Счастье

Весь ужас беременности прекратился где-то на девятом месяце. Несмотря на то, что Чимин перестал хорошо спать по ночам и почти каждый день жаловался на ужасные боли в пояснице, ему определенно полегчало. Но Чонгук все же взял небольшой «отпуск» в универе, чтобы находиться 24 на 7 вместе с беременной омегой. Апрельское солнце прогревало землю, а за окном стояла чудесная погода. Но весь настрой был испорчен психами Чимина, который проснулся взъерошенным и недовольным. Завтрак, приготовленный Чонгуком, был безжалостно опрокинут на пол, а апельсиновый сок остался ярким пятном на белоснежной постели. Пока Чон прибирался в комнате, Пак успел уйти в ванную, громко и тяжело топая босыми ногами по полу. Чонгуку иногда казалось, что он вот-вот сорвется и наорет на Чимина в ответ, потому что терпеть уже не было сил, но он понимал, что так нельзя. Ребенок сейчас остро чувствует все изменения в настроении Чимина, поэтому Гуку необходимо отгородить старшего от всех проблем. Чон даже как-то раз подумал, что если бы он был омегой, то ни за что бы не стал рожать, потому что терпеть токсикоз, острые боли, постоянные отеки и четкие пинки ребенка не то, что надоедает, наверное, больше утомляет. По Чимину было заметно, что первая беременность дается ему тяжело, но Гук старался помочь, чем мог. К чонгукову счастью, последний месяц врачи обещали менее болезненным для Чимина. А его дерганное поведение – это лишь страх перед неизвестностью и перед приближающимися родами. Но Чимин слишком упертый, чтобы в открытую говорить об этом своему альфе, скрывая все в себе. Именно поэтому Чон проводил с Минни как можно больше времени, чтобы тот не грузил себя ненужными и порой пугающими мыслями. Когда остатки неудавшегося завтрака были прибраны, а постельное белье заменено на новое, Чон прислушался к шуму воды, убеждаясь, что Пак в порядке. Буквально через пару минут объект волнений Чонгука вышел в одном полотенце, которое кое-как прикрывало его уже большой животик. Пак неуклюже перевалился, шагая и оставляя после себя мокрые следы на полу. Чон невольно залюбовался, когда Чимин протопал мимо, а после вернулся в его, чонгуковой, белой широкой футболке и черных боксерах. Пузатый и такой забавный сейчас Пак, пыхтя, улегся рядом с альфой, виновато отводя взгляд. Чон на это лишь улыбнулся, забираясь пальцами под футболку Чимина и осторожно кладя ладонь на выпирающее пузико. – Гукки? – тихо позвал Пак, прижимаясь к Чонгуку, который приобнял его и поглаживал по животику. – Мм? – лениво отозвался тот, утыкаясь носом в шею Чимина и невесомо целуя родинку на нежной коже. – Прости меня, я… – Перестань, – слабо улыбался Чонгук, обдавая дыханием шею Чимина, отчего у того пробежали мурашки по коже. – Я хочу гуляять, – неожиданно заканючил Чим, неуклюже поднимая свою тушку. Получилось у него это только с помощью Чонгука, который, придерживая Чимина, аккуратно усадил того на край кровати. Врачи, конечно, предупреждали, что резкая смена апатии и активности будет преследовать Пака, но Чон не ожидал, что это будет настолько резко. – Пошли быстрее! – Хорошо-хорошо, – тихо смеялся Чон, пока Чим приподнимался с кровати. Но тут он резко пошатнулся и упал обратно в объятия Чонгука, схватившись за голову. – Оох, – тяжело выдохнул Чим, прикрыв глаза. – Что такое? – обеспокоенно спросил Чон. Веселье как рукой сняло. – Голова закружилась, – проныл Чим, осторожно переворачиваясь на бок и кладя голову на грудь младшего. – Я же тебя предупреждал, чтобы ты был осторожнее, – хмурился Чон, все еще внимательно и настороженно наблюдая за Чимином, который уже ласково жался к нему. Эти смены настроения когда-нибудь доконают спокойного Гука. – Прости, я просто хотел погулять, – тихо прошептал Чим. – И вообще, у меня спина болит… Чонгук опустил левую руку на поясницу Чимина, правой при этом обнимая его, и принялся ласково массировать, надавливая длинными пальцами в нужных местах. – А еще голова, – после этого рука Чон скользнула вверх по позвоночнику. Его пальцы запутались в все еще влажных после душа волосах, с нажимом проходясь по коже головы. Чимин чуть ли не мурчал, трясь пухлой щечкой об широкую грудь. – И ягодицы, – Чонгук ухмыльнулся, усаживаясь удобнее. Он оперся спиной о спинку кровати и придвинул неповоротливого Чимина к себе, прижимаясь грудью к его спине. Руками он слабо развел ноги Чимина, начиная нежно массажировать напряженные мышцы его ягодиц, пока тот не расслабился в его руках. Чим явно кайфовал, сжимая пальцами колени Чонгука, и тихо постанывал. Он так давно не чувствовал эти крепкие руки в такой близости от эрогенных зон, что аж пальцы сводило от удовольствия. – Полегчало? – шепнул на ухо Чонгук, поглаживая нежную кожу внутренних сторон бедер Чимина. – Чон… Гукки? – настороженно позвал Пак, невольно громко застонав. – Что такое, малыш? – опешил Гук, замирая. – Я… Я, кажется... рожаю…