***
- Ну как ты тут?? Дону совсем забыл про своего соседа, и, почувствовав угрызения совести, решил все-таки навестить Лэя. Тот ответил ему милой улыбкой, садясь при этом на кровати. - Да нормально, даже ныть меньше стало. - А я тебе тут яблочек принес, от нечего делать погрызешь хоть. - Спасибо Дону, - парень же сел рядом с Лэем. – Тебе, наверное, тут очень скучно, лежать постоянно одному. - Не скучно,- прогремел громкий голос. Парни повернулись к двери, уже осознавая, кто же пришел в палату. - Менеджер сказал, что приедет завтра. Ты давно проснулся? - Да нет, недавно совсем, - улыбка вмиг слетела с губ Лэя. Произошедшее недавно все не давало ему покоя. Лэй запутался. И в себе запутался, и в окружающем его мире. Значит, Крис не ночевал сегодня в палате, значит,Лэю показалось, и то, что они чуть не поцеловались ему приснилось. Или Крис же понял, какую ошибку совершил… «Ну новости он мне сообщил, значит сейчас повернется и уйдет» - подумал про себя Лэй, при этом грустно улыбнувшись. - Я пойду… «Нет» - Лэй поднял на него взгляд, смотря прямо в глаза. - … там парни… «Не уходи» - … наверное, уже потеряли…. «Останови же его, дубина» - кричало сознание. - Да да, Крис, ты можешь пока идти, я посижу с Лэем, чтобы ему не было скучно. - Спасибо тебе, - Лэй улыбнулся парню. И вот тут Крис заревновал. Тяжело смотреть, когда дорогой тебе человек улыбается другим, а при тебе у него вмиг слетает улыбка, и кажется, даже портится настроение. Крис перехотел куда – либо уходить. Молча подойдя к кровати, он сел позади Лэя, даже не замечая того, как парень заметно напрягся. А то, что дальше проделал блондин, вообще выбило бедного парня из колеи. Приобняв одной рукой за талию, он притянул его к себе, прижимая к широкой груди, и положил голову на плечо, усиленно прожигая взглядом Дону. - Ну, я пойду….- сказал тот, уже поднимаясь с кровати. – Выздоравливай, друг, - и, улыбнувшись, вышел из палаты. - Это что сейчас было? – поинтересовался Лэй, когда дверь за парнем закрылась. Крис лишь повернул голову, и провел носом по шее. - Я ревную, Лэй, - признаться оказалось намного легче, чем он думал. - Чего? – удивленно спросил парень, поворачивая голову и встречаясь с бездной каштановых глаз. Лэй лишь протянул руку, положив ее на затылок парня, притягивая его к себе и находя его губы своими.***
- А давай… - обычно с подобной фразы и начинаются все самые глобальные неприятности в жизни любого человека. Но Сехун видно совершенно не знал, или просто благополучно забыл об этом законе. Поэтому сразу после обеда, он прибежал к Люхану в комнату со своей супер гениальной идеей. Люхан с приоткрытым ртом смотрел на друга, ловя каждое его слово, иногда чуть кивая головой, показывая тем самым, что он его очень внимательно слушает. – А давай, пойдем купаться! – закончил предложение Сехун, усаживаясь на пол, около ног Люхана, который сидел на кровати. – Тут такое озеро! – восхищенно рассказывал он. На самом деле ему было не так важно само озеро, ему просто хотелось некоторое время побыть наедине с Люханом. В санатории подобного произойти не могло, ибо слишком много людей вокруг, и уединиться никак не получалось, что несомненно огорчало и его и самого Люхана, который, тоже говоря, был не прочь побыть наедине со своим другом. - Давай, - моментально согласился он, даже подпрыгнул на кровати, представляя, что несколько часов может провести в обществе своего корейского друга. Через два часа, парни уже были около озера, собираясь наконец-то искупаться. Погода была прекрасной, даже было слишком жарко, поэтому озеро было кстати. Быстро скинув свою одежду, парни забежали в воду, громко крича и радуясь прохладной воде. В лесу было непривычно тихо, что радовало Сехуна и Люхана, они наконец-то были одни. Наконец-то, могут сделать все, что они захотят. А хотели они сейчас лишь одного. Сехун медленно подплыл к парню, обнимая его за талию и помогая держаться на полу, касаясь ступнями дна озера. Люхан обвил руками шею парня, а ногами талию, тем самым прижимаясь к юноше своим телом, от чего кореец тихо выдохнул и потянулся вперед, нежно касаясь губ парня, увлекая того в поцелуй. - Хочу поплавать, - задорно произнес Люхан в губы парня, отчего Сехун разочарованно выдохнул. – Давай наперегонки, вон до той коряги и обратно, кто приплывет первый, загадает свое самое эротичное желание, - тихо прошептал на ухо китаец, довольно улыбаясь, глядя на реакцию друга. – Заманчиво, - проговорил тот, отстраняясь от парня. – Готов? - Дааа, - крикнул Люхан и, не дожидаясь никакого сигнала, нырнул в воду, начиная быстро плыть к коряге, часть которой торчало из воды. - Негодник! – засмеялся Сехун, плывя за парнем вдогонку. Расстояние между парнями стремительно сокращалось, и вот уже на повороте около коряги, Сехун плыл впереди Люхана, который основательно отставал от парня. - Я побеждаю! – закричал Сехун, не обращая никакого внимания на Люхана, который почему-то барахтался около все той же злосчастной коряги. Что происходило? Почему парень не плывет дальше? Именно такие бы были мысли у тех, кто мог бы смотреть на соревнования между парнями со стороны, и, наверное, эти люди бы моментально поняли, что Люхан начинает тонуть. Что-то основательно тянуло его на дно. Все было просто, глупо и даже страшно. Зацепившись ногой за корягу, которая запуталась в рыболовной сетке и еще в чем-то, Люхан не мог выплыть на поверхность и сделать глоток, как только он пытался это сделать, что-то с силой тянуло его обратно. Вместо воздуха, парень захлебывался водой. Было страшно, хотелось кричать и звать хоть кого-то на помощь, но вместо крика получалось какое-то странное бульканье. Барахтанье руками тоже не помогали парню, казалось, что это только усугубляло его ситуацию, заставляя быстрее идти ко дну. Не уже ли это конец? И его никто не спасет? - Я выиграл! Я выиграл! – радовался Сехун, вылезая на берег, и оглядываясь на друга, который все еще был почему-то около коряги. Внимательно приглядевшись, он увидел, что Люхан барахтается в воде, и кажется, это была не шутка. – Люхан! – вскрикнул Сехун, снова бросаясь в воду к своему другу, надеясь на то, что он успеет доплыть и спасти его, пока тот не захлебнулся водой. Сехун не помнил, как доплыл до Люхана, как пытался того вытащить на берег, как молил богов о том, чтобы он был жив. Положив его на песок, он начал интенсивно массажировать его сердце, иногда останавливаясь и зажимая нос, вдыхать парню хоть какой-то кислород. - Люхан… Люхан…. – шептал он, снова и снова, пытаясь оживить парня. Через минуту, которая, казалось, длилась вечно, Люхан закашлялся, выплевывая изо рта горькую и неприятную на вкус воду. Сехун устало опустился на песок, чувствуя как по щеке медленно текут слезы, толи от страха, что он мог потерять этого парнишку, толи от счастья, что все обошлось, и он остался жив. - Мы…что тут в спасателей играем… - хрипло проговорил Люхан, смотря на все еще бледного Сехуна, который улыбался как-то загадочно. - Дурак, - проговорил он, проводя рукой по мокрым волосам парня. – Считай, что это твой второй день рождения, - он улыбнулся, заглядывая в глаза юноши. - Ммм, тогда его стоит хорошенько отпраздновать, - задорно проговорил Люхан, обнимая Сехуна за шею, и притягивая к себе, жадно целуя того в губы.***
Вечер наступил как всегда очень быстро. Погода сильно испортилась, уступив место пронизывающему до костей ветру, и ужасному ливню. Из окна даже не видно было леса, хотя находился он почти вплотную к зданию. Все поспешили скорее скрыться от дождя, по комнатам, чтобы наконец согреться. Утром парней пообещали развести по домам. Чунхен не мог найти себе места, после того, что тогда произошло в его комнате. Он каждый раз все прокручивал и прокручивал тот момент у себя в голове. Больно. Слова ранили. И Хенсыну больно. И все из-за него. Из-за того, что не ценил, думал, что не нужен. А оказалось, нужен. Но, как говориться, ничего не вернуть. Чунхен битый час слонялся по пустым коридорам, не находя себе места. В той комнате было невыносимо находиться. Было невыносимо. Не хотелось ни есть, ни спать. Да и к жизни вообще не было никакого желания. В сотый раз проходя мимо комнаты Хенсына, он остановился, осмотрел дверь пустым взглядом, хотел даже зайти, поговорить. Но в последний момент снова передумал. Встав напротив двери, он облокотился спиной на стену, и продолжал выжидательно смотреть, гипнотизировать. А вдруг, сейчас она откроется. А вдруг он выйдет. И что? Снова говорить? В очередной раз? И снова ругаться. Тогда это точно никогда не закончится. А надо было уже перестать трепать нервы и себе и Хенсыну. И дверь все-таки открылась. Бледный и, казалось, совсем исхудавший Хенсын вышел из комнаты, и застыл, так и не закрыв за собой дверь. - Не надоело еще? - Надоело, - произнес Чунхен, опуская голову. – Очень надоело. - Хорошо, - тихо произнес Хенсын, понимая, к чему ведет этот разговор. Сейчас Чунхен предложит закончить все здесь, он согласится, и потом они долго будут оба мучиться и мучить всю группу. А потом это пройдет, отпустит. И все будет так, как было до этого. Они же когда-то общались только как друзья. Хотя кого он обманывает, никогда больше такого не будет. И что «хорошо»? Ничего хорошего в этом не было. Абсолютно. Хенсын все-таки закрыл злощастную дверь и пошел в сторону лестницы, а после, и выхода из здания. Внутри все раздирало. Хотелось разрыдаться прямо здесь, свернуться в клубок, прижать колени к груди, чтобы не так чувствовалась эта боль и пустота. Но сжав зубы, он шел, стараясь не заплакать. Чунхен же так и остался подпирать собой стенку, а потом медленно сполз по ней и ударил кулаком по полу. Физическая боль, как всегда, ни капли не перекрывала душевную. - Доигрался? – послышался голос сверху. Чунхен не поднял взгляда. Хотелось кричать, вопить. Чтобы не произнести ни одного лишнего звука, он поднес кулак к закушенным губам. Другой парень тихо сел на корточки перед Чунхеном, отнимая его руку от лица и пытаясь отвлечь его взгляд на себя. - Иди за ним, Чунхен. - Я не могу, он не вернется. - Ты почти его потерял. Иди и верни. Вы не выдержите, оба. - Не могу… И тут Чунхен почувствовал сильный удар. Затылком он больно приложился об стену, что даже звездочки залетали перед глазами. Скула ужасно ныла, а из уголка губы текла кровь. Кто-то схватил его за ворот рубашки и, притянув к себе, грозно зашептал: - Если тебе так нравится мучиться, то можешь сидеть тут, но не смей тогда ныть и показывать всем, как тебе хреново. А если действительно любишь, то поднимай свою задницу и беги вымаливать прощение. И все будет зависеть только от тебя. Чунхен, даже, казалось, пришел в себя, всматриваясь в лицо собеседника, друга, и улавливая каждое слово, что он говорил. Избавил себя от Хенсына от боли? Как бы не так. То, что он чувствовал сейчас даже на одну сотую не похоже на то, что было до этого. Как будто раньше была игра, а сейчас он узнал, что это все реальность. - Спасибо тебе, - спокойной сказал Чунхен, отрывая чужие руки от своей многострадальной рубашки. Собеседник ему только ухмыльнулся. Чунхен медленно поднялся на ноги. - Он на улице. Чунхен резко отвернулся и быстрым и уверенным шагом направился в ту сторону, куда совсем недавно пошел Хенсын. Много времени, чтобы найти парня, не потребовалось. Как только он вышел из здания, он завидел хрупкую, и казалось, прозрачную фигуру, стоявшую под дождем. Хенсын стоял спиной. Чунхен не раздумывая пошел к парню. Остановился буквально в трех шагах. Просто не зная, как подойти, что сказать. Решив, что слова будут лишними, он подошел к парню, аккуратно обнимая того со спины за плечи и прижимая к себе, согревая уже совсем промерзшее тело своим теплом. Хенсын закинул голову, плотно зажмурив глаза и закусив нижнюю губу. В таких случаях никогда не знаешь, текут ли у тебя слезы, или это просто дождь. Чунхен еще сильнее прижал парня, видя какую боль ему принес, стараясь забрать частичку, впитать в себя. Хенсын видимо только сейчас полностью осознал, кто же его обнимает, и начал отдирать его руки. Но не тут то было. Пальцы соскальзывали с мокрой кожи, крики не помогали, а объятия, казалось, только усиливались. - Чунхен, хватит. Отпусти меня уже. Парень в ответ только как- то мелко вздрогнул и уткнулся носом в плечо Хенсына. - Я идиот, я просто придурок…. - Все кончилось, Чунхен, прекрати. А Чунхен, как завороженный, только и продолжал повторять «Нет, нет, нет….» - Один шанс… - Был у тебя и один шанс, и последний шанс, и еще два после последнего. Хватит. Я, правда, устал. От тебя устал, от отношения этого устал. От ссор, от постоянного вранья. Тяжело это, Чунхен, понимать, что человек, которого ты любишь, тобой просто пользуется. Как игрушкой. Даже хуже. К игрушкам, и то, бережнее относятся, даже совсем маленькие дети. А меня как будто распаковали, использовали не по назначению и выбросили из окна. Даже лень было выкинуть на свалку. Я переломан, весь. Мне нужно очень много времени, чтобы собрать себя обратно. Если это вообще удастся. Только не надо сейчас ломать меня окончательно, совсем убивать не надо. Оставь во мне хоть часть того, что было от меня до того, как ты меня изменил. Объятия ослабли и Чунхен начал потихоньку отступать от парня. Но в следующий миг, Хенсын, открыв глаза, увидел перед собой лицо Чунхена. Мокрые волосы налипали на лицо, некоторые пряди нагло лезли в глаза. Вода ручьями стекала с парня, как впрочем, и с самого Хенсына. - Ты никогда не простишь меня, - сказано скорее как утверждение. А в следующий миг, он тихо прислонился своими губами к губам Хенсына. Больно. Снова съедающая изнутри боль. Чунхен обнял парня за шею, и, уткнувшись в плечо парню, зашептал: - Хенсын, пожалуйста, не делай этого. Я не переживу. И ты не переживешь. Это не должно закончиться. Хенсын… И снова много раз повторить такое родное имя. Хенсын же стоял, даже не смея пошевелиться. Тело мелко дрожало, толи от холода, толи от эмоций, и слез, которые текли из его глаз, и предательски тянулось к теплу, защите. Он поднял руку и тихо схватился за подол рубашки Чунхена. Чунхен поднял голову и посмотрел на парня, осторожно оглаживая скулы парня. Казалось, одно неверное движение, и Хенсын снова сбежит от него. А потом он аккуратно поцеловал его. Сначала в щеку, потом прошелся губами по скуле, там, где недавно была одна его рука, и, наконец, в губы. Снова, лишь прикосновение. Но такое нужное, желанное. Хенсын не выдержал и всхлипнул в поцелуй. Чунхен целовал его одними губами, нежно. А потом обнял, шепча на ухо: - Я люблю тебя, только тебя. Хенсын снова всхлипнул, и уткнулся в основание шеи, обхватывая парня, цепляясь совсем промерзшими пальцами за ткань рубашки. - Маленький мой, пойдем. Ты совсем промерз. Хенсын только помотал головой и что-то протестующе замычал. - Мы заболеем, и оба получим от злющего Дуджуна, а потом будем вместе лежать, и чихать, и кашлять, и мучится от температуры. Зато я тебя никуда далеко себя не отпущу. - Не отпускай, - эхом отозвался Хенсын. - Никогда не отпущу…