Десять минут болезни.

Тишина клубной комнаты умиротворяет беснующееся сознание; полумрак, царящий в ней, позволяет расслабленно прикрыть глаза. Этого недостаточно, чтобы заглушить пульс, болезненно отдающий стуком в висках, но становится определённо легче. Где-то у полок копошится Суга, перебирая коробочку первой помощи, но там, наверняка, только разогревающая мазь для растяжений да бинты. Может, зелёнки найдётся. Перевороченная сумка девушки раскинула свои внутренности у ног Дайчи, привалившегося к стене под окном. — Ммм… — раздосадовано мычит Сугавара, — В самом деле ничего нет. Она смотрит через плечо на Савамуру, что сейчас представляет собой жалкое зрелище. — Суга, иди в зал, я посижу ещё немного, и тоже подойду. — Хрипит болеющий капитан, с трудом разлепляя глаза. — Я чуть все полотенца не разроняла, когда Танака разорался про то, что «капитан умирает». — Она фыркает и подходит ближе. — Кто ж знал, что ты подхватил простуду. — Я не болею, — упёрто хмуриться Дайчи, — голова просто трещит. — В самом деле, пошли в мед-пункт, хоть таблетку какую выпьешь? — Суга усаживается перед ним на корточки, обхватывая себя за колени. Дайчи смотрит на неё из-под полуприкрытых век — щеки слегка раскраснелись, дышит он тяжело. Если в скором времени капитана не вылечить, вихрь болезни унесёт его на несколько недель. А там — пиши тренировкам приговор. Коуши не выдерживает и поднимается. — Чёрт, я была уверена, что где-то у меня был парацетамол или кетонал хотя бы, — бурчит она, готовая снова переворошить все ящички комнаты. — Суга, — одёргивает её Савамура, заставляя вернутся в стационарное-сидячее положение, и сдаётся, — не надо, я сейчас пойду в мед-пункт. Говорит Дайчи уверенно, как и обычно. Это немного успокаивает девушку, и она вновь возвращается к лицезрению бледного лица прямо напротив. Капитана жалко — когда он такой болеющий и беззащитный, хочется хоть как-то помочь. Но помочь она не может, какой из неё жалкий менеджер — даже таблеток подходящих нет! Суга тянет руки, обхватывая лицо Дайчи прохладными ладошками, и он облегчённо вздыхает, прикрывая глаза — гудение в голове на миг утихает, а тяжёлая голова легчает от успокаивающего прикосновения. — Дайчи-и, не умира-ай. — На манер Танаки, жалобно тянет Коуши. — Пошли в мед-пункт? — Угу-м, — размазано мычит Савамура в ответ. Перед глазами темно, и головная боль немного отходит на второй план. Но Дайчи знает, что как только он откроет глаза или попытается встать — всё вернётся. — Давай посидим так… — сипит он, накрывая прохладные и нежные ладошки на щеках своими большими мужскими руками. Его глаза закрыты, и он не видит, как Суга слегка смущённо поджимает губы. Хоть она и знает — Дайчи просто очень плохо. А через мгновение он чувствует воздушное прикосновение к своему лбу. Он силится открыть удивлённые глаза, но их словно мёдом помазали. Касание прохладных губ до горячего лба длится лишь пару секунд. — Как я и думала, у тебя температура, — неумолимо бурчит она, а потом добавляет: — Срочно в мед-пункт! Но Дайчи не двигается — слишком хорошо, чтобы совершать какие-либо телодвижения. Суга вытаскивает ладони из мягкого капитанского захвата и поднимается, заставляя Савамуру нахмуриться и разлепить глаза. — Иди в зал, Суга. — Тем не менее уверенно выговаривает он. Сугавара потягивается, разминает затёкшие колени, и идёт, но не к выходу, как велел Дайчи, а чтобы приземлиться рядом. — Разве могу я так бросить тебя, капитан? — Улыбаясь, возражает Коуши, вытягивая перед собой ноги. — Я посижу с тобой. Но не долго, — торопливо и строго добавляет она, — потом мы пойдём за таблетками. Дайчи молчит какое-то время, потом выдыхает смутное «хорошо» и вновь прикрывает веки. Однако, прохладное прикосновение к щекам уже не создает комфорта, и он недовольно ерзает. — Где же тебя угораздило простыть? — тихо спрашивает Суга под боком. Вместо ответа Дайчи откидывается ей на колени. — Кто знает, — безразлично мычит он и улыбается уголками губ сам себе. — Эй, ты чего? — Хмурится она. — Я сказала — долго мы сидеть здесь не будем. — Ну давай посидим так… — Снова бормочет он. К его великому удивлению, Коуши молчит. Полежав в молчании с пол минуты, Дайчи разлепляет глаза и видит перед собой недовольно-надутое выражение лица подруги. — Тебе пора перестать использовать этот жалобный тон, Дайчи, — упрекает Суга. Но Савамура хмыкает, шире растягивая ухмылку и жмурится. Лежать у неё на коленях ещё удобнее и теплее, и он уже вытягивается в полный рост вдоль стены. «Засранец», — проносится в голове у девушки, но поднимать его она не спешит. А спустя какое-то время он чувствует аккуратные прикосновения пальцев к голове — не зарываясь в волосы, но медленно поглаживая и убаюкивая. — Суга-а, я так усну. — Тянет капитан, чувствуя, как сознание медленно его покидает. — Ничего, поднимешься. — Бормочет недовольно Сугавара, но рук не убирает. — Спать на полу — вредно вообще-то… — заговаривает менеджер через пару минут, когда чувствует, что вот-вот говорить будет не с кем. Савамура чувствует запах свежести порошка — не тот, который обычно кружится вокруг Суги, а как от их свежестираных полотенец. — К тому же, тут холодно, а если ты в самом деле заболел, то… Ты слушаешь, Дайчи? Дайчи чувствует разливающееся тепло и упивается мягкими прикосновениями, мычит в ответ. Коуши раздосадовано вздыхает, понимая, что капитана в ближайшее время не сдвинуть — слишком он упёртый. Или болезненно-сонный. — Десять минут, — на тон ниже проговаривает она, — Я даю тебе поспать десять минут. И в ответ получает очередное неразборчивое мычание. Суга снимает ветровку, накрывая болеющего Савамуру и думает: поднимется ли у неё рука через десять минут разбудить друга, или так им и придётся просидеть до конца тренировки?