, — ещё тише, но не достаточно, чтобы я не услышала. Ауч. Собравшись, тренер Стайлс снова становится на своё излюбленное место и продолжает строгим, довольно громким и резким голосом: Разминка — два круга спокойным, медленным бегом, затем мы выполним пару упражнений, а в конце — растяжку. На этом все. Выполняйте, — тоном, не терпящим никаких возражений (впрочем, как обычно), он отдаёт приказ, а сам направляется к трибунам. Два круга... Два круга... Два круга по четыреста метров каждый... Два! Не знаю, но мне действительно кажется, что я в жизни столько не проходила! В школе нам говорили бегать, но обычно этого никто не делал, потому что учитель был занят мальчиками и их подготовкой к игре. — Я долго ждать не буду, — выкрикивает он с трибун, не поднимая взгляда с экрана телефона. Он что-то печатает, и, кажется, это ему намного интересней, чем я. Ну, что ж, слава тебе господи. Все, Али, соберись! Раз, два, три — и я побежала. Сначала разогналась, будто я чемпион какой-то, а потом, уже спустя несколько метров, поняла, что надо сбавить скорость. Медленно, но верно, я пробежала полкруга, а затем не выдержала: перешла на шаг. Ну я не могу уже просто: еле дыша, я смотрю по сторонам, молясь, чтобы этого никто не увидел. Щеки горят, все тело ломит, в боку болит, а я не пробежала и круга... Кое-как дойдя до тренера Стайлса, я пытаюсь восстановить дыхание, но этого не получается, сердце больно стучит в груди, а в ногах начинает колоть. — Тренер Стайлс, я-я не могу... — начинаю я запыхавшимся голосом. — Я... Просто я никогда... Это первый раз... Можно я не буду этого делать?.. Все так же не отрывая глаз от экрана телефона, тренер Стайлс в раздражении фыркает, а потом произносит: — Довольно. Мне ваши "я не могу" в горле уже сидят! Хватит, я сам уже "не могу" этого слушать. Я никогда не имел дело с подобными вам людьми, которые только и делают, что жалуются и ноют, что "не могут"! — к этому времени он поднялся со своего места и, смотря на меня взглядом, мечущим молнии, возвышался надо мной больше обычного. — Черт, да вам самим от себя не противно? Я понимаю, что вы этого никогда не делали, и очень жаль, что вы этого не делали: Вам бы это пошло на пользу. Но я вам дал эти задания не для того, чтобы унизить или как-то оскорбить. Мне это ни к чему. Я дал вам их, чтобы посмотреть, как вы будете себя вести в подобной ситуации. И нытьё, жалобы и "не могу" — это не то, что я от вас ожидал. Зачем он все это говорит? Слезы формируются в уголках моих глаз, а на груди жжет уже совсем не от бега. Почему он такой грубый?.. Что я ему сделала, чтобы заслужить это? — Хотя, чего мне ожидать от вот этого? — он картинно быстрым взглядом проводит по моему телу, а затем возвращается к моим глазам. Он злится — это точно. — И мне не нужны ваши слёзы! К чему они? Вы правда думаете, что, если поплакать, проблема сама собой исчезнет? Я понимаю, что это может быть грубо, но это правда. И я не хочу, чтобы вы жили в каких-то иллюзиях. Если вы хотите добиться результата, то вы должны забыть слова "не могу", "не хочу", "никогда этого не делала" и все то, что вы говорите, оправдывая себя перед самими собой. Мне эти оправдания ни к чему. Мне от вас нужен лишь результат. И я его получу, хотите вы этого или нет, — я даже не заметила, как на этом стадионе холодно, или это мне на душе стало так обидно, что я перестала замечать все на свете. Не знаю, но мне правда очень обидно от его слов, поэтому вникнуть в их смысл я даже не пытаюсь. Мистер Стайлс замолчал, а потом спокойным голосом добавил: — Ещё один круг. Бегите медленно, никто вас не гонит, но главное: бегите — не останавливайтесь. И я побежала, теперь уже не пытаясь остановить слезы, льющиеся по моим щекам. К черту этого Стайлса. К чер-ту.