Дао кошки

Чтобы дать кошке лекарство, необходимы жестокое принуждение, крайняя осторожность, незаурядное мужество и кошка. Этот последний ингредиент обычно труднее всего раздобыть.

Возвращение в онлайн было плавным и спокойным, и пока постепенно подгружались воспоминания о последних событиях, а система еще оценивала состояние всех механизмов, Старскрим расслабленно смотрел в потолок. Тот терялся в густой тьме, но подсветка от активировавшихся линз освещала помещение достаточно, чтобы опознать его в долю наноклика — ремонтный отсек Лорда Мегатрона на одном из верхних уровней Дарк Маунт. Мегатрон отказался от него. При автоботах. Впрочем, налить на мнение автоботов! Старскрим раздраженно мотнул головой и моментально замер, ощутив, как натягивается шлаков ошейник. Сам факт, что Предакинг вообще где-то отыскал эту дрянь, указывал на то, что у зверей, как ни прискорбно, были какие-то далеко идущие планы касательно Старскрима. Хотя это можно было понять еще раньше, но в тронном зале Старскрим как-то не задумывался над вопросом, зачем предаконы вообще его выслеживали. Он был настолько уверен, что они пришли отправить его ко Всеискре, что даже не сообразил трансформироваться и улететь, пока еще была возможность. Если она была — в конце концов, их было трое, и они были слишком близко, а реакция у Предакинга была лучше, чем у Мегатрона… Запрокинув голову, Старскрим увидел, куда тянется цепочка от ошейника. К замку — механическому, не электронному — нужно было еще подползти, но вскрыть его с помощью когтей удалось бы даже вслепую. Теперь за спиной болталась длинная цепочка, но вскрывать сам ошейник Старскрим не рискнул: самое поверхностное сканирование указывало на пробитый левый бак, и бултыхающееся во всех полостях корпуса реактивное топливо могло закоротить, если в ошейнике имелись хоть какие-то элементы под током. Даже от такого простого действия, как закинуть цепочку на крылья и спуститься с ремонтной платформы, по всему корпусу обильно потек конденсат. Какая-то капля попала прямо на правую линзу, искажая видеосигнал, и Старскрим зашипел от злости. Стирать конденсат с брони было бесполезно, крупные капли сползали по ней снова и снова; вдобавок, нужно было торопиться, если, конечно, Старскрим не хотел дезактивироваться от случайного разряда в двух шагах от ремонтных инструментов. Шлак, это было бы слишком тупо даже для доисторических ящериц. Даже в темноте и необыкновенном для ремонтного отсека бардаке отыскать плазменный резак, зажимы и паяльник удалось очень быстро. Все они были крупноваты и рассчитаны скорее на меха с габаритами Мегатрона, но и Старскриму вполне подходили. Однако он не торопился приступать к ремонту — вместо этого потащился вглубь помещения, тяжело опираясь на полки приоткрытых шкафов и внимательно просматривая кое-как сваленные в кучи инструменты. Кто-то здесь явно рылся совсем недавно, расшвыривая в стороны то, что показалось ненужным. Может быть, это был сам Мегатрон, который делал апгрейд корпуса? Задумавшись о Лорде, Старскрим понял, что проглядел почти целый шкаф, не засняв и не запомнив, что там лежало, и тихо выругался. Размышлять о Мегатроне было нерационально — шлак, он отказался от своего верного заместителя, он отказался от всего, что вело десептиконов вперед многие ворны… Он имел на это право. Пережив такое, трудно остаться прежним, и, оглядываясь назад, Старскрим понимал, что зря на что-то надеялся… Но, во имя Праймуса, почему это было так больно, что Искра рвалась из груди?! Вчера Старскрим старался о Мегатроне не думать, и это было не так уж сложно, учитывая внезапно воспылавших жаждой коннекта предаконов. Любопытно, где они такого нахватались? Впрочем, специалистом по древним формам жизни на Кибертроне Старскрим не был, может, у них просто включились базовые программы… Он тихо застонал от омерзения, чувствуя, как напрягаются насосы, втягивая в разбитый бак излишки топлива, а от этих противоестественных усилий подскакивает температура всего корпуса. Серво подкашивались, шлаковы капли и струи конденсата мучительно медленно ползли вниз по корпусу, а тряпка валялась на платформе, до которой Старскрим сейчас при всем желании не смог бы дойти. Оставалось только переждать, пока не будет втянута обратно в бак хотя бы часть жидкости, и насосы перестанут содрогаться. Вжавшись шлемом в полку и царапая когтями какие-то запасные детали, попавшиеся под руку, Старскрим вспоминал вчерашние события. Да, болтаясь между двумя аритмично двигающимися коннекторами, не думать было легко. То есть он, конечно, думал, как положено высокоорганизованному существу, пока не отключился — но мысли его вертелись вокруг двух технических моментов. Во-первых, он очень не хотел слить топливо: не потому что это было постыдно и грязно, нет, просто отшельничество на Земле приучило чрезмерно ценить каждую каплю; во-вторых, Старскрим, конечно, мечтал совершить что-то исключительное, но стать первым в истории кибертронцем, который сломал челюсть, отсасывая предакону, было бы слишком жестокой иронией. Праймус и так с удивительной ясностью показал вчера, насколько Старскрим ему не угодил. За какие-то груны он потерял все, и несмотря на то, что он честно пытался спасти хотя бы тех десептиконов, что еще выжили, все оказалось зря. А эти тупые звери еще бубнили о каком-то «наказании». Шлак, остаться последним из десептиконов, чтобы по праву единственного сохранившего верность идее занять трон Дарк Маунт — уже было наказанием настолько страшным, что маломощные процессоры предаконов и не сумели бы придумать ничего хуже! Впрочем, Предакинг и в самом деле имел право сердиться на Старскрима. Но как будто у него был выбор — что в самом начале, когда Мегатрон решил унизить своего авиакомандующего, поручив ему эту ящерицу, что позже, когда он защищал своего Лорда! Даркстил и Скайлинкс тоже думали, что имеют право злиться на Старскрима, но сам он полагал, что всего лишь заботился о них по мере сил. А если они не в состоянии были додуматься снизить уровень собственной чувствительности, то так им было и надо. Ох шлак, все имели право поступать, как им хотелось, Старскрим и не ожидал, что кто-то задумается о том, каково ему было до конца следовать собственным принципам — и вот теперь полувисел, цепляясь за полки шкафа, в темном ремонтном отсеке, и тяжело вентилировал от накатившей слабости. Спасибо Праймусу, не от боли. Таким дебилом, как предаконы, Старскрим не был, и интенсивность входящих сигналов по его нейросети всегда была снижена так, чтобы только не потерять руку или ногу по собственной невнимательности. Отдохнув пару кликов, он вернулся к осмотру инструментов и деталей в шкафах. Старскрим прекрасно понимал, что вряд ли найдет здесь что-то, что сможет использовать как оружие — честно говоря, он вообще плохо представлял, что могло бы вывести из строя сразу троих предаконов. Ракета или шокер могли бы затормозить одного, и вчера Старскрим так и не рискнул ими воспользоваться, а сейчас, конечно, они уже были шлак знает где. Хотя, учитывая тупость предаконов, могли и валяться где-то здесь… Нет, Старскрим трусливо тянул время: он знал, что не сможет вскрыть собственный корпус. Как не смог заменить себе ти-ког на Земле, как не смог выстрелить в Предакинга, чтобы выиграть наноклики, нужные для трансформации. Если бы мог, то не бродил бы сейчас в темноте, спотыкаясь и хватаясь за шкафы, мысленно благодаря Праймуса, что все обошлось только пробитым баком, ободранным изнутри горлом и надломленным крылом. Крылом, неаккуратно склеенным липкой лентой. Шлак. Праймус не просто был недоволен Старскримом — похоже, он его просто ненавидел. Белый свет, неожиданно заливший помещение, сбил видеопоток, и мучительно долгие наноклики Старскрим пытался рассмотреть хоть что-нибудь. Затуманенное сознание не сразу связало включившиеся лампы с появлением в ремонтном отсеке неожиданных гостей, и только ощутив чужое электромагнитное поле, Старскрим отступил на пару шагов, разворачиваясь фейсплейтом к вошедшим. — Бак лопнул, — шлак, вокодер хрипел, как после дрянного энергона на Земле, перемешанного с каменной крошкой. — Угроза функционированию. — Покажи, — потребовал Предакинг, и Старскрим неловко махнул когтями в сторону платформы, не отводя, впрочем, руки от корпуса. Умом он понимал, что рефлекторная попытка загородиться выглядит жалко и ни от чего спасти не может, но держаться с достоинством было выше его сил. — Нужен резак, — пояснил он, когда пауза слишком затянулась. То ли Предакингу было лень идти к платформе, то ли, что выглядело более вероятным, он хотел напугать Старскрима еще сильнее, но огромные когти вспороли его броню, и он завопил от неожиданности. Топливо, свободно циркулирующее по всей полости корпуса, рвануло наружу фонтаном, забрызгав ноги Предакинга. Серво Старскрима задрожали, и он откинулся назад, едва не падая в шкаф. Вроде бы в аккумуляторе хватало заряда, и даже полный слив не привел бы ни к оффлайну, ни к дезактиву, но системы так упорно пытались удержать в себе топливо, что просто сохранять равновесие было практически невыполнимой задачей. Строение джета было до такой степени подчинено принципам уменьшения веса и увеличения прочности, что механизмов открытия брони просто не подразумевалось. Если и ломалось что-то внутри, приходилось вскрывать броню и заваривать ее снова, пока не появлялась возможность замены. Видеодатчики уже почти приспособились к яркому свету, и Старскрим уставился на царапины, располосовавшие фейсплейт Предакинга. Даже встав на сиденье трона, Старскрим был меньше ростом — но хотя бы сумел оставить о себе недобрую память. Конечно, он метил в оптику и лишь чуть-чуть промахнулся, но так тоже было неплохо. Он стоически терпел, пока ему отгибали кусок брони с кокпитом, пока тащили обратно к ремонтной платформе и рылись в глубине корпуса, нащупывая магистраль, соединяющую топливные баки, чтобы поставить на нее зажим. Но как только системы перестали лихорадочно втягивать в себя льющееся топливо, активировался во всю мощь инстинкт самосохранения — вероятно, базовые программы посчитали ремонт законченным, и оглушающие тревожные сигналы подавили все прочие соображения, заставив Старскрима истошно заверещать и броситься на пол, с неожиданной резвостью заползая под платформу и царапая все, до чего можно было дотянуться. Несомненно, где-то в кодах базовых программ таились ошибки, но кто стал бы искать мнемохирурга во время войны? Старскрим сомневался, что позволил бы даже признанному специалисту именно в этой области ковыряться в своем подсознании; в конце концов, за тысячи ворн можно было смириться и научиться жить с чем угодно. — Ну ты совсем тупой, что ли?! — прогудел над аудиодатчиком Скайлинкс. — Мы же чиним тебя! Голос предакона звучал как-то даже растерянно и обиженно; на периферии сознания Старскрим обрывками отмечал, что происходит вокруг: Предакинг на коленях перед ним, Праймус, как трогательно, обволакивающее электромагнитное поле Скайлинкса сзади и внизу, бестолково мечущийся Даркстил с зажимами, крохотными в огромных лапах… Сильный жар внутри, нет, нет, не смотреть вниз! Самого себя Старскрим в такие моменты предпочел бы не слушать, но, к сожалению, командам сознания корпус не подчинялся, и непрерывный поток выкриков «Не надо!», «Больно!», «Я не могу!», «Пожалуйста!» и почему-то еще «Простите!» заглушал все прочие звуки. Чтобы докричаться до Старскрима, нужно было орать прямо в аудиодатчик, и Скайлинкс, видимо, это и делал. — …немного осталось! И не настолько это больно! — Руки, — прохрипел Старскрим, дернулся в попытке обнаружить, где они вообще у него находятся, и повторил медленно, чтобы даже до таких тупых, как предаконы, дошло: — Руки. Больно! — Чтоб ты опять царапался?! — возмутился Скайлинкс, и только сейчас Старскрим смог выделить в мешанине противоречивых сигналов от всего корпуса те, что исходили именно от неудобно вывернутых запястий. Данных о повреждении брони не поступало, значит, поблескивающие синие пятна на цепочке, несколько раз обмотанной вокруг когтей, были чужим энергоном. — Заткнись! — рык Предакинга был настолько громким, что заглушил обоих; а может, приступ паники уже подходил к концу. Впрочем, теперь Старскрим вообще не мог понять, издает он какие-то звуки или нет, потому что аудиодатчики, отправив несколько тревожных сигналов, пошли на перезагрузку. Ощутимо горячий кончик паяльника закачался в опасной близости от оптики, и Старскрим резко кивнул. Слава Праймусу, корпус наконец-то слушался, но самым потрясающим было то, как среагировали предаконы: Предакинг моментально отдернул руку с инструментом, а Скайлинкс с такой силой рванул цепочку вместе со Старскримом на себя, что сам завалился поперек платформы. Верхний топливный шлюз практически пережало, покрытие на когтях, кажется, содралось — но выражение фейсплейта Предакинга было бесценным, и Старскрим захохотал во весь голос, всхлипывая и взвизгивая. Напряжение, сковавшее корпус, постепенно отступало, выплескиваясь с неукротимым истерическим смехом. Старскрим ждал этого, он был почти уверен, что предаконы не позволят ему искалечиться — дебилы, чтобы таким вот паяльником добраться до мозгового модуля, нужно не меньше пятнадцати кликов непрерывного труда, Старскрим проверял, — но то, что единственными, кого по-настоящему волновала его судьба, были вот эти тупые ящерицы, казалось шлаково смешным. Слабо похрюкивая и смаргивая непроизвольно выплескивавшийся омыватель, как обычно после приступа, не в состоянии даже шевельнуться, Старскрим лениво следил за тем, как его укладывают на спину, как когти Предакинга лезут в еще не закрытые внутренности — очень осторожно, кто же будет ломать то, что сам только что чинил, — а потом спускаются ниже, широко раздвигая бедра и подтаскивая безвольный корпус к краю платформы. Нокауту хватило одного такого спектакля в исполнении Старскрима, чтобы всегда ремонтировать его только отключенным и вообще беречь его здоровье — впрочем, Нокаут слишком любил свою полировку. Интересно, сколько раз понадобится предаконам? В любом случае, Старскриму было их искренне жаль.