Do not cross the line

Стив проснулся рывком, и сразу понял, что в кровати он один. И в комнате тоже. И, видимо, в квартире. – Блядь. Память накатила свинцовой волной, едва Стив только разлепил глаза, не давая даже поваляться в блаженном неведении. А Чарльз сбежал. Подонок. Орил медленно сел на кровати, разлохматил волосы. И что ему теперь делать? Искать Чарльза? Или поставить на нём крест и жить собственной жизню? От навалившихся мыслей его отвлёк звук поворачивающегося в замке ключа. Стив вскочил на ноги, ожидая, что сейчас сюда ввалится очередной его друг-раздолбай с бабой наперевес, но нет. – Чарльз! Вампир выглядел неважно – бледный, помятый, под глазами чёрно-синие круги, скрытые стильными круглыми очками. – Ну и видок у тебя. Как у покойничка. – И кто, блядь, в этом виноват? Чарльз достал из сумки на длинной лямке через плечо два пакета донорской крови. Вторая положительная – разглядел Стив. Один Брукс оставил себе, второй бросил Орилу. – На, жри. – Консервы… – Что-то не нравится? Гони назад, я сам выпью! – Не-не-не! – пошёл на попятную Стив. И добавил чуть тише: – Спасибо. Интересно, с чего бы это Чарльзу быть таким милым? Не заболел, часом? – С чего это ты расщедрился? – Будешь много пиздеть – вычту из стипендии. – Всё-всё, я заткнулся. Они молча цедили кровь из пакетов. Холодная, зараза. Свежая и тёплая намного вкуснее, как сдобная выпечка вкуснее зачерствевшей, но выбирать не приходится. – Рейган не объявлялся? Стив покачал головой: – Нет. Он сложил пакет и закинул его в мусорку. Заодно заметил, что в ней чисто – значит, Чарльз сам вынес следы… вчерашнего. Стив молчал, не зная, с чего начать и что говорить, Брукс – тоже. Вампир неторопясь прикончил свой пакет с кровью, растянулся в кресле, прикрыл веки. Орил заметил, как на глазах розовеет лицо Чарльза, круги светлеют. Тишина давила всё сильнее. Пауза затягивалась. Надо было как-то разрядить обстановку, спросить что-нибудь относительно нейтральное, но в голову ничего не шло. Наконец, Стив вспомнил, о чём вчера так и не поговорил с Чарльзом. – Слушай, а что это вчера была за поебень в шприцах? Та ещё дрянь. Чарльз смерил Стива оценивающим взглядом и отвернулся: – Это информация не для безмозглых малолеток, лезущих на рожон и не умеющих себя вести. – Но Чарльз! Чем больше у меня будет информации, тем лучше я пойму, как себя вести следует! Брукс ещё немного помолчал, будто размышляя, говорить ему или нет, затем коротко кивнул своим мыслям. Возможно, счёл аргумент Орила разумным. – Эту херню называют по-разному. «Осина», или «Солнышко», или ещё как-нибудь. Как её называл создатель – не знаю, кто её придумал – тоже. Когда я был в клане, у нас её называли просто – «Вырубало». Стив насторожился. О своём прошлом Чарльз обычно предпочитал отмалчиваться. Он был в клане? А в каком? А почему сейчас одиночка? Что-то произошло, или не сошёлся с остальными своим скверным характером? Но Чарльз мимолётный экскурс в историю закончил перешёл к самому препарату: – Эта дурь блокирует регенерацию. И частично силу. Короче, становишься как обычный человек, только вампир. Вроде бы там какая-то поебень с затруднением протекания процессов метаболизма, как-то так. Я не в курсе. Но часов на 12-14 вырубает всех. Если вампир старше сотни лет, то и 16 часов продержаться может. Потом организм её «переваривает», и процесс снова идут как нужно. – Убойная вещь, – оценил Стив. – А я про такую даже не слышал. – Ещё бы ты не слышал! Это секретный препарат, его кто попало не делает. Его формула и способ производства хранится в секрете. Те, у кого подобный препарат есть, естественно, не горят делиться с остальными. Даже если у клана и есть подобная штука, обычно о её наличии в курсе только верхушка. Рядовые члены даже не догадываются о существовании подобной дряни, пока сами на своей шкуре не испытают. Стив снова насторожился. Только верхушка? Значит, Чарльз не был рядовым членом? «Всё чудесатее и чудесатее», как написано в одной детской книжке. – Ещё вопрос? – Ну? – Из тебя вчера кровища хлестала, как из недорезанного поросёнка. Я думал, у тебя регенерация на порядок выше. Чарльз ухмыльнулся: – Это тот же препарат. Он намешан с какой-то дрянью вроде полиэтиленгликоля или что-то типа того, я в подробности не вдавался. Но если нанести его на поверхность, то растворитель превращается в тонкую плёнку и держит на себе молекулы самого препарата. Если нанести на лезвие – первые несколько ударов препарат будет попадать в рану, и клетки вокруг неё травятся. В итоге регенерация перестаёт работать. Но минут на семь-десять, затем всё приходит в норму. Стив задумался. – А если пулю сверху покрыть? Чарльз усмехнулся: – У тебя что, мозги прорезались? При выстреле из-за трения и температуры часть препарата разрушится, но часть останется. Так что да, такое возможно. Стив снова задумался, а затем неожиданно вспомнил. Аж взвился над кроватью, на которой до того спокойно сидел, кинулся к толстовке, так и валявшейся с ночи на полу. Принялся остервенело шарить по карманам. – Чарльз, я ж не сказал! – Что ты ещё натворил?! Стив победно вытащил из толстовки два небольших шприца, наполненные чуть желтоватой жидкостью. – Вот, держи! Спёр у Рейгана, пока вы там друг другу морды были. – ДА ТЫ СОВСЕМ ОХРЕНЕЛ, ПРИДУРОК?!! Стив едва не сел прямо на пол. Кажется, он ещё ни разу не слышал, чтобы Чарльз на него ТАК орал. – Идиота кусок! Беспросветный тупица! Сраный выблядок, ты хоть понимаешь, что ты натворил?! – А? Что? – А ты думаешь, что у Рейгана шпирицы идут не под счёт?! Это у тебя может быть бардак в башке, а у адекватных личностей все подобные вещи хранятся строго по счёту! Ты думаешь, он не заметит пропажи?! Или не догадается, кто это сделал?! – Ну, может, это кто-то из его подчинённых спёр, – промямлил Стив. Он до сих пор не понимал, отчего Брукс так бесится. – Нехрен оставлять чемодан открытым было. В конце концов, он сам меня туда притащил! Чарльз несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, с трудом пытаясь взять себя в руки. – Это кража собственности. Поверь мне, в среде такой долгоживущей швали, как вампиры, оно стоит едва ли не выше права жизни. А ты, ублюдок, спиздил чужую собственность. И тем самым Рейган снова имеет право творить с тобой что хочет, хоть эксперименты ставить, и никто не посмеет ему возразить. «Даже я», – читалось окончанием, впрочем, вот как раз Чарльз бы точно не стал ещё сильнее обострять отношения с Рейганом, даже ради Стива, как выяснилось. Тварь. Брукс поправил выбившиеся из высокого хвоста волосы. – Так, давай мне шприцы. Оба. Пасть заткни и делай, что я тебе говорю. Стив хотел было возразить, но слова застряли на языке. Он только молча вздохнул и протянул Чарльзу добычу. – Телефон этого сраного ублюдка есть? – Да. – Давай сюда. Стив молча протянул ему трубку. – Алло, Рейган? Это Чарльз! Дело есть. В трубке что-то ответили. Судя по взбешённому выражению лица успокоившегося было Чарльза – довольно пошлое. – С телохранителем своим этим займись! Поговорить нужно. На нейтральной территории. Срочно, – секундное молчание. – На площади под хуем, через час. Да. Чарльз вырубил звонок, не попрощавшись. Осторожно положил шприцы себе в сумку. – Собирайся и идём. Живо! Площадью под хуем называли одну из крупных городских площадей, расположенную в том же районе, где работал и жил Брукс. На самом деле, на площади возвышалась стела в честь какого-то важного события, но формой она напоминала известный всем вставший орган, за что площадь и обрела своё название у местных. Брукс ещё во время сборов выдал Стиву все инструкции к действию таким ядовитым тоном, что, казалось, с его языка скоро начнёт капать кислота и прожжёт пол. На площади было многолюдно: куда-то спешащие рабочие в офисном дресс-коде, курьеры на велосипедах с клаксонами, молоденькие парочки, явно сбежавшие с занятий в школе или университете. Мамочки выгуливали детишек, старички на лавочках кормили жирных, давно забывших как летать голубей. Упитанные птицы, покачиваясь, семенили по площади, бесстрашно бросаясь под ноги спешащим людям. Пастораль, да и только, нарушаемая разве что стайкой подростков на скейтах и роликах, пытавшихся отрабатывать подсмотренные где-то на Ю-тубе приёмы. Чарльз не случайно выбрал это место. Что бы ни случилось, Рейган не будет распускать руки прямо здесь. Слишком много свидетелей. Слишком много невинных жертв, за каждую из которых городские власти планомерно выебут Рейгана и всю его шайку. Да к тому же и несколько камер, закреплённых на деревьях по периметру, так же служили сдерживающим фактором. Чарльз специально подобрал место так, чтобы стоять к ближайшей камере спиной. А Рейгану бы пришлось стоять лицом. Рейган появился через пятнадцать минут после того, как Чарльз и Стив приехали на площадь. Вампир в сопровождении телохранителя вышел из неприметной машины, высадившей его на соседней улице. Пересёк её, рассекая толпу, как ледокол рассекает ледяные глыбы. Остановился напротив Чарльза. Лица он не скрывал, а вот его телохранитель натянул кепку и капюшон толстовки сверху. Стив подумал, что эта парочка очень странно смотрится посреди такой солнечной и дружелюбной площади. Прямо сразу захотелось насадить обоих на стелу, благо форму они имела соответствующую. – К чему такая срочность? – Этот идиот, – Чарльз покосился на Орила, – вчера совершил опрометчивую глупость. Сегодня он раскаивается и желает исправиться. Стив? Стив молча вытащил из кармана два шприца, завёрнутых в платок – выданные Чарльзом только пятнадцать минут назад – и протянул их Рейгану. – Сти-ив? – выжидательно поднял бровь Чарльз. – Я совершил неверный поступок и раскаиваюсь, – проговорил Орил, стараясь, чтобы слова не выглядели как совсем уже бормотание школьника у доски, застуканного за проступком. Чарльз ощутимо пихнул его локтем под рёбра. – Я приношу свои извинения. Этого больше не повторится. – Я также приношу свои извинения и предлагаю списать это на нестабильное психическое состояние, – добавил Брукс. В отличие от Стива, которому одновременно хотелось провалиться сквозь землю, растерзать Рейгана и съездить Чарльзу по роже, Брукс держался холодно и абсолютно спокойно. «Рыба мороженая», – подумал про себя Стив. Рейган развернул носовой платок. – Пропало три шприца. Здесь только два. – Стиииииив? – голос Чарльза больше всего напоминал змеиное шипение. Кажется, сейчас так и сделает бросок, как гадюка. – У меня только два, – набычился Стив. – Два унёс – два вернул. Чарльз крепко ухватил Стива за воротник и рванул на себя. Зашипел в ухо: – Какого хуя ты меня позоришь?! Где ещё один шприц?! Быстро гони! – Да хули мне знать, где ещё один шприц?! – заорал Стив, вырывая толстовку из пальцев Чарльза. Голуби, таскавшиеся у самых его ног, отпрянули и на всякий случай засеменили подальше. – Меня ваще не ебёт, куда вы проебали ещё один шприц! Я не знаю, может, у них там подчинённые подворовывают, может, какой-нибудь долбоёб решил, что это новая наркота и спиздил дозу – Я ЗДЕСЬ ПРИЧЁМ?! Стив замолчал, тяжело дыша. – Как меня заебали эти ваши политические еблища, вы бы только знали! Ебитесь теперь без меня, пожалуйста! Рейган с телохранителем переглянулись. Выходило, что пацан не врал, судя по реакции. Чарльз отреагировал мгновенно. – Ага, то есть один шприц вы где-то провтыкали, а решили списать всё на нас? Или не было никакого третьего шприца, и вы просто не хотели терять повод схватить мистера Орила за яйца? – Пропало. Три. Шприца, – тяжело отчеканил телохранитель. – А с хера ли мне отдавать вам два и ломать тут комедию? Если бы хотел слиться – слился бы вообще. Как-то слишком палевно самим назначать встречу, зная, что пропало три шприца и что вы будете подозревать нас в ещё одном, – Брукс пожал плечами. – Нахуй нам это надо? Рейган помолчал, что-то просчитывая, затем кивнул: – Хорошо, я вам верю. Но это в любом случае, остался ещё один нерешённый вопрос. – Какой? – сложил руки на груди Чарльз. – Я не садист и не совсем уж прощай человек, чтобы требовать своё право с такого молокососа. Сам помню себя в юности, такой, знаете ли, молодой был, глупый, – Рейган неопределённо повёл рукой. Он растягивал слова, как довольный кот, играющий с мышью, и, кажется, наслаждался напряжением, которое исходило от Стива и Чарльза. – Так что, полагаю, на первый раз юношу можно и простить, тем более, он понял свою ошибку и обещал исправиться, – лицо при этом вампир состроил такое кроткое и всепрощающее, только иконы с него и писать. – Но все же я бы хотел получить некоторую компенсацию – небольшую – в качестве извинений. – Информация подойдёт? – быстро спросил Чарльз. – Что? – Рейган явно собирался просить что-то другое, а потому гладкий поток его мыслей оказался нарушен. – Какого рода информация? – Ну, например, почему Стив вчера тебя нагнул, хотя время после инъекции ещё не вышло. Рейган напрягся, как борзая, обнаружившая добычу. – Ты что-то знаешь о препарате в шприцах? – Немного, – повёл плечом Чарльз. – Просто доводилось пару раз наблюдать его действие. – Где? – быстро уточнил Рейган. – 1967, Нью-Йорк, тогда была знатная заварушка. Клан Кровавых клыков сцепился с Отморозками, думаю, ты о них слышал. Рейган кивнул. Стив тоже насторожился, запоминая информацию. Если Чарльз об этом так легко говорит, значит – он не имел ни к одному из кланов не малейшего отношения, и всё равно, это – ниточка, кусочек информации, время, место и кланы, которые на тот момент существовали. И если Брукс знает о кланах – возможно, члены этих кланов знали что-то о Бруксе. – Я в этой заварушке не участвовал, но своими глазами видел действие препарата, подозрительно похожее на то, что у тебя в шприцах. – Предположим, – снова кивнул Рйган. Кажется, он уже и забыл о том, о чём хотел спрашивать. – Основная информация была у верхушки нашего клана, так что я не в курсе всего, но точно знаю – на молодняк эта дрянь действует меньше по времени. Около восьми часов. – Почему, не знаешь? – прищурился Рейган. – Нет, – Чарльз отрицательно качнул головой. – Но слышал слухи, что всё из-за метаболизма, близкого к человеческому. Они же ещё не до конца перестроились, а биохимические процессы, оставшиеся от человека, ускоряют разложение препарата. Это, конечно, только слухи, но выглядят очень правдоподобно. Лучшая ловушка – не давать информацию полностью, либо дать неверную информацию, но внутри должен быть кусочек, который жертва обязана соотнести с тем, что знала раньше, но что не было произнесено и якобы неизвестно говорящему. Тогда и во всё остальное она начинает верить. Например, Рейган точно примерно представлял себе действие препарата. – Хорошо. Твоя информация действительно стоящая, и я принимаю её в качестве извинений. – Отлично, – улыбнулся Чарльз. – Ты позвал меня только для этого вопроса, или хотел сказать что-то ещё? – Кое-что ещё. Стив недоуменно посмотрел на наставника. О другом вопросе он в курсе не был. – Я хочу поставить тебя в известность, что я объявляю Стива Орила своим птенцом. Теперь все претензии, связанные с ним, прошу решать через меня. Более того, любое вмешательство не через меня будет считаться нарушением правил и караться соответственно. Сказать, что Стив охуел – ничего не сказать. Он расширившимися от удивления глазами уставился на Чарльза. После всего, что с между ними произошло? Чарли, наконец, берёт его в птенцы после случившегося?! Да после подобного, после вчерашней ночи нормальный учитель бы вышвырнул своего птенца за порог, а не наоборот. – Услышано, – кивнул Рейган. – Не смею больше вас задерживать. – Чарльз, ты правда берёшь меня в птенцы?! – Стив едва выдержал, пока уйдут их оппоненты, чтобы набросится на Брукса с вопросами. – У тебя что, уши заложило? – Нет. – Тогда нахера переспрашиваешь? – Но… зачем? Чарльз неопределённо кивнул головой, затем развернулся, сворачивая к одной из тенистых улочек, выходящий на площадь, жестом показал Стиву двигаться следом за собой. – Видишь ли… меня откровенно заебал твой непроходимый долбоебизм. Ты скоро таких дров наломаешь, что тебя просто высушат в какой-нибудь подворотне. А теперь они уже не имеют права притрагиваться к тебе без моих санкций. Нет, избить или, скажем, связать тебя они могут, но за убийство я вправе потребовать крови убийцы. Сам понимаешь, это свяжет им руки. Орил кивнул. – Я.. постараюсь оправдать твои ожидания. – Ну уж постарайся! – поморщился Чарльз. – Я сейчас свали с глаз моих долой, видеть тебя больше не могу. – Хорошо, – Стив остановился, пропуская Брукса вперёд. – Я зайду к тебе завтра в бар? Чарльз обернулся: – Нет уж! Я и так на тебя насмотрелся по горло. Ты у меня сейчас в печёнках сидишь! Гуляй минимум неделю и постарайся вообще не отсвечивать, иначе я не знаю, что с тобой сделаю! Дай мне время всё обдумать, а затем приходи. Узнаю, что ты успел куда-нибудь вляпаться – точно уебу нахуй. – Понял, – кивнул Стив и перешёл на другую сторону улицы. Конечно, после всего произошедшего Чарльз вряд ли захочет в ближайшее время видеть Стива. Возможно, потребуется не неделя, а больше – месяц, два. Да и самому Стиву следует многое обдумать. Но главное – Орил теперь официально птенец Брукса! А с остальным они справятся. Растрёпанные чувства улягутся, они поговорят по душам – раз или два, а там, возможно, всё будет хорошо. Через неделю Стив, внутренне подрагивая от предвкушения, явился на порог к Чарльзу. Конечно, Брукс будет язвить, бурчать, возможно, выгонит его ещё на неделю – Стив не питал розовых надежд и был готов к любым словам Чарльза. На звонок никто не ответил. Дверь, как ни странно, оказалась приоткрыта. Стив толкнул её и прошёл в прихожую. Совершенно пустую прихожую. Нет, здесь до сих пор стояла казенная мебель, как и до вселения Брукса, но вот вещей Чарльза не наблюдалось. Где зонтик, стоящий в углу? Где ворох бирюлек, висящих на зеркале и сваленных в кучу под ним? Где ботинки Чарльза, обычно небрежно засунутые под табуретку? Стив проходил одну комнату за другой и понимал – больше здесь никто не живёт. Пусто. Гулко. Одиноко. Ни записки, ни просто нового адреса. Орил быстро набрал номер Брукса. «Номер заблокирован». – Сука! – Стив ударил по стене так, что едва её не прошиб насквозь. – Грёбанная, уёбищная сука! – каждое слово сопровождалось новым ударом – Дрянь! Падла! Гнида! Тварь… Стив медленно сполз по стене на пол. Он должен был догадаться. Должен был караулить под подъездом. Хотя бы раз решил послушаться Чарльза и беспрекословно выполнить его приказ. Стив уронил голову на колени. Мир казался таким же дерьмом, как был до Брукса.