Фетиш

ВНИМАНИЕ СПОЙЛЕРЫ!

*** Бернадатт смеётся, укладывая ладонь на округлившийся животик, и смотрит на Говарда с любовью. Он подарил ей семью, ребёнка и… счастье. Этого более чем достаточно, чтобы назвать свою жизнь идеальной. Пенни рада за Берни. Серьёзно, без дураков, рада. Даже футболку той подогнала с надписью «Самая крутая мамочка на свете». И жена, и друг, и учёный… В отличии от вечной неудачницы-бывшей-официантки, которая до сих пор живёт на съёмной квартире и отплачивает долги по кредитным карточкам. Сравнивать глупо, но так по-человечески правильно, что по-другому не получается. — Доктор Ростенковски-Воловитц, — официально говорит Шелдон, выжидающе уставившись на женщину, будущую мать. Он выводит задумавшуюся Пенни из её «чертогов разума», вдыхает в неё жизнь вместе с раздражение и неконтролируемым восторгом. — Ну, началось, — вздыхает Леонард и торопится на кухню. Наверное, он всегда сбегает, когда стесняется кого-то или… чего-то (чаще себя). Привычка из детства, когда его… недо-любили. — Каково это быть вместилищем сгустка, бывшего когда-то твоей яйцеклеткой и сперматозоидом Говарда? И при этом знать, что ваш ребёнок тоже может закончить MIT и стань инженером, как его отец, а не пойти по стопам гениальной, но не разборчивой в связях матери, — Шелдон смотрит на микробиолога с любопытством, совершенно позабыв про такт и прочую чушь. Это учёный интерес. Это суть Шелдона Купера. — Он милашка, да? — шутит Пенни и делает глоток вина. Совиньон — любовь всей её жизни, до гроба. Блондинка заваливается рядом с Купером, специально касаясь своей ногой его ноги. На душе теплеет. — Шелдон! — недовольно бросает Бернадетт и упирает руки в бока. — Да? А вот каково это быть редким долбозвончиком знаешь только ты, — фыркает Говард. — И мне не нужна Докторская, чтобы быть умным парнем! Берни, скажи ему, что быть инженером круто! — Да-да, милый, — закатывает глаза миссис Воловитц. — С ребятами, которые дразнили этого поца, тоже разбиралась мать Говарда. Если будет мальчик отдадим его в секцию бокса. — Если хотите, чтобы он стал доктором или каким-нибудь физиком-экспериментатором, то пожалуйста, — Купер укладывает ладони на колени и неодобрительно качает головой, разглядывая семейную чету. — И почему я до сих пор не придушил Шелдона подушкой? — угрюмо интересуется Леонард, шлепаясь на стул. — И я вот спрашиваю — почему? — улыбается Пенни и озорно стреляет глазками. Ей нравится играть на публику, ерничать и пускать в ход сарказм. Бернадетт смеётся и легко пихается подругу в плечо, всё ещё удерживая ладонь на округлившемся животике. Женщина говорит, что не чувствует любви к своему чаду, но поступки её говорят об обратном. — Потому что вход в мою комнату посторонним воспрещён. Пенни смотрит на свою семью (и не смешно вовсе) и понимает, что каждый тут на своём месте. Дома. Все они дома. И как-то на душе легче, что ли. — И вы все меня любите, — добавляет Шелдон. *** — Я завидую, — говорит Пенни, допивая вторую бутылку вина, — всем вам. Шелдон вскидывает брови кверху, продолжая прибирать бардак за гостями. Леонард громко и ясно заявил, что ночевать сегодня не останется, потому что «у меня есть девушка… поверить не могу, что у меня есть девушка». — Ох, Пенни, ты прекрасна внутри и снаружи. Не стоит сравнивать себя с более разумными существами, — Купер складывает посуду в раковину. — Ты слышала про деление на касты? Так вот, в нашем случае, это деление по IQ. И ты поумнее Стюарта. И сильнее всех нас… — Спасибо, милый, — саркастично отвечает блондинка и поднимает глаза к потолку. Ей хочется поделиться наболевшим. — Но я не о том. Я завидую вашей дружбе. Вы никогда не бываете одиноки, а я… Я словно навязываюсь. — Мне приготовить тебе горячий напиток? — Лучше обними меня, — просит Пенни и ставит бокал с недопитым вином на только что убранный столик. — Нет, — качает головой Купер и понимает, что она уже победила. — Я расстроена, Шелдон. Мужчина тяжко вздыхает, садится на своё место и разводит руки в сторону, будто приглашая: — Ну, быстрее начнем, быстрее закончим. — Надеюсь, это не твой будущий девиз в постели с любимой женщиной. Пенни утыкается носом в основание шеи доктора, стискивает цветастую футболку худыми пальчиками и успокаивается. У неё тоже всё будет: и семья, и достойная работа, и любовь. — Ну-ну, — говорит Купер и неумело приобнимает девушку в ответ. И всё встает на свои места.