Возрождение - феникс

      Чувствуя себя как никогда отдохнувшей после беседы с Наной, Тсуна вдохнула полной грудью и, шумно выдохнув, улыбнулась. Пусть и прошло всего полдня, а впереди был вечер, который, возможно, полностью поменяет её если не жизнь, то ближайшее будущее с распорядком дня точно, она была в состоянии полного покоя и верила, что по силам ей сейчас абсолютно всё. Дело ли в магии, чудотворстве какао или самовнушении? А, может, в несуществующем пламени Неба самой Наны? Ведь несмотря на все разговоры и домыслы, Пламя за время обучения в стиле Вонголы в ней никто так и не обнаружил. Но думать об этом было рано, да и сложно, если учесть отсутствие каких-либо знаний о пламени и вообще о прошлом самой не только Наны, но и Иемицу; все мысли занимал Йоруичи-сан. Что её ждет вечером у Урахары-сана? Есть ли уже конкретный план или всё будут обсуждать с ней непосредственно лично? В окрестностях Каракуры были небольшие леса и горы, они выбирались туда на пикник несколько раз с семьёй и ещё несколько раз с футбольным клубом, возможно, они будут проходить там? Она не может не признавать, что свежий воздух отлично подходит для тренировки, но всё же не хотелось верить в повторение методов Реборна. Но если Йоруичи-сан скажет, что это необходимо, то Тсуна сделает всё без вопросов и сомнений. В конце концов, стать сильнее — это лишь её желание. И в своего учителя она собирается верить до конца. Да, Реборн покинул её, но он и не играл в притворство и не собирался оставаться. С самого начала он пояснил, что является вольным киллером, лишь временно работающим на Вонголу. Да, его способы закалки наследника были ужасны, все распоряжения он выполнял с любовной ноткой садизма, доводя до белого каления не только Ёши, но и всех окружающих, заставляя молча трепетать от страха и восхищения перед чем-то невероятно-прекрасным, несбыточно лучшим, даже если это был просто младенец с чёрной федорой и забавными бакенбардами, о чём вслух лучше никогда не говорить. Но он ничего ей не обещал, как и быть кем-то другим не мог. Звание Лучшего Киллера Современности дают не просто так, верно? Она не оправдывает его действия, ни в коем случае; по сути, Реборн как олицетворение разрухи появился в жизни маленькой девочки-подростка со своими проблемами, радостями и комплексами и превратил всё в фарс, полный унижения и отчаяния. Тем не менее, однажды Реборну пришлось стать тем, кто он есть сейчас, тоже пройдя через своё горе. У него также есть свои радости и комплексы, даже если поверить в это почти невозможно. И он её не предавал. Это было решающим фактором, поэтому пусть и с неохотой, но если бы Йоруичи-сан начал делать тоже самое, что и Реборн, Тсуна бы разочаровалась, но подчинилась. Всё-таки она не понимала, как можно не уважать учителей, людей, которые учат такую бездарность, как она, тратя своё время, силы и нервы, вкладывая частичку своей жизни, знаний и умений? «Не понимала и, честно говоря, принимать не хотела, » — подумала Ёши, вспомнив, как задирали нового сенсея в школе ребята помладше. — «Смелости сделать замечание хватило, а отстоять не совсем. Хорошо, что рядом были ребята из клуба… Дурочка. Наивная дурочка». И всё же, на что будут похожи тренировки? Тсуна запустила ладонь в свою и без того растрёпанную шевелюру, взлохматив её тем самым ещё больше. Тсунаёши очень интересовали тренировки с погружением в себя, иначе говоря — медитации. После памятной пробной попытки в магазине отходила она довольно долго, а леденящие душу крики и стоны преследовали ещё пару дней, заставляя резко вскидывать голову и искать источник звука, представляя её перед окружающими в немного невыгодном свете. После ей снились кошмары с повторяющимся началом: обманное спокойствие и летнее тепло — с последующими ужасами, приобретающими с каждым разом более чёткие и кровавые детали. Когда эти сны прекратились, она, да и вся семья Куросаки, вздохнула с облегчением. Произошедшее старались позабыть, но, откровенно говоря, Тсуна была уверена — кошмары скоро вернутся. Просто организм настолько уставал за четыре месяца у Амайи-сан, что просто отрубался. А так как Йоруичи-сан на пару с Урахарой-саном уже показали свою исключительную натуру, то оставлять такое без внимания они вряд ли себе позволят. Но всё же — на что? Её обещали научить Быстрому шагу, но она не совсем поняла, что это значит. Мог ли Реборн им владеть? Ведь если подумать — его передвижения и местоположение всегда было очень трудно отследить и, даже находясь близко к нему, не всегда это можно было заметить. Сколько каверзных ситуаций было из-за такого потрясающего умения, и если Тсуна сможет обучиться чему-то подобному, будет очень круто. — Хе-хе-хе, — пока Ёши предавалась мечтам о внеочередных душевых и столовых, в комнате её поджидала засада из двух сестёр, трепетно дожидающихся своего часа, а именно узнать всё как можно подробнее и детальнее о произошедшем. Поэтому, как только Тсуна машинально открыла дверь и зашла в общую комнату, девушки в две руки закрыли дверь и перекрыли выходы к отступлению, во все глаза рассматривая жертву на предмет малейших негативных или отрицательных эмоций. Тсунаёши от такого внимания стало не по себе. Неловко улыбнувшись, оттягивая время, она старалась вспомнить, что успела уже натворить. Карин и Юдзу же приняли это по своему; одновременно облегчённо вздохнули, улыбнулись радостно и полезли обнимать свою сестру со всей силы их любви к ней. Тсуна запуталась сильнее. — Так значит, ты примешь его предложение? Конечно, он ведь такой учтивый, и добрый, и весьма симпатичный парень! Не зря же такой популярный не только на нашем потоке, но и во всей школе! Ах, как же быстро растут дети, казалось, ещё вчера она спрашивала моё мнение о пересоленной яичнице, а уже сегодня познаёт все прелести первой любви!.. Наконец-то окружающие стали замечать, насколько прекрасна наша сестрёнка, Карин! Обе девушки драматично заломили руки и плавно переместились к тумбе, которую Тсуна никогда не открывала, поэтому её собственные фотографии, мелкие, потерявшиеся или сломавшиеся вещички, любимые цветы и свечи оказались для неё большим сюрпризом. — Это что, мемориал? — Наша сестрёнка так выросла! — Уааааа! Абсурдность ситуации зашкаливала, но наблюдать, как яро сопротивляющиеся одному лишь намёку о сходстве с отцом сейчас так сильно походили на него, умиляло. В конце концов, эти девочки — папины дочери. Где-то фоном всплакнул Иссин. — Погодите, о чём вы и какая первая любовь? И про яичницу я спрашивала действительно вчера! — поздновато спохватилась Тсуна. Вздрогнув, Юдзу быстро всё обдумала и резко обернулась, трогательно прижав кулачок к губам и спросила так невинно, что заподозрить неладное было практически нереально, но Тсуна, во-первых, хорошо знала свою сестру и, во-вторых, обладала самовольной интуицией, обладателя которой крайне трудно обмануть, несмотря ни на что. — Так значит, это не первая любовь? — Нет, точнее, о ком ты? — Неважно. Значит, обратилась к Амайи-сан не из-за него? — Э-э-эм, нет? — Ёши, — решила взять дело в свои надёжные руки Карин, оглушая тем самым Тсуну, — всей школе уже известно, что Ирогай признался тебе в чувствах. Что планируешь делать? — Так вот почему такой шум… — признаться, она совсем позабыла о дневной неожиданности и сейчас была в небольшом ступоре. Она и не собиралась размышлять на эту тему — для неё всё было очевидно, но как донести это до её сестёр? Рассказать полностью всю историю до малейших деталей или соврать? Сама мысль о вранье для неё болезненна, да и обманывать не её конёк; она слишком открыта и всё всем будет ясно до того, как она начнёт говорить. Но за два года пребывания в этом городе, доме она и правда почувствовала себя частью большой, полной семьи, где каждый её член был невероятно добр и чуток к ней, к матери, детям. А две девчушки, такие непохожие на первый взгляд и такие невероятные на второй, стали самыми настоящими сёстрами, что жизнь до этих минут казалась уже чем-то далёким и пустым, поэтому всё, что таилось в душе Тсуны, заставляя отворачивать голову и молча кусать губы, рвалось наружу и мечтало о понимании и помощи. Но, с другой стороны, она не собирается подвергать опасности своих близких людей и сделает всё, чтобы защитить новый дом её и без того израненного сердца. Тсуна не совсем ещё понимала, откуда ждать проблемы, но если надо — выйдет навстречу. Одна. И справится с ними также одна. Тсунаёши сможет. Нельзя иначе. Именно поэтому она расскажет правду малую, прикрыв тёмной вуалью правду большую. — Я собираюсь ему отказать. Честно говоря, меня беспокоит кое-что и мне хотелось бы разобраться с этим для начала, — неловко начала она, не зная до конца, сможет ли свернуть неприятную тему, не давая повода усомниться? Словно услышав беспокойные мысли, сёстры мигом собрались, готовые вникнуть со всем вниманием в суть. Наблюдая за поражающей слаженностью, Ёши оставалось лишь продолжить: — Кошмары, что были не так давно… Я думаю, они носят вполне реальный характер и вскоре с новой силой обрушатся на меня… Все трое одновременно вздрогнули. На самом деле, кошмаров было немного, но каждый из них оставил след в душе каждого члена семьи Куросаки. И никто не смог рассказать самой Тсунаёши, что криками и истериками дело не обошлось. Чуткая Юзу, которая с ранних лет посвящала себя готовке, просыпалась первой из-за еле уловимого запаха дыма, а сразу следом Карин, воспитавшая в себе чувство опасности. Обеих вид мирно и слабо горящей, как уголёк в камине, Тсунаёши тревожил и не давал уснуть. Последующие хрипы и самоудушение также слабо способствовали расслаблению. А тонкий, сладковатый аромат горения живых тканей и органов и ещё больше разошедшееся пламя заставляло и остальных обитателей дома увидеть ужасающую картину воочию. Странно, но при задействовании всех органов чувств ужасающий на вид огонь всё же приносил умиротворение и не причинял реальных ран, кроме душевных. Конечно, никто больше не хотел повторения этих событий. Нана до сих пор подрывается с кровати ночью и проверяет девочек, а после заваривает ромашковый чай, не в силах сомкнуть глаз. И-пин молча вводит её в глубокий сон, а Иссин относит обратно в постель. Он и сам не может оставаться равнодушным. Дочерей у него давно уже не две. И тут Тсунаёши говорит, что они вновь могут вернуться? Сколько ещё ей придётся страдать? — Но не переживайте! У меня есть идея, как разобраться в причинах этого и как справиться с этим. Я уверена, что всё получится, поэтому прошу, дайте мне время. Сёстры не выглядели убеждёнными, но и лезть насильно не могли себе позволить. Тсуна звучала так воинственно, так, что сомневаться не хотелось ни секунды. Впервые за долгое время не прятала глаз. — Предположим, мы согласны, но… — Отлично! Я отлучусь сегодня вечером, не уверена насколько, но всё будет ок! — Тсуна! — Ох, время, время, так летит, мне уже пора. На реактивной скорости смазавшийся комочек быстро покинул комнату. — И что это сейчас было? Волнение никуда не ушло.

***

— Добрый вечер, Урахара-сан, Йоруичи-са-а-ан! Простите за вторжение!.. О, Тессей-сан, давно не виделись, как вы там? Здоровенный мужичок, что работал на Урахару-сана, был забавным, он нравился Тсуне. С фартучком он смотрелся немного комично, но ему удивительно шло. Даже простое молчаливое присутствие здорово подбадривало её, а ещё он мог помочь дельным советом и угощал тёплым чаем с вкусняшками. Золото, а не человек. Но его давно не было видно, и ей объяснили, что ему поручили важное задание, которое займёт много времени. Поэтому Тсуна правда была рада его видеть. — Тсунаёши-сан, — кивком поздоровался тот, держа какие-то коробки в руках, — давненько. Выглядите прекрасно. — Спасибо! — Ёши слегка покраснела. Ей редко говорят искренние комплименты. — А где Йоруичи-сан и Урахара-сан? — Заняты подготовкой к вашей тренировке. Присядьте пока. Тсуна присела. От волнения подкосились ноги, и она старалась глубоко дышать. Конечно, ей нужна тренировка и она была готова к ней, да, прошло столько времени, она продолжала держать себя в форме благодаря футболу, но о боевых навыках речи не шло. Страх упасть в грязь лицом стал слишком велик, но ведь, по сути, она пришла, чтобы вырасти? Но всё равно страшно! Тсуна понимала, что слишком накручивает себя, но остановиться было очень трудно. — Ты рано. Она вздрогнула. Чёрный кот, сидящий в сантиметрах тридцати напротив, оказался полной неожиданностью. Она молча прикрыла глаза и глубоко выдохнула. — Давно вы здесь, Йоруичи-сан? — Именно здесь в магазине или здесь, на этой мягкой подушке? — показательно быстро перевернувшись на спинку и лениво поиграв лапками, словно оценивая, какой захват будет наиболее смертоносен, она перевела взгляд на Тсуну. — Давненько. Тсуна невесело усмехнулась. Чего и следовало ожидать. — Я запуталась во времени и думала, что опаздываю. Йоруичи сделала вид, что поверила. Тсуна сделала вид, что поверила, что Йоруичи-сан поверил. Но смеющиеся янтарные глаза заставляли думать обратное. — Раз ты уже тут, думаю, нет смысла тянуть, поэтому приступим к начальной тренировке, а именно показательный бой, но не для тебя, а для меня. Мне нужно посмотреть и понять, на каком уровне ты сейчас, чтобы знать, в каком направлении двигаться. Для этого мы с Киске решили воспользоваться гигаями. Не беспокойся, чтобы тебе было легче, решено было оставить их безликими. Для дальнейшей тренировки будем использовать усиленные. — Гиг… что? — Как бы объяснить? Что-то вроде манекена, но он будет двигаться и нападать на тебя. Да, что-то вроде этого. Подробности у Киске. От сказанного Тсуна впала в ступор. То, что проходит в этой лавке, вообще законно?.. С явным подозрением она сощурила глаза на Йоруичи-сана. Что на самом деле произошло, чтобы кот заговорил? — Так, я не знаю, о чём ты сейчас думаешь, но тебе лучше прекратить! Сейчас быстро выбьем пустые мысли, пошли. Тсуна решила, что подозрения не беспочвенны. Реборн тоже мог читать её мысли, а с Реборном вообще всё было вне закона. Предположение, что это просто она как открытая книга, было запихнуто куда подальше. — Эм, Йоруичи-сан, я долго думала об этом, но где именно будут проходить тренировки? В лесу или на заднем дворе? — Здесь, конечно. Зачем куда-то идти? — кот выглядел недоумённо. — Здесь? — теперь недоумение было общим, но по разным причинам. — Но Йоруичи-сан, лавка небольшая, как тут может хватить места для тренировок? — А, — поняла Шихуинь и хмыкнула, — ты не была там? Значит, всё впереди. Что именно было впереди, Тсуна не знала и знать, честно говоря, решительно не хотела. Почему-то только сейчас открывшиеся глаза так и намекали о везении связываться с опасными людьми и оказываться в гуще всего. Как так, Ками-сама?! Всё, о чём она мечтала и чего желала, так это быть просто обычной девушкой и иметь хороших друзей! Пусть мало, но зато своих! — Долго будешь так сидеть? Нам сюда. Звучала ли когда-нибудь фраза «Нам сюда» настолько обреченно в её жизни? Она подумает по пути. Но не сделав и пары шагов, она увидела, как чёрный кот лапкой указал на пол, где находился какой-то люк, и для наглядности слабо постучал по нему. — Нам сюда. Открывай и спускайся, но будь аккуратна, лестница немного неустойчива в последнее время. Что только Киске туда тащит?.. Нервно дёрнув бровью, она повиновалась. Тренировочная комната в подвале, конечно, почему нет? Хотя, в таком месте логичнее было бы обнаружить лабораторию хозяина магазинчика, но чего вообще ожидать от такого неординарного человека, как Урахара-сан? Вряд ли что-то ужасающее, верно? Открывшийся люк встретил темнотой и приятной прохладой. Нежелание лезть туда росло в геометрической прогрессии. Тсуна незаметно перевела взгляд на Йоруичи. Тот заметил и закатил глаза. — За мной, — и прыгнул. Просто взял и прыгнул вниз, игнорируя опасную лестницу. Что было ещё опаснее, так это то, что она не слышала никакого звука приземления. Тсуна громко сглотнула. Тренировка началась, не начавшись, в самый неожиданный момент, но, собравшись с силами, она нащупала лестницу в темноте, перевернулась и начала спуск. Как же страшно.

***

Что она говорила о страхе ранее? Забудьте! Почему чёртова лестница не заканчивается? Шатается, скользит и не заканчивается?! — Йоруичи-са-а-а-ан! — Всё нормально, Куросаки-са-а-ан! Скоро лестница закончится и спрыгивайте, там недалеко! Да что не так с этой лавкой?! Тут она поняла, что лестница и вправду закончилась и резко стало светло. Со слезами на глазах и дрожащими руками она оглянулась. Красивый, завораживающий вид на бескрайние песчаные просторы с открытым и чистым небом на миг заставили задержать дыхание и вдруг стало так хорошо и спокойно, будто само место было пропитано ностальгией и теплом. Слабый, приятный ветерок слегка пригладил её волосы, словно приветствуя старого друга, радуясь после долгой разлуки. Умиротворение. Вот как можно было описать испытываемые в тот момент эмоции. Наблюдавший за каждым движением и выражением её лица Урахара был предельно серьёзен и задумчив. — Ну чего ты там застыла, Куросаки?! Прыгай! Словно очнувшись от сладкого сна, Тсуна ещё раз бездумно обвела взглядом пространство и посмотрела вниз, в направлении голоса Йоручи-сана. С высоты птичьего, на секундочку, полёта. — Давай же, Куросаки! Тут недалеко. ЧЕГО. — Я НЕ БУДУ!.. Но лестница, как назло, именно в этот момент дрогнула особо сильно, руки соскользнули, и Тсуна начала падать вниз. — А-а-а-а-а-а-а-а! — понимая, что падение с такой высоты — это неминуемая смерть, она всё равно перегруппировалась, готовясь к столкновению с землёй, мимоходом подумав, что мама будет очень переживать, и сильно зажмурила глаза. То, что падение закончилось, а земля имела свойство желеобразного вещества, дошло далеко не сразу. — Круто, да? Тут ещё и источник лечебный есть. Заценим после как-нибудь. Рядом, болтаясь на волнах желе, лежал Йоруичи-сан. Его, кажется, устраивало абсолютно всё. — Неплохо. А ведь действительно неплохо. Но с другой стороны: — КАКАГО ХРЕНА ПОД ХРЕНОВОЙ ЛАВКОЙ В ХРЕНОВОМ ПОДВАЛЕ НАХОДИТСЯ ОГРОМНЫЙ, МАТЬ ЕГО, ПОЛИГОН? — и, догнав последнюю мысль, продолжала, — С ХРЕНОВЫМ ГОРЯЧИМ ИСТОЧНИКОМ? Да что не так? — обречённо закончила она. — Яре, яре, Куросаки-сан.

***

— Это гигаи. Искусственные тела, вместилища для душ, используемые для различных целей. Проще говоря, это пустое тело без души. Однако, если использовать гиконган, то есть саму искусственную душу, то гигай будет обладать сознанием и необходимыми навыками боя и уже в таком виде поможет нам с тренировкой. Пока всё понятно, Куросаки-сан? То, что ей показывал и объяснял Урахара-сан, было не то чтобы незаконно. Это было в принципе невозможно. Но кто бы знал, как Тсуна устала удивляться всему происходящему и связанному с ними двумя, поэтому она просто кивнула, прося тем самым продолжить. Всё же лучше относиться к происходящему как к обыденности, к чему-то, что каждый день она наблюдает перед собой. «Да, это моя жизнь и да, я всё ещё жива. Продолжаем!» — Отлично! Тогда начнём. — Что?.. — Зачем тратить лишние слова на объяснения, давайте сразу перейдём к делу? Э-эй. Как по зову три бежевые, безликие куклы, сидящие возле камней, восстали и медленно побрели в сторону отступающей Тсуны. — Погодите-ка, что происходит? — Как я уже говорил, нужно узнать уровень твоей подготовки и отточить навыки ближнего и не только боя. Конечно, у тебя уже имеется определённая база, но, исходя из твоих рассказов, даже дураку будет ясно, что в первую очередь из тебя лепили силу, устрашающий фактор, не более, не объясняя при этом тонкости пользования пламенем. Такими темпами ты бы просто сгорела через несколько лет. Выгорела, словно тлеющий уголёк. Именно поэтому мы начнём с истоков — дыхание, движения… чистые инстинкты и рефлексы. Нас ждёт долгая и сложная работа, к тому же, не имея своей силы, на которую ты привыкла опираться, тебе будет сложно, но зато благодаря этому ты будешь полагаться лишь на себя. Это необходимо для выживания и борьбы. Вперёд, Души! Не до конца поняв сказанное, Тсуна быстро откинула сумку в сторону и сконцентрировалась на бое. В конце концов, что она и взяла от Реборна, так это умение быстро ориентироваться и подмечать малейшие детали: движение, взгляды, даже вдохи и выдохи — всё это может играть огромную роль и помочь выйти победителем. Ведь Реборн на деле демонстрировал каждую секунду обучения необходимость этих действий. Ещё ни разу у Тсуны не получалось хотя бы сразу понять, где он находится, пока тот сам бы этого не захотел. Такой огромный разрыв в силах был удручающим. И, несмотря на численное превосходство противника, уклоняться было весьма просто, ведь куклы двигались довольно медленно и все их движения были как на ладони; тем не менее казалось, что осталось невысказанным что-то важное, но, решив пока не отвлекаться, она занялась ответными ударами. Уклон в сторону, держать в поле зрения всех троих, резкий выпад вперёд и одним ударом в солнечное сплетение отправить в небольшой полёт первого, мимоходом нахмурившись; вес был слишком занижен, было ли это частью кукол или специально ослабили? Не собираясь глубоко уходить в размышления, а просто принимая к сведению, сразу же присела, перенеся основной центр тяжести на левую руку, ногой прочерчивая круг, сбивая с ног второго и ударяя снизу со всей силы под дых правой рукой, заставляя тем самым его подлететь и, моментально перевернувшись вперёд, подбрасывая себя руками вверх, разворачиваясь корпусом в воздухе, ногой отбивая в сторону третьего, лишая их возможности сразу напасть. Что-то подобное она проворачивала на футболе с мячом, но, примерно рассчитав размах, силу и скорость, провести подобное с куклами оказалось удивительно просто. Сделав сальто назад к вставшему первому, который, несмотря на лёгкость, всё же тормозил, с размаху ногой заехала по уху, лишая сознания, если оно, конечно, всё же имеется. Сосредоточенно направляя всё своё естество на ощущение направления атак, которых не последовало, она вздохнула. Прежнее ощущение страха бесследно исчезло, оставив привкус странного чувства отдыха и внутреннего спокойствия. Миг, и с широко раскрытыми глазами она отклонила голову немного в бок. Возникшая в нескольких миллиметрах от глаз трость оказалась полнейшей неожиданностью. — Яре, яре, Куросаки-сан, — голос был наполнен довольством, — весьма и весьма неплохо. Признаться честно, я не ожидал, что вы увернётесь. — Вы что, хотели меня убить? — дрожащим голосом спросила Тсуна. Она до последнего не чувствовала присутствие ещё одного нападающего, да что там, она была уверена, что он куда-то ушёл! Лишь в последний момент почуяла опасность и смогла увернуться. Чудом! — Ну что вы, Куросаки-сан. Я действительно ослабил гигаи, но разобраться с ними за девять секунд… скажем так, я не удержался. — Киске также будет иногда присутствовать на тренировках. Всё же это впервые, когда пламенник настолько близко и мы можем наблюдать на ним. Это слишком дорогого стоит, даже если учесть, что самим пламенем ты не пользуешься, — подала голос Шихуинь, что внимательно наблюдала за Тсунаёши. Она была приятно удивлена столь коротким боем. Всё же, видимо, Лучший Киллер преследовал какие-то свои, иные цели, и дал нечто большее, чем просто базовые навыки боя. Возможно, даже свой собственный стиль. Как интересно. — Впрочем, расслабляться рано, Куросаки. Готовься, с каждым поражением гигаи становятся сильнее в два раза. Чем дальше, тем больше рост. С каждым разом, таким образом, они будут становиться сильнее в три, четыре, пять раз… и так по наклонной. Суть в том, что ты должна держать планку и моментально подстраиваться под скорость и силу противника. А так как бои ведутся чаще всего бесчестно, ты должна сразу же ориентироваться против численного превосходства. Отдохнула? Продолжаем.

***

— Знаешь, почему этот кретин скинул тебя на меня? Он хорош, дьявольски хорош в ближнем бою, но до меня… Со мной ему не сравниться. Тсуна старалась не отвлекаться от боя с куклами, предельно сосредоточившись на поединке, благо, их начальная скорость пока была мала, и она вполне справлялась, но с каждой секундой всё лучше понимала — продолжаться это будет не так недолго, как хотелось бы. Но и речь Йоруичи-сана пропустить не могла, вслушиваясь в каждое произнесённое слово. Пытаясь понять. — Видишь ли, суть в том, что организация, в которой мы раньше служили, намного серьёзней и скрытней, чем ваша мафия, и каждый её член обязан уметь владеть мечом: через это проходит каждый и каждый совершенствуется в этом. Чем выше уровень владения, тем выше должность. Но как именно ты будешь сражаться — полностью твой выбор. Киске пусть и является отличным бойцом ближнего боя, всё же полагается на свой зампакто, так мы зовём своё оружие, когда я — нет. Ну, а тебе же этого не нужно. Точнее, у тебя с этим серьёзные проблемы. У зампакто есть своя воля, понимаю, тебе в это трудно будет поверить, но это так. И, как показал опыт, либо у тебя проблемы с твоим духовным мечом, что жаждет тебя убить, но это маловероятно, либо с пламенем, которое ты насильно заключила под замок и которое жаждет вырваться, и да, также жаждет тебя поглотить и убить. Ну, это наши догадки, и их достоверность пока не доказана. «Относись к этому, как к тренировке, Тсуна, как к тренировке, — повторяла как мантру про себя она. — Многие противники любят разговаривать во время боя, многие жаждут так отвлечь тебя. Сосредоточься. А в будущем определённо пригодится навык во время боя самой заговаривать врага, вытаскивая незаметно необходимую информацию. Сосредоточься и запоминай! Обдумаем позже.» — Вернемся к тому, почему тебя скинули на меня. Как нам известно, раньше ты была бойцом именно ближнего боя, усиляя себя пламенем, а из оружия были перчатки, которые служили проводником и защищали от повреждений одновременно. Тем не менее, сейчас без пламени ты всё ещё остаёшься бойцом ближнего боя. Как и я. Не используя зампакто, я совершенствовался именно в этом и достиг определённых высот. Резкий, болезненный блок справа, тяжёлое дыхание, прикрытые глаза. Чувствуй движение, чувствуй дыхание, даже если это просто бесчувственные куклы и сделать это практически невозможно, сосредоточься, слушай, запоминай. Сосредоточься, а не представляй, как сражается милый, чёрный кот, Тсуна! Следующий удар был настолько мощным, что отлетевший в сторону гигай сбил остальных совсем как кегли, так и оставив их лежать там, словно поломанные игрушки. — Ого, — просвистел кот. Насколько же нужно настроить себя на бой и так сражаться? Плотоядная усмешка растянулась сама собой. Невероятная воля и сила духа. В таком маленьком теле и такая мощь. Что будет дальше, когда она вырастет, преодолеет себя и превратится в нечто большее, чем просто неуверенность? Тсуна, уже выдыхаясь и тяжело обливаясь потом, встала в стойку и была готова к следующему, куда более жёсткому раунду. Мельком глянув на Йоруичи-сана, кивнула, показывая, что она собрана, готова продолжать бой и слушать монолог. Та весело мяукнула; ей крайне нравилась решимость девочки, и, отринув все последние сомнения, она продолжила: — Киске, этот проныра, с самого начала сказал мне, что у нас есть много общего и что именно ты сможешь стать той, кому я смогу не просто передать знания, но и стать кем-то большим. Истинной ученицей. Всё или ничего. Вздрогнувшая от шокирующих слов Тсуна застыла и именно в этот момент пропустила сильный удар, заставивший её отлететь к валуну и больно стукнуться об него головой, из-за чего всё вокруг резко потемнело и зашумело. Но она лишь слегка поморщилась, а в голове звучали лишь два слова, в которые поверить было невозможно. Когда-то очень давно, в самом начале, Реборн обмолвился словом, между делом, никак не объясняя полное значение, просто мерзко ухмыльнулся, сообщив, что ей такого никогда не видать и никто такую никчёмную девчонку, как Тсуна, так не назовёт и не признает. Лишь некоторое время спустя она собралась с силами и поинтересовалась у Бьянки, как у самой старшей и больше всех просвещённой в этом деле. Та посмотрела жалостливо; она сразу поняла причину вопроса, но вмешиваться была не в силах. Знала как Реборна, так и пределы своих возможностей. Поэтому объяснила сухо и коротко, но Тсуне хватило сполна. Крепчайшая связь, полная доверия и взаимопонимания, и никаких сомнений. Наставник обучает всему, что знает, открывает своё прошлое, доверяя свою жизнь и, если это необходимо, жертвует ею. Он становится для выбранного ученика всем и вся, заменяя кого бы то ни было. Величайший дар из всевозможных даров. Бьянки рассказывала об этом, как о нечто неинтересном, но глаза горели и мечтали о несбыточном, но таком желанном. Какова же была истинная причина её приезда в Намимори? Узнав определение и поняв высказывание Реборна, Тсуна тогда три дня между делом тихо плакала в душе. Она действительно Никчёмна и правда резала больнее ножа, а глубоко внутри мечтала стать кому-то нужной. Правда в том, что в мире существует крайне мало людей, готовых делить свою жизнь с кем-то ещё, а тех, кто захотел бы связать её с Тсуной, и подавно не было. А тут ей так просто говорят об этом, что за болезненные шутки?.. Но, подавив в себе слезы, она встала и продолжила бой. Зрение ещё не прояснилось, но в самый последний момент она могла почувствовать удары и увернуться от них. Как-никак у неё была цель, и Тсуна не собиралась сдаваться, даже если сейчас её жестоко разыграли, отвлекая; пожалеть себя она сможет и попозже. Куклы же ждать не собираются. Но она не заметила, как вскочила Шихуинь, собираясь прекратить тренировку и помочь Ёши, но застыла в прыжке. Тсуна и сама не понимает, насколько сильной и прекрасной она была, продолжая уверенно считать себя недостойной. Сердце болезненно сжалось, но, запретив как-либо выдавать себя, Йоруичи тоже отстранённо продолжила. Если девочка встала и сражается, кто она, чтобы давать слабину? В конце концов, она собирается добровольно дать клятву, что вообще может помешать Принцессе клана Шихуинь? — Честно говоря, сначала я просто рассмеялся над этим, но, наблюдая за тобой эти четыре месяца, за твоими действиями, мыслями… Я поняла, что этот паршивец знал всё с самого начала. Отныне я возьмусь за тебя всерьёз. Не смей разочаровать меня, Тсунаёши Куросаки.

***

— Урахара-сан? Как она? Оторвавшийся ненадолго от монитора учёный мельком обернулся взглянуть на вошедших и вновь посвятил всё внимание большому экрану, транслирующему происходящее на полигоне, и датчикам движения, чутко отслеживающим каждые всплески реяцу и пламени. — Пока всё стабильно, но только что был небольшой скачок. Он не опасен, но, похоже, это был знак, что пора заканчивать на сегодня. Куросаки-сан показала отличные результаты даже при том, что сегодня подразумевалась лишь проверка знаний и сильно ослабленные гигаи. Это стоит учесть и подготовить через пару занятий боевые души. Но всё-таки, вы уверены, что вам стоит тут быть? Ламбо-сан, И-пин-сан и Фуута-сан. Названные с напряжением устремили свои взгляды на монитор. Как бы им ни хотелось, чтобы Тсуна-нээ жила счастливо обычной, простой жизнью, все прекрасно понимали — ей этого не дадут, и рано или поздно ей придётся вновь окунуться в мерзкие делишки мафии. Она должна быть максимально готова к этому любой ценой. Ну, а их задача — проследить, чтобы она не перенапрягалась, и взять часть забот на себя. Да, они просто дети, но лишь из-за этого в стороне стоять они не собираются. И ради этого в данный момент в секретной наблюдательной комнате собрались те, что добровольно отдали жизнь обычно скрытой стороне стратегий и махинаций. Они не могут отвлекаться — собравшиеся прекрасно осознают риски нестабильного источника огромного количества пламени. Их задача — не дать почву для неконтролируемого освобождения огня, а с каждым днём доносить до самой Тсунаёши, что пламя есть её собственная душа и не нужно отрекаться от него. Впереди куда более сложная проблема, чем тренировки рукопашного боя. Повлиять на само сознание, принести покой — вот что действительно практически невозможно. — Так, значит, нужны катализаторы? — Насколько мы можем судить, именно Хранители служат якорем для Неба, впрочем, и наоборот. Мы долго думали об этом, но не знаем, насколько негативно сказались принудительно разорванные со стороны хранителей связи. Мы узнали, что Небо долго не живёт после такого лишь недавно, но Тсуна-нээ жива до сих пор. Возможно, что именно благодаря шоку, а после самозапечатывание пламени и спасло ей жизнь, но что будет, если случайно она всё-таки сорвёт печать? — Ламбо, как самый стойкий из собравшихся, взял на себя переговоры с учёным. Именно он и пришёл к нему первый с просьбой о совместном изучении мафии и её сил. Киске тогда долго разглядывал мальчишку, совсем ребёнка с невероятной решимостью, и пригласил в лавку. Тогда же и начался объёмный сбор информации и детальный разбор всех мелочей. Тем не менее, они не могут изучить саму Тсуну, ведь та словно на пороховой бочке — одно неверное движение, и всё рванёт. Изучение в обход даётся трудно, недостаток данных на лицо, но этого пока хватает, чтобы держать ситуацию под контролем. Как им казалось. — Йоруичи-сан, на сегодня хватит. Можете дать отбой Душам, — он передал сообщение на маленький передатчик, что закреплён на ошейнике Шихуинь. — Окей. — Что ж, — развернулся в кресле Киске, — всё прошло неплохо, теперь займёмся анализом собранных за сегодняшнюю тренировку данных! Он вполне мог бы закончить за очень короткое время и сам, ведь многое проанализировал и до их прихода, но правда в том, что помочь освоиться молодому поколению, которое так жаждет знаний, было весьма приятно и полезно. Кто знает, может, он что-то упускает из виду, или сейчас перед ним стоят будущие специалисты и смертоносные противники? Задача взрослых — помогать младшим, давать необходимый толчок, этим он сейчас и займётся. — Погодите-ка, Урахара-сан… датчики температуры на полигоне. Она увеличивается. Медленно, но увеличивается. Обернувшийся владелец магазина сладостей резко вскинул брови и нажал на кнопку громкой связи. — Куросаки-сан, как вы себя чувствуете? — Аре, Урахара-сан? — недоумённо начала Тсуна, уже не удивляясь всяким примочкам, натыканным на каждом шагу. — Устала, побаливает голова, но в принципе хорошо, готова продолжать, если что. — Вы уверены? — Да, конечно. А после вся загорелась.

***

— Стоп. Начавший было заносить кулак гигай упал к ногам, словно кукла, у которой обрезали нити. Оставшиеся также упали следом. Стоящая с саднящей скулой и дрожащими руками Тсуна посмотрела на приближающего чёрного кота, тем самым молчаливо спрашивая, что не так. Она дико устала, но раньше Реборн гонял чуть ли не до смерти, и, привыкнув этому, Ёши не была готова остановиться так просто. Словно она совсем слабачка. — Ты хорошо поработала, но так сразу надрываться всё же не стоит. Ты должна постепенно привыкать и приучать своё тело. Если слишком поспешишь — сорвёшься, а сорвёшься — не сможешь продолжать, и придётся начинать сначала, понимаешь? Поэтому сделай небольшую разминку, разомни мышцы, и чайку попьём. — Эм, чайку? — Да, с малиной. — Хорошо, — растерянно согласилась Тсуна, не зная, с чего начать. О многом хотелось спросить и уточнить, но сперва… — Я не шутил. — Что? — Тебя это ведь беспокоит, верно? Насчёт того, чтобы стать Истинной ученицей. Я не шутил. Хорошенько подумай об этом и дай мне свой ответ. А пока расскажи, как тебе тренировка с гигаями? Киске постоянно что-то добавляет, улучшает, экспериментирует с ними. Как ощущения? — Совсем как живые, — призналась Тсуна. — Иногда даже их безликость пропадает из виду. Невероятно. — Вот как, — и, наблюдая за её молчаливым восхищением и скрываемым интересом, продолжила, — знаешь, ты вполне можешь поинтересоваться этим у Киске. Его работой и исследованиями. И тебе пригодится, и он будет очень рад. По нему не скажешь, но он любит обучать. — Хорошо, — предложение было неожиданным, но, если подумать, это действительно не помешает, и она вполне могла бы найти время на это. Она любила учиться, но с самого детства была очень застенчивым ребёнком, и страх перед вниманием вылился в то, что она стала ужасно отстающей. Лишь с переездом в Каракуру она смогла взять себя в руки благодаря двум очаровательным сёстрам и стать крепким среднячком. — Куросаки-сан, как вы себя чувствуете? — неожиданно разнёсся громкий голос по полигону, заставивший слегка вздрогнуть, но звучал он как-то взволнованно; не отвлекаясь, она сосредоточилась на собственных ощущениях. Но кроме обычной усталости и ноющей боли в затылке ничего необычного не почувствовала, о чём и поспешила сообщить. — Вы уверены? — Да… А дальше была лишь тьма и ужасающая боль, из-за которой она и лишилась сознания.

***

— Чёрт возьми, Киске! Что происходит?! Разве ты не отслеживал всплески пламени? — Всё было в норме, — сухо обронил тот, до сих пор не понимания, что случилось и где не доглядел. Хотя была одна мысль, что… — Видимо, дело не в пламени. — Что?! А что это тогда, сладкая вата?! — Пока вы ругаетесь, она натурально начала гореть! Они быстро обернулись и ужаснулись картине, где ранее спокойно горевший огонь, не причиняющий видимых повреждений, стал медленно жечь одежду, саму Тсуну и всё пространство вокруг. — Чёрт, что делать?! Если бы только были Хранители, что могли стабилизировать Пламя! — Но их нет, а мы не подходим! — начала плакать И-пин от беспомощности. — Гоёгай. Пять стен сохранения. Образовавшиеся пять полупрозрачных, золотистых стен вокруг горящей будто заморозили её. Все обернулись на мужчину, что закончил складывать печати барьера. Внимательно оглядев свою работу, он быстро понял, что сдерживать получится не так долго, как хотелось бы. Огонь медленно, но верно и беспощадно пожирал всё, до чего мог дотянуться. Включая саму Тсуну. — Это очень плохо. Если мы не сможем найти сейчас выход, Куросаки-сан погибнет. — Как же так? — упал на колени Ламбо. — Киске. Что мы можем сделать? — быстро взяла себя в руки Шихуинь. — Мы можем помочь ей? — Пламя слишком агрессивно. Мы также не знаем причину внезапной утечки пламени. Боюсь, мы уже сделали всё, что в наших силах, а остальное за самой Тсунаёши и её силой Воли. — Но ведь датчики никак не реагировали! Просто повысилась температура помещения, не более! — никак не мог понять Фуута. — Возможно, сейчас мы имеем дело не совсем с Пламенем Посмертной Воли, — натянул на глаза панамку Урахара. — Но Киске, её реацу на слишком низком уровне. Это не может быть зампакто, — сообразила Йоруичи. — Она не Ичиго, в конце концов. Просто человек! — Но всё же Куросаки. Мне нужно вернуться в лабораторию, следите за всем, Йоруичи-сан, сейчас подойдёт Тессай для поддержания барьера. Но, не успев сделать и пару шагов к выходу, барьер со звоном рассыпался на кусочки, и пламя ударило страшным жаром, а помещение наполнилось ужасающим криком. — Так быстро!.. Охватившее было всех отчаяние от безвыходной ситуации дрогнуло, когда к Тсунаёши пронеслась тень и крепко прижала к себе. — Всё хорошо, — укачивала она, — всё хорошо. Просто вернись. И случилось невозможное — огонь начал постепенно утихать, оставляя за собой прохладу и невероятное облегчение. — Всё будет хорошо, ты только вернись. Не оставляй меня больше одного. Прошу.