Мартовские коты 💙🐈

Collapse Under The Empire – The Last Reminder

Громкая музыка била по мозгам. Биты, треск и шум заполнили все помещение. Сигаретный дым, словно импровизированным занавесом, окутал каждый столик и барную стойку. Через сизую дымку было невозможно толком разглядеть чужие компании, сколько Кенма не пытался – в глазах уже двоилось. Выпил он лишь парочку алкогольных коктейлей, а его уже унесло в чертову Нирвану. – Хо? – Охо? – Охо-хо? Пьянка разгоралась стремительно. За двумя сдвинутыми столами шел дебош и разврат. Две милые девушки, которых Кенма хорошо помнил еще со школы, под громкий счет всей компании страстно целовались и обнимались. Ох уж эти менеджеры команды, они ничуть не стеснялись чужих глаз, делая то, что им нравилось делать. Кенма ловил себя на мысли о том, как круто быть незакомплексованным и уверенным в себе. Вот как Киоко и Ячи сейчас, ага. Целуются себе под задорные выкрики, привлекают к себе внимание, и все это – с легкой руки. Это было естественно. Когда они, наконец, отцепились друг от друга, то вся компашка разом засвистела и зааплодировала. Целовались они и вправду добротно. – Тебе еще что-нибудь принести? Послышался томный и вибрирующий голос на ушко. Кенма непроизвольно вздрогнул и повел голову на звук – Куроо соблазнительно склонился и выдохнул сигаретный дым сквозь приоткрытые губы. – М, нет, не надо, – парень мотнул головой. Третий бокал с цветастым зонтиком и терпким запахом яблока был бы лишним. Он хотел просто расслабиться, а не упиваться до коликов в животе, как, например, Бокуто и Лев. Ребят сейчас просто разрывало, и, кажется, скоро к ним присоединится Куроо. Около его локтя набирался второй десяток стопок текилы с лаймом. Нишиноя заплетающимся языком спорил с Асахи о прелестях женских отношений, а Сугавара послушно соглашался с либеро и вовсе отрицал некорректные доводы Даичи. Все смотрелись такими гармоничными, будто пару секунд назад сошли с глянцевой обложки журнала. Кенма снова неуклюже запнулся о свою неуверенность и покрутил в пальцах зеленый зонтик, прогоняя вынужденное волнение. По потолку пробежали цветные лучи прожекторов. В нос ударил новый запах сигаретного дыма, на этот раз мятный, рядом закурил Тобио, от чего Хинате пришлось ближе пододвинуться к Козуме. – Тебе здесь нравится? Я обожаю такие места, здесь все так вау, бум, щух! Кенма еле сдержал себя от смеха. Он становился странным, когда выпьет. Совсем странным. Он начинал внезапно смеяться и говорить много глупостей, но при этом всегда волновался, а его ладони потели. Скорее всего, в больших компаниях его как раз-таки и спасал этот прыгучий Рыжик. Возникало чувство «ложного спокойствия», это лучше, чем беспричинная тревога, так или иначе. – Немного нравится, тут яблочные коктейли вкусные, – отстраненно пробубнил Козуме и поднял взгляд на Куроо. Ему определенно было весело, особенно весело было обсуждать двух прелестных девушек и их жизнь. Подлец, будто своих мало. Хината в своей милой манере улыбнулся и потащился за Кагеямой на улицу, так и не успев что–то сказать. – О, слушайте, страна же свободная, можно творить со своей личной жизнью что хочешь, – воскликнул Лев на другом конце стола. Яку задрал голову и проглотил несколько оливок, а потом хлопнул по столу: – Ты и так творишь что хочешь, дубина! Все же большие компании были созданы для людей, вроде Хинаты, так думалось Козуме, и он по наитию потянулся в карман толстовки, где покоился выключенный psp с зеленым корпусом. Но его попытку пресекла чужая горячая рука. Куроо прихватил его запястье и тихо шепнул о ненадобности. – Не стоит, сейчас поедем на пляж. Кенма обескуражено уставился на косой сверху взгляд. Черт подери, когда он успевает следить за всем?! Все, как и сказал Тетсуро, через пару минут шумная компания покинула прокуренный бар и вывалилась на улицу. Молодежь пропахла дымом и алкоголем и, похоже, каждому из них было хорошо. Лишь Хинату по дороге к морю вытошнило на обочину, благо он вовремя успел попросить остановить Асахи микроавтобус. Две габаритные машины въехали на полупустую стоянку. Почти в числе чертовой дюжины, компания двинулась на пляж, соскакивая со склона и по пути дурачась. Даичи же, как ответственный отец всея команды, нес ящик с фейерверками и дожидался Сугавару, пока тот закроет багажник одного микроавтобуса. Кенма пришел в еще больший внутренний восторг, оказавшись на побережье. Ночное море и море днем – совершенно две разные вещи. В ночи вода приобретает свой мистический соленый привкус. Спокойная гладь сливается с черным небом и тонет в бесконечности своей глубины. Легким прибоем на берег прибивает светящийся планктон и водоросли – завораживающее зрелище. Песчинки морского бриза ласкают лицо, и приятный ветер стихии изучает каждую складку под одеждой. Козуме расправляет руки и поддается ветру, прикрывает глаза и слышит, как он шарит меж голубых прядей. Под босыми ступнями он чувствует прохладный песок, вжимается в него пальцами и ощущает приятное покалывание. Одинокие фонари на побережье выстроены вереницей и тянутся по всему подножию горы, скрываясь где-то далеко от этого места. – Офигенно, пошли купаться, – никакущий Бокуто наваливается на Куроо и сгребает его одной рукой, а второй обнимает Кейджи. Его щеки вот-вот треснут от улыбки. – Ты утонешь, успокойся и лучше смотри фейерверк, – Акааши, как один из самых трезвенников ворчит и отнекивается. Ведь кому-то еще машину вести, а не оказывать первую помощь пострадавшим. Мимо, со скоростью урагана, пронесся Хината, кидая в хмурого Кагеяму большую прозрачную лепешку-медузу. А Лев с удовольствием потащил на спине Мориске. Минуту погодя, в воздух взлетели красочные фейерверки. Лишь на мгновение Кенма открывает глаза и смотрит в темное, усеянное тысячами и миллиардами звезд небо – на нем растворяются необычайные краски, пестрят вкрапления и тут же гаснут, оставляя тонкую дымку после себя. Затем снова и снова. Цвета меняются как в радужном калейдоскопе: то зеленый, то фиолетовый, теперь золотой и вот уже огненно-красный. Внутри что-то заходится дрожью, каким-то восторгом, ранее не испытанным. Кенма вдыхает полной грудью морской воздух, потом еще раз, так сильно, будто хочет вдохнуть все эти цвета, что пестрят у него над головой. Куроо и все остальные завороженно смотрят в небо и на воду, где отражаются незабываемые по своей красоте фейерверки. Они свистят и разрываются, хлопают и гудят, отдаваясь предгорным эхом со всех сторон. Этот момент Кенма никогда не забудет. Никогда. Даже если сильно того захочет. Сердце все равно будет болеть. Он навсегда запомнит этот высокий силуэт, на фоне которого играл разноцветный огонь. Он навсегда запомнит бездонное небо, застеленное звездами и прибрежный светящийся планктон. А еще то самое непонятное ему чувство, когда он еле сдержал себя, чтобы не подойти к Тетсуро и не взять его за руку.