Сто одиночек

— Собравшись вместе, короли спор меж собой вновь развели. Кто был сильнее, а кто слаб, кто был умён, а кто простак, кто больше армию имел, а кто сражаться не умел. Вопросов много, до зари не разобрались короли. Похоже, праздничное предновогоднее настроение посетило душу обычно молчаливого и одинокого фиолетового господина — Куваеты Омояши. Добрая светлая улыбка не сходила с бледного лица парня, готовящего на всех праздничный ужин. Запах жареного мяса и тушёных овощей заставлял пустые желудки собравшихся вместе друзей недовольно заурчать. Стоило признать, король прекрасно готовил, прилагая гораздо больше старания и заинтересованности, нежели обычно. Воцарившееся молчание, разбавляемое звуками новогодней музыки, прервала первой Ямагути Сора. — Есть в этом что-то пророческое, — сидя на высоком стуле у барной стойки, констатировала факт девушка. — Здесь же четыре короля. Улыбнувшись в ответ юной королеве, Омояши поставил перед ней большую кружку супа-пюре. Любимое блюдо Соры — он знал это, поэтому научился его готовить и с каждым разом делал это искуснее и лучше. Всё-таки, он чувствовал, что несёт ответственность за это хрупкое существо, пускай она и может дать отпор другим королевам. В конце концов, Ямагути всё та же маленькая девочка, какой была и до получения силы, хотя и твердит, что в свои пятнадцать лет она уже взрослая. — Спасибо, Омо, — смущённо опустив взгляд, едва слышно промолвила хвостатая девчушка. — Пахнет очень вкусно. Куваета оттянул висящий на его груди чистый фартук, окинув взглядом помещение своего союзника. В преддверии новогоднего праздника, собравшись в Хомре, представители разных кланов делали что угодно, лишь бы отвлечься от дурманящего запаха томящегося в духовке мяса, густо посыпанного приправами и сдобренного белым вином. Вообще-то, Омояши готовил не только это блюдо, но именно его запах витал в тёплом воздухе помещения. Камата Юдзуки, пытаясь распутать ёлочные гирлянды, в который раз уже пытался выпутаться из них сам, Умэдзава Оки сидя на полу в одиночестве разбирала коробки с мягкими игрушками, тщательно их рассматривая и даже обнимая, поддаваясь сентиментальности, Учики Марисэ и Аоки Кента протирали до блеска стеклянные столики, а Кусанаги Изумо и Тотсука Татара ставили живую ёлку в свободное место возле входа. Европейские традиции казались Куваете немного непривычными, но даже в этой новизне было своё очарование. Новогодняя суета вгоняла людей в трепет, заставляя подчиняться прекрасному ожиданию чуда. — Омо, — вновь позвала короля Сора. — Тебе точно не нужна помощь? Улыбнувшись девушке, Омояши вновь удостоил её лишь молчаливым и скромным отказом. Не было причин напрягать Ямагути в преддверии праздника, тем более, если дело касается его хобби. Каждый относится к любимому занятию с эгоистичным нежным трепетом, даже если оно заключается всего лишь в сборе червяков. Не нужно, чтобы кто-то другой лез в выкопанную яму и портил досуг увлечённому человеку. — Да какого черта?! — со второго этажа бара послышался возмущённый голос Киноситы Кисо, вновь вспылившего. Опыт общения с голубым королём подсказывал фиолетовому, что Кисо вновь взорвался из-за ерунды. Послышались шаги двух людей, спускавшихся по винтовой лестнице на первый этаж: громкие и твёрдые и шаркающие и ленивые. Первая пара принадлежала Киносите, вторая тому, кто его разозлил. Если это сделала не Ёсикава Юкико, то явно Кеньюити Сонохока, являвшийся одной из самых значимых фигур в их альянсе. Так оно и было. Сонохока приветливо помахал рукой присутствующим, заставив их обратить на себя внимание. Короли — довольно приметные личности, особенно если способны устроить демонстрацию конца света едва начав использовать свои силы, вот и он вогнал присутствующих в благоговейный страх одним своим появлением. — Сонохока, — начала Умэдзава Оки, стянув с лица алую медицинскую маску. — Вы в порядке? Вы очень бледны. Почему-то это заставило голубого короля злиться только больше. Кеньюити прошёл мимо него, не отвечая и не привлекая к себе лишнего внимания, уселся на высокий стул у барной стойки. Очень тихий парень — надо признать. Если раньше Омояши считал себя тихим и неэмоциональным, то познакомившись с бронзовым королём понял, что является очень даже общительной личностью. Сонохока не был застенчив и не брезговал общением, он просто не любил трепать языком без дела, предпочитая погружаться с головой в тихий омут своих переживаний и мыслей. Возможно, оттого его боялись ещё больше, ведь никогда нельзя понять что у него на уме. Куваета поставил перед ним сахарницу и большую чашку горячего чая. Кеньюити поблагодарил его едва заметной улыбкой на печальном лице. — Вот! — невежливо указал пальцем на Умэдзаву Киносита. — В этом и проблема! Почему к нему вы обращаетесь на «вы»?! Оки вновь надвинула на лицо маску, беспомощно озираясь. Связываться с Кисо по её мнению было совершенно бесполезно и глупо, ибо король был по-королевски упрямым бараном. — Неужели Вы хотите подобного неравенства? — вмешавшись в разговор, Кусанаги мягко опустил тёплую руку на плечо Умэдзавы, заставив брюнетку вздрогнуть. — К Омояши мы обращаемся на «ты», как и к Юкико. — Её вы зовёте, — угрюмо пробурчал Киносита. — Ви-Ви. Что это вообще значит? Оки подняла изучающий взгляд на стоявшего за ней Изумо, испытывая сугубо научный интерес к его поведению. Как бы он не поступил, она запишет это в свой ежедневник с пометкой в виде его фамилии. — Ваше Величество, — заметив на себе взгляд девушки, Кусанаги ласково улыбнулся ей. — Я прав, Оки? Отведя взгляд в сторону, Умэдзава сжала дрожащие руки, ощущая непривычное для себя волнение. Благодаря амнезии, девушка не могла точно утверждать, испытывала ли подобное раньше, однако чувствовала себя несколько скованно и неуверенно. Нужно сделать запись об этом открытии, а потом обсудить его с другими людьми, желательно, с девушками. — Правильно, — голос Оки дрогнул, что заставило её демонстративно прокашляться в кулак. — Это сокращение кажется нам забавным. Видимо, волнение в её голосе было слишком очевидным. Склонившись, Изумо заботливо потрепал смущённую девушку по волосам, слегка взлохматив длинные чёрные локоны. Зажмурившись, Умэдзава попыталась собрать остатки храбрости и сделала шаг в сторону от парня. Оставаться холодной и бесстрастной не так уж и легко, когда личное пространство нарушается таким бабником, как Кусанаги. — Так что, — вздохнул Изумо, не дождавшись хотя бы колкого и злого ответа от Оки, а лишь её безразличие. — Обращения на «вы» нужно только Сонохоке. Взгляни в его лицо тирана! Он же прямо сейчас издаст указ о сожжении детей в случае их болезней! Киносита перевёл взгляд на бронзового короля, сжимающего худыми руками большую чашку чая, закрыв глаза в умилённой улыбке, греясь от кипятка. — Деспот. Кисо задумчиво потёр лоб тыльной стороной ладони, совершенно не обращая внимания на то, как мерзко Изумо над ним хихикает. Сонохока страшен в гневе, то, что он сотворил с Юмой, заставляло только больше ужасаться от его тихой и молчаливой персоны, но сейчас он вёл себя мирно, даже поблагодарил Омояши за чай. Может быть, Суо Микото вёл себя ещё страннее, что красные считают Кеньюити деспотом? Киносита не мог ответить с абсолютной точностью, да и не хотел вдаваться в подробности. Звон колокольчиков, висящих над дверью, прервал размышления юного короля. Стоявший в дверях человек заставил его напрячься и рефлекторно сжать руки в кулаки. Человек из главного противостоящего им клана, да и просто тот, кто совершенно не нравился Кисо. — Тц. Чего уставились? Отряхнув плечи своего плаща от снега, Фушими Сарухико снял его, продемонстрировав тем самым, что оружия при нём нет. — Я с миром, — парень тяжело и устало вздохнул, откинув голову назад, прислонившись спиной к стене. — Без вопросов. Я и без надоедливых кланов заколебался. Никто не стал возражать. Люди лишь смерили парня удивлёнными взглядами, но выгонять его не стали. У кого-то даже могло закрасться подозрение, что Сарухико решил вернуться обратно в Хомру, возмущённый едкими комментариями начальника, но этот кто-то тут же отбросил эти мысли. — Для кое-кого, кто похож на меня, меня здесь нет. — С этими словами Фушими достал из своей спортивной сумки широкую толстовку и надел на себя через голову. Сев у барной стойки слева от бронзового короля, он опустил взгляд в мобильник, не забыв накинуть капюшон на голову. Посетители с нескрываемым напряжением ожидали гостей, но их нервозность быстро сошла на нет из-за отсутствия прихожан. Хомра сейчас закрыта для посещения, лишь хозяева заведения и несколько гостей имеют право здесь быть. Вздохнув, Омояши поставил кружку супа-пюре перед Сарухико, надеясь, что его готовка хоть немного приободрит парня. Разные кланы или нет, но все они люди. Куваета прекрасно это понимал, Киносита отказывался понимать, а Кеньюити… нельзя было точно сказать, о чём он думает. Возможно, он даже не обратил внимания на непрошенного гостя. Во всяком случае, именно сейчас один из сильнейших королей альянса заулыбался, глядя перед собой. — Не хватало ещё, чтобы Тама привела с собой серебряных, — угрюмо пробурчал выпутавшийся из новогодних гирлянд Камата Юдзуки. — Вечно она приводит домой всякую шалупонь. Оки невольно вспомнила, как Сакураи Тама однажды привела домой пытавшихся перепить её Яту Мисаки и Камамото Рикио. К счастью, Юдзуки не знал об этом случае, иначе его оскорбления стали бы более издевательскими и менее цензурными. Камата находится совсем не в здравом уме, однако что-то в нём очень сильно нравилось Умэдзаве. Она даже записала сказанную им секундой ранее фразу, хотя и не считала её такой уж важной в изучении человека. Юдзуки нужна семейная атмосфера, он подобен маленькому ревнивому ребёнку, не терпящему каких-либо изменений, и это казалось Оки очень милым. Даже новенькую Учики Марисэ он признал не сразу, по-детски воротя от неё нос и обидчиво игнорируя. Милый и забавный, но хладнокровный и жестокий. Этот контраст без слов говорил Умэдзаве о том, что с Каматой произошло что-то более страшное, нежели амнезия, случившаяся с ней. Звон колокольчиков вновь потревожил спокойное безмолвие. — Ребят, — несмело произнесла Кикути Нозоми, выглядывая из-за стеклянной входной двери. — Я тут Сарухико потеряла. Начальница нас убьёт, если узнает, что мы опять разделились. Кикути не начальство Фушими, да и на него самого она ни капли не похожа. Значит, о личности парня в бесформенной толстовке ей можно было поведать. Тотсука качнул головой в сторону бывшего хомровца, а после секунды раздумий девушка кивнула. — Можно я посижу у вас? Если хотите, я могу помочь с чем-нибудь. Нозоми прекрасно понимала, кого избегает Сарухико, поэтому не подходила к нему, боясь того, что Ники застанет их в самый неподходящий момент. — Что ты, Нозоми, — радостно улыбнувшись, Татара забрал у девушки её плащ и, словно джентльмен, повесил на вешалку. — Ты же наш посетитель, в Новый год гостям не положено работать. Омояши, у нас же есть чем отогреть посетителя? — Готовка от такого превосходного повара, — начал было Изумо. — Растопит даже самое замёрзшее сердце. Правда, Оки? Из-за этих слов ложка в руках Фушими загорелась алым пламенем, Умэдзава выронила из рук игрушку, Куваета застенчиво опустил взгляд, продолжая готовить, а Ямагути недовольно насупилась. Простая похвала вызывала далеко непростые эмоции. — Моё уже растаяло, — Нозоми произнесла это со светлой улыбкой, заставив Сарухико тут же остыть. Она говорит о нём — не иначе, они вместе довольно долгое время, хотя оба позабыли о дате начала их отношений. — Я вчера подобрала котёнка. Такой лапочка. Фиолетовый король едва заметно улыбнулся, будто бы посмеиваясь над закатившим глаза очкариком. Либо Кикути сейчас мстит ему за его холодность, либо она на самом деле нашла какого-то кота. Сдавалось Фушими, что девушка просто над ним посмеивается, как делает иногда, когда пребывает в весёлом расположении духа. — Виски? — шепнул Сарухико самопровозглашённый фиолетовый бармен. — Тц. Пускай гости являются противниками собравшихся здесь людей, но вряд ли они предпримут что-нибудь в присутствии Сонохоки. Кисо и Омояши могли бы дать им отпор, но именно бронзовый король заявил о своём могуществе ярче остальных. Кеньюити Сонохоку боялись заслуженно как враги, так и союзники. — А-а-ах, Хомра, — лениво потягиваясь, произнёс Фушими Ники, входя в помещение широким шагом. — Кикути, моя маленькая обезьянка точно сюда ушла? Не то чтобы форма синего клана шла отцу Сарухико, но в ней он выглядел строже, чем обычно. Широкая улыбка, полная самодовольства не сходила с его лица, из-за чего создавалось ощущение, что новое место работы ему очень нравится. По напряжённому выражению лица Нозоми было понятно, что находиться в одной комнате с этим человеком для неё совсем непросто. — Даже если его здесь нет, — тихо произнесла девушка, покорно опустив голову. — Лучше места для того, чтобы спрятаться от королевы, не найти. Вы же не сдадите нас? — Кто? Я? — Ники засмеялся. — Кикути, девочка моя, конечно же, я вас сдам, а ещё и доложу королю об обезьянке, пусть повеселится. Киносита Кисо уже собрался сказать что-то гневное для первого подданного синей королевы, однако Ямагути Сора тут же заткнула его, сунув в рот печенье. Грозно топнув ногой, голубой король поумерил свой пыл и, гордо вскинув голову, ушёл в другой конец бара, чтобы расслабиться в своём холодном одиночестве. — Кто у нас здесь? — Ники задумчиво окинул взглядом посетителей, не стесняясь заглядывать в их лица и тщательно рассматривать. — Так, два хомровских гомика, прыщавая задротка в маске, пара скучных обывателей, парень с девчачьей причёской. — Его взгляд остановился на нервно сжимавшей тряпку Учики Марисэ. — Даже ты здесь, ничтожество? Гордо вскинув голову, девушка резко развернулась на пятках ботинок, в глубине души моля о том, чтобы не упасть. Марисэ была довольно неуклюжа, даже силы красной королевы не способны исправить того, чем щедро вознаградила природа. К счастью, худшего не произошло, но Учики наперёд знала, что будет себя продолжать ненавидеть за собственную трусость. Единственное, чем девушка себя утешала, так это тем, что её королева — Ёсикава Юкико — попросту игнорировала Ники, не обращая на него внимания и даже не меняясь в лице от его придирок. Если она и боялась, то не позволяла никому увидеть этого. К тому же, Фушими Ники — не противник для Учики Марисэ. Его противник в их клане — Камата Юдзуки. — Ники! — радостно воскликнул вышеупомянутый блондин. Расставив руки в стороны, он подбежал к брюнету, будто желая обнять его. Рукава широкого тёмно-серого свитера, который был велик парню, свисали с его бледных рук, больше напоминая крылья, чем простую одежду. — Ты тоже пришёл сюда за господином предателем, старый козёл? Старший Фушими рассмеялся, по-дружески хлопнув по руке самого устрашающего члена Каэна. Дружба этих двоих была очевидна, но ради приличия они иногда обменивались ругательствами. — Ты же не обидишься, если я тебе скажу, что ты жалкое животное? — шепнул Ники, приставив руку ко рту, говоря приглушённо, будто боясь, что его услышат. — А, неважно. Я не думаю, что ты жалкое животное, до такого звания ты ещё не дорос. Сарухико зажмурился, напряжённо сжимая бокал холодного виски в руке. Невольно слова отца заставляли его вернуться в детство, лишённое родительской ласки и любви. Но радостный смех Юдзуки, послуживший ответом, заставил его едва ли не затрястись от обиды и ярости. Благо, Кикути была рядом. Он не мог попасться ей на глаза в таком состоянии. Лениво спускаясь по винтовой лестнице, человек в монашеской рясе широко и шумно зевнул, на ходу потягиваясь. По его слегка опухшему лицо было понятно, что этот сероволосый мужчина только недавно пробудился после долгого сна. Вряд ли он привлекал внимание к своей персоне через такой невоспитанный жест, он сам по себе был довольно шумным отпетым алкоголиком. Фиолетовые король с королевой затаили дыхание, переводя хитрые взгляды с союзника на Ники и Нозоми. С союзника на Ники и Нозоми. — Ё-моё! — не заставил себя долго ждать Тэнкей Ивахунэ, мгновенно взбодрившийся от вида неприятелей. — Враг в убежище! Дождавшись желаемой реакции, Омояши закрыл ладонью нижнюю часть лица, давя смех, а Сора сжала руками живот, жмурясь, едва сдерживаясь. Эмоции Ивы были бесценны для людей из союзных кланов, даже вечно всем недовольный Киносита Кисо подавился недопитым соком. Чувствительные люди зарядят энергией кого угодно, особенно если не сдерживают их. — Враг? — удивлённо переспросил Ники. — Ах, да. Юдзуки, сделай вид, что бьёшь меня, а? Камата Юдзуки фыркнул в ответ. — Лучше напади на Яту, а я сделаю вид, что помогаю ему. Реакция этих двоих заставила миролюбивого Ивахунэ впасть в ступор. В какой-то момент он даже решил, что на трезвую голову не сможет разобраться в ситуации. Авангарды двух враждующих королев вместо того, чтобы хоть раз атаковать друг друга, подружились на почве общей ненависти к третьему лицу. — Эй, Омо, — почесав затылок, мужчина подошёл к молодому фиолетовому королю, мирно ожидавшему скорой прожарки мяса. — Мой сынуля проголодался. — Нагарэ? — задумчиво переспросил Куваета Омояши, протирая руки чистой тряпкой. — И что же ему приготовить? — Ты не знаешь его, что ли? — проворчал Ива, доставая из мини-холодильника банку пива. — Как всегда, что-нибудь революционное. Закинув тряпку на плечо, Омояши поднял взгляд к потолку, рассуждая, невольно представляя зелёного короля в повседневной жизни. Как он ходил в школу? Судя по его бунтарскому характеру, директор читал буддистские мантры каждый раз перед тем как войти в кабинет, учителя селились в храмы, а отпетые хулиганы школы плакали, запираясь в туалете. Во всяком случае, фиолетовый король именно такой представлял юность зелёного. Вдохновенные речи в столовой в пользу улучшения качества обслуживания, забастовка с целью не оставаться после уроков на уборку и волнения толпы в пользу отмены домашнего задания. — Если он получит русскую кухню вместо японской, — задумчиво потёр лоб Омояши. — Это удовлетворит его рвение к революции? — Вряд ли, — довольно улыбаясь после нескольких глотков холодного пива, ответил Ива. — Но хотя бы не останется голодным. — Но как же так? — удивлённо переспросила Ямагути Сора, сжав свои чёрные джинсы на коленях. — Разве он не отпразднует Новый год с нами? — Не хочет, — Тэнкей засмеялся, глотнув ещё пива. — Как и сама знаешь кто. Сора отвела взгляд от любящего выпить лентяя, потупив его в гладкое дерево барной стойки. После того, что с Нагарэ и Сонохокой сотворила Юма их поведение вполне понятно, одиночество им предпочтительнее, нежели большая и дружная компания. Тем не менее, фиолетовой королеве становилось грустно от нелюдимости двух королей. К тому же, Юкико явно решила разделить их депрессию. — Я слышал слово «сынуля»? — подойдя, Ники склонился над Ивой, задумчиво вглядываясь в его лицо. — Неужели, в убогой Хомре тоже нашёлся гордый семьянин? — усмехнувшись, он столкнул Сарухико со стула, кажется, не узнав его. — Убожество, уступи место старшему. Юдзуки, садись рядом, в конце концов, и ты решишься сына завести. Кикути хотела было помочь Фушими-младшему удержаться на ногах, но он и сам справился с равновесием, жестом приказав ей не подходить. Меньше всего ему хотелось, чтобы отец сейчас его заметил. Лучше уж заработать пару синяков, чем позориться перед бывшими соклановцами и возлюбленной. — Моё сердце только с королевой, — по-детски сжав руки в кулаки, Камата Юдзуки упрямо топнул ногой, хмурясь. — Даже если она потеряет силы, я не отрекусь от своих слов. Куваета Омояши заулыбался, задумчиво окинув взглядом красный клан. Слова Юдзуки имели вес, несли в себе силу и гордость, заставляя молодых людей устыдиться. Хомра ненавидела Юкико, Каэн сомневался в ней, но Камата был верен даже после убийства. Он не боялся последствий, не утверждал самому себе, что Ёсикава сделала что-либо кому-то во благо, но решил для себя, что каждое её действие правильно, пускай и ужасно. Фиолетовый король потрепал по волосам Ямагути Сору, заставив её вздрогнуть и зажмуриться. — Да ему же двадцати нет, — вновь глотнул пива Ива. — Какие ему дети? Я и сам-то обзавёлся Нагарэ благодаря чуду. Ники засмеялся. — И моя маленькая обезьянка была для меня неожиданностью, — улыбаясь, скосив взгляд на своего практически неузнаваемого сына, сощурился Фушими. — Такой славный. Так бы и отправил его в джунгли. Сидя справа от Ямагути Соры, Камата Юдзуки недовольно смотрел на двух гордых отцов. Он знал, что Тэнкей Ивахунэ и Хисуи Нагарэ не были родственниками, но это не мешало старому алкоголику играть в семью. Ну и ладно. Юдзуки это не заботило, его заботило то, что у него самого нет сына и ему некем похвастаться. Сора задрожала от испуга, Сонохока с неподдельным интересом наблюдал за отцами, а Сарухико удалил программу «Jungle» с мобильного. — В джунгли? А для ребёнка это не опасно? — Для моей обезьянки? Он второй сильнейший человек под предводительством короля. Моя маленькая заноза в заднице преодолеет любую трудность, — говоря это, Ники достал из внутреннего кармана плаща свой мобильный. В пространстве над телефоном появилось несколько окон с фотографиями. — Вот тут я молотком разбил его плейер. Правда, я чертовски фотогеничен? Юдзуки удивлённо рассматривал фотографии, в пространстве вращая их и увеличивая, касаясь руками светящихся экранов, в то время как Ива и Омояши искренне надеялись, что Ники шутит. Стоявший за барной стойкой рядом с фиолетовым королём, бронзовый ткнул пальцем в пространство, глядя грустным взглядом янтарных глаз, как практически прозрачное поле из света рассеивается вокруг его кожи, формируя пустую дорожку, началом которой был его палец. — Обезьянка никогда не любил со мной фотографироваться, — с грустью в голосе продолжал Фушими Ники. — Пришлось ради этого даже сломать его кубик Рубика. Он разревелся, а мне каково! Я сам не спал полночи! Нозоми и Сарухико переглянулись. Парень помотал головой, хмурясь, без слов говоря о том, что его отец блефует. Пусть девушка не тешит себя надеждами на то, что у этого садиста неожиданно проявились задатки хоть каких-то человеческих чувств. — А как твой сынок-то выглядит? — задумчиво спросил Ива, допивая свою первую банку пива из запланированных на этот день двух ящиков. — Здесь же только твои фотки. Лицо Ники озарила улыбка, полная самодовольства, гордости и садизма. — Детские фотографии моего бабуинчика я планировал показать Кикути, но сразу после того, как она подрастёт. Кикути Нозоми передёрнуло от услышанного. Сарухико решил не афишировать их отношения перед отцом, думая, что Ники начнёт издеваться над Нозоми, чтобы сделать побольнее сыну. Кикути тщательно следила за своей речью и жестами в процессе нечастых разговоров с младшим Фушими, старалась выглядеть максимально дружелюбной, чтобы старший ничего не заподозрил. — Мне? — удивившись, воскликнула девушка. — Не думаю, что Сарухико этому обрадуется. Мы с ним не слишком хорошо ладим. Ники засмеялся. — Да что ты говоришь? По-моему ваши отношения, — он закурил, глядя на девушку холодным взглядом, заставляя её пугаться только больше. — Весьма специфичны. — Макаки вступают в брачный период, — безразличным тихим голосом прокомментировал бронзовый король. Кеньюити Сонохока весьма смутился, услышав громкий почти истерический смех в ответ на свою реплику. Конечно, он это выразил очень слабо, но ощутил приливший к лицу жар и слабую дрожь во всём теле. После инцидента с Юмой он практически лишился эмоций за два года тотального контроля, испытывать их вновь было непривычно. — Думаю, фотографий обезьянки у меня чуть больше, чем своих, — радостно улыбаясь, Ники открывал нужные альбомы. «Фотографий или компромата?» — пронеслось в голове подозревавшего о подвохе Сарухико. Их отношения в семье были не просто холодным, в них бушевала зимняя буря — колючая и жёсткая, уничтожающая саму идею тепла. — Что-то не грузится, — ненавидящий ожидание Камата Юдзуки нетерпеливо постучал пальцами по столу. — Господин алкоголик, у тебя же есть фотки своего «сына»? На несколько секунд Тэнкей Ивахунэ задумался, пытаясь вспомнить, не удалил ли он ничего от скуки. Хисуи взрослел у него на глазах, превозмогая проблемы со здоровьем, гормоны и тягу к революции, особенно важные моменты жизни зелёного короля были заботливо запечатлены. — А то! — подняв вверх банку пива, Ива попутно выискивал в глубоких внутренних карманах своей рясы мобильный телефон. При нём был ещё пистолет и слабое успокоительное. Зачем? Он в одном помещении с убийцей и революционером, нужно быть начеку. Пространства над экранами телефонов засияли бледным зелёным светом и пропали. Оба мобильников двух гордых отцов погасли, не позволив заботливым семьянинам больше позорить своих детей. — Двадцать тысяч очков «Джунглей»? — Куваета Омояши удивлённо вскинул брови, выглядывая из-за плеча Кеньюити Сонохоки на экран его мобильного. — Срочное задание? Распространить сигнал на все мобильные на территории бара Хомра? По Ники было видно, что он весьма опечален, в то время как Ива с недовольным видом опустошил очередную банку пива. — Эй! — негромко окликнула их девушка, стоявшая у подножия винтовой лестницы, прячущая лицо под непомерно огромным меховым капюшоном чёрной куртки и широкими солнцезащитными очками. За её спиной стояла Учики Марисэ, чисто из привычки придерживаясь близ того, кто сильнее. — Вы бы потише разговаривали. — Она спрятала бледные руки в карманах куртки. — Нагарэ телевизор взорвал от возмущения. — Ура! — подпрыгнул на стуле Камата Юдзуки, обрадовавшись, не сразу вспомнив о том, что его королева прячется от синего клана. Но, опомнившись, не растерялся. — Взорван! Надеюсь, кто-то из Хомры пострадал! — Да! — мигом оживился Фушими Ники. — И сейчас мирно умирает, испытывая адские муки! Они оба едва ли не прыгали от радости, представляя ужасные сцены несчастного случая. Юдзуки радостно хлопал в ладоши, сияя от счастья, Ники же надменно улыбался, скосив взгляд в сторону маскирующейся красной королевы и стоявшей за ней Учики Марисэ. — А кто стоит перед ничтожеством из Каэна? — с хитрой улыбкой произнёс Ники, не отводя взгляда от красной королевы. — Ты тоже принадлежишь какому-нибудь клану? Бескровная улыбка озарила лицо девушки. — К голубому. Киносита Кисо взорвался, что есть сил ударив по стеклянной поверхности стола от возмущения. Его главный союзник только притворялся вежливой и почтительной девушкой, скрывая под овечьей шкурой сущность ехидного и насмехающегося злого серого волка. — Да как ты смеешь? — прошипел сквозь зубы Кисо. — Смею что? — пожала плечами Юкико, переведя взгляд на Учики Марисэ. — Я же Ваша подданная, мы делим одну судьбу. Сказанное мгновенно успокоило юного короля. — Ч-чего? — недоумённо переспросил Киносита. — Чего?! — на этот раз не сдержал себя в руках Камата Юдзуки. — Судьбу?! Ники, ты же удержишь меня? — тон его голоса сменился с детского и капризного на холодный и пустой. — Или помоги мне спрятать тело и убить свидетелей. Фушими Ники перевёл взгляд на свой меч, ножны которого были прикреплены к ремню драных джинсов. Он дал клятву защищать, а не атаковать, быть щитом, а не копьём, спасать жизни, а не отнимать их. Поклялся перед лицом своего отряда, королём и самим собой, поклялся всем богам и силам, способным его остановить, принял присягу без страха в сердце и сомнения в разуме. Смерив взглядом голубого короля и Камату Юдзуки, он опустил бледную худую руку на рукоять меча. И снял ножны с ремня. — Сраный искуситель, — заулыбался Ники, хрустнув костяшками пальцев. — Я же тоже хочу поиздеваться над ним. *** Глядя на своего первого подданного, синяя королева сверлила Фушими Ники удушающим взглядом синих глаз. Вряд ли его это его заботило или заставляло чувствовать себя виноватым, но когда на тебя молча таращатся полные ярости глаза, становится само по себе некомфортно. Он не был знаком с Симидзу Акиной два года назад и поэтому не видел серьёзных изменений в её характере, которые были очевидны для остальных. Заботливая мамочка превратилась в строгую и свирепую старую деву, любящую больше всего на свете железную дисциплину. Симидзу резким движением поправила съехавшие на нос очки. — Да ладно, — развёл руки замучившийся ждать Ники. — Я же обезьянку искал. Вот и припугнул гомосека, думал, что он знает. Голубой король в ярости ударил ладонями по столу. — Во-первых, — не позволила ему ничего сказать Симидзу, заговорив первой. — Ты и первый подданный красной первыми напали на короля. — Ага, — радостно произнёс уже размотавший все свои бинты на руках и туловище Камата Юдзуки. — Было весело, пока он не решил атаковать в ответ. — Во-вторых, — не слыша его, продолжала Акина. — Ты подвергал риску как себя, так и Нозоми. Старший Фушими закатил глаза, убрав руки в карманы плаща. — Я тебе в отцы гожусь, хорош читать мне нотации. — В третьих, какого чёрта ты без шапки? Камата Юдзуки и Фушими Ники удивлённо переглянулись. Киносита Кисо атаковал их не в полную силу, хотя и был ужасно разъярён обоими, но его странные способности довольно сильно потрепали их. До обработки ран левое плечо Юдзуки, его худое лицо и грудь были алыми от крови. Неглубокие раны, но выглядело это зрелище устрашающе. Фушими Ники пострадал меньше, был ранен в левое бедро и живот, однако теперь у двух друзей по садизму были первые полученные совместно боевые травмы. — У меня есть шапка в форме головы петуха! — подпрыгнув, радостно произнёс Юдзуки, вскинув руки вверх. Бинты с запёкшейся кровью безвольно свисали грязными кусками с его запястий. — Тебе подойдёт, тупое идиотище! — Это ты мне? — удивлённо, с толикой обиды переспросил Фушими Ники. — А, мы же враги. Подавись своей шапкой, крысиное говно. Блондин и брюнет засмеялись, красноречиво напоминая стоявшей перед ними синей королеве о прошлом. Две противоположности. Чёрное и белое. Два контраста. Тёплые слёзы обожгли глаза девушки, однако пролиться им было не суждено. Звяканье бокалов привело её в чувства. — Господин Ивахунэ! — вновь рявкнула Симидзу на заядлого алкоголика, заставив того от испуга едва ли не выронить бокал коньяка. Здравый смысл сыграл ключевую роль в последнюю секунду перед падением хрупкого стекла из его руки. Рассерженный Кусанаги Изумо за разбитую посуду был для него куда страшнее синей королевы. — Хватит подначивать королей! — Да кто их подначивает?! — тут же стал заступаться за себя Ива. — Как Вы могли обо мне такое подумать, светлость? Я же простой старик. Акина подошла к сидящему на высоком стуле Мунакате Рейси и склонилась над ним. Её король был как всегда спокоен и собран, даже несмотря на то, что один идущий от него запах спиртного уже заставлял впадать в пьяный бред. Скосив злой взгляд на Тэнкея, Симидзу заставила того поёжиться и спрятаться, подобно за щитом, за спящим после выпитого бронзовым королём. — Чего такая злая, светлость? — спрашивал её Ива, надеясь уладить ситуацию. — Подумаешь, подурачился твой придурок с нашим голубчиком, чего злиться-то? Это стало последней каплей. — Я светло-синий! — взвыл от досады и безысходности Киносита Кисо. — Светло! Синий! Так трудно запомнить?! Проблема молодых людей в том, что люди постарше совершенно не желают их слышать, считая малолетними идиотами. В дружной компании Кисо был младше всех, кроме фиолетовой королевы. — Ты не сравнишься с Суо, — констатировал факт Мунаката. — Он бы перепил тебя в два счёта. — Вот как? — с усмешкой переспросил Тэнкей. — Если он такой же слабачок, как ты… — Я не слабак. — Хорошо-хорошо, ты умеренно силён, — Ива вновь опустил взгляд на сдавшегося в пьянке первым бронзового короля. — Голубчик, иди сюда, отнеси товарища на третий этаж. — Я светло-синий, — буркнул Кисо. Как обычно, никто не обратил на это внимания. Новый год близился, а готовы союзники к нему совершенно не были. Раз уж представители синего клана решили их посетить, думал фиолетовый король, то и еды с выпивкой потребуется больше. Куваета Омояши совершенно наплевал на тот факт, что бар принадлежит не ему, но пообещал владельцу разозлиться, если тот будет с его мнением не согласен. Тотсука, Кусанаги, Учики, Аоки и добрая часть Скипетра 4 отправились по магазинам со списками покупок, составленными королём. Сакураи Тама делала вид, что помогала Ятогами Куро развешивать украшения, часто бегая к Тэнкею Ивахунэ за «добавкой» и после каждой новой рюмки её комплименты длинноволосому парню становились всё красочнее и вульгарнее. Фушими Ники красовался перед зеркалом в петушиной шапке, а Камата Юдзуки в красках описывал ему, как плохо он выглядит. Типичные красные — на секунду подумала Акина, прекрасно понимая, что в образовавшемся недружелюбном альянсе присутствуют далеко не одни они. Только Сарухико с Нозоми не создавали шума, наверное надеясь на прибавку к жалованию. Королева и не подозревала, что Ники отправил запуганного им Игараси Сачио сбегать к нему домой и найти альбом с детскими фотографиями маленькой обезьянки. — Светлость, — предпринял очередную попытку Ива. — Извольте нажраться. Симидзу грозно поправила очки, глядя прямо перед собой. — Да ладно тебе, садись, выпьем, отпразднуем! И, хотя очки больше не надо было поправлять, синяя королева вновь это сделала с не менее уничтожающим взглядом. — Я не выпью и глотка спиртного из бара вражеского клана, — строго отозвалась Акина. — И не съем ни кусочка из готовящихся яств. Даже не думай задобрить меня вкусным пирожным, человек из Хомры. Фиолетовая королева толкнула короля в бок локтём. Пускай, она и Симидзу крайне не ладили в прошлом, да и сейчас их отношения складывались не лучшим образом, Ямагути всё равно хотелось, чтобы в грядущий праздник она не оставалась букой. Ёсикава не могла себя показать старой подруге, что было совсем не на руку создаваемому новогоднему настроению. Факт её пропажи из мёртвой зоны не мог понравиться синей королеве, не только потому, что красная представляет собой опасность, а то, что трупы хотя бы не причинили бы ей вреда. — Слуга, — произнёс тихим голосом Куваета Омояши. Часть энергии фиолетового короля отделилась от него, преобразовавшись, приобретая форму и собственное сознание. Полупрозрачный фиолетовый туман стал плотнее, представ перед владыкой в образе метрового кота в сапогах. Шляпа с огромным пером, камзол и сабля, а самое главное — большущие сапоги. Слуга важно повёл усами, поклонившись призвавшему его человеку. — Муршкетёр к Вашим услугам, мсье, — немного скрипучим голосом произнёс кот, заставив Ямагути умилённо заулыбаться. Куваета выбрал этот образ не случайно, решив, что его королева всё ещё маленькая девочка, которой в холодном мире необходима сказка. Мысли Слуги и короля были едины. Окинув помещение взглядом огромных тёмно-фиолетовых глаз, кот запрыгнул на барную стойку с привычной для этих животных грацией. Встав на колено перед синей королевой, Слуга протянул ей поднос со сладостями, в знак своего почтения и уважения сняв шляпу и склонив голову. Ошеломившись такому проявлению заботы, Акина приняла угощение. — Допился, — буркнул позабывший о силах Омояши Мунаката Рейси. — Уже чушь мерещится. Оглядевшись по сторонам, в поисках свободного столика, Симидзу подсела к человеку в куртке с широким капюшоном и в тёмных очках. Похоже, это обыкновенный завсегдатай, либо ещё один фрик из Каэна. В любом случае, если этот человек разделит с ней трапезу, она не будет бояться того, что вражеский король подмешал в пирожные слабительного. — Как тебя зовут? — вздохнув, спросила Акина недоумевавшую Юкико. — Я плохо помню всех представителей клана красной. Сказать, что Ёсикава была удивлена — ничего не сказать. Глядя на свою подругу сквозь тёмные стёкла солнцезащитных очков, девушка сжала в кулаки похолодевшие руки. Встреча спустя два года не на поле боя волновала её, заставляла сердце дрожать от страха, восторга и радости. Симидзу нисколько не изменилась. Такая же очкастая, такая же уминающая сладости за обе щёки и такая же мамочка для всех. Уголки губ красной королевы дёрнулись, заставив её натянуто улыбнуться. — Ты в наушниках? — удивлённо спросила Акина, склонившись. — Синяя королева! — возмущённо упрекнул девушку Камата Юдзуки, садясь на диван рядом с Юкико и сжав под столом её дрожащие руки, зная, как сильно она переживает. — А Ники ушёл курить! И меня не позвал, — обиженно пробурчал блондин, глядя на девушку невинным детским взглядом. — Вот гад… От вида этого сумасшедшего, надевшего маску невинного дитя, сердце Симидзу дрогнуло. Психи отличаются особым складом ума, зачастую они способны найти болевую точку у человека, даже толком не поняв этого. Камата знал, как вражеская королева любит детей, знал, что привлёк её внимание проявлением своей силы и жестоким бесчувственным нравом. Сощурив взгляд, королева тут же поднялась и быстрым шагом вышла за старшим Фушими, чтобы как следует его отчитать. — Юдзуки… — Я же обещал следовать за тобой даже если весь мир отвернётся? — парень улыбнулся, его взгляд стал другим, холодным, решительным и жёстким. — Даже если тебе объявят войну, я буду рядом. Даже если у меня не будет сил жить, я не подумаю сдаться. Даже если смерть заберёт тебя, я не подумаю отступать. — Он снял очки с её лица, чтобы увидеть взгляд Ёсикавы. — Я всегда буду рядом, когда буду нужен тебе, и ты меня не увидишь, когда во мне нет необходимости. Я твоя вещь. — Я думала, ты забудешь. — Считай, что мой мозг — это большущий диктофон, — вновь улыбнувшись, он впал в ребяческое настроение и тяжело повалился головой на колени Юкико. — Тебе не обязательно просить меня о помощи, как других. Я знаю, когда могу помочь и когда бесполезен. И ещё… — Что? — Не говори Ники, что я на него настучал, ладно? Заулыбавшись, Ёсикава опустила руку на плечо своего сильнейшего подданного. Сказанное им было похоже на необычную клятву, хотя для них двоих значило куда больше и было куда страшнее. Юкико не могла никому рассказать об их знакомстве, Юдзуки остерегался этой темы. — Ты же всё равно сам ему обо всём разболтаешь. — Естественно, — с улыбкой произнёс Камата. — Но если ему доложишь на меня ты, он не так сильно взбесится, как хотелось бы. Стянув с подноса одно из пирожных, блондин принялся задумчиво его жевать, лёжа головой на бёдрах шатенки, будто на подушке. Вообще-то, ему не нравился фиолетовый король, он довольно ревниво относился к альянсу, не желая получать ни от кого помощи, но для безопасности Ёсикавы пригодятся и его силы. К тому же, он отлично готовит, а его слуги могут протереть пыль, не жалуясь и не ворча. Небесполезный, пускай Юдзуки он не нравился. Акина вернулась. Устало сев за стол, она закрыла глаза, стряхивая снег с плеч и волос. Королева страшно надеялась на то, что недовольный её нравоучениями Ники никому не расскажет о заряженным в неё снежком. Она увернулась, но выглядело это ужасно неэлегантно. — На чём мы остановились? Юкико пожала плечами, попутно слушая тихую песню, которую мурлыкал себе под нос Юдзуки. — На знакомстве, — нервно отозвалась Ёсикава, глядя на своего неприятеля сквозь тёмные стёкла очков. — Королева будет совсем не в духе, если узнает об этом. — Королева, — брезгливо фыркнула Симидзу. — Человек-проблема. С самой инициации не способна на что-либо хорошее. Юдзуки медленно поднялся с колен Юкико, глядя широко раскрытыми глазами на столовые приборы. Ёсикава схватила его за плечи, зная, на что он способен, если что-либо его сильно задевает. А способен он на такое, что ему гарантирован не один тюремный срок. Пускай, два года в мёртвой зоне Юкико провела в бесчисленных тренировках в своих способностях, но с парнем ей было справиться трудно. Физически он гораздо сильнее, хотя и выглядит худощавым. — Человек-проблема? — как-то маниакально и даже одержимо проговорил Камата. — Тебя провоцируют, — кажется, сказанное красной королевой подействовало на блондина. — Тихо-тихо. Такому янгире, как ты, волноваться нельзя. — Я не янгире, — обиженно пробурчал Юдзуки, надув щёки и недовольно нахмурившись. — Разве тебе не кажется, что я вообще не жестокий? Симидзу вздохнула, глядя на своих собеседников. — Разве не ты долгое время терроризировал оставшийся без сил золотой клан? — синяя королева поправила очки, глядя на того человека, который внутренне ей даже нравится. — Разве не в твоём убежище находили окровавленную одежду и множество тщательно вымытых заострённых железок? Разве не из-за твоего нападения на Хомру они были вынуждены сдаться, потому что сжигали себя изнутри? Ёсикаву услышанное не удивило, она прекрасно знала об эмоциональной нестабильности Каматы, резкого контраста в его разуме между милым игривым ребёнком и расчётливым хладнокровным убийцей. С ним далеко не всё в порядке, однако после примирения он ни разу не напал на представителей союзных кланов, из чего вырисовывался вывод о его способности контролировать свои действия и отвечать за них. — Ники! — радостно воскликнул Юдзуки, подскочив со своего места и убегая в сторону вошедшего в помещение второго садиста. — Надеюсь, ты подавился своими сигаретами, уродливое существо! Старший Фушими подбросил в руках старый альбом, проходя в бар, пуская пройти за собой явно чем-то недовольного Игараси Сачио. Жмурясь, один из самых милых представителей клана королевы, держался за явно кем-то ушибленную голову. Данный кто-то задумчиво просматривал старые фотографии своего сына, позволяя взглянуть на них только Камате. — Кикути, девочка моя, — улыбаясь, произнёс Ники. — Иди сюда, взгляни на это маленькое ничтожество. О, королева, присоединяйся. Потом скинешь королю пару фотографий, пусть издевается. Предложение на секунду обрадовало Юкико, пока Акина не ответила вежливым отказом. — Думаешь, — улыбаясь, прошептала синяя королева, глядя сквозь прозрачные стёкла очков на красную. — Я тебя по голосу не узнаю? Ту идиотку, которую я знаю с пяти лет, ту идиотку, с которой пережила дважды падения мечей, ту идиотку, которую хотела защитить от её же сил? Я узнаю тебя даже по жесту, а теперь будь добра, поприветствуй меня как следует. Ёсикава медлила, прекрасно понимая, что в данный момент её признание может послужить ей плохую службу. Синие могут запросто сковать её и отвести туда, где ей и положено быть — за решёткой, потому как фиолетовый король не ровня синему, голубой в депрессии, а бронзовый пьян в стельку. По той же причине Симидзу не сорвёт с неё очки и не скинет капюшон: никто не знает, в какое чудовище превращается бронзовый король, когда он пьян. — Я понимаю твоё недоверие, — Акина сняла очки и потёрла веки кончиками пальцев, жмурясь. — Но неужели ты думаешь, что именно сейчас я собралась вонзить тебе нож в спину? — Она мягко улыбнулась, глядя перед собой. — Глупая. Но это так на тебя похоже. Юкико с тяжестью вздохнула, сжав в кулаки озябшие руки. Кожей она чувствовала тепло помещения, но внутри неё всё застыло от тревоги и волнения. Тёмные очки скрывали её печальный взгляд, губы дрогнули в сдержанной улыбке. — Мы друзья. — Юкико здесь нет, — Ёсикава поднялась, убрав руки в карманы куртки. — Она в мёртвой зоне. В принципе, королева не солгала. Мёртвая зона, полная тьмы, сажи и трупов, полная смерти, отчаяния и страхов была в её голове, её сердце. Ответив Симидзу короткой улыбкой, она расслабленной походкой направилась к барной стойке, стараясь скрыть дрожь в коленях, еле перебирая ноги. — Ого! — воскликнул Камата Юдзуки, едва ли не навалившись на Фушими Ники, чтобы получше разглядеть фотографию. — Не думал, что дети могут пихать палку прямо туда! Сидя за ближайшим к выходу из бара столом, Сарухико выронил бокал из трясущихся пальцев. — Нозоми точно понравится! — радостно воскликнул Юдзуки, лёгкой походкой подлетев к девушке, мягко сжимая её руки. — Ч-что? Я? — Угу, — кивнул Камата, увлекая Кикути Нозоми за собой. — Вы же пара с господином предателем? — Что Вы такое говорите, Камата? — протараторила взволнованная девушка. — Фушими и я… Тень ярости и гнева исказила лицо Юдзуки. — Не. Смей. Со. Мной. Не. Сог. Ла. Шать. Ся. Нозоми затрясло. Пускай она обладала силой двух королев, но в уверенности, уме и положении проигрывала блондину. Когда он радостный и спокойный, то просто создаёт впечатление необычного жизнерадостного и ветреного молодого парня, но резкая смена настроения происходит словно по щелчку. Вот перед тобой забавный игривый ребёнок, а вот уже он вырос и познал всю жестокость реального мира, и не прочь дарить зло другим. Камата ужасен, но только более ужасный человек способен принять его и поделиться силой. — Ты же наполовину своя, — заулыбавшись, Юдзуки подвёл испуганную Нозоми к Ники, листавшему альбом. — Что ты так боишься? — он надул губы. — Я не буду атаковать тебя так же сильно, как остальных. Кикути чувствовала, что в любой момент свалится в обморок. — Она девушка моего маленького приматика. — Господина предателя? — казалось, Камата знал об этом, но почему-то этот факт на мгновение вылетел у него из головы. — Точно. Надеюсь, Ники, ты не развалишься в бою, иначе я смогу переключиться на неё, а мне бы этого очень не хотелось. — Не волнуйся, — старший Фушими радостно заулыбался. — После моей атаки тебя ни один доктор не сошьёт. — Ура! — подпрыгнул от радости Юдзуки, часто хлопая в ладоши. Казалось, Нозоми поуспокоилась от этой сцены. Психа может понять только такой же поехавший. К счастью или к сожалению, Ники вполне удовлетворял этому требованию. Любопытство пересилило все оставшиеся эмоции в душе опустошённой и вымотанной Кикути. Отец Сарухико заботливо обнял её одной рукой, другой держа альбом и перелистывая большие картонные страницы пальцем. — Смотри, какой шланг. Нозоми не смогла сдержать смех, глядя на фотографию. Сжав рот рукой, она тихо сдавленно захихикала, зажмурившись. Да, в детстве её парень был маленькой невинной обаяшкой, но проблема была в том, что ни на одной из фотографий он не был голеньким. Своими высказываниями Ники и Юдзуки придавали каждой фотографии пошлый умысел, из-за чего интересовали всё больше людей на просмотр. Вот младший Фушими продырявил палкой муравейник, вот он не может управиться со шлангом и в слезах убегает от него, вот он кормит с руки котёнка, а вот делает домашнее задание. Проблема в том, что отец знал о присутствии сына в помещении, пускай он и выглядел незаметно, поэтому нарочно его злил. До наступления Нового года оставалось всего каких-то несколько часов, предпраздничная суета наполняла собой воздух, заряжала его энергией и каким-то неведомым человеку волшебством. Преддверие чуда, сказки, предчувствие чего-то совсем необычного, нового, радостного. Все боялись не успеть что-либо доделать в старом году, например, приготовить ужин, отнять у кого-то пресловутый альбом и сжечь его или признаться Изумо в своих чувствах. Два из трёх ранее перечисленных пунктов вряд ли будут вообще когда-либо выполнены, даже если небо будет рушиться на людей. Пока Ятогами Куро был занят развешиванием гирлянд, Сакураи Тама ловко выудила ненавидимый ею его диктофон из кармана брюк. Поначалу ей на самом деле хотелось его разбить, но что-то её от этого остановило. Эта назойливая вещица является частью его сердца, а разбить кому-то сердце способна лишь последняя стерва из существующих. Симидзу Акина, например. Нажав на кнопку, Тама надеялась услышать предсказание на следующий год. — Я надеюсь, мой оболтус признается тебе в любви, — раздался голос покинувшего этот мир бесцветного короля. — Кхм-кхм. Радостные вести ожидают смелую деву. Резким движениям Куро выхватил из руки ошеломлённой девушки диктофон. — Тебя разве не учили не брать чужое?! — раздражённо произнёс он самым нравоучительным тоном из возможных. Его лицо окрасил румянец, что было лишним подтверждением предсказания Ичигена. — Иди и играй на своём пианино, не отвлекай меня! Сакураи хотела было напомнить ему, что помогать в Хомре он вообще не обязан, он должен им вредить, но делать этого не стала. Отведя взгляд в сторону, брюнетка с улыбкой оттянула прядь коротких кудрявых волос прежде чем отправиться на второй этаж к инструменту. — Мастер Ичиген, — смущённо вздохнул парень, успокаиваясь и приходя в себя. — Ничего я не чувствую к девушке из клана убийцы. Он нажал на кнопку на диктофоне. — Ха-ха. Раздражение парня усиливалось. Клик. — Ха-ха-ха. Когда он записал подобную чушь? Должно быть, мастер иногда одалживал себе его диктофон, не спрашивая разрешения. Клик. На записи Ичиген уже просмеялся, успокаиваясь и тяжело вздыхая, нисколько не даря ощущения покоя своему второму ученику.