Что день грядущий нам готовит

Кью проснулся от дребезжащего звонка телефона. Он сел, потирая рукой затылок и шею. Секундой позже он понял, где находится, и, чувствуя надвигающуюся панику, узрел фигуру, которая валялась на другом конце дивана. — Ну, еб*ть меня в бок, — не слишком конструктивно прокомментировал Бонд. Кью закатил глаза — он подозревал, что это вскоре станет безусловным рефлексом, если ему придётся столь же много общаться с агентом 007. Он встал, чтобы ответить на звонок: — Мы будем два бублика с корицей и изюмом и два мокко. И, да, Ив, ты — лучшая, — он повесил трубку и повернулся к Бонду. Взглянув на него, он решил начать с более простого вопроса: — Какой вообще смысл в твоих словах? Я имею в виду, разве физически возможно кого-то трахать в бок? — он нащупал свои очки и надел их, дабы лучше рассмотреть помятое лицо товарища по несчастью. Бонд, казалось, глубоко задумался. — Возможно, лёжа боком вплотную друг к другу? Как ложечки в ящике стола? — Нет, это уловка не подойдёт. Всё равно тогда трахаешь кого-то, находясь лицом, пусть даже к спине партнёра. Я имею в виду, это совершенно нелогично. Сбоку нет даже отверстий для этого, — с видом знатока поправил очки Кью. — Если не поворачивать голову, — ухмыльнулся Бонд. Кью немедленно подавился слюной, потому что: а) это была очень отвлекающая и смущающая картина;  б) да, чертовски отвлекающая и смущающая картина. — О. Что ж. Ну. Я имею в виду… — он потряс головой, чтобы избавиться от видения. — Ты можешь хоть ненадолго прекратить думать о сексе и помочь мне выяснить, что, чёрт возьми, происходит?! — рявкнул Кью. — Ладно. Но не думай, что я не заметил интереса в твоих глазах. — Нет. Просто… нет. Если тебе хочется секса, то сейчас для тебя открывается отличная возможность выскочить и перетрахать всех сотрудников МИ-6. Не думаю, что они запомнят это, поскольку, судя по всему, мы — единственные, кто понимает, что происходит нечто нереальное. Бонд с отвращением поморщился. — Это звучит так же ужасно, как пьяный секс. Предпочитаю, чтобы мои любовники помнили меня на утро, если тебе это так интересно. — Они обычно не слишком долго живут после этого, — пробормотал Кью себе под нос. — Ладно, потом свыкнешься с обетом безбрачия. А пока нам нужно разобраться, как всё исправить, — постановил Кью максимально твёрдым и безапелляционным тоном. — Ты кажешься гораздо спокойнее сегодня, — осторожно проговорил Бонд, словно боясь упоминать об этом, дабы не вызвать ещё одну истерику. — Я имею право на один приступ паники из-за всего этого, 007, — сердито бросил Кью. — Возможно, тебя и обучали реагировать на такие вот невозможные ситуации, но меня — нет. Мне никогда прежде не приходилось выбрасывать на помойку накопленные за всю жизнь знания и факты об устройстве Вселенной. Но, видимо, всё происходящее реально. Мы попали в какую-то временную петлю, и мы должны выяснить, как из неё выбраться. Боги, можно сказать, что я спятил, хотя бы потому, что произнёс подобное вслух, — вздохнул он. И как он до этого докатился? — Будет лучше, если мы сохраним этот безусловно любопытный эпизод твоей биографии между нами. Так, и что будем делать? Всё известное мне о путешествиях во времени исходит из просмотренных некогда ТВ-шоу и фильмов. — Аналогично, к сожалению. Но ведь существуют учёные, которые изучают такие вещи… мы просто должны найти их. И в первую очередь, выяснить, как эта коробка попала сюда. — Откуда нам знать, что она появляется здесь каждый день? Прошлой ночью мы не касались её, но всё равно оказались здесь. Возможно, она просто была катализатором. Но, думаю не ошибусь, предположив, что, если мы застряли в сегодня, то не выйдет просмотреть видео с камер наблюдения, чтобы вычислить, кто подбросил её, ибо технически этого ещё не произошло, — Бонд потёр переносицу. — У меня голова идёт кругом от этой хрени. — Да, ты прав. Мы даже не знаем, что именно можем изменить. Получится ли покинуть здание? Каков радиус у этой штуки, или всё зависит только от времени? Что произойдёт, если мы не окажемся вместе в восемь часов вечера? Нам придётся экспериментировать каждый день, если мы хотим выяснить хоть что-то. Или каждое «сегодня»… которое будем проживать. И нужно мысленно запоминать результаты, чтобы не запутаться. А в общем, остаётся только надеяться, что эффект от всего этого со временем… смягчится. — Надеяться? — Да не знаю я, что ещё нам остаётся! — воскликнул Кью. — Прости. Ты тут ни при чём. Просто я ненавижу чего-либо не знать. Знания — суть моей личности. — Думаю, Кью, ты не видишь светлую сторону всего этого, — отметил Бонд с хитрой ухмылкой. — Мне точно надо это знать? — Подумай сам. Мы можем делать всё, что захотим, невзирая на последствия, потому что в итоге всё равно начнём новый день с чистого листа. Или не новый, но тот же самый. Не важно, впрочем, ты меня понял. — Я думал, ты не жаждешь секса с людьми, которые не вспомнят об этом. — Не секс, Кью. И ничего морально… неоднозначного. Я не о том, чтобы взорвать здание или убить кого-то, кто этого не заслуживает, просто потому что завтра всё опять станет, как было. Наверное. Я говорю о многих других способах весело провести время. Например, использовать все боеприпасы на полигоне или посмотреть, что произойдёт, если взорвать их одновременно. Поменять экранные заставки всех сотрудников на отфотошопленные картинки Мэллори и Таннера в образе тритонов. Взломать МИ-5 и врубить им Элтона Джона, транслирующегося через все колонки… О, и ещё, можно устроить соревнование по пейнтболу, разукрасив все здание! Кью ошеломлённо посмотрел на Бонда. — Ты как двенадцатилетний пацан. Я вообще до недавнего времени сомневался, что ты обладаешь чувством юмора. Агент выглядел оскорблённым. — У меня отличное чувство юмора! Просто не было возможности продемонстрировать его в последнее время, — добавил он на редкость серьёзным тоном. — Справедливое замечание. Извини, был не прав. Кью неожиданно почувствовал себя неловко, осознав, что не воспринимал Бонда как живого человека, обладающего чувствами такими же, как и другие люди. На самом деле он делал это неосознанно, поскольку агенты ассоциировались у него с оружием, а не с живой плотью. Именно поэтому сейчас он ощущал себя полным придурком.  — Ладно, таким образом мы смешаем эксперименты с развлечениями, так что это должно нас спасти от сумасшествия. Звучит неплохо. — Можем начать с Ив, — предложил Бонд с несколько зловещей улыбкой. — Но нам всё равно придётся иметь с ней дело в течение оставшейся части дня, — осторожно напомнил Кью. — Я умею быстро бегать. А ты? — Полагаю… — Отлично, — перебил Бонд. — И когда же она появится? — Примерно через пятнадцать минут. Ты ведь не скажешь мне, что задумал, не так ли? — Нет. — Ладно. Тогда, сделай что-нибудь полезное, — Кью швырнул агенту планшет. — Поищи экспертов в вопросе путешествий во времени. — И это твой план? Как мне отличить психов от настоящих специалистов? — Просто сохрани ссылку, либо отметь письма, полученные в ответ на запросы, — сказал Кью, уткнувшись в собственные исследования. — Ох, и определённо поищи статьи Брайана Кокса*. К тому времени, как Ив залетела в кабинет, Кью плавал в теории относительности Эйнштейна, пытаясь связать её с их случаем, поэтому вздрогнул от неожиданности, услышав звук открывающейся двери. — Итак, и почему это я должна была принести тебе два… О, БОЖЕ МОЙ!.. завтрака… — Ив замерла на полпути к столу Кью, с ужасом глядя на диван. Кью проследил за её взглядом и невольно приоткрыл рот, увидев, как агент 007, по пояс голый, развалился на его диване в весьма фривольной позе. Он, конечно, и раньше предполагал, что Бонд в хорошей форме, но реальность превзошла все самые прекрасные фантазии. Или, в данном конкретном случае, ужасные. — Я не имею с этим ничего общего! — воскликнул Кью. — Он просто появился… и мы вместе заснули на диване. Точно тебе говорю, не было никакого секса! Бонд слегка откинулся назад, поиграл мышцами и многозначительно раздвинул ноги. — На самом деле, для этого нам не хватало только тебя. Ив сощурилась и вперила в Бонда яростный взгляд. Тот какое-то время держался, но в итоге рассмеялся. — Какая же ты сволочь! — она подскочила и ткнула Джеймса в плечо. — Ты специально травмировал невинного бедняжку Кью! — Почему все всегда думают, что я — правильный мальчик и девственник?! Разве это не я нарушил с десяток правил, спасая свою задницу? — возмущённо отозвался Кью. — И если я, как некоторые, не переспал с половиной населения Англии, не скрывался со скоростью звука от погони и не падал с двадцатипятиметрового моста от выстрела очень меткого стрелка, это не делает меня пай-мальчиком! И нечего смотреть на меня с таким жалостливым выражением! — закончил он, сверкнув глазами. Ив погладила Кью по голове и шагнула к двери. — Мне нужно вернуться к работе. Не вляпайтесь в неприятности, мальчики. И кстати, Кью, если не желаешь, чтобы кто-то считал, будто ты последние пару часов кувыркался с кем-то в постели, тебе стоит что-нибудь сделать со своими волосами. Едва она вышла, Кью наградил Бонда раздражённым взглядом. — И как всё это понимать? Бонд очень медленно, тягучими движениями, потянулся за рубашкой, надел её и принялся застёгивать пуговицы. — Мне было любопытно, и я решил кое-что выяснить, — пожал он плечами. — Она определенно не будет против предложенного мною расклада на троих, если ты захочешь, — ухмыльнулся он. — Не будет никакого секса ни с кем, пока мы застряли в этой странной временной петле! — заявил Кью, предполагая ужас от всего этого в долгосрочной перспективе. Он будет вынужден иметь дело с Бондом, с ничем не занятым Бондом, помимо уже прошедших двенадцати часов, ещё неизвестно сколько дней! Повторяющихся дней! И если усугубить это все ещё и сексом… Нет, это кошмарная идея, которая вряд ли что-то упростит. Даже если мысль заняться с ним сексом будет становиться всё заманчивее день ото дня… Одного и того же дня. Это п*дец. — Хорошо, — согласился Бонд, подняв руки в знак капитуляции. — Мне жаль, если я поставил тебя в неловкое положение. Мои извинения. Рискую впасть в клише отвратного ромкома**, но всё же — я просто подожду, пока ты сам сделаешь первый ход, — закончил он с одной из своих фирменных «улыбок на миллион долларов». — Тогда тебе придётся ждать очень долго, — пообещал Кью. Хотя, он совсем не был уверен, кого из них двоих пытается убедить этой фразой. — Это не «нет», поэтому такой ответ мне подходит. Итак, каков тогда план? Мы проживём этот день так же, как и предыдущий, или опробуем новые переменные? — Хотел бы я знать. Ни на кого ничего из сделанного нами не повлияет, как я понял. Поэтому предполагаю, что я снова пойду на встречу с Мэллори, но сегодня определённо не буду говорить ему о временной петле. Обычная еженедельная встреча-отчёт. Ты можешь остаться здесь и продолжить поиски, а когда я вернусь, отправится со мной что-нибудь повзрывать. Блин, робот, которого я взорвал вчера, снова цел. Кстати, возможно, сегодня мы должны караулить мой кабинет, чтобы отследить, кто принесёт подарок. Если он, конечно, появится. — Мне всё нравится, — согласился Бонд, подошёл к столу, взял стакан и глотнул мокко. Скривился. — Завтра стоит заказать ей обычный чёрный кофе. Кью пошёл на встречу с Мэллори и снова пережил её, пытаясь точно вспомнить, что говорил в первый раз, пока глаза не начали лезть из орбит от скуки. Наконец ему удалось сбежать и, вернувшись, он обнаружил Бонда уже развлекающегося испытанием нового оружия. Тот выстроил целую батарею из чайников, чашек и различных компьютерных железок, которые, вероятно, собрал со всего здания. — Ты уверен, что притащил себе достаточно целей? — саркастично спросил Кью. — Ну, знаешь, я подумывал достать танк или что-то в этом роде, но решил, что могу подождать ещё один день, — театрально вздохнул Бонд. Дальше Кью на протяжении нескольких часов наблюдал, как личина хладнокровного убийцы и агента 007, растаяв, сменилась радостно верещащим великовозрастным мальчишкой, который с огромным энтузиазмом опустошал оружейный склад, таскал гранаты, вовсю тестировал новые прототипы оружия и даже добрался до нескольких бомб настолько древнего вида, что даже сам Кью не был уверен, как умудрился прохлопать их во вверенных ему запасах. Когда квартирмейстер продемонстрировал Бонду несколько взрывающихся ручек, тот рассмеялся с такой обезоруживающей радостью и искренностью, что у Кью неожиданно сжалось сердце от нежности. Он никогда не видел агента 007 таким… счастливым. Это завораживало. И было, в общем-то, проблемой. Чертовски сложной проблемой. Наконец оставив комнату, в которой они экспериментировали с оружием, и потому теперь напоминающую побоище, они решили сходить на поздний обед в местный суши-ресторан, предложенный Бондом. Когда они появились в дверях заведения, их встретили со смесью замешательства и напряженности. Однако Джеймс просто улыбнулся и махнул рукой как ни в чём не бывало. Этот жест явно напомнил незадачливым сотрудникам другого Бонда, с той же лёгкостью размахивающего пистолетом, ибо теперь они смотрели на него с откровенным страхом. — Ну ничего, в принципе, не случилось, — заметил Бонд, когда им принесли меню. — Разумеется, конкретно сейчас это кажется мне целесообразным. Хотя, весь мир, пойманный в ловушку некоего временного пузыря, является довольно тревожной концепцией. — Если завтра всё снова повторится, нам определённо необходимо проверить статистику и увидеть, сколько денег мы сможем выиграть на скачках и спортивных событиях по всему миру, — предложил Бонд с блеском в глазах. — Какой в этом смысл? Эти деньги всё равно снова исчезнут на следующий день. Даже если время решит продолжить свой естественный ход, думаю, логично предположить, что самый первый день был истинным, так что именно о нем сохранится память у всех остальных. — Смысл в удовольствии, Кью. Ты вообще умеешь веселиться и расслабляться? — А ты? — раздражённо бросил Кью. — Ведь согласно записям в твоём личном деле, похоже, у тебя совершенно не было времени на это. Если не считать «весельем» твои миссии. — На самом деле, нет. Честно говоря, сегодня был самый счастливый день, прожитый мною за последние годы, если не десятилетия. Так что извини, если кажется, словно я не воспринимаю эту ситуацию достаточно серьёзно, но думаю, мы можем принять её как дар, коим она по сути и является. Я имею в виду, если кто-то запер нас в некой странной временной петле, вряд ли мы сможем выбраться из неё самостоятельно, не так ли? И даже если это какой-то новый вид оружия, который испытывает враг на старушке Англии, то неизвестные явно не знают, как его контролировать. Кью посмотрел на Бонда с удивлением. — Тебе это нравится!.. Ты понимаешь, что застрял со мной в одном дне на неизвестный сводящий с ума срок? Что вообще не ясно, будет ли этому конец? Боже мой, а если мы бессмертны и попали в эти повторяющиеся двенадцать часов навсегда?! — Ну, на самом деле, ты оказался на удивление хорошей компанией, так что не думаю, что меня сведёт с ума именно эта часть. И почему ты решил, что мы бессмертны? Думаешь, что если мы умрём, то останемся мёртвыми лишь до наступления следующего дня — то есть, того же самого дня? Чёрт, неважно. — Ты не прыгнешь с крыши, чтобы проверить это! — сказал Кью, ощущая подступающую панику от одной лишь мысли. — Ты не оставишь меня здесь одного, и это приказ! — Ладно, но всё же, ради эксперимента… — Бонд расстегнул манжет рубашки и закатал рукав, открывая запястье. Затем он поднял руку ко рту и прикусил ее достаточно сильно, чтобы выступила кровь. — Ты что, спятил?! — воскликнул Кью, протянув руку и автоматически схватив кисть Бонда. Он притянул ее к себе и вгляделся в появившуюся рану. Потом осторожно провёл пальцами другой своей руки по потемневшим от укуса коже. — Может быть. Может быть, я, наконец, и обзавелся психическим расстройством, которое годами пытались обнаружить у меня окружающие. Может, я вообще на самом деле одна сплошная галлюцинация, — в голосе Бонда отчётливо прозвучали нотки паники. — Ах, так тебе просто понадобилось немного больше времени, чтобы начать беспокоиться об этом. Мне теперь определённо полегчало, — проговорил Кью, не осознавая, что до сих пор держит в руке запястье 007. — И с чего ты решил, что не можешь пережить обычный нервный срыв? — Ты серьёзно спрашиваешь меня об этом? Ты видел мои файлы, Кью. Ты был рядом со мной после того, как я заставил себя вернуться из мёртвых. Когда я потерял М, и никого не осталось, Кью, никого. А я всё ещё здесь и только потому, что я не… просто… поверь мне. У меня гораздо больше шансов сойти с ума, чем застрять в петле времени. — Оно болит? — после паузы спросил Кью, прижав большой палец к ранке от укуса. Бонд зашипел сквозь зубы. — Да. — Хорошо, потому что во сне ничего не болит. Значит, ты не спишь. А еще если бы это был какой-то наркотический дурман, то я сделал бы всё, что бы ты не попросил, не так ли? Я, возможно, ошибаюсь, но сильно сомневаюсь, будто твоё подсознание подбросит тебе галлюцинацию, в которой кто-то отказывает тебе в сексе. И что в твоем видении вообще появился бы я. — Кью? — Да? — Ты все ещё держишь мою руку, и это совсем не помогает тебе меня убеждать. Кью быстро отпустил его и пытаясь (впрочем, неудачно) не покраснеть. — Ладно. Прости. Я уверен, что я — настоящий, кроме того, ты должен признать: все это кажется слишком реальным, чтобы быть сном. Законы физики всё ещё действуют. Мы используем все пять чувств. Как бы невероятно это ни звучало, мы исключили все другие возможные варианты и все, что нам осталось — признать, что мы перенеслись назад во времени. Дважды. — Ну, тогда, если все снова начнётся сначала через пять часов, я определённо закажу рыбу фугу***. И целую бутылку саке. И ты тоже. Мы обязательно должны воспользоваться возможностью напиться до бесчувствия без риска умереть от похмелья на следующее утро, — постановил Бонд. — Это не совсем так… — вздохнул Кью. — Хотя, знаешь что? К чёрту все. Две бутылки саке. Два часа спустя Бонд подполз к дверям квартиры своего квартирмейстера, практически неся того на себе, поскольку Кью был в стельку пьян. — Ни… слова, — едва ворочая языком, выдавил Кью после того, как дважды попытался обхватить ладонью ручку входной двери. Конечно, Бонд — настоящий придурок и, даже упившись в хлам, умудрялся стоять ровно и не качаться. Долбанный супергерой. Кью ощущал его руку на своей пояснице, которая, время от времени, поддерживала его. Он позволил ему это, поскольку чувствовал себя слишком комфортно, чтобы отказываться. Кроме того, его так шатало, что Кью не думал, что устоит на ногах без помощи 007. — Даже не мечтай, — сказал Бонд, и Кью почти кожей ощутил ухмылку в его голосе. Кью сквозь зубы пробурчал, что надеется на это. Наконец, дверь поддалась, и парочка ввалилась в квартиру. Кью с облегчением плюхнулся на диван. — Именно поэтому я редко напиваюсь. Мне… не… нравится ощущение, когда я не могу управлять своим телом, слов-вами, исходящими из моих уст. Откуда у тебя такая стойкость? Это неспра… не… сведливо. — Годы практики, Кью. Но я не рекомендовал бы тебе этого, — сказал Бонд, садясь на другой конец дивана. — Так, у нас еще есть несколько часов до восьми… хочешь рассказать мне историю твоей жизни? — Меня оскорбляет твоя уверен. ность, что я могу втиснуть двадцать девять лет в несколько часов, — проворчал Кью, помещая ноги на журнальный столик. — Чёрт. Я считал, что тебе только двадцать семь, — сказал Бонд с лукавой улыбкой. — Эй! Не честно использовать свои мани-мани… пуляти… в общем… эти штучки для допроса, когда я пьян, — пожаловался Кью. — Как насчёт того, чтобы рассказать часть твоей жизни? Ту, которой нет в файлах. — Например? — Как… во что ты играл в детстве? В какие неприятности вляпы… вался, живя в глуши? Кем хотел стать, когда вырастешь? Я чувствую, что должен узнать тебя лучше, если мы собираемся провести… очень много времени… вместе. — Я хотел быть палеонтологом и найти новых динозавров. И яйцо динозавра, из которого он, конечно, должен был вылупиться, и желательно на моём заднем дворе. Я был кошмаром маминого сада, перекапывавшим всё, что она сажала, — сказал Бонд с ностальгической улыбкой на губах. Кью же пытался прийти в себя от шока — агент без возражений ответил на такой личный вопрос. — Ох, прямо как я! Только я пытался создать с помощью яиц лягушки свой первый набор ученого. Эпич-чское фиаско. Приятно узнать, что ты был обычным ребенком. Продолжай, — подтолкнул Кью, откинув голову назад и закрыв глаза. Он решил, что шансы услышать продолжение возрастут, если Бонд будет думать, что он вот-вот уснет. Это сработало. Поначалу Джеймс был сдержан и несколько скован, как будто он говорил под давлением и с неохотой. Но когда он понял, что Кью не собирается соваться к нему с комментариями или критикой, то, кажется, расслабился и действительно наслаждался, рассказывая старые истории. Ясное дело. Кому не нравится рассказывать о себе заинтересованной аудитории? Пожалуй, никто никогда и не думал попросить Бонда сделать это. Он предполагал, что захватывающие «шпионские» истории Бонда были более популярны в плане «знакомства». Кью вдруг задался вопросом, не поэтому ли этот мужчина ни с кем не заводил серьёзных отношений? После весьма приятно проведённых нескольких часов смеха и более чем нелепых историй, которые потом сменили достаточно личные отрывки прошлого Бонда, Кью пришлось неохотно указать на время. — У нас есть ещё около двух минут, — сказал он, улыбнувшись, ибо натолкнулся на удивленный взгляд агента. — Признайся, тебе на самом деле было весело. Что бы ни случилось, я буду не против продолжить. Я должен тебе свою собственную историю, в конце концов, — сказал Кью, разглаживая брюки, чтобы скрыть неловкость, а затем резко прекратив, когда поймал себя на этом нервном жесте. — Ладно, — сказал 007. — Правда? — Может, ты и не заметил, Кью, но у меня осталось не так много друзей. Есть Таннер, но он женат и вечно занят. И ещё ты, судя по всему. — Мы теперь друзья? — спросил Кью, ощущая радость. — Знаю, насмотревшись диснеевских мультфильмов, ты был уверен, что я скажу тебе, будто безумно влюблен, но, увы, мультики ввели тебя в заблуждение. Думаю, после проведённых вместе нескольких дней нас можно классифицировать как друзей, — ухмыльнулся Бонд. — Ты — ублюдок, и я понятия не имею, почему ты мне нравишься, — ответил на эту пылкую речь Кью, абсолютно не скрывая своего веселья. — Наверное, потому, что я — само совершенство, от улыбки до жеста, выше всяких похвал — пропел Бонд, бросив взгляд на Кью. Странный взгляд. Выжидающий. Секундой позже до Кью дошло, и он громко застонал. — Так ты не шутил, говоря о диснеевских мультфильмах? Поверить не могу, что ты только что процитировал Мэри Поппинс. — Я — многослойный, Кью. Лук многослоен, и я тоже — слой за слоем****, — подмигнул Бонд. У Кью упала челюсть. — Ты смотрел Шрека?! — Мне понятно, что ты не берёшь в расчёт количество часов у агента, когда нам фактически нечего делать во время миссий. Но наверняка тебе известно о существовании «секретных» архивов МИ-6. Любой фильм, когда выходит, оказывается там. Вероятно, даже раньше, чем появляется в прокате. Кью с подозрением посмотрел на него. — Уверен, что понятия не имею, о чём ты говоришь. Это попадает под нашу «не спрашивают — молчи» политику. — Ты можешь говорить о чём захочешь, Кью. Ты ведь знаешь, мы застряли…