Проклятие Огненного Змея

      Улучив момент, когда на него никто не смотрел, Инуяша снова закатал рукав и уже, казалось, в тысячный раз за утро взглянул на две еле заметные белёсые точки, которые даже по прошествии трёх дней никуда не делись. Хоть Мироку и говорил, что шрамы от проклятий могут остаться на всю жизнь, полудемон всё равно сомневался, что это относится и к нему (не совсем человеку), поэтому каждый удобный момент проверял присутствие этого отличительного знака, в тайне надеясь, что он не исчезнет.       В такие минуты парень здорово напоминал подростка, который без разрешения сделал себе татуировку, и теперь мечется между желанием похвастаться и страхом получить по шее. И стоит ли говорить, что Шиппо, видя как тот то и дело пялится на свою руку, начал выдумывать самые заковыристые подколы, чтобы потом вдоволь набегаться, удирая от разъярённого Инуяши.       Кагоме нарадоваться не могла, наблюдая за тем, как эта неугомонная парочка, поднимая пыль столбом, носится вокруг небольшого домика Чио. Ведь поначалу, после тех событий в хижине, парень и подняться-то не мог без посторонней помощи, не то что бегать. Ему понадобились почти сутки, чтобы полностью восстановить свои силы. В протяжении всего этого времени девушка не покидала его ни на секунду, пока Санго с Мироку, сговорившись между собой, почти насильно не утащили её от постели больного и не заставили саму поесть и отдохнуть.       Услышав за спиной шаги, Инуяша поспешно вернул рукав на место и, скрестив руки на груди, встретил приближающуюся к нему Кагоме самой умной из всех своих физиономий, увидев которую, девушка лишь тихонько усмехнулась, но потом, вспомнив о своём деле, моментально посерьёзнела.       — Всё кончено, — вздохнула она, усаживаясь рядом с парнем. — Оказывается, его уже сегодня ночью не стало, так что суда не будет. Мироку-сама говорит, что даже тела не осталось — весь в прах рассыпался.       — Кхе, ясен пень, — хмыкнул парень, ни капли не печалясь. — Его долгая жизнь была фальшивкой с самого начала, потому-то он так легко и менял свою внешность: то старый, то молодой, а на самом деле уже давно был трупом.       — Думаю, он это прекрасно знал, поэтому, тогда, когда ты начал превращаться, чуть ли не визжал от счастья. А когда выяснилось, что твоя демоническая половина пробудилась только для того, чтобы победить проклятие, то тут же на глазах начал дряхлеть.       — Сволочь, — сплюнул Инуяша. — Столько лет дурить людям головы, что мол этот гад ползучий деревню защищает, а сам просто сдохнуть боялся, поэтому и отправлял этих простаков на убой, как скотину. А они его ещё за это и благодарили, придурки.       От этих мыслей внутри полудемона буквально всё вскипело. В такие моменты он начинал серьёзно жалеть, что был тогда слишком слаб, чтобы своими руками придушить мерзавца, из-за которого и заварилась вся эта каша.       Кагоме с грустью наблюдала за тем, как парень, оскалившись, сжимает кулаки в бессильной ярости, но затем, улыбнувшись, протянула руку к его голове.       — Вот только зря он с тобой связался, — ободряюще произнесла она, активно поглаживая лохматую макушку. — Полудемон — это вам не игрушки, — и не обращая никакого внимания на становящееся всё более громким рычание, подхватила пальцами слегка оттопыренное ухо.       — Да, блин! — зашипел полудемон. — Я те чё, собака?!       Кагоме усмехнулась, но руку не убрала, а наоборот стала нежно поглаживать белую сторону мелко вздрагивающего треугольничка, иногда проводя большим пальцем по розоватой внутренней стороне, чтобы потом, зарывшись в серебристую шевелюру, почесать его у самого основания.       Парень всё ещё продолжал пфекать и кхекать, но, несмотря на всё показное недовольство, не делал абсолютно никаких попыток отстраниться. И в конце концов, мысленно махнув рукой, уже привычно примостил свою голову у Кагоме на коленях, предоставляя ей полную свободу действий.       — Я тогда отца видел, — вдруг неожиданно даже для самого себя признался сомлевший Инуяша.       — Что? — опешила девушка, моментально оставив в покое его уши.       — Ну-у, это тогда было, — поспешил парень с объяснениями, пока его не приняли за психа, — когда я завис между тем миром и этим. Думал, всё, конец. А тут он. Весь такой величественный. Он эту змеюку одной левой уделал. Не знаю, правда это была или просто сон, но всё равно было очень здорово, что я смог его увидеть.       Кагоме беззвучно открыла рот. Впервые она слышала, чтобы Инуяша говорил о ком-нибудь с таким восторгом и теплотой в голосе. Девушка вытянула шею, пытаясь взглянуть парню в глаза, и к своему удивлению увидела, что тот улыбается. Улыбается такой счастливой и светлой улыбкой, которую она ещё никогда не видела на его почти постоянно смурном лице. В носу моментально защипало, и Кагоме поспешила отвернуться, пока не разревелась, как малое дитя.       На следующий день почти вся деревня вышла провожать в дорогу наделавших много шума гостей. Некоторые, самые твердолобые селяне всё ещё до конца не могли поверить, что староста действительно обманывал их, называя кровожадного демона божеством, охраняющим деревню, но, тем не менее, весть о том, что теперь можно не опасаться за себя и родных, которых в любой момент могли выбрать в жертву Огненному Змею, согревала души многих.       Местный силач, получивший недавно от Инуяши по челюсти, смущаясь, аки красна девица, робко пожал когтистую руку. Оказалось, что, будучи трезвым, здоровяк совершенно не был задирой и имел кроткий, как у ягнёнка, нрав. Но, как подметил Мироку, скорей всего перемене его характера значительно поспособствовал тот самый удар, которым полудемон вместе с парой зубов вышиб из мужика и всю его спесь.       Когда все ритуалы и правила приличия были соблюдены и путники наконец отправились в дорогу, Инуяша, до этой минуты бодро шагающий вперёд, вдруг остановился.       — Я вас догоню, — кинул он и, запрыгнув на небольшой обрывчик, припустил в сторону леса, на опушке которого девушка в бледно-голубом кимоно спокойно собирала полевые цветы.       Услышав за спиной торопливые шаги, Чио медленно обернулась.       — Ты ещё не ушёл? — улыбнулась она стоящему перед ней полудемону и, уложив в свой букет последний сорванный бутон, сделала шаг навстречу.       — Хотел сначала с тобой попрощаться, — ответил тот и, на всякий случай нахмурившись, добавил: — И поблагодарить.       — Не за что, — снова улыбнулась девушка. — Я же сказала, что ты сильный, и поэтому справишься.       Инуяша молчал. Он некоторое время переминался с ноги на ногу, пока наконец не решился.       — Слушай, как ты это всё выдержала? — наконец задал он вопрос, который терзал его всё это время. — Ты же такая...       — Слабая?       — Нет, хрупкая. Это же адские муки! Я сам чудом не сдох, а ты...       — А я сдалась, — вздохнула Чио, отводя взгляд. — Мне было просто всё равно — жива я или нет, поэтому совсем не боролась. Вот Змею стало со мной скучно и он просто меня выплюнул. Но ты другой. Ты не сдался. Ты сильный.       Инуяша опешил: значит всё это время, называя его сильным, девушка имела в виду вовсе не физическую силу, а силу его духа.       — Так ты поэтому сказала, чтобы я не искал Змея, что он сам меня найдёт?       — Да, — кивнула она. — Настоящий демон был в метке, а в храме оставалась лишь пустая оболочка.       Полудемон стиснул зубы. Оказывается, зря он тогда полез в те дебри, пытаясь убить демона, который всё это время прятался внутри шрама, ожидая удобного момента, чтобы сожрать его. Эх, пойми он это раньше, и стольких бы проблем удалось избежать!       — Но ты всё равно победил, — словно прочтя его мысли, мягко произнесла Чио. — Спас себя и всю деревню. Спасибо тебе за это. Теперь я тоже постараюсь быть сильной и не буду сдаваться так легко... Прощай, Инуяша. Удачи тебе.       С этими словами девушка легонько поклонилась и, развернувшись, медленно побрела в деревню, что-то напевая себе под нос.       Такого нервного привала давно не мог никто припомнить. Мало того, что Инуяша, находясь в последнее время в стабильно паршивом настроении, был не в меру ворчлив и вспыльчив, так ещё и Шиппо, решив любым способом расшевелить вечно хмурого полудемона, умудрился так достать его, что тот, убоявшись собственного гнева, поспешил убраться куда-нибудь подальше, дабы сгоряча не прибить этого мелкого пакостника.       Пылая праведным гневом, Инуяша отошёл на значительное расстояние от лагеря и, по-быстрому прикинув, что в таком месте его уж точно должны заметить, уселся под раскидистой акацией, упрямо уставившись на медленно уползающее за горизонт солнце. Торчать здесь в одиночестве ему не очень-то и хотелось, но возвращаться к друзьям он всё равно не собирался.       Парень прекрасно понимал, что никто из товарищей не виноват в его теперешнем состоянии, но озвучить причины, по которым он все эти дни ходил темнее тучи, всё равно не мог. Дело в том, что с тех пор, как демоническая кровь победила проклятие Огненного Змея, прошло всего чуть больше недели, а от воспоминаний о пребывании его души на границе миров уже практически ничего не осталось. Как бы полудемон не цеплялся за эти ускользающие осколки памяти, а образ и слова огромного белого пса всё равно таяли, словно туман на рассвете, оставляя внутри парня ощущение, что у него отобрали что-то очень ценное.       Вздохнув, Инуяша перевёл взгляд в сторону лагеря. Быть одному ему уже надоело, а никто из друзей так и не явился, чтобы поуговаривать его вернуться. Насупившись, полудемон приподнялся, собираясь уже топать обратно без особого приглашения, но возникшая невдалеке одинокая фигура, которая, увидев его, стала довольно быстро приближаться, заставила его плюхнуться обратно на траву.       — Вот ты где! — игнорируя надутый вид парня, радостно пропела Кагоме, подходя ближе. — А я тебя уже обыскалась... О чём задумался?       Стараясь подавить упрямо наползающую на лицо довольную мину, Инуяша ещё плотнее сдвинул брови.       — А чё, уже и подумать нельзя? — фыркнул он, сдвигаясь чуть в сторону и давая возможность девушке пристроиться рядом.       — Можно, — вздохнула та и, подобрав юбку, уселась возле продолжающего изображать недовольство парня. — Если ты только опять что-нибудь от меня скрывать не надумаешь.       — Чего? — моргнул полудемон, моментально теряя угрюмый вид. — Что, интересно, я от тебя скрывать могу?       — Ну, например, своё самочувствие, — попыталась зайти издалека Кагоме, но не выдержав, решила переть напролом: — У тебя всё хорошо? Ничего не болит? А то ты какой-то в последнее время притихший ходишь. Мы уже волноваться начали. Может, тебе помощь нужна?       Инуяша заскрежетал зубами. Это кто тут дохляк беспомощный, за которым глаз да глаз нужен?! Он?! Они там что, совсем охренели?!       — Ничего мне не нужно! — рявкнул он, краснея. — За собой лучше следите, придурки!       — Сам дурак! — обиделась Кагоме. — Мы о тебе волнуемся, а ты...       — А чего я?! Я в полном порядке, так что не хрен за меня волноваться!       — Как же за тебя не волноваться, если ты постоянно во что-нибудь влипаешь!       — Это я-то влипаю?! — задохнулся от возмущения Инуяша. — А кого вечно из разных неприятностей вытаскивать приходится, а?!       — Тебя и приходится!       — Меня?!       — Тебя!       — Ну да! Это же я вечно задницей перед похитителями виляю!       — Чего?!       — Того!       — Инуяша!!!       Наблюдающий со стороны Шиппо подпёр кулачком подбородок.       — Лучше помолчи, Инуяша, — устало вздохнул он, — а то приключение с Огненным Змеем тебе детской сказочкой покажется. Сейчас она тебя так проклянёт — никакой демон не сравнится.       А над лесом, мощно сотрясая землю, уже летело непрерывное: «СИДЕТЬСИДЕТЬСИДЕТЬСИДЕТЬ!!!»

***КОНЕЦ***