Послевоенная галактика Млечный Путь. Главы и зарисовки.

      Шепард, Светлана, Мордин, Гаррус и Келли Чамберс с Мирандой собрались в одной из кают фрегат-крейсера, расположенной поближе к пилотской кабине.       Здесь был большой стол. Когда-то за ним колдовал Пресли и стол именовался навигаторским или штурманским. Были моменты, когда на нём появлялись пластиковые простыни звёздных карт, были моменты, когда над столом светились голографические изображения планет и астероидов, мерцали значки кораблей.       Сейчас здесь было тихо. Фрегат-крейсер стоял на одном из космодромов близ Лондона, на так называемом Мемориальном поле. Он так и остался боевым кораблём, не стал музеем. Сюда не водили экскурсантов, здесь был постоянный минимальный экипаж. В основном – люди, хотя были и турианцы и саларианцы. Часы над столом показывали второй час ночи. Сегодня часть отряда «Нормандия» собралась на свою очередную встречу. Одну из последних перед тем, как фрегат-крейсер снова вернётся к регулярным полётам, снова войдёт в состав действующего астрофлота Разведки Земли, заняв в рядах его кораблей совершенно особое, во многом - уникальное место.       Келли привычно быстро приготовила лёгкие закуски и кофе, сервировала поднос и подошла к столу, расставила перед каждым из нормандовцев приборы. Все оживились, похватали чашки. Разговоры пошли активнее.       Рядом со Светланой спиной к столу присел Гаррус в своём новом синем скафандре. Директор СБЦ тихо, но достаточно оживлённо переговаривался со Стрельцовой, она его внимательно слушала, изредка вставляя замечания, вопросы, реплики, поддерживавшие разговор. Сама говорила мало и Гаррусу это очень нравилось. Вакариан прилетел в Лондон только на несколько дней, повидаться с друзьями. Не со всеми, кого застанет. И сейчас он с особой полнотой понимал, сколь много удалось сделать Стрельцовой, чтобы побудить нормандовцев снова вернуться на борт своего корабля, получившего все мыслимые и немыслимые допуски к полётам и снова вошедшего в состав боевой части Астрофлота разведки планеты людей.       Нормандовцы блюли традицию, общались, встречались. Но чаще обменивались видеозвонками и письмами по Экстранету. А вот такие встречи были уже редкими. Точнее – становились редкими. Прошло всего несколько месяцев после победы, а разумные органики, да и синтетики тоже, бросились навёрстывать то, что они упустили за годы войны. Они обязательно будут встречаться чаще, в недалёком будущем – Светлана и здесь поработала в высшей степени фундаментально. Так они не так давно договорились и эту договорённость подтверждали постоянно не словами, а делами.       И сейчас Гаррус со Светланой говорили не о прошлом, а о настоящем и будущем. Не было за столом похоронных пенсионных разговоров о прошлом. Они сами, все, кто присутствовал в этом отсеке, были частью этого прошлого. Все, кто был сейчас в этой каюте. И им очень хотелось жить и в настоящем и в будущем. А в прошлом они сделали всё, что могли. Главное – они победили Жнецов. Окончательно победили.       Стала ли от этого жизнь в Галактике проще? Нет. Она никогда не была, не есть и не будет простой. Все нормандовцы это прекрасно знали и понимали. Они решили большую, но не единственную проблему Галактики. И смогут решить ряд других, больших, средних и малых проблем. На их век проблем хватит. Война с Жнецами закончилась, впереди - годы восстановительных работ и годы, десятилетия, хотелось верить – что и столетия относительно прочного мира.       Келли опустилась в кресло рядом с Мордином, они о чём-то шептались. Мордин пил кофе, Саманта специально для него заварила тот, какой он любил, к какому пристрастился. Никто не вспоминал о «Цербере», хотя рядом с Шепардом уже села, пододвинув поближе к столу своё кресло, Миранда.       Сам капитан вполглаза наблюдал за тем, как беседуют Гаррус и Светлана и Мордин и Келли, а на Миранду обращал слишком мало внимания. Лоусон не обижалась – она понимала, что Шепард ей банально не очень доверяет. До сих пор не доверяет. Сильно не доверяет. Тем не менее, она понимала и другое: как бы он ей ни не доверял, она пока что имеет все права и возможности здесь, в этой каюте находиться. Хотя и присоединилась к нормандовцам достаточно поздно – в последние военные месяцы. Когда стало ясно, что «Цербер» уже обречён, что его преследуют во всех обитаемых мирах, что его базы атакуют почти непрерывно. Что его будут преследовать и дальше – после неминуемой и полной победы над Жнецами.       В этот раз Шепард переговорил с Мирандой. На достаточно нейтральные и общие темы. Говорил не долго. Короткими, чёткими фразами. Внимательно и с долей искренней заинтересованности, слушал ответы собеседницы. Хотя всё чаще взглядывал на Светлану. Беспокоился о Стрельцовой. Лоусон не оскорбилась. Хорошо, что переговорил. Поддержал компанию. Всё нормально.       А для длинных и подробных разговоров у неё, у Миранды, есть муж – Шерлок. Здесь же она – просто член команды, стоящая далеко не на передовых и первых позициях в списке. Где-то ближе к концу. Так ей комфортнее и спокойнее. А там, рядом с Шерлоком, она - жена. Причём – любимая. Шерлок о ней многое знает и принимает такой, какой она есть. Или такой, какой она хочет быть. И Миранда не злоупотребляет доверием мужа, не переходит допустимых границ, не напрягает ситуацию. Они просто любят друг друга. Хотя очень часто просто любить – так трудно.       Разговор затянулся до раннего утра. К шести часам кофе был выпит несколько раз, все заготовленные закуски съедены. Прощались, уверенные в скорых следующих встречах. Каждый уходя, погладил стенку каюты и стол - попрощался на время с кораблём. На который все они когда-нибудь очень скоро обязательно вернутся. Ненадолго или надолго, а может быть – навсегда.