Время Великого Взросления

Поговорив с бабушкой и дедушкой, Литтлфут решил поискать своих друзей и обсудить с ними события минувшего дня. Вскоре он нашёл Сэру, Спайка и Даки, лежащих на цветущем холме с видом на водопой. Длинношей мгновенно заметил обеспокоенность плавуньи и что трёхрогая что-то с понимающим видом шептала ей на ухо. Что не удивительно: Сэра всегда вела себя, как старшая сестра, по отношению к Даки, и сейчас, похоже, решалась одна из проблем зауролофа. Продолжая слушать Сэру, Даки подняла глаза и увидела идущего в их сторону Литтлфута. − Привет, Литтлфут! – воскликнула плавунья. – Иди скорее к нам! Длинношей весело кивнул, присаживаясь рядом с самкой трицератопса, которая радостно улыбнулась и отодвинула хвост, освобождая место. И теперь уже втроём они смотрели на заходящий яркий круг. − Как ты, Литтлфут? – спросила трёхрогая, прислонив голову к его туловищу. − Я в порядке, Сэра, – ответил длинношей, расслабленно вдыхая и улыбаясь небу над головой. На мгновение между ними, казалось, была полная удовлетворённость, пока Литтлфут не заметил не прекратившуюся напряжённость плавуньи. − Тебя что-то тревожит, Даки? – спросил Литтлфут. − О, нет-нет-нет, − радостно ответила Даки, но при этом смотрела в другую сторону. Самка зауролофа определённо не хотела говорить о том, что её беспокоит, так что длинношей решил не давить на неё. В разговор вмешалась Сэра: − Так где ты был, Литтлфут? − Ну, − вздохнул бронтозавр и всё же решил вспомнить свои проблемы, − я ходил вместе с Руби в пещеру… где находился Зубастик. − Ты видел Зубастика? – изумлённо воскликнула Сэра. – Где же он пропадал? − Я скучала по нему, да-да-да! – добавила Даки. – Как он? − Он прячется в пещере… и ему… не очень хорошо. Ему нужно… ну, больше еды, − печально ответил Литтлфут. Сэра и Даки нервно переглянулись, даже Спайк перестал есть. Сэра поднялась с места и закричала: − Нам не стоило брать его с собой! Так и знала, что это случится! Он же острозуб! − Будет плохо, если он съест нас, нет-нет-нет! – воскликнула Даки, качая головой. − Не волнуйтесь, ребята, он нас не съест, − успокаивал их Литтлфут, заметив тревожность Спайка. − Да, конечно. Может, и не сегодня, − скептически ответила Сэра, − но вот когда он… − Сэра, Даки, Спайк, послушайте! – сердито крикнул Литтлфут, заставив всех троих посмотреть на него. Бронтозавр откашлялся и начал сначала: − Он не съест нас, потому что… он морит себя голодом! Троица успокоилась и села на место. − Бедный Зубастик… это не хорошо, совсем не хорошо, − вздохнула Даки. − Но как нам ему помочь? – озабоченно спросила Сэра. – Мы ведь не можем заставить его есть… а даже если он и станет есть, мы ведь не можем пойти и найти для него обед. − О, нет-нет-нет, − печально вздохнула Даки. – Мы получим массу неприятностей с острозубами… Я не люблю острозубов, нет-нет-нет. – Да… но должны же мы что-то сделать, – решительно сказал Литтлфут. Бронтозавр, трицератопс и зауролоф глубоко задумались, пытаясь придумать, как помочь Зубастику. Они думали и думали, но идея так никого и не озарила. Затем Литтлфут, вспомнив о проблеме Петри, решил спросить Даки: – Эй, Даки… что думаешь о том, что, ну, представители разных видов влюбляются друг в друга? – Литтлфут, ты что, шутишь? – недоуменно посмотрела на него Сэра. – Никто никогда ни в кого не влюблялся за пределами своего вида! – Я знаю… Просто мне любопытно, – ответил длинношей, избегая намёков на чувства своего крылатого друга. Он повернулся к Даки и повторил вопрос: – Так… что ты думаешь об этом? Зауролоф странно посмотрела на друга, прежде чем ответить. – Разные виды? Влюбляются? Я никогда о таком раньше не слышала, нет-нет-нет, – сказала Даки, при этом опустив взгляд на свои задние лапы. – Но а всё-таки? – настоял Литтлфут. – Ну… Думаю, это было бы нормально, – задумчиво ответила плавунья. – Но почему ты спрашиваешь, Литтлфут? – Просто… интересно, – уклончиво ответил бронтозавр, помня своё обещание ничего не говорить Даки. Сэра продолжала озадаченно смотреть на него, прежде чем спросила: – А что ты думаешь про этих глупых длинношеих? – Ну, они ничего, вроде… – ответил Литтлфут. – Хотя, честно говоря, уже действуют мне на нервы. Даже не знают меня, а уже безостановочно заигрывают со мной. – Если они тебя раздражают, так и скажи им, – твёрдо сказала Сэра. – По крайней мере, я бы так и сделала. – А я так не могу, – сказал длинношей. – Они гости моих бабушки с дедушкой и часть стада Эли. Они подумают, что я грубиян, а Эли, бабушка и дедушка будут разочарованы, если узнают, что я был груб по отношению к ним. Сэра открыла было рот, чтобы ответить, но, прежде чем смогла издать хоть звук, чей-то голос крикнул: – Литтлфут! – Ой, это Эли! Нужно идти… скоро увидимся! – объяснился бронтозавр, помня о своём обещании, и убежал. Сэра нахмурилась, глядя, как Литтлфут подошёл к Эли, которая с розовым оттенком на щеках мило улыбалась ему. – Мог бы хоть дослушать, что я хотела сказать, – прорычала трицератопс, созерцая, как Эли приветственно потёрлась о шею Литтлфута. – Но, Сэра, Литтлфут не хотел обидеть Эли, – сказала ей Даки. – И, может, он не знал, что ты хочешь ещё что-то сказать. – Но и вот так вот покидать нас ему тоже не стоило… а ещё говорит о грубости, – не изменила своего выражения лица Сэра, глядя, как силуэты Эли и Литтлфута растворяются вдали в нескольких шагах от заходящего яркого круга. – Сэра? – обратилась к ней Даки. – Что? – отрешённо выплюнула Сэра, даже не оборачиваясь в её сторону. – Ты разговаривала сегодня с Петри? – Эм… да, – ответила Сэра, – этим утром, кажется. Мы были с Литтлфутом, пока ты гуляла со Спайком. – А, ладно, – произнесла Даки с заметной удрученностью в голосе. Тут Сэра всё-таки повернулась к подруге и деликатно спросила: – Даки, ты не хочешь закончить этот разговор? Я тут немного запуталась… Даже не знаю, о ком ты говорила. Даки покраснела, отвернулась от Сэры и вздохнула: – Нет, спасибо… Как раз в этот момент Мама Плавунья крикнула: – Даки! Спайк! Пора домой! – Иду, Мама! – отозвалась зауролоф, затем вновь посмотрела на Сэру, которая лежала на вершине соседнего камня, положив голову на передние лапы. Даки мгновенно заметила угрюмое выражение лица подруги и что глаза её были на мокром месте. – Ну, тогда до свидания, Сэра, – сказала ей плавунья. – Пока, – вяло вздохнула Сэра. Даки последовала за своей матерью со Спайком, следующим за ней по пятам. Зауролоф ещё раз обернулась к Сэре, которая, лёжа на камне, повернулась лицом к заходящему яркому кругу и грустно шлёпала хвостом по твёрдой поверхности. – Сэра несчастна, о нет-нет-нет, – сказала Даки Спайку. Тот печально кивнул в знак согласия. – И я тоже чувствую себя несчастной, о нет-нет-нет… – вздохнула плавунья. Спайк озабоченно посмотрел на неё, но прежде чем Даки могла проронить хоть слово, наши двое пришли домой. Их братья и сёстры болтали друг с другом и радостно резвились поблизости. Похоже, они даже не заметили ни Даки, ни Спайка, продолжая хихикать и играть друг с другом. Мама Плавунья остановилась в высокой траве и ждала только наших двоих. – Даки, Спайк, идите искупайтесь, – предложила она, раздвигая траву, за которой скрывался маленький семейный пруд, ярко сияющий в свете сумеречной луны. – Вода приятная и прохладная. – Спасибо, Мама, – ответила Даки без энтузиазма и медленно вошла в пруд, Спайк остался на краю и печально смотрел на неё. – Что-то случилось, Даки? – спросила Мама Плавунья. – Нет, не совсем… Просто что-то я не в настроении сегодня, – ответила дочь. – Что ж, просто посиди здесь и позволь воде смыть все твои беды, – предложила Мама, затем громко зевнула. – Спокойной ночи, Даки. – Спокойной ночи, Мама, – вздохнула младшая зауролоф. Мама Плавунья отправилась следить за остальными детьми, оставляя Даки и Спайка наедине. Некоторое время самка сидела в пруду, ощущая, как прохладная вода щекочет её тело. Но она по-прежнему не была счастлива, что подтверждало её печальное отражение. Плавунья знала, что не может воспользоваться советом матери, а потому вновь начала думать о своих чувствах. – Спайк, я скучаю по Петри… может, Сэра права насчёт того, что я чувствую, – печально сказала Даки. Спайк растерянно посмотрел на сестру, а она вылезла из воды и стала смотреть на звёзды. – Но почему он не разговаривает со мной? В последнее время он едва обменялся со мной парой слов. Но он разговаривает с Литтлфутом и Сэрой, как обычно. Интересно, почему, и мне это не нравится, нет-нет-нет. Не знаю… я делаю что-то не так, Спайк? Шипохвост, жующий камыш, пожал плечами. – Прости, что беспокою тебя, Спайк, – мягко сказала ему сестра. – Просто… ты мой брат, а мне некомфортно говорить с кем-то ещё о том, что я чувствую к нему. Затем она посмотрела на Спайка, улыбнулась ему и сказала: – Спасибо, что выслушал Спайк. Ты хороший слушатель. И я рада, что у меня такой хороший брат, как ты, да-да. – она закрыла глаза, потянулась и крепко обняла его, тот обнял её в ответ. Тут живот братика проурчал. – О, ты голодный, Спайк, да-да. Давай, поешь немного звёздочек. – Даки зевнула, затем посмотрела на звёзды и сказала самой себе: – Скоро я обязательно поговорю с Петри… да-да-да. С этими мыслями плавунья улыбнулась себе, свернулась калачиком и задремала.