Фетиш

Когда Шелдона бросает Эми, тот просто отключает свои эмоции, подражая любимому Споку. Он всё чаще молчит, игнорирует окружающий мир и просто замыкается в себе. Не сыпет заумными фразами, завуалированными намёками и оскорблениями-остротами (якобы советами). Мир содрогается. Земля уходит из-под ног. Во второй раз это происходит, когда Теория Струн заходит в тупик, и Шелдон не знает — впервые в жизни чего-то не знает, — что ему делать. Бежать — не бежать. С каждым днём Купер напоминает неживое, думающее существо, по венам которого бежит машинное масло. Робот — ни больше, ни меньше. Леонард пытается вытащить друга из депрессии. Получается… никак. Хофстедтер только усугубляет ситуацию, и Шелдон впервые ночует вне дома. — Я волнуюсь за него, — говорит Пенни и в сотый раз набирает номер Шелдона. Наверное, с его уходом всем становится… тихо. Пугающе тихо и одиноко. Всего сутки нет этого «тук-тук, тук-тук, тук-тук», «а вы знали!..», «о, Пенни», а они уже тоскуют. Даже смешно. — Просто расслабься и получай наслаждение. Считай отпуск! — веселится Говард, ёрзая задницей по месту «пино калады-девственницы». Он делает это на показ, не желая терять лицо и признавать, что тоже волнуется за друга. — А когда ты потерялся в Диснейленде, мы просили полицейских тебя найти, пока ты, забившись в угол кафе-мороженого, пожирал пломбир вёдрами, — укоризненно говорит Радж, поправляя забавный розовый передник, которого в этом доме точно не было. — А потом разревелся в ванной, как пятилетняя девочка, — брякает блондинка. — Что? Мне Бернадетт всё рассказала. По секрету… — Моя мать убьёт меня за то, что я потерял Шелдона, — Леонард бьётся лбом о поверхность стола. — И его мать убьёт меня за то, что я потерял Шелдона. Этого грязного двухматочного сосуна… — Ему почти тридцать, — вставляет Прия, попивая горячий кофе, — а не пятнадцать. И то, что он читает эти ваши книжки с картинками, ещё ни о чем не говорит. — Мне иногда кажется, что мы не родственники, — качает головой Кутраппали. — Комиксы, сестра. Прия фыркает. Пенни закатывает глаза и снова набирает номер «Зубрилки». *** Купер появляется на пороге своей квартиры поздней ночью. От него пахнет крепким алкоголем и броским, но приятным мужским парфюмом. Чёрный костюм сидит на мужчине идеально, словно вторая кожа. Нет цветастых футболок, кислотных водолазок и прочей супергеройской чуши. Шелдон становится сам на себя непохожим: слишком вызывающий, уверенный и… будто бы, это и не он вовсе. Кто-то другой, посторонний. У него взгляд… абсолютно чужой. «Сексуальный», — проносится в мыслях Пенни, когда та сломя голову летит в соседнюю квартиру. — Ты где был?! — вопит блондинка, заезжая кулаком мужчине в плечо. Она вкладывает в удар море негодования, обиды и злости. Шелдон ойкает от неожиданности и отшатывается назад. Бутылка из-под виски падает рядом. — Мне нужно было подумать, — отвечает мужчина, — о многом. — А о нас ты подумал?! Мы волновались! «Я волновалась», — читается между строк. Учёный только пожимает плечами. Пенни понимает, что она ненавидит, когда кто-то пожимает плечами. *** Шелдон обаятельно улыбается, опираясь о барную стойку, и внимательно слушает симпатичную фигуристую девушку. Он дарит незнакомке внимание и пошлые комплименты. — Шелдон только что подкатил к красотке?.. — спрашивает шокированный Леонард, отодвигая от себя молочный коктейль. — И та не убежала от него с громким визгом, — подтверждает Говард. — Ущипните меня кто-нибудь… Ой!.. — индус строит оскорблённое лицо, хватаясь за поврежденную руку. — Пожалуйста, — мямлит Воловитц. А симпатичная брюнетка пишет на салфетке номер своего сотового телефона. «Позвони мне, Шелдон!» Купер не позвонит. *** — Воу, ты головой ударился? — Пенни вскидывает брови кверху, когда «человек с двумя докторскими» вручает ей букет красных маков*. — Наверное, — пожимает плечами Купер и уходит, не сказав больше и слова. А девушка, прижимая к себе огромный букет, провожает взглядом нового Шелдона. Его усовершенствованную версию. *** — Это из-за меня он?.. — содрогается Эми, рассматривая задорного Купера, вокруг которого столпились люди. — Нет, — Пенни облизывает пересохшие губы. *** — Я твоя самая большая утрата? — спрашивает Шелдона Пенни. — Да.