Ангел во плоти

9 октября 2015 г, Лондон, Англия.

Я ждала огромного столпотворения, но в фойе, как и залах было пусто. Брайан опять привез меня за пару часов до начала. Я шла рядом с ним по подсобным помещениям к операторской, слушая его сетования, что он здесь подменяет одного чувака и то на три дня и, увы, никак не попадет на премьеру «Стива Джобса» с Фассбендером (4). — Ты куда так вырядилась? — Брат подмечает, что больше я разглядываю себя в зеркале на стене, чем слушаю его. — Никак собралась кого-то соблазнять? Не Эванса ли? — Он хохочет. — Иди на хуй! — Ну вот, опять «Ангелок» показался. Только захочешь быть приличной девушкой, так всякие мудозвоны начинают вынуждать показать коготки. Я приглаживаю выбившую светлую прядь, заправляя ее за ухо. Черт, нужно было лучше сделать прическу, хотя небольшой «беспорядок», над котором я корпела целый час, выглядит неплохо. Сегодня на мне декольтированное голубое платье с тонкими бретелями. Оно подчеркивает талию и расширяется к бедрам. Длина превосходная, чуть выше колена и с лодочками на высоких каблуках я выгляжу как конфетка. Это лучше, чем розовый ирокез и школьная форма, только… Какая ему разница? Столько лет прошло, помнит ли Люк вообще тот случай или забыл, как досадливое недоразумение? Маленькая глупая девочка, которая решила его проверить… — Брайан, я пройдусь немного. Осмотрюсь. — Я решила сменить гнев на милость. — Ага, давай. Его гримерка дальше через проход и направо. — Продолжает склабиться брат. — Потом расскажешь, как он тебя отшил. У него правда отдельная гримерка. Но на двери не табличка с именем, просто листок, наклеенный на двусторонний скотч. Все закономерно, завтра какая-то другая звезда будет на несколько часов занимать эту комнату. Дверь не заперта, и я захожу внутрь. Что ж, здесь не шикарно. Но помотавшись вместе с Брайаном на подобные мероприятия, я скажу, что ситуация типичная. Если, конечно, ты не «мегазвезда» уровня Мадонны или Элтона Джона. А так, здесь даже есть диванчик и мини-бар. Рассеянно смотрю на себя в зеркало и понимаю, какая глупость находиться здесь. Люк приедет на блестящем черном автомобиле, пройдет по красной дорожке, позволит себя сфотографировать, даст короткое интервью. Такие показы бесконечный конвейер, где время каждого четко ограничено. Сколько он будет в гримерке? Минут десять, и то им будет заниматься визажист. — Мисс? — Словно дежавю, ведь я вижу, как Эванс отражается в зеркале за моей спиной. Я медленно оборачиваюсь. Скользя взглядом по его статной фигуре, впитываю малейшие детали. Распахнутая кожаная куртка немного ему мала. Никакого официального костюма, под полурасстегнутой джинсовой рубашкой торс атлета. Зеленые глаза по-прежнему яркие и насмешливые, но лицо исчерчено множеством морщин. Не легко дались ему пять лет восхождения к славе. Хотя эти отметины, следы придают его красивому волевому лицу еще больше мужественности. Но не только я созерцаю, Люк занят тем же самым. Чувствую, как его любопытный взгляд путешествует от лица вниз — к декольте, к поясу, охватывающему мою талию, к острым коленям, которых не скрывает короткое платье. Вспыхиваю от смущения. — Мисс, заблудились? — Он не перестает улыбаться. — Отнюдь, прошу автограф, мистер Эванс. — Справившись с нахлынувшими эмоциями, произношу заученную фразу. Тихий мужской смех. Люк тянется к буклетам, посвященным «Высотке», которые в беспорядке свалены на косметическом столике. Начинает выводить что-то дорогущей перьевой ручкой. — Помню, несколько лет тому назад ты предлагала более интересные вещи, Ангелок. Ошарашено приоткрываю рот. Воздуха не хватает, и я чувствую резкую слабость, как будто земля уходит из-под ног. В голове только одна мысль: «Он помнит меня!» Эванс, бережно беря мою руку, вкладывает в дрожащую ладонь буклет, на котором выведено «Дорогой Лиззи от Люка». — Я же говорил, что у меня отличная память. — Только на тех людей, с которыми ты бухал! А у нас этого не было. — Выпаливаю глупость от волнения. Он, удивленно выгибая брови, опять разглядывает меня. Потом подходит к мини-бару и вытаскивает бутылку виски. Разливает по стаканам, которые находятся здесь же на столике, немного янтарной жидкости. Себе на два пальца и мне чисто символически. Впрочем, мне так и не вручили стакан. — За твое здоровье. — Опрокидывает свою порцию, и морщится, потирая нос. — У тебя же скоро встреча со зрителями. — Обескураженно говорю я. — Разве так можно… Выпивши выходить на сцену… Наверное, у меня нотки недовольной мамаши, и Люк улыбается просто до ушей. — Пусть Хиддлстон выкручивается, а то привык приходить последним и снимать сливки. Вам же всем нравится Хиддлстон… А тебе, Лиззи, нравится Том? — Нет. Я же к тебе пришла в гримерку. — И то верно. — Он обновляет свой стакан и, наконец, протягивает мне мою порцию. Я выпиваю залпом и закашливаюсь. В горле дерет просто ужас. Я больше как-то по пиву и виски мне определенно не нравится. Глаза слезятся, я продолжаю кашлять, чувствуя, как Эванс легонько похлопывает меня по спине. Наконец-то меня отпускает, только крепкая рука актера никуда не делась, а спустилась на мою талию, крепко обхватывая. — Присядь, Лиз. — Ни дать-ни взять заботливый старший брат. Вы сидим очень близко, что я чувствую тепло его тела сквозь одежду. — Как твоя жизнь? — Нормально. Я воспользовалась твоим советом и перестала дуться на мать. Сейчас учусь на ветеринара, так что моя модельная карьера в далеком прошлом. — И правильно, — Слушает он слегка рассеянно, как бывает у выпивших людей. И тут я понимаю, что он скорее всего уже пришел подшофе, а сейчас продолжает. - Ты изменилась… Похорошела. — Ты тоже. — Говорю я, а самой до жути приятно, что он находит меня привлекательной. — Так накачался, словно собрался в новой части «Росомахи» сниматься вместо Хью Джекмана. Люк хохочет как сумасшедший. Успокоившись, продолжает интересоваться: — А твой парень? — Что мой парень? — Не въезжаю я. Люк опять смеется. — Он в наличии? — Нет. — Вру, заливаясь краской. Хотя, почему вру? Скорее, мне просто удобно считать Скотти своим парнем. — Все еще хочешь расстаться с невинностью в моих объятьях? — Взгляд его цепкий, буравящий. Задыхаюсь от возмущения. Все опять идет не так, как я ожидала. А заданный вопрос за гранью такта, хотя не я ли пять лет назад лезла к нему с глупыми вопросами? — С чего ты взял, что в нашу прошлую встречу я была девственницей? — Огрызаюсь я. Лицо у Эванса безмятежное, но глаза бедовые. — Ты так испугалась моего напора… Там у двери… Если бы твои слова не были пустыми понтами, ты бы получила желаемое. «Ну вот, Лиззи, твои доказательства», — проносится у меня в голове. — Может мне просто не хотелось, чтобы это так было… — А как ты… Хотела? — Его лицо так близко к моему, что я вижу каждую морщинку. В трехдневной щетине мелькают седые волоски, точно также, как и в короткой шевелюре. Наверное, я ужасный человек, но я загоняю все мысли о Скотти на периферию сознания. Сейчас важен только Люк. — Нежно… — Я облизываю губы и слегка отклоняю голову. Его сильные пальцы разрушают мою прическу, погружаясь в волосы. — Я бы хотела, чтобы ты был нежен. Губы у него гладкие и теплые. Я чувствую вкус табака и алкоголя, щетина царапает кожу, но поцелуй… Трепетный. Без всяких языков, когда просто насилуют рот, не давая дышать. Его губы скользят по моим, Люк чуть медлит, но обхватывает нижнюю губу. Я словно хмелею, голова кружится, а кожа покрывается мурашками, когда чувствую, как он невесомо проводит кончиками пальцев по моей щеке, спускаясь по шее, очерчивает ложбинку между грудями. Тихо постанывая, обнимаю его за шею. Прерывая поцелуй, Эванс дергает за язычок потайной молнии на моем платье. Меня немного пугает голодный блеск его глаз, но потом я понимаю, что, когда кого-то сильно хочешь - всегда так. Его руки ложатся мне на плечи и бретели платья начинают скользить вниз, обнажая мою грудь. На мне нет бюстгальтера, да и фасон наряда не предусматривал его. Бледно-розовые соски от ожидания его ласк превращаются в тугие горошины… Люк опрокидывает меня на диван, сам нависая сверху. Коленом, обтянутым джинсами, он раздвигает мои ноги, размещаясь между ними. Я прислушиваюсь к своим ощущениям, действительно ли так сильно хочу физической близости с этим мужчиной. Или это отголосок детского увлечения? Мне немного страшно, но Эванс просто обнимает меня. Это сладко ощущать, как его сильные руки скользят по талии и бедрам, прижимая еще крепче к его телу. Он вновь целует меня, только сейчас более жадно, но неагрессивно. Как-будто Люк ищет то, что понравится и мне, и ему. Я слегка выгибаюсь, требовательно прижимаясь к мужчине. Руки сами тянутся к пуговицам на рубашке Эванса, но они так дрожат, что я, рассердившись, чертыхаюсь Люк смеется, привстает на колени, и стягивает почти расстегнутую рубашку через голову. Он дает мне насладится открывшимся зрелищем. Широкими плечами, буграми мышц на крепких руках, кубикам пресса на животе. У него нет буйной растительности, но полоска черных коротких волос, исчезающая в поясе узких джинсов, просто притягивает как магнит. Эванс опять нависает надо мною, но теперь, он пробует на вкус мою кожу. Скользит кончиком языка, оставляя влажную дорожку, или целуя, слегка втягивая кожу. Моим соскам достается еще сильнее, их требовательно посасывают, отчего они превращаются в острые пики. Между ног становится горячо и влажно, а мучительная пустота внизу живота заставляет меня без стеснения шире раздвинуть колени. Хаотично скольжу руками по его плечам. Люк понимает, что я на пределе. Он встает и роется где-то в глубине ящика косметического столика, вытаскивая на свет божий несколько серебристых квадратов. Я пытаюсь не акцентировать себя на том, что он так хорошо представляет, где найти презервативы в гримерке, что наверняка у него уже бывал такой спонтанный перепихон на диване перед выступлением. Или после. Я отгоняю эти мысли. Конечно, он взрослый мужик, для него это просто секс, даже если это секс с девственницей. Даже если это секс со мной… Мне становится так горько, что прикрываю глаза, чтобы он не догадался, что я сейчас чувствую. Не то, чтобы я была совсем разочарована, но осознание не освобождает от тягостных размышлений. Скрипит расстегивающаяся молния. Я слышу шорох снимаемой одежды. Люк снова на диване, аккуратно стягивает с меня белые кружевные трусики. Платье все еще на мне, но оно сбилось к талии и нисколько не мешает действию его проворных пальцев. Он разрывает упаковку, и я не выдерживаю, раскрываю глаза. Конечно, я не кисейная барышня из эпохи Шарлотты Бронте, и порно не раз смотрела, кроме того со Скотти мы занимались активным петтингом, но размеры Эванса меня напрягают. — Не волнуйся, Ангелок, я буду осторожен. — Голос у Эванса хриплый. — Только не называй меня так. — обреченно шепчу я. — Хорошо. — Он снова меня целует. — Лиззи. Не сжимайся, я же тебя не укушу. — Усмехается, демонстрируя белоснежные клыки. Чувствую, как он раздвигает пальцами половые губы и дотрагивается до входа головкой. Из-за ожидания боли возбуждение, как ветром сдунуло. Пытаюсь дышать через рот и не обращать внимание на манипуляции Люка. Правда, он входит очень медленно, просто ощущаю, как влажные тугие стенки влагалища нехотя поддаются, а проход растягивается, плотно охватывая его член, но потом меня пронзает такая резкая боль, что на глаза наворачиваются слезы. Неосознанно пытаюсь оттолкнуть Эванса, но это невозможно, ведь его пальцы просто впиваются в мои бедра удерживая на месте. Я вскрикиваю. — Тихо, Лиззи. — Он все еще пытается протиснутся сквозь кольцо сжатых мышц. Боль усиливается, это как будто меня разрывают. Но Люк резко отстраняется, выходя из меня, становится на колени. — Так дело не пойдет. Давай ты будешь сверху или попробуем сзади. У меня поплыло перед глазами. Честно, не представляю, как я буду насаживаться на него. Лучше, пусть он… Даже, если для этого придется повернуться к нему задницей. — Сзади. — Еле слышно произношу я. Люк тянет меня за руки, принуждая подняться с дивана. Нетерпеливо сдергивает платье. Я стою, сутулясь, под его горячим взглядом, стараясь не встречаться с ним глазами и, уж точно, не разглядывать его член. Мне неловко и немного стыдно, хотя понимаю, что он уже все увидел, в отличие от меня. — Встань на колени и обопрись об диван. Словно во сне, я опускаюсь на колени и ложусь грудью на сиденье дивана. Люк уже позади меня, обхватывает под грудью, заставляя выпрямиться. Откинув мои волосы, жарко покрывает поцелуями шею, сжимает мочку уха, слегка прикусывая зубами. Мои ягодицы и его бедра соприкасаются, и я ощущаю, как его эрегированный член ложится в ложбинку между моими полушариями. Я вздрагиваю от противоречивых чувств, а он уже наклоняет меня вперед и мне ничего не остается, как опустить голову на сложенные как у школьницы руки. Люк давит мне на поясницу ладонью, чтобы удобнее было проникнуть. Все опять начинается заново. Вторжение, боль. И еще я понимаю в какую ловушку сама себя загнала. Дергайся-не дергайся, ведь я зажата между его телом и диваном. Пытаюсь глубоко дышать, скребу ногтями, впиваясь пальцами в жесткую ткань. Там, где наши тела соприкасаются, такое мучительное напряжение. Эванс осторожен, медленно проникает, раскачиваясь, растягивая мою неподатливую плеву. — Перестань. — Вскрикиваю я. — Перестань тянуть… Просто трахни меня! Он со всей силы входит в меня как стенобитное бревно в ворота осаждаемой крепости. Кусаю ладонь, чтобы сдержать крик, но Люк еще несколько раз засаживает мне. Наверное, вошел целиком, чувствую, как он трется лобком и низом живота об мою задницу. Шумно дышит, а потом выходит почти полностью. — Моя девочка, сладкая… Кончик языка начинает чертить узоры на моей правой лопатке, потом следует широкий мазок влажного языка. Эванс подбирается к позвоночнику и здесь начинает во всю хозяйничать. И не только здесь… Раздвигает пальцами мои половые губы и принимается теребить клитор. Скользит по кругу, но не забывает о чувствительной вершине, ощутимо надавливая на нее. Я понимаю, что начинаю опять возбуждаться. Тихо постанывая, сама раздвигаю шире ноги. Но Люк не спешит к более активным действиям, продолжает терзать клитор. Вдруг, он сильно сжимает мой увеличенный бугорок указательным и большим пальцами. Я скулю, мотая головой, почти кончая на его члене. Не давая мне отдышаться, Эванс начинает резко загонять мне, входя по самые яйца. Мне так хорошо, что мыслей никаких не остается. Сама с упоением подмахиваю его фрикциям, а потом и вовсе просовываю руку назад, чтобы дотронуться до его бедра. Мои стоны становятся все громче, ведь меня совсем не заботит, могут ли нас услышать. Люк стаскивает меня с дивана на пол, устанавливая так, чтобы моя голова лежала на руках, а задница была высоко поднята. Меняет угол проникновения, медленно входя, наседая сверху. От прилива крови у меня темнеет в голове, я судорожно дышу, чувствуя, как у меня все внутри, пульсируя, сокращается. Он рычит как дикий зверь за моей спиной, вжимаясь пальцами в талию. Его сильное тело содрогается и просто наваливается на меня, пригвождая к полу. Мне хорошо. Но это удовольствие чисто животное, наверное, так себя чувствует волчица, которую только что отодрал волк. Ничего в этом нет ни возвышенного, ни романтичного. Эванс ложится на спину, привлекает меня к себе, трепетно обнимая. Выражение лица у него нежное, даже несколько мечтательное. Хотя он здорово попотел… В прямом смысле. Короткая челка приклеилась ко лбу, а на висках бисер пота. Звонит телефон. Люк ругается матом, но тянется к сваленной в кучку около дивана одежде. Вытаскивает телефон из кармана черных джинсов и отвечает: — Мег… Принеси костюм в гримерку Хиддлстона. У меня канализацией воняет. Ничего, потеснится. С него не убудет. Я вообще его спасу от группового изнасилования оголтелыми фанатками. Сейчас подойду. Он снимает с вялого члена съехавший презерватив и, завязав его узлом, выбрасывает в мусорное ведро. «Вот тебе вся романтика, Лиз, ведь ты тоже оголтелая фанатка», — мысленно говорю себе. Надо приводить себя в порядок. Мои бедра в розовых разводах. Впрочем, крови немного было, ни как я себе представляла. Эванс смочил водой салфетку и… — Не надо. — Почему-то огрызаюсь я. Накатывается непонятная злость на него, а его попытка поухаживать кажется верхом бестактности. Он виновато на меня смотрит и указывает на дверь туалета. Схватив свою одежду, клатч и туфли, я плетусь в малюсенькую клетушку. Здесь только раковина и унитаз. Кое-как подмываюсь. Потом натягиваю белье и платье и тупо смотрю на себя в зеркале. Ну и видок у меня. Волосы взъерошены, губа прикушена, на предплечьях несколько синяков, а засосы на шее вообще ничем не скрыть. В таком виде нельзя показываться Брайану. — Лиззи, — Произносит он через закрытую дверь. — Малыш, ты только дождись меня после выступления. Я молчу, но Люк не уходит. — Хорошо. — Тихо произношу я. Он еще некоторое время топчется, но потом уходит, ведь время поджимает. Я выжидаю еще пять минут и выхожу из гримерки, воровато оглядываясь по сторонам. В общем, я сбегаю. Но не как Золушка, на ходу обронив хрустальную туфельку, а как малолетняя воровка из супермаркета. В груди стеснило от обиды и злости. Чувствую себя дешевой шалавой, да и Эванс наверняка так считает. Отдаться совершенно чужому незнакомому мужчине... Звонит телефон и я вижу на дисплее фото улыбающегося Скотти. Если мгновение назад было хреново, то сейчас просто не выносимо. Сбрасываю звонок, выключая телефон и начинаю рыдать от стыда. Немного успокоившись, лезу в дамскую сумочку. Денег немного. Решаю заночевать у своей подруги, а завтра уже отправлюсь домой. Или позвоню Брайану, тоже ведь будет волноваться. Что-нибудь придумаю. «Нужно успокоиться, Лиз. – Я медленно вожу пальцем по запотелому стеклу автобуса. – Да и девственность – твоя первая потеря».