Мертвые живы страстями

- Мастер Тано, вы в порядке? – в десятый раз переспросил Эзра, беспокойно сжимая руками коленки и всматриваясь в нее глазами голодной туки. - Оставь в покое мастера, - недовольно отозвалась Гера, упрямо стараясь выровнять полет своего грузовика до уровня достойного крейсера. Асока кинула на нее косой взгляд – беспокоилась? - Я в порядке, спасибо вам, - она смиренно опустила глаза к полу и принялась дальше размышлять о том, какой же силой сейчас обладал Энакин, если одной слепой волей лишил ее всей боли на час. Она механически поправила за головой лекко и вздрогнула от того, каким оно казалось чужеродным. Призрак прилетел к ней к вечеру того дня, когда они с Инквизитором приземлились на Серенно. Асока точно знала, что Боба вскоре отыщет корабль, и использовать его дальше было плохой идеей. Видимо, так же решил и Инквизитор, исчезнув еще до того, как она пришла в сознание. Тогда Асока отключилась сразу же, едва он закончил жечь мечом ее голову. - Мы нашли крейсеркие щиты, - довольно отозвалась Гера, умело переводя корабль в гипер, и развернулась к ним в кресле пилота. – Уже доставили их на базу Феникса. - Замечательно, - механически пробормотала Тано, сквозь боль ощупывая пострадавшие лекко. Инквизитор точно знал, что стоит жечь, чтобы шрамы никогда не прошли, а мнимая боль от них оставалась на всю жизнь. От такого поверхностно лечили только бакта-камеры, он же жег глубоко и явно повредил не один нервный клубок. Вообще-то в их культуре это считалось низким. - Произошло что-то новое, пока меня не было? – Асока с трудом оторвалась от лекко и сделала вид, будто просто меняла их укладку. Инквизитор не соврал: он и вправду сделал все незаметным для чужих глаз. - Да, - Гера довольно переглянулась с ерзавшим в кресле Эзрой. – Мы нашли Рекса, и он согласился к нам присоединиться. Асока так широко улыбнулась Гере, как только могла, лишь бы за ее фальшивой улыбкой не было заметно презрения. Она до последнего надеялась, что Рекс с достоинством откажет вновь поднявшему голову сепаратизму, но, похоже, преданность Родине у него измерялась ее именами. С ее стороны это было лицемерием, но себя Асока уже очень давно не считала хорошим человеком, а вот на здравомыслие Рекса надеялась, хоть оно и не было ей на руку. Не нужно было ему вынимать тот имплант. - Как он? – участливо спросила она. – Он тоже на базе? - Да, - Гера довольно улыбнулась, - и очень хочет тебя увидеть. Асока успела только неуловимо нахмурить брови, когда из салона корабля разнеслись громкие звуки новостной сводки. Прежде она не замечала за экипажем Геры такой любви к имперской пропаганде. Мальчишка-джедаенок, будто нащупав в кресле сантиметровую булавку, подскочил с места у входа и скрылся за дверьми, сорвав по пути с панели два плексигласовых планшета. - Что там? – беспокойно пробормотала Гера и встала с кресла вслед за сорвавшимся Эзрой. Асока настороженно прислушалась к раздававшимся из салона звукам, медленно поднялась и направилась к остальным, где Кэнан все больше и больше увеличивал громкость под тихие переругивания здоровенного бугая и мелкой мандалорки. - Волею достопочтенного Императора, любимого всеми, сообщаем… Кэнан что-то прорычал и раздраженно щелкнул пальцем по передатчику, меняя частоту приема на один из вторичных каналов. - … террористка принадлежит к расе мириалан и в последний раз была замечена службой безопасности более четырнадцати лет назад, - голограмма на секунду мелькнула точеным лицом молоденькой блондинки, и Кэнан попытался совладать с невозможными помехами передачи. - Мы будем держать вас в курсе… Он постучал по приемнику костяшками пальцев и под неодобрительное ворчание рыжего проржавевшего дроида вновь сменил частоту. - … не о чем беспокоиться, - степенно произнесла высокая женщина. - Милостивый Лорд Вейдер взял под личный контроль расследование этого инцидента. Безопасность подданных всегда была важнейшим приоритетом… Кэнан вновь хотел поменять канал, с недоверием покосившись на лысую имперку с экрана, когда Асока, не выдержав раздирающего ее голову шума, вспыхнула: - Да что ты делаешь?! - Джедай, - в голосе Кэнана был слышен каждый из беспокойных ударов его сердца, - это джедай. В его глазах так и светилась слепая надежда. - Какой еще джедай? – недоуменно воскликнула Гера из-за спины Асоки. Саму ее беспокоил тот же вопрос, но говорить это Кэнану она бы не стала. Она уже начинала чувствовать, как зудит под кофтой ее меч, а рука так и чешется его взять. - Выживший падаван, - быстро пробормотал он, все же меняя частоту на сплошной фоновый шум. Асока бросила последний взгляд на мелькнувшее перед глазами лицо Асажж и поняла, что ей срочно нужно проверить личную портативную деку. - Падаван? – брови Геры поползли вверх, призывая Кэнана сказать больше. - Я видел ее в Храме, - тяжело вздохнув, он оторвал руку от приемника, поднял ее к глазам и потер их пальцами, а затем, сжав до белизны губы, обратился к Асоке взглядом. - Я помню ее лицо. Девчонка-мандалорка в раскрашенной броне, что-то тихо пробормотав себе под нос, прошлась по кнопкам управления пальцами, и приемник снова ожил на одном из местных каналов. От яркого света транслировавшегося изображения Асока резко прищурилась и, проморгавшись, не смогла поверить глазам. В плоской проекции перед ними застыло голофото двадцатилетней давности из материалов, перешедших к Инквизиторию по наследству от Храма. Молодая, беззаботная мириаланка стояла напротив панорамного окна, выходящего на сторону Сената, и, ровно расправив плечи, легко улыбалась в камеру. - Ее звали Баррисс, - сглотнув, сказала Асока, - Баррисс Оффи. Я была уверена, что она выжила, и долго искала ее тогда, - она опустила взгляд к полу и растерянно сжала рукой спинку стоявшего перед ней стула, - но она как в воду канула. Никаких зацепок, никаких следов, ничего. И вот, сейчас… Она слегка качнула головой и, широко раскрыв глаза, всмотрелась во все еще святящееся фото. Над ним висела надпись о том, куда следует сообщать любую имеющуюся информацию. Конечно, это был специальный отдел СИБа, конечно, это был Инквизиторий, конечно, все это через третьих лиц доходило до Асажж… «Почему она мне ничего не сказала?» - молнией промелькнуло в голове. - Она засветилась только сегодня. Мы должны спасти ее, - тут же тихо отозвался глядящий на нее снизу вверх Кэнан. Глаза у Асоки загорелись. О, да, они ее спасут. - Вылетаем? – неуверенно переспросил он, подняв бровь. Помнил, подлец, о процессе семнадцатилетней давности! - Баррисс Оффи может быть очень полезна нам. Она могла забрать многие данные из архива джедаев после того, как совершила побег. Это было враньем: ноги Баррисс не было в Храме после того, как она в честь Дня Империи была выпущена по амнистии – Асока проверяла. Кэнан же предпочел поверить. Это было простительно: тогда ему было двенадцать лет. - Но дело может быть слишком опасным, и полечу только я, - уверенно продолжила она. – Возвращайтесь на флот и поступайте в распоряжение коммандера Сато. Кэнан недоверчиво посмотрел на нее, но ничего не сказал. Даже сейчас обучение у Энакина играло ей на руку: памятуя о ее звездном мастере, он беспрекословно верил в ее непогрешимость. Тем всегда и отличались падаваны: они видели внешний блеск и судили по делам, а не тому, к чему все могло привести. Когда-то так судила и она, косо поглядывая в сторону магистров, осуждающих очередной дерзкий поступок Скайуокера. Асока вздохнула и неуловимо улыбнулась, покачав головой на свои мысли: что бы там не произошло, не Палпатин склонил Энакина ко тьме, и уж точно не двуличие всего Совета сделало из нее самой то, что она так в себе любила. - Мы были подругами - вслух произнесла Асока, оправдывая свою улыбку. – Она слишком фанатично смотрела на все то, что говорили мастера. Баррисс оступилась, но я не в обиде на нее за это и верну ее к нам, - Асока встретилась глазами с Джаррусом и не смогла не улыбнуться, - в безопасность. Лицо Кэнана посветлело, и он ободряюще положил руку ей на плечо. Рядом появился Эзра и уже хотел встрять в разговор, не желая скучать на базе, когда мастер одним взглядом его одернул. Рядом что-то ободряюще заголосили бугай, мандалорка и Гера. Асока глубоко вздохнула и, глядя на них, широко и искренне улыбнулась. Она прикрыла глаза в наслаждении, смакуя давно забытое ощущение, вызываемое в ней тягучими мыслями о Баррисс. Нет, этой старой, выдержанной с годами местью она не поделится ни с кем другим: слишком сладка она была на вкус.