Возрождение

Методом выискивания имен в телефонной книге, Китти нашла несколько людей с именем «Артур Андервуд», проживающих в Лондоне. Какая боль. Странно было верить на слово демону, который знал ее имя и проявлял своеобразный интерес, но других зацепок у нее не было. Дух не собирался делать ей ничего плохого… По крайней мере, ей казалось, что дурных намерений у демона не было и это сбивало с толку. «Демоны всегда хотят причинить вред», — пронеслось в голове. Это то, во что она всегда верила. Но, наверное, хозяину этого существа не было до нее никакого дела, в противном случае Китти уже была бы мертва. Но все равно, она не ощущала себя в безопасности. Кстати, хозяином той женщины без сомнения был волшебник — простолюдины не знают, как вызвать демона. Может, он или она не догадывался, что найдет членов Сопротивления? А может, все это часть какой-то искусной игры, а демон просто пытался втереться к ней в доверие? .. Китти покачала головой — сейчас было не время для этого. Даже если это была ловушка, подсказка демона была единственной ниточкой, которая вела к Джону Мэндрейку. Она вздохнула и вышла из телефонной будки. Стало немного прохладней. Или ей казалось? .. Посмотрев на листок с номерами телефонов всех Артуров Андервудов, который она вырвала из телефонной книги, девочка аккуратно свернула его несколько раз и положила в карман. Появилось неприятное чувство, будто за ней кто-то наблюдает. «Возьми себя в руки, — мысленно приказала себе Китти. — Ты скоро параноиком станешь из-за всякой ерунды». Она пошла в сторону дороги, но у нее внезапно закружилась голова. Китти моргнула несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд, но стало только хуже. Чувство слежки усиливалось, но сейчас это волновало ее в последнюю очередь: голова стала тяжелой, перед глазами все расплывалась. На периферии она видела какие-то огоньки, а до ушей доносился едва различимый звук автомобильного гудка. В какой-то момент взгляд прояснился, и она поняла, что какая-то машина несется прямо на нее. Китти даже не успела ничего понять, как кто-то сильно толкнул ее в сторону. Упав на асфальт, девочка услышала звук столкновения. *** Мэндрейк медленно шел многолюдными лондонскими улицами, еле переставляя ноги и спотыкаясь через каждые три шага, пытаясь дойти до дома Андервудов. Некоторые перехожие провожали его обеспокоенными взглядами, некоторые, и их было больше, смотрели на него с отвращением. Будто сам его вид был им противен. Он и чувствовал себя также — омерзительно. Если бы он знал, как ему аукнется призыв Бартимеуса, то трижды подумал бы, прежде чем начать ритуал. Сейчас, чувствуя себя больным, усталым и истощенным, Джон говорил себе, что вероятно, заслужил это. Ему было холодно, но внутри, словно все полыхало; губы пересохли и стали сухими. Именно в тот момент он увидел ее — Китти Джонс, выходившую из телефонной будки. Ее голова была опущена, словно она о чем-то глубоко задумалась. Ее руки машинально сложили какой-то листок и засунули его в карман. Она шла по направлению к дороге и, наверное, пребывала в своих мыслях где-то далеко, потому что не обратила никакого внимания на сигнал гудка автомобиля. Кто-то кричал. Джон собрал в кулак те крохи силы, что у него остались, и заковылял на помощь Китти. Почему она ничего не замечала вокруг? Когда Мэндрейк приблизился, он понял почему. Она была, словно пьяна, двигалась медленно и вяло… Странно, но увидев, что ей грозит беда, он снова ощутил прилив сил и оставшиеся несколько метров преодолел почти в едином прыжке. Он столкнул ее с пути автомобиля, а сам обернулся к водителю за секунду до того, как почувствовал тупой удар от столкновения. Голову посетила ненавязчивая мысль о том, что он, должно быть, сейчас летит… Но додумать он не успел, когда его тело встретилось с асфальтом в паре метров от машины. Собралась толпа и Китти в оцепенении наблюдала за происходящим. *** Бартимеус и Натаниэль повернули за угол как раз в момент аварии и видели, как Мэндрейк от сильного удара отлетел на несколько метров вперед. Джон был без сознания, но крови не наблюдалось. По крайней, они ее не видели, прежде чем обзор загородила толпа. — Это же был он! — закричал Натаниэль, указывая вперед. — Ты видел? Джон сейчас, вероятно, при смерти от такого удара! — Я в этом что-то сомневаюсь, — пробормотал Бартимеус, скрещивая руки Птолемея на груди. — Ты что, от такого долго не живут! Отделаться царапинами не получится, это невозможно! Натаниэль хотел было бежать в толпу, но Бартимеус остановил его, схватив за руку и дернув назад. — Что ты делаешь? — воскликнул мальчик, пытаясь вырваться. — Мы должны убедиться, что с ним все в порядке! — Слушай… Да послушай же ты! — выкрикнул джинн, прилагая все усилия к тому, чтобы не сломать тонкую ручку этой занозы в заднице, которая все еще норовила вырваться из стальной хватки. — Я не говорил, что ему не было больно, но в целом он в порядке. Я тебе гарантирую. Натаниэль перестал брыкаться, заметив успокаивающий взгляд джинна. Странно было видеть что-то подобное на лице демона, но этот день был и без того полон неожиданностей, так что мальчик решил принять это как должное и не заморачиваться. — Как ты можешь это гарантировать, демон?! — выкрикнул он и вырвал свою руку. — Как ты вообще можешь знать что-то о таких вещах? Разве ты сам не хотел его найти?! Бартимеус устало вздохнул. — Конечно, я хотел его найти, поэтому и пошел с тобой. Но сейчас я должен прекратить твою бессмысленную болтовню, поэтому слушай. Мальчик успокоился, но выглядел рассерженным и сердитым. — Ну? — нетерпеливо сказал он, громко сопя. — Ладно, ладно. Только не кипятись, — начал Бартимеус. — С ним что-то не так, но я не уверен. Его аура нестабильна и это ненормально. И каждый раз, когда я нахожусь слишком близко к нему, у меня складывается ощущение, что из меня уходит какая-то важная часть. Это очень размытое чувство и я не знаю, что это такое, — джинн вперился глазами в мальчика. — Понимаешь? — Нет, — ответил Натаниэль. — Не очень. Что ты пытаешься этим сказать? — Когда он вызвал меня, он знал, кто я. Но не потому, что откопал мое имя в какой-то пыльной книжке, которые вы, волшебники, регулярно строчите чуть ли не каждый год. Он знал меня на более личном уровне и я это почувствовал… Но при том прекрасно знал, что сегодня состоялась наша первая встреча. — Значит… ты веришь в то, что он путешествовал во времени? — Я не исключаю такой возможности, поэтому мы не можем рисковать. Если он — это ты, значит, ты вызвал меня в какой-то промежуток времени, который явно отделяет тебя от него на несколько лет. А теперь Джон вызвал меня снова и очевидно раньше, чем должен был сделать это ты. Поэтому сейчас мы все связаны в одном тугом узле: его аура влияет на меня и, вероятно, будет влиять на тебя, но в куда большем масштабе. Бартимеус ждал какой-то реакции, но мальчик молчал. — Во всяком случае, я думаю, что его присутствие здесь уже что-то изменило. И его аура этому способствует. Если раньше ты ничего не замечал, то будь готов к тому, что теперь начнешь замечать. Джону не долго осталось ходить по бренной земле, скажу тебе по секрету. И если не хочешь последовать за ним раньше времени, постараешься держаться от него подальше. Натаниэль нахмурился. — И почему ты смотришь на меня так, словно ждешь одобрения? — Я не жду. Если что-то случится с тобой, то случиться и с ним — вы взаимосвязаны. Ты умрешь — он умрет. Но если он погибнет сам, то только ты сможешь вернуть меня обратно. Через мгновение мальчик сухо хмыкнул. — Понятно… То есть, тебя по большому счету не слишком волнует, что случится со мной… или вторым мной. Ты печешься только о том, чтобы вернуться в Иное Место в целости и сохранности. Бартимеус пристально вгляделся в лицо Натаниэля. — Только не говори, что это для тебя новость, парень. — Нет-нет… Просто я думал, что ты действительно хотел ему помочь, — голос мальчика был холодным и злым. Джинн пожал плечами. — Знаешь, далеко не всегда можно получить то, что хочешь. Кроме того… — Бартимеус не договорил и поднял глаза куда-то наверх. Натаниэль последовал его примеру. — Что там? Джинн поглядел по сторонам, а затем махнул рукой. — Кто-то за нами наблюдал. Любопытно, что до сих пор я этого не замечал. — И кто же это был? — Натаниэль принялся вертеть головой; его голос немного дрожал от страха. — Скорее всего — шпион, но я не уверен. И мне кажется, это был тот же дух, который наблюдал за нами в доме. Это… Это не к добру. — Что ты имеешь в виду? — Ну, я очень сомневаюсь, что это какой-нибудь мелкий бес… слишком уж незаметной была слежка. Кто-то пытается выяснить, чем мы занимаемся. В любом случае есть только один способ узнать все наверняка. — Какой? — Конечно же, последовать за ним. Лже-Птолемей исчез, а на его месте возник голубь. — Я полечу следом за нашим новым другом. Натаниэль нетерпеливо махнул рукой в сторону Мэндрейка. — А что насчет него? Птица начала взлетать. — Оставь его в покое, ничего с ним не станется. Я хочу, чтобы ты следовал за мной, но как можно незаметней. И помни, этот дух может выглядеть как угодно и может попытаться обманом вытащить из тебя информацию. — Спасибо, я это и так знаю, — огрызнулся Натаниэль. — Ну, я так, на всякий случай… Ведь он может, например, скрыться от меня и направиться к тебе… — Я понял. Не утруждайся. Бартимеус взлетел вверх. Натаниэль сглотнул, вновь посмотрел на место аварии и, стараясь не упустить из виду нужного голубя, последовал за ним. *** Джинн правильно предположил, что с Джоном Мэндрейком все было в порядке. Вариан думал точно также, плавая в порывах ветра и наблюдая за происходящим. Он был невидим на первых четырех планах, поэтому джинн не сразу понял, что за ними следили. Вариан добыл информацию, которая была нужна. Джинн был менее чувствительным к колебаниям ауры Мэндрейка, но, тем не менее, тоже что-то заметил. Марид ожидал всего, чего угодно, но путешествия во времени? Это были лишь его догадки, но теперь они были подтверждены. Он уже представлял реакцию хозяина, когда тот об этом услышит. «Долго это продолжаться не может. Лучше разобраться с этим Бартимеусом сейчас», — пронеслось в голове у Вариан. Марид слепил из своей сущности что-то вроде темного тумана и приземлился на ближайшую крышу. Затем принял излюбленный облик женщины с длинными рыжими волосами. Вариан поднял глаза к небу. Без сомнения джинн понял, что имеет дело не с бесом, и теперь будет методично прочесывать все семь планов. Вариан заметил, что какой-то голубь начинает менять облик перед приземлением. — Не многие шпионы станут приветствовать своего преследователя, открыто, — заявил Бартимеус, приняв облик Птолемея. – Вы, должно быть, очень уверены в своей неуязвимости… Или же просто глупы. — Я скрыл себя на первых четырех планах не просто так, — усмехнулся Вариан. — Вынужденная мера при моей работе. И это сработало. — Пожалуй, ваша правда, — вынужденно согласился джинн. — Я уже понял, что вы не бес, не фолиот и не джинн. И, насколько мне известно, африты могут скрывать себя только на первом плане, что значит — вы марид. — Абсолютно верно. Я — Вариан. — Вариан… — произнес Бартимеус и на секунду задумался. – Нет, к сожалению никогда не слышал. В действительности я знаком со многими духами, но если мы и встречались в прошлом, то я, скорее всего, убегал… Что, впрочем, и намереваюсь сделать сейчас. Бартимеус хотел было приступить к выполнению своего плана, но отчего-то передумал. — Прежде чем я позорно смоюсь, я могу задать вопрос? Рыжеволосая женщина утвердительно кивнула. В изумрудных глазах блеснула толика интереса. — Почему марид шпионил за нами? — Приказ хозяина. — Мм… Наверное, ваш хозяин без ума от всяких редких диковинок, я прав? — Без сомнения. Повисло молчание. Через несколько секунд Вариан заговорил: — У нас, духов, есть все основания остерегаться Джона Мэндрейка, Бартимеус. Он в ответе за все, что творится с нашими сущностями, понимаешь? — Да, но что вы хотите? — Мой хозяин желает побеседовать с мистером Мэндрейком, и он поручил мне сделать все, чтобы это случилось. Если ты ценишь свою жизнь, то не встанешь у меня на пути, и я сделаю то, что должен. В противном случае, ты будешь уничтожен. — Я все понял, не буду вам мешать, — смиренно отозвался Бартимеус. Вариан кивнул. — Для твоего же блага, надеюсь, что ты так и поступишь. Женщина отошла к краю крыши, повернувшись к джинну спиной. — Удачи. А потом рухнула вниз. Бартимеус подошел к краю, но ничего не увидел. Из груди Птолемея вырвался тяжелый обреченный вздох.