Безоткатка и Магия

Новое существо не застало лидера врасплох. Он сейчас слишком тщательно затирал следы собственной работы, чтобы отвлекаться на столь незначительный фактор. А вот у дополнительных разумов-слепков, похоже, были свои планы. Они, подчинив структуру плаща из мультиорганической брони Синигра, быстро подобрали воздействия и вырастили десяток гибких тонких щупалец. Котокрыса, как бы окрестила создание большая часть разумных, оказалась существом гибким, голодным и полностью энергетическим. Всё это успешно доказал первый неудачный захват, пара откушенных и съеденных отростков и беглое исследование. Синигр, наконец, позволил себе отвлечься. Следы его вмешательства исчезли, пополнив резервы и оставив только выжженную землю. Стянутая с площадки эксперимента органика заняла своё место в запасниках клана и лично лидера. Он поднял потрёпанную, но довольную котокрысу рукой, убедился в прочности собственных покровов – неразумное создание ело всё, до чего дотягивалось – и решил провести встречный эксперимент над выданной Мелькором «игрушкой». Тонкие ленты надёжно связали воплощённую энергию и помогли лидеру вывести общие признаки. Следом в дело вступил унаследованный от механической формы мышления компьютер, сейчас устроенный в отдельном участке тела с помощью нервных тканей. Синигр покачал головой, перебирая геномы, стараясь получить абсолютно похожий на исходный образец результат. Малая длина цепочки исходных видов упрощала работу, да и разум не отставал от привычной цифровой обработки, подбирая сочетания аминокислот, кодируя их и, тут же, выстраивая в первый прообраз ДНК первой клетки первого образца. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы адаптировать полученный эмбрион к едкости энергий мира, но перенос энергии из исходного существа в конечное позволил получить идентичный по внешним и стабильный по внутренним признакам вид. Проявляя уважение к чужой работе, Синигр сохранил все признаки образца, в том числе и не самый приятный издаваемый звук. Лидер кивнул, дописывая подобие интеллекта в нервную систему новосозданной котокрысы, «спаял» все элементы в единое существо и, встряхнув в руке уж обновлённую крысокошку, закинул её на плечо. Все впаянные в органическую часть директивы позволяли прогнозировать поведение особи, аннулировать её агрессию к создателю и адаптировать существо парой небольших трансформаций к новым условиям среды. Синигр хмыкнул, пытаясь отследить реакцию Мелькора по собственным наблюдениям, и вызвал в памяти координаты Минас-Тирита, намереваясь вернуться и отчитаться Арагорну о результатах своей… работы. Тёмный Владыка на вершине горного пика задумчиво просеял сквозь пальцы горсть снега, прислушиваясь к ощущениям, идущим по нити контроля от созданного на скорую руку существа. Жалкое подобие крысы сейчас обрело вполне живую плоть, и заключённый внутри незнакомой оболочки слабейший дух панически пытался выбраться. Животное внимания более не заслуживало, и нить контроля пропала, превращая существо в не управляемую никем тушку. Тонкость операций с невоплощёнными творениями – то есть, по сути, самой энергией! – вызывало неприятные логические цепочки: уровень развития источника Синигра не только не упал, но и стал заметно выше. Энергия Арды, способная затопить всё его сознание, почему-то почти не оказывала своего обычного действия – ни потребности постоянно творить с её помощью, ни болезненного привыкания к собственной силе, ни зависимости от её потока. Итого, если Илуватар и планировал привязать невозмутимого Старшего к себе таким путём – он однозначно проиграл. Хотя, возможно, в случае с механоидом самой Арде понадобится время, чтобы изменить его. Ничего не стоит исключать – в самом деле, рано или поздно всеобъемлющая сила проявит себя хоть единожды и навсегда останется для Синигра приятным воспоминанием о собственном могуществе. После такого перестать пользоваться щедрым подарком будет почти невозможно. Бегло обыскав Гондор на предмет сильных существ, Тёмный натолкнулся только на пелену над Минас-Тиритом – похоже, именно туда вернулся Гэндальф, занятно протрепыхавшийся в прямом бою со Старшим. Сил у Белого – надо взять на заметку новый цвет – мага было немного, полог не блистал особым искусством – стоит чуть более настойчиво «постучаться», и от защиты майара не останется и следа. Однако так явно выставлять себя вредителем пока будет глупо – пока же изучение Средиземья оставалось с виду обычным визитом вежливости. За пределами Гондора слабо ощущался ещё один всплеск – где-то южнее и восточнее Харада, далеко за Мордором, отвратительно излучающим ненависть в её бездумной форме. Кто кого ненавидел больше – старые земли ученика пришельцев, или гондорцы – ненавистный Барад-Дур, ныне лежащий в обломках, определить ныне уже не представлялось возможности. Всплеск же наверняка принадлежал ещё одному магу – слишком отчётливо чуялась выучка и упорядоченность Валинора. Защита этого незнакомца была куда искуснее, чем щит Гэндальфа – ощущение присутствия мага словно размазывалось по местности между Харадом, Мордором и восточной оконечностью Средиземья. Искать его там можно было до Второго Хора, и Тёмный пока оставил «маячок» в покое. Слабее чувствовалась Галадриэль – скорее, из-за какого-либо артефакта, чем благодаря личной силе. Эльфы умели создавать могущественные вещи, оставаясь на деле слабыми и очаровательно ломаясь в трудные моменты – пожалуй, эта фраза и была воплощением их жизни, скачущей от великого возвышения до полного упадка. Ещё один источник силы чувствовался где-то на западе, севернее гор и не определялся вообще никак – даже приблизительно. Тот, кто скрывался там, был несоизмеримо умнее восточного мага, как минимум – опытнее в искусстве пряток. Разум Старшего мягко отводился от настоящего места присутствия, словно прося подумать о чём-то другом – ничего агрессивного, но тем и более безопасного. Тёмный даже едва не умилился столь тщательному воздействию, оставив мысленно умельца, в случае чего, на сладкое. Столь учтивый мастер заслуживал отдельного внимания. Где-то под ногами, из холодных недр гор шло ощущение сродственности – и Валар с удовольствием нырнул вглубь прямо сквозь камень. Гора оглушила множеством звуков, чувств и направлений – где-то на несоизмеримо большой глубине билось Сердце Арды, преисполняя своей энергией всё существующее и в особенности – близкое, совсем недалеко создавался уже несколько столетий редкий драгоценный камень, немного ниже – лежало то, что осталось от какого-то неосторожного путника почти эпоху назад. Подземный мир услужливо открыл свои тайны, хоть и не в той мере, в какой сделал бы это для Ауле, однако это место слишком долго не чувствовало своего кузнеца, чтобы оторваться от внезапно пришедшего источника силы. Камень податливо изогнулся, крошась под мысленным усилием, и до того непроницаемая скала открыла в себе пещеру причудливой формы, усеянную жилами металлов. Камень потёк сам собой, словно раскалённый в горниле огненной горы, и застыл на полу и стенах ровным слоем, постепенно утрачивающим своё сияние. Стены словно стали выше, превращаясь в заготовку под зал, связываясь с соседними провалами в камне и достигая всё новых пустот. Пожалуй, любой гном, человек или эльф отдал бы жизнь за те сокровища, что неминуемо крошились движением многотонных пластов, однако отдал бы он её и за другое – чтобы не находиться здесь, пока один из Старших творит новое убежище. Наконец, камень замер, принимая окончательную форму, и Валар словно очнулся, проводя рукой по несуществующему лбу – оболочка спала, как ненужная одежда, и теперь Старший почувствовал себя незащищённым. Пропало то, что служило доказательство его существования за Гранью Арды, то, что удерживало от безумия и уверяло в реальности происходящего – тело, покорёженное за не одну эпоху, но всё-таки удивительно сроднившееся с сущностью. Одновременно пришло и запоздалое ликование – если возможность менять оболочки снова возвращена, вероятно, открыты и некоторые иные вещи, недоступные в последние эпохи. Новое тело создавалось неохотно, словно из затвердевшего пластилина – даже создать нормальные глаза получилось с трудом, хотя как раз это и было наименее удивительным. Облик помолодел до человеческого среднего возраста, приобрёл пару старых шрамов – расставаться с нажитым много лет назад полностью показалось неуютным, стал немного выше и грузнее в плечах – получился эдакий воин под закат своей карьеры, готовый выйти на отдых и ещё много лет успешно привлекать взгляды деревенских девиц. Дивной красотой творение не блистало, однако и страшным как ночной кошмар более не было – вернее, сменился сам вид ужаса, вызываемого Старшим. Ранее чисто физический, теперь он подкреплялся внутренней силой, рвущейся наружу из каждой черты – силы разрушительной, мощной и вечно неспокойной. Словно обновлённый, Тёмный оценивающе прислушался к новым ощущениям, непривычно удивлённый, наобум нашел нить мира, даже не удивившись лёгкости восприятия давно забытых вещей, и потянул за неё, словно катапультируя себя из земной тверди куда-то вверх и, по, ощущениям, на запад. Синигр ещё раз прошёлся по тому, что осталось от Умбара, убеждаясь в отсутствии собственных следов. Все факты, указывавшие на него были уничтожены, так что он подхватил созданное существо и крутанулся на месте, пользуясь отработанным приёмом нуль-транспортировки. Пройдя через исказившееся под воздействием механизма Перехода пространство, лидер вышел у стен Минас-Тирита. «Пройти» дальше сразу не получилось – город закрывала от наблюдения какая-то энергия в форме пелены, невидимой обычным глазом. Аккуратно просканировав неожиданное препятствие, Синигр опознал в нём работу Гэндальфа. Не зная, что заставило старого мага принять подобные меры, бывший механоид был вынужден действовать осторожно – сразу раскрывать всем желающим своё участие в уничтожении Умбара он не видел смысла. В ход, вместо ожидаемых сил Старших, он пустил свои, отделив от них лишние компоненты и ненадолго повысив концентрацию негативного аспекта в своей ауре. Зеленоватое пламя распалось на искры и, исчезнув с вытянутой ладони, проложило незримую тропинку в щите, способном сбить Переход. Убедившись, что конечная точка достигнута, лидер вновь переместился. Цепочка искр, осыпаясь, вывела его в зал, где до сих пор не отдохнувший толком Арагорн пытался выслушать доклады о состоянии дел в городе и не уснуть. Синигр ступил на каменный пол и, отряхивая плащ, осмотрелся. Его появление никого не удивило – слишком часто он врывался на любые мероприятия подобным образом. - Арагорн, у меня срочное сообщение… - начал лидер. Он дождался, пока Государь хотя бы ненадолго выпроводит всех посторонних и вперит в гостя внимательный взгляд, а затем продолжил: - Насчёт Умбара. О них больше можно не беспокоиться. На месте был проведён эксперимент, выживших нет. – Словно читая отчёт, сказал Синигр. – Ещё пять-шесть лет там лучше никому не появляться, но остальные территории чисты. Насчёт северных соседей Гондора – уточню отдельно. Ещё одна угроза выживанию твоей страны убрана. Лидер помолчал, прислушиваясь к миру. Где-то под землёй коротко отзвучал мощный рокот чьей-то силы. Учитывая недавние события, вариантов было немного. «Мелькор, похоже, опять нашёл себе занятие», - про себя отметил бывший механоид, слыша, как присутствие Изгнанника слабеет, переставая вызвать в окружающем мире дополнительные реакции «общего вещества». «Надеюсь, Намо не восстановит полную картину произошедшего. Иначе придётся немало побегать.» Слушая Арагорна и, по мере необходимости, дополняя отчёт, Синигр обдумывал ещё один важный вопрос. Быстрое усиление его до Старшего начинало приносить проблемы. Местная энергия была слишком… деятельной для расчётливого разума, она стремилась наполнить резерв и всячески облегчить жизнь и деятельность. Это грозило лидеру стать полностью зависимым от мира, что было бы не лучшим вариантом. Подобная слабость не давала ему и тени шанса в противостоянии с Творцом этого мира. Собственных сил механоида было не слишком много – личный источник не мог придать «личный» оттенок сущности слишком большому количеству новой энергии. Это, конечно, окупалось крайне высоким уровнем контроля, однако не давало вести прямой бой даже с сильными Младшими. Подобная ситуация Синигра… озадачивала. Ещё больше его удивила реакция энергий мира на собранный им концентрат ненависти, безумия и боли. Касаясь Этого, местные потоки отклонялись в стороны, меняя цвет и скорость. Причин подобного феномена лидер не знал, но очень хотел выяснить – выработка «слепками» была мизерной и едва покрывала требования по некоей защите его ауры от включений энергии мира. Новые эксперименты были необходимы, однако следовало заняться поиском других методов – применённый «ритуал» оказался слишком заметен, а работать с душами напрямую Синигр не мог – сказывалась иная специализация. Как он, кстати, заметил, его сигнатура тоже слегка изменилась – для самого себя он обозначался чем-то средним между эмблемой радиационного заражения и биологической опасности. Только так удавалось описать характер своего воздействия. Сейчас, пока он держал в равновесии оба «оттенка» своих сил, его присутствие не могло вызвать ни мутаций, как на максимальном значении, ни «инфекционной формы» безумия, появляющегося при отклонении на значение «75% негативной проявленной энергии, 25% личной энергии», ни даже появляющегося при соотношении «55%/45%» тихого шёпота на краю сознания – пассивной формы всё того же безумия. Так, уйдя в размышления и увлекшись разговором с Арагорном, Синигр почти пропустил момент, когда Гэндальф, похоже, почувствовав вторжение, проверил защиту и, перейдя в боевую готовность, со все возможной скоростью направился к Государю, видимо, желая защитить последнего от потенциального противника. В покоях Странника оба мага столкнулись почти нос к носу – Гэндальф щетинился шипастой мантией, не слишком импонирующей благостному виду волшебника, а Синигр – и вовсе с какими-то рваными движениями, то ли из-за разброда в сознании, то ли просто от усталости. Белый маг был бы весьма не против узнать, чьим рукам принадлежит недавно прокатившееся над Умбаром действо, и теперь точно намеревался выбить ответ из механоида. По крайней мере, не знать о произошедшем Старший не мог. И видеть его здесь – было очередным доказательством его осведомлённости. Маг слегка ослабил хватку посоха, убедившись в отсутствии непосредственной опасности. Государь явно не понимал причин появления Младшего здесь, Синигр же вёл себя не более подозрительно, чем прежде. Но сейчас были дела поважнее Умбара – в конце концов, даже если это дело рук Моргота, то явно не самое чёрное – возможно, настало время воспользоваться наработанным авторитетом и слегка отвлечь Бродягу от дел государственных. - Государь, у меня срочные новости. Возможно, ты о них уже знаешь, но это не умаляет их значения. Прошу простить меня, прервать ваш разговор я не рассчитывал. Странник окинул собеседников оценивающим взглядом, словно решая, с чем разобраться сначала, и кивнул Гэндальфу, усаживаясь на жёсткое кресло во главе стола. Старый маг остался стоять, явно чувствуя себя в этой позе более готовым к бою. - Едва ли два часа назад я встретился нос к носу с Врагом. Арагорн, не вскидывайся так – ты бы всё равно не смог ничего сделать. И нет, это не Саурон, покинувший Средиземье так недавно.. Гэндальф покачал головой, опираясь на посох и весьма серьёзно продолжая: - Это был сам Чёрный Враг. Древний, могучий и неведомо как вырвавшийся из своего плена. Я не мог спутать его силу с чем-либо иным, увы. Маг краем глаза проследил за реакцией Синигра – судя по рассказам механоида, тот был весьма дружен с Тёмным. Сам Гэндальф дружбы этой не понимал и крайне её не одобрял, но и изменить ничего не мог. Тёмный, слава всем Валар, оставался до сегодняшнего дня чем-то далёким, смутным и слишком нереальным, а Синигр был весьма и весьма ценным союзником. - Боюсь, Арагорн, грядёт время новых испытаний. К сожалению, мы ничего не можем противопоставить силе Врага – он может просто снести Минас-Тирит до основания, невзирая на его защитников. Поэтому я немедля отправлюсь к эльфам – они уже сталкивались с этой угрозой раньше людей, и Владычица может помочь.. Поэтому не жди меня в ближайшие дни. Если сильно понадоблюсь – Синигр, не откажи передать весточку. Истари просяще взглянул на механоида, окинул взглядом всё ещё ошарашенно сидящего Арагорна и, слегка наклонив голову, вышел из зала. В Зале Совета ещё с полминуты царили тишина, пока Государь не обратился к Синигру, потирая виски. - Сдаётся мне, друг, ты знаешь о происходящем куда больше меня и Гэндальфа. Расскажешь? Мне… нужно знать больше. И я надеялся, что испытания закончились. Видимо, они не заканчиваются никогда. Усталость Эллеассара волной прокатилась сквозь зал – он только сейчас заметил, что за окнами начало темнеть. Синигр опёрся на стену. Отбытие Гэндальфа оказалось внезапным – видимо, личная встреча с Мелькором заставила мага проявить активность. Глава клана только успел кивнуть ему вслед, выражая согласие. - Я расскажу, Арагорн. – Механоид сел на ближайший стул. – В Валиноре произошла череда событий, в результате которых… это непросто объяснить. Синигр вздохнул. Он не знал границ знаний собеседника. Рассказывать что-либо следовало осторожно. Кроме того, следовало правильно расставить акценты в своём рассказе. «Никогда бы не подумал, что буду заниматься таким неприятным делом, как дипломатия», - подумал лидер, подбирая слова. - Итак, надеюсь, тебе известно, что Саурон, бывший нашим противником в недавнем конфликте являлся учеником и подопечным одной не самой светлой личности. Это существо, пребывавшее в заточении довольно долгое время, было изначально освобождено при моём участии. После данного происшествия бывший заключённый отстоял свою свободу и был, как я понял, оставлен в покое до следующего крупного проступка. Убедившись, что собеседник, не смотря на усталость, всё же не теряет бдительности, да и вообще поглядывает на ножны, лидер пресёк возможные вопросы продолжением рассказа: - После этого я вернулся сюда и, как уже говорил, полностью уничтожил Умбар. Оставшиеся от его флота несколько кораблей мои подчинённые могут провести вверх по Андуину. Причин визита Чёрного Врага я не знаю, но, в случае проблем – безусловно, помогу. Кроме того, я не думаю, что он появился здесь для новых разрушений. Я успел немного понять его характер. Думаю, новообретённая свобода не надоест ему ещё, как минимум, десяток лет. Да и есть ему чем заняться. Синигр прикрыл глаза, ожидая вопросов и показывая готовность на них отвечать. Вместе с этим, он оценивал своё состояние, контролируя активность полученных «слепков», заставляя их отгораживать энергетику лидера от влияния мира. - И нет, Арагорн, ты не хочешь знать, что в самом деле произошло там. Это то знание, что может урезать жизнь и тебе, и мне, - голос Синигра звучал чуть устало. – Я пойду, пожалуй – мне тоже иногда нужен отдых. Поднявшись, механоид попрощался с немногословным, мрачным Государем, видимо, снова пребывающим в раздумьях на тему отношения к лидеру и покинул верхний ярус. Синигр проскочил по крышам, не спеша, но и не горя желанием плестись по улицам внизу, отследил с помощью имеющихся способностей Суору и направился к ней – чужое душевное тепло ему сейчас было нужней всего.