Сможешь жить?

Я проснулся в своем рабочем кресле, к странности, голова не болела, но спина очень. Сегодня утро было прекрасным так, как на улице лил дождь, я так любил, когда по окну скатываються медленные капли, словно слизнеки, а крыша стучит от нежного соприкосновения воды. Эта мелодия дождя, она завораживает и успокаивает одновременно. Я всегда чувствовал умиротворения в душе, как будто весь Мир остановился, замер для меня одного. Эти капли большим потоком омывали все, чего касались. На улице грохочал гром и даже больница сотресалась от этого стука, кажись, скоро начнется ливень, который точно своими громадными каплями, быстро-быстро заиграет и оставит после себя мокрые улочки и дороги. Будет слышен стук и грохот и возможно даже молния засверкает на этом полном тучами небе, откуда ни единый лучник не просочиться, ибо эти громадины будут сражаться, пока они не собирутся в кучи и не прольют собравшиеся в них капли на землю. Вот тогда они перестанут, они успокоятся, так же, как и я, как бы плача и вдруг исчезая, забывая про боль, про какую не понятно. Мне очень больно, потому что первая моя любовь умрет, когда-нибудь. А я возможно и не забуду её, никогда не забуду девочку, сидящую на скамейке и гладящую мило собаку, как грусто. Да, действительно, это не выносимо. Проснулся я в шесть утра, даже не успел прозвенеть колокол, как я уже ни свет не заря встал. А вообще-то я не должен был смыкать глаз, чтобы помочь большему количеству больных. Я просто так уснул и даже забыл про то, что врачи, особенно, хирурги, должны вкалывать, как лошади. Эта работа настолько опасна, каждая жизнь зависит только от тебя, от никого больше. Я всегда любил рисковать, рисковать так, как будто родился в трущебах и вся моя жизнь — Опасность, что если не рискну, упаду сам в пропасть, которая заведет меня в тупик. Именно из-за этого я хирург, порой мне, кажется, что вот-вот мой пациент умрет от моих рук и я не смогу ему помочь. Страшно, не правда ли? Кошмар какой-то. А после меня самого убьют где-нибудь в переулке, за углом. Какая богатая фантазия. Ужас! Вчера я даже не успел переодеться, уснул в халате, но кто-то уже успел закрыть меня одеялом и по видимости, это был мой Учитель. Этот человек любит меня, как своего сына. Жаль, что я ему даже не родственник. После того, как я проснулся, все начали двигаться так же, как и быстро капали капли дождя. Люди внизу все топали, ходили, стучали. Свет до сих пор горел, обычно в городах, вроде этого, электричество ни при каких ситуациях не выключают. Я умылся в умывальнике и опять в зеркале — молодой, симпатичный и немного эгоистичный парень. Я давно себя таким не чувствовал сколько себя помню. Себя я чувствую сильным и мужественным, а в зеркале вранье, обман. Я еще долгое время в зеркало и не верил глазам, кажись, лучше бы я никогда не отражался в нем, ибо с тех пор, как я закончил школу, совсем не изменился. — Кетсу! — послышался крик моей матери. У меня округлись глаза, вот-вот этот человек зайдет в мой кабинет и мне снова придется говорить о не самой любимой моей теме. Я сразу же выбежал с кабинета, так как все врачи в белых халатах похожи. Старушка прошла мимо, мимо своего сына, а значит мне повезло. Но все же она зашла в мой кабинет и выбежала так быстро, что я даже не сумел далеко скрыться. — Кетсу, стой! — крикнула она. Я остановился, не хотя заставлять маму бежать за её плохим сыном. — Кетсу, — старушка в плаще стояла передо мной, — Идем домой, мой любимый сыночек? — предложила она и обняла меня. — Я не хочу возвращаться, не хочу, — сказал я, зная, что мама не успокоиться. Но на её лице читалось счастья, видимо, она не знала, куда деть себя, когда меня не было дома. Как же она меня любит, но какая мать не любит своего ребенка? Любовь не всегда радость и улыбки, встречи и глупые подарки, это просто взгляды, которые говорят о многом. — Хочешь не женись, вернись домой, пожалуйста, — проговорила она и заплакала, она отчаялась, думала, что я умер, да и телефон сломал случайно и не мог ответить ни на один вопрос. Мои родители никогда не знали, где я работал, а сейчас мама стоит передо мной. Как они нашли меня? Конечно же, я вернулся домой, куда мне идти, если не сюда. К друзьям проситься как-то не удобно, ведь у всех семья, дети. Дома мы молча сидели за столом. Поели и без лишних слов, я переоделся и нацепил куртку с сапогами и вышел на улицу. Они меня не остановили, а вообще это очень похоже на бойкот. Я завел машину и в мою больную голову пришла мысль посетить школу, где я учился. Сегодня хотелось путешествовать, попасть в передрягу и только завтра выпутаться. Я был очень выспавшимся и чувствовал, что у меня хоть отбавляй. А еще и очень было интересно, как выглядят мои учителя, которые долгое время кормили мою головку знаниями, которые долго усваивались, а порой и вовсе не лезли. Люди сотворившие из меня не возможное. Машину я оставил на остановке, но все же вместе с зонтом мне пришлось топать километр точно, если не больше. А этот дождь не прекращался, это мерзкое чувство сожаления, грусти меня не покидало, кажись, дождь, капли стукающиеся об ветки, об фонари, об землю, об асфальт меня напрягал и не давал покоя. Меня встретил дворник, который не пропускал меня внутрь, утверждая, что я нервный школьник, который опоздал на урок. А я забыл про свой паспорт, я был в злобе. Меня посчитали школьником. А если честно подумаешь на десять минут опоздал. Вот люди пошли. Я столько времени потерял, пока уговаривал дворника, даже не охранника, зайти. Этот дядя в лицо мне говорил, что я маленький мальчик. — Я тебя разрежу! — заявил я, когда уже придел был исчерпан. — Что? Мальчик угрожает? — сказав, дворник начал меня бить своей от дождя мокрой метлой. — Дядя, по хорошему, перестань, — вот это была последняя капля, этот дворник забрызгал меня грязью от веника и еще и утверждал, что я опоздавший старшеклассник, не забываем, что еще я оказывается и сумасшедший и двойшник, хотя сколько помню себя всегда было все отлично, либо за плохие оценки меня не вспустили бы учиться на врача, я бы стал, к примеру, дворником. — Ты болен, — сказал я, посмотря на него, видя, какой у дяди уставший вид и мешки под глазами, — Ты несколько дней не спал, у тебя одна почка больше другой, проблема с печенью, наверное, ты переболел Гепатитом, еще ты поподал в аварию, ведь у тебя на верхней части черепа надрез. Тебя точно спасали врачи, делали операцию. Ты куришь, но уже успел бросить, об этом говорят твои пальцы, уже, как минимум неделю. Ты обожаешь пить. Кажись, со стулом у тебя тоже проблема. Кстати, надо вырезать Апендикс, ведь скоро наступит конец. — Что? — Я врач, так что пусти внутрь, — Я был ужасно зол, — И еще тебе надо к аккулисту, ведь я не старшеклассник. Я уже давно или относительно недавно закончел обучение и работаю Хирургом в больнице. Дворник опять в не доумение, видимо, решил, что я маг, конечно же, я учился на курсах элюзии, чтоб обучиться мастерству Элюзианиста, но я не экстрасенс, ибо по его виду все понятно и так. Я в шаге от входа, а здесь мужик — зануда, который, на все готов поспорить на то, что завтра он не выйдет на работу, из-за простуды, уж слишком слабый у него организм и иммунитет. Я уже думал разворачиваться, но меня остановил декан, который вышел на улицу покурить. — Ура, — произнес я, привидя старца. Действительно, даже, когда я учился, он был стариком, а сейчас вовсе старец, наверное, уже мудрый. До сих пор помню, как я бегал по всей школе, как меня догоняли, как я ни раз был в кабинете директора, как боялся экзаменов и как быстро детство, юность, отрочесво пролетели, я даже не успел все осознать, исправить ошибки, извениться, я просто ушел и вздохнул чистой грудью. Я с директором долго разговаривал не о чем. Мы гуляли по большой и не обьятной школе. Оказывается, он успел развестись с учителем математики, стать вдовцом и очень много говорил о браке. По ходу, все хотят, чтоб я женился. Его нудные разговоры всегда мне не ннравились и каждый раз, когда я их слышал, я в этом убеждался. А так приятный старичок с силой дюжины, в нем столько энергии, правда плохо, что он курит, но это он выбрал себе этот путь смерти. Начался пятый урок и среди немногих детей, сидящих на лавочке в главном зале, я заметил Хитоми, ей очень шла школьная форма, а волосы были собраны в тугой хвост, она что-то писала ы блокнот, видимо до сих пор придумывает, как попрощаться со всеми. Её взяла за руку подружка и потащила в класс, ведь черноыолосая не замечала ни людей, ни звонка, ничего, была только она и её личная вселенная. Я забежал в кабинет, куда скрылись Хитоми и её подружка, и сел за парту. Учеников было очень много, я хорошо маскировался на их фоне, ведь был тоже молодым с ветром голове, сейчас я понял, что действительно, я до сих пор остался на этом уровне и не сдвинулся ни на шаг. Так как были бездари, которые не принесли учебники, я выглядел вполне восприемлемо, хотя сейчас точно был похож на тройшника. — Контрольная работа! — заявила учительница математики. — Что? — все заволновались разом. Я посмотрел на юнылое личико Хитоми. Что она здесь делает? Почему она не отдыхает? Её сердце может остановиться в любой момент. — думал я, до сих пор смотря на неё. — Ау, ты кто? — спросил кто-то сзади, голос был мужской и я сам понимал, что вряд ли он знает всех своих одноклассников в лицо, да и здесь их, как минимум, сорок человек. — Я — Кетсу Эбате, — ответил я, не разворачиваясь. Все таки на меня нагрянули воспоминания. А интерьер классов, кабинетов совсем не изменился. Все тот же унылый и уютный и осаещаемый дневными лампами, с большими окнами и дверьми. Листы раздовала Хитоми, мое сердце чуть не замерло от того, что эта черноглазая особа подошла ко мне и, не хотя, кинула на парту лист с ручкой. Конечно же, сейчас ей все, кажется, Бессмысленным и опустевшим и выпитым до дна. Время пошло, я немного вспомнил прошлое, и, решив все до конца молча сидел, пока урок не закончился. За это время я успел спросить соседа, как его зовут. Он — Уиримин Кайдзи. Его имя я и вписал в столбце ИФ. А потчерк у меня, хоть повещайся. Ужас, я оказывается разучился писать. После урока все вышли. Леди сама не известность опять пошла в зал и села на лавочку, которая не была окружена цветами. На этот раз её подруга куда-то делась. — Привет, — подошел я к ней, при том, что был уверен, что это не случайная встреча. — Привет, — угрюмо сказала она, ведь не хотела ни с кем разговаривать, да и блокнот спрятала от меня подальше. — Ты знаешь, что иногда не все мечты сбываются, что иногда все обрыается в ненужный момент, — сказал я, сам не понимая. — Я — Хитоми Эбате, — улыбнулась она, в её глазах я прочитал, что действительно ей осталось только ждать, она хочет, чтоб в последующие дни все было, как она хотела. Эта улыбка означала только одну фразу — » ЖИТЬ ТАК ЖИТЬ. НЕ ЖАЛЕТЬ, КОГДА ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ!'' Мы болтали не о чем и у меня появилась мысль — Сбежать, а она согласилась. Хитоми забыла блокнот на лавочке. Он там стоял, но я не знал, что она писала внутри. — А ты знаешь, что Мы поступаем не правильно. Это плохо скатиться на тебе, — проговорила она, когда мы были уже у выхода, к страности, к нам не подбежал дворник — зануда. — Так же, как и на тебе все скажется. Я пофигист и, если что-то придет в мою головку, я это сделаю, — проговорил я. — Гопник-извращенец, — заявила Хитоми, стоя уже за пределами школы. — Замерзнешь, — запережевал я о ней и раскрыл свой зонт. — Не бойся, что со мной может случиться, — сказав, черноволосая стояла и мокла под дождем и покрутился вокруг своей оси. Она казалась счастливой, видимо, после моих слов, она решила прожить оставшиеся дни так, чтоб после смерти, все продолжали улыбаться, даже если хочется плакать. Я уловил её на этой мысли, ведь она уже придумала свой конец истории, который вот-вот закончится. Сейчас стоя под дождем, она играет в самую опасную игру со Смертью, которая не успокоиться, пока это милое и нежное создание не закроет глаза. Я уже был возле неё со своим черным зонтом защищаю от сильных капель дождя. — А ты знаешь, что Я люблю дождь, после него в воздухе ветает такой свежий аромат, — сказал я, видя, что и эта восемнадцатилетняя особа в восторге от дождя. — Я тоже люблю дождь. Эта так романтично! — она замечталась, видимо, у Хитоми очень богатая фантазия. — Аха, — кивнул головой я. — Пойдем в парк, а? — предложила она. В дождь переться в парк который был в пару кварталах от нас, как романтично. Так замерзнуть легче простого. — Давай завтра, — предложил я, а она та уже давно с момента вынесенного врачами вердикта, начала считать время, у неё каждая секунда на счету. — Почему это? Боишься? — нахально спросила Хитоми, какая наглая оказывается. — Не боюсь, давай на машине? — предложил я. — Еще не хватало. Я хочу пешком! Мы перелись несколько кварталов до парка, а он оказался закрытым, его громадные ворота сегодня даже не открывались. — Как это так? — била решетку рукой госпожа Эбате в зеленом плаще. Я смотрел на нее и вдруг она исчезла из моего поля зрения, я начал её искать, вроде бы пять секунд назад девушка била решетку, а сейчас пропала. Ворота скрипнули и открылись. — Где ты была? — спросил я девушка, которая уже стояли по ту сторону. — Заходи, — произнесла она и тронула меня за руку. — Недавно познакомились и уже за руку держись? — Что с того, теперь ты МОЙ ПАРЕНЬ, — последнее слово она особенно выделела. — Как быстро? — сам ужаснулся от её ответа. — Вот так, пойдем, — улыбнулась она. Я всю дорогу думал, что она сумасшедшая или играет роль сумасшедшей. Хитоми подозрительно улыбалась и кричала на весь лес, что Мы вместе и нас никто не остановит. У нас парк — это большой лес, в центре города, куда ходят парочки. Иногда встречались фонтаны и редкие животные. Эта не нормальная спугнула оленя и зайца за уши поймала. Гроза зверей, а не девушка. Вопрос — Куда она спешит? я не задал, ибо сам знал, что ей в спину дышет Смерть. — Как ты думаешь, — Хитоми и остановилась, но до сих пор не отпустила мою руку и вдруг воскликнула, — МЫ ПРИШЛИ! — Точно, — посмотрел я на самый большой фантан, который только был в этом заповеднике — парке, — Когда-то давно к этому алтарю пришла парочка и поклялась, что они будут вместе, пока Смерть не разлучит их. — Да, давай клянись, — сказала черноволосая, до сих пор стоя со мной под одним зонтом. Я поклялся, хотя сам знал, что вот-вот на днях эта Смерть разлучит нас, но не подавал виду. А она, по ходу, даже не помнила меня, хотя зачем запоминать каждую личность, которая проходит мимо. — Хитоми? — окликнул я её, она отпустила мою руку и посмотрела мне прямо в глаза, ведь глаза никогда не врут, хотя это правило не для меня.- Как ты думаешь, почему здесь нет никого? — Откуда знаю, Кетсуми, — сказала она и немного обиделась, ведь действительно ответ был ей не известен. — С какого лешего, я стал Кетсуми? — Не задавай глупые вопросы, — у неё действительно был дар отрезать любую тему, если она ей не интересна. Лес был не страшным, тем более мы гуляли по нему утром. Она делала вид, что бестрашная, да еще и псих иди со всеми парнями они так делает, чтоб узнать, кто её любит по-настоящему, а кто врет в глаза, действительно, не каждый может стерпеть изковыреования имени, клясться в Вечной Любви. Вскоре мы вышли, я заметил, что ей стало плохо, но она, стараясь не показать вида, попрощалась со мной и добавила, что завтра в девять утра в парке. Мне хотелось ей помочь, но она только одним жестом руки показала, что я не должен подходить к ней, сейчас, когда она терпит боль. Весь вечер я просидел на компьютере, играя видеоигры дома. А ночью уснул в своей теплой кровати. Ливень с тех пор, как Хитоми пришла домой начался, он лил, но спать под грохот и мерцание молнии очень хочется. — Завтра, Хитоми, я буду твоим парнем, но не буду дарить цветы, ведь у тебя аллергия, не буду звать в больницу… Завтра, все будет по другому.