Время Великого Взросления

Литтлфут отправился к Эли, Спайк и Даки ушли домой, а Сэра осталась одна на вершине холма. Она печально вздохнула, в сердцах желая, чтобы кто-то составил ей компанию. И, тем не менее, она знала, что не может прийти домой, пока её отец и мачеха проводили романтический вечер. Поднялся сильный ветер, заставляющий звёздочки опадать с деревьев. Сэра пыталась уснуть, но её ум не позволял ей этого сделать. Она ощущала беспрерывный поток несчастливых эмоций, текущих через неё. Сэре было прекрасно известно, что она расстроена из-за того, что Литтлфут ушёл к Эли, не дослушав её, хотя и не думала, что беспокоит её именно это. Подумав, она решила пойти прогуляться: вдруг ей станет лучше. Сэра спустилась с камня и пошла, куда глаза глядят. Это был час, когда только первые ночные певцы защебетали в траве. Она медленно спускалась вниз по холму, пытаясь понять, что же её тревожит. Но знакомый голос заставил её замереть на месте. – Моё время подходит к концу. Я старею, дорогой… и лишь хочу быть уверена, что с Литтлфутом всё будет хорошо. Сэра обернулась и увидела, что бабушка Литтлфута беспокойно говорит со своим мужем. Трёхрогая почувствовала странное побуждение подслушать их разговор, а потому быстро схоронилась в ближайшие кусты, откуда было идеально слышно. Дедушка Длинношей кивнул и добавил: – Я бы дал себе не больше нескольких недель… но тоже хочу быть уверен, что Литтлфут остепенился. Когда придёт пора мне отправиться в мир над светлым кругом, я хотел бы уйти, зная, что у него есть любящая жена. Сэра моментально ощутила некий дискомфорт. Понимая, что бабушка и дедушка Литтлфута желают для него лучшего, она не могла отделаться от чувства, будто они хотят контролировать его жизнь. Как только ей пришла в голову эта мысль, по животу словно стала растекаться булькающая слизь, а изо рта вырывались глухие рычания при каждом новом слове, произнесённом длинношеими. – Хотя я не знаю, на ком нам его женить, – сказал Дедушка Длинношей. – Я всегда думал, что он влюбится в Эли к этому времени, но он… растёт чуть медленнее, чем я полагал. Хоть Эли интересуется им, и это уже третий раз за сегодня они проводят время вместе. Может, они, наконец, начали встречаться. Бабушка Длинношей добавила: – Мы всегда можем надеяться… но я не знаю. Я говорила с матерью Эли, и её не устраивает, чтобы дочь была с длинношеем вроде него. То есть, она знает, что Литтлфут хороший длинношей и что он будет любящим мужем, но она очень обеспокоена тем, что его страсть к приключениям подвергнет Эли опасности. Если предположить, что мать Эли не изменит своего мнения, придётся обручить его с кем-нибудь другим. Может, Кэм или Мия? Они ведь одного возраста с Литтлфутом, да и нет у них родителей, которые могли бы выступить против возможного брака. Не ошибусь, если скажу, что они обе хотели бы стать жёнами Литтлфута. – Ты хоть видела этих двоих? – раздражённо вздохнул Дедушка Длинношей, покачав головой. – Они уже достали Литтлфута и не могу сказать, что виню его. Они не проявляют по этому поводу никакого такта . – Ну, по крайней мере, он им нравится, – сказала Бабушка Длинношей. – Нравится? Конечно, он им нравится! Но я знаю, что Литтлфут ни с кем из них не будет счастлив, если они продолжат так себя вести, – вздохнул Дедушка Длинношей. Его жена согласно кивнула и вздохнула: – Думаю, ты прав… они не идеальны, но могут быть нашей единственной надеждой… У тебя есть ещё кто на уме, если с Эли ничего не получится? – Нет, – вздохнул Дедушка Длинношей. – Ты права… мы можем упереться в то, что придётся выбирать кого-то из них, если не сможем найти никого другого. Бабушка Длинношей вздохнула и печально посмотрела на своего мужа: – Я просто хочу, чтобы мы нашли ему девушку, и как можно быстрее. А потом он может уйти и счастливо присоединиться к остальным из нашего вида. В конце концов, когда мы покинем этот мир, он останется последним длинношеем в Великой Долине, а этого нельзя допустить. Кто бы смог поддержать его и научить тем вещам, которые нужно знать взрослым длинношеям? – А как же его друзья? – взволнованно спросил Дедушка Длинношей. – Он будет очень скучать по ним. – Я не знаю, сможет ли Великая Долина вместить полноразмерное стадо длинношеих, – печально произнесла жена. – И, к тому же, большинство стад не любит межвидовое окружение. Будет тяжело Литтлфуту покинуть своих друзей… но он всегда сможет завести новых в своём новом стаде. – Ты права… Полагаю, Литтлфуту остаётся лишь попрощаться с ними, – вздохнул Дедушка Длинношей. Сэра услышала достаточно. Ощущение булькающей слизи в животе дошло до точки кипения. Выбравшись из кустов, она стала бесцельно бродить, думая обо всём услышанном от пожилых бронтозавров. Литтлфуту придётся покинуть Великую Долину, она никогда не сможет увидеть его вновь, а ещё его могут насильно женить на том, кто ему даже не нравится! Эти мысли заставляли её просто кипеть от гнева. Сэра яростно зарычала и протаранила рогами валун. Затем продолжила бродить, ни на секунду не прекращая полыхать от злости, а вот её сердце забилось чаще. Никто и не заметил её, потому что почти все уже спали. Но вскоре поблизости отчётливо послышалась перепалка. Она обернулась и увидела за высокой грудой камней Мию с Кэм, толкающих друг друга. Заинтригованная, Сэра подобралась ближе и опять же спряталась в ближайших кустах. – Он мой! – кричала Кэм, глазея на Мию. – Нет, Кэм, он мой! – кричала в ответ Мия. – Я из нас двоих самая красивая. Он будет моим! Самки смотрели друг на друга решительно, и ни одна из них не собиралась отступать. – Слушай, он мне нужен! Он известен как герой, а я хочу разделить хоть немножечко этой славы! – кричала Мия. – Но и мне он нужен! Он милый и красивый, а какие у него прекрасные глаза! – кричала в ответ Кэм. От этой мелкой ссоры у самки трицератопса просто вскипела кровь, больше она не могла контролировать свой гнев. Выскочив из кустов, Сэра встала между двумя длинношеими, перемещая гневный взгляд с одной на другую, и тем самым заставляя последних испуганно отшатнуться. Не сдерживая ярость, трёхрогая крикнула во всё горло: – Как вы смеете вести себя так, будто Литтлфут всего лишь приз в вашем соревновании?! У него тоже есть чувства, которые вас, похоже, не волнуют, плоскоголовые! Кэм и Мия посмотрели друг на друга и ухмыльнулись. – Оу, похоже, кто-то ревнует! – восторженно захихикала зелёная самочка. – Какая жалость: угломордая влюбилась в длинношея! – усмехнулась белая, чем заставила себя и свою подругу маниакально засмеяться. – Я не влюбилась в него! – крикнула Сэра, топнув ногой. – Но Литтлфут мой друг и мне тошно от того, что он должен по расчёту жениться на ком-то из вас! – Надеюсь, тебе будет весело на свадьбе, – ухмыльнулась Кэм. – Наверное, все рога выпадут, когда увидишь поцелуй! – рассмеялась Мия и насмешливо добавила: – До встречи, угломордая! Длинношеи, продолжая смеяться, пошли прочь, оставив Сэру рычать на их удаляющиеся тени. Понадобилось некоторое время, чтобы к трёхрогой вернулось нормальное дыхание. Когда это случилось, она отнюдь не попыталась уснуть, хотя была уже поздняя ночь. Вместо этого она таранила ближайшие валуны, гневные мысли продолжали вертеться у неё в голове. «Почему Литтлфут должен быть вынужден покинуть Великую Долину и больше никогда нас не увидеть, чтобы жениться на одной из этих глупых эгоистичных плоскоголовых?», – думала она. Сэра закричала в ярости и протаранила очередной валун с ещё большей силой, чем раньше, заставив его разлететься на сотни осколков. Ещё несколько часов трёхрогая таранила все валуны, которые попадались ей на пути, возможно, продолжила бы и дальше, если бы вдруг не ощутила тычок в заднюю ногу. Она обернулась и увидела Спайка, который с широкими глазами уставился на неё. – Ааргх… чего тебе, Спайк? – закричала Сэра. Шипохвост выглядел очень взволнованным, и он мгновенно поманил Сэру за собой. Она последовала за ним, не уверенная в том, куда именно он её ведёт. «Наверное, помочь добыть звёздочки», – подумала трёхрогая. Однако она и не догадывалась, что у Спайка на уме было нечто совсем не связанное с едой.