***
-Оя-оя, что же это? Палата Тсунаёши-сан пустовала и учёный без зазрения совести пробрался по-тихому внутрь, дабы разведать обстановку. После того, как юная Куросаки стремительно покинула его гостеприимную лавочку, а небольшая группа, наблюдавшая за ней, сделала то же самое, он заинтересовался остаточной реацу, буйно обитавшая исключительно тут. Оставить такое без внимания попросту невозможно. Оглядев бегло скудно обставленную комнату, его взгляд не задержали ни стопка мятых бумаг, ни валявшееся рядом одеяло. Подпалины на новеньком полу, разумеется, смущали, но не настолько. Не спеша пересекая комнату, шляпник открыл дверь в ванную и сразу же посмотрел на стопку использованных бинтов. Разорваны и подпалены. Что удивительно, ведь ранее они были на Куросаки Тсунаёши-сан и ни она, или кто другой вряд ли как-либо обратили на это внимание. Протянув руку, он прикоснулся кончиками пальцев к одной особо сильной подпалины чёрного цвета и тут же её отдернул. Подушечки пальцев также окрасились цветом ожога. Задумчиво потерев ими друг о друга, он пустился в размышления, разворачиваясь обратно в лабораторию. Обычные на вид белые медицинские бинты, были, разумеется, необычными. Как одеяния шинигами или одежда для пламенников – нити и ткани были созданы по специальной технологии, защищая носителя от некоторых внешних и внутренних повреждений. Одежда выполняла свою роль как для обычных людей, просто с небольшими, разными поправками. Самые базовые: для пламенников она не должна гореть, причинять вред, для шинигами – максимальный комфорт и защита. Чем выше уровень носителя, тем более сложная в изготовлении одежда и тем больше в ней функций. Но есть исключительная Тсунаёши, которой непозволительно выбирать что-то одно. При памятном взрыве, когда она не могла контролировать свои силы, одежда, что была на ней в тот момент, была для пламенников, но, тем не менее, она плавилась и тлела, причиняя огромный вред и так израненной Тсуне. Благодаря Иноуэ-сан существенная часть критического состояния владелицы Небесного пламени ушла, но определённо не вся. Тсунаёши продолжала отчаянно бороться за свою жизнь, и включая пламя, к этому присоединилась и другая часть её силы – реацу. Все потеряли покой в это время, включая хитрого учёного. В ограниченное время он смог создать лишь несколько лёгких двоек и множество бинтов, для не до конца её излеченных ран. Именно на бинты он потратил большую часть времени – их создание, конструирование, усиление. Предельная стойкость к пламени и её типу реацу, прочность и защита. Каждая нить имела своё персональное свойство для безопасности пациента, что даже такой грозный противник как Кенпачи Зараки не сразу смог бы их снять. Тсуна воспользовалась специально созданными ножницами, но для этого нужен был второй человек с сильным контролем реацу, которым, в идеале, должен быть специализированный медик. И, что более шокирующе, она почти сожгла их. Более того, спустя время, остаток реацу при касании смог оставить свой след. Это поражало до глубины его учёной души. Сила Тсунаёши Куросаки куда более пугающая, чем он предполагал. И похоже, она её прекрасно контролирует. Пусть и неосознанно.***
После понимания о собственной глупости и надежды на узы (глупая-глупая Тсуна! О чем, чёрт возьми, ты думаешь!? О, Небесное Пламя, приди в себя!), и слабой веры, что кто-то выбрал её потому что сам захотел, она недолго плакала и внезапно обнаружила себя в бегах. Каким- то образом она смогла уйти даже мимо Ичиго-нии-сана и всех остальных, оказавшись непонятно где. Вроде, когда она бежала, то помнила темноту вокруг, но уже светало. Ноги и спина затекли от долгого времени крючком и бессмысленно она посмотрела сначала вокруг, а после на небо. Небо было прекрасно. Чистое и свободное. Как может она быть настолько простодушной? Когда Ёши вышла с ванной комнаты и ощутила волны знакомого тепла, она решила, что ей почудилось. Как чудится, что кто-то зовёт тебя по имени, или лицо прохожего так удивительно похожее на лицо давнего знакомого. От такого сравнения, стыдно признаться, на мгновенье, она совершенно позабыла о собственных клятвах и словах своему занпакто и самой себе. Клятвы, что в итоге сходились к одному – никогда больше не создавать пламенных уз. Не позволять порочить своё пламя и себя саму. Но в конце концов, лишь подвернувшийся абсолютно незнакомый мужчина взял и затуманил им обоим разум. Безумие! И ладно бы ещё просто затуманил! Он ведь, можно сказать, обманул её! Красивыми речами! Всё эти письма, что дал ей брат, были наполнены любовью и тоской, там повторяли её имя из раза в раз… Как какая-то сладостная пытка, для вечно одинокой Тсуны. Жестокая шутка длиною в жизнь. С ней правда что-то не так? Одно она знала наверняка – девушка из писем и она два абсолютно разных человека. Заблудшая душа потеряла дорогого человека и от отчаяния ищет лишь похожих, не в силах справиться с утратой за столько сотен лет. Это очень больно. Я и представить не могу насколько. Его Пламя Посмертной Воли явно дождь, напоминающий шторм своим гневом. Раз ждал меня, то увидел похожее Небесное Пламя. Я чувствовала отречение хранителей от себя, и боль лишала рассудка, но что могут испытать хранители, так сильно привязанные к Небу и потерять его в один миг? Страдать веками и искать, не теряя надежд? Тсуна скривилась и зажала крепко себе ладонью рот. Она продолжала смотреть на небо и начинавшийся рассвет, думая почему не может также расцвести. Зависть сворачивалась огромным клубком внутри неё. Мало ей было прошедших испытаний, теперь она завидует, хоть и ранее никогда до этого не испытывала подобного. Тсуна могла бы и не понять подобных чувств, но тут до обидного всё слишком очевидно. Её не выбирают, её унижают, ей ищут замену. Подумать только! Несколько часов назад она была полна уверенность, что семья и она сама – этого куда более, чем достаточно, что она сильна и больше не предаст свои идеалы. Хлоп. И всё вновь перевернулось. Она устала от подобных случайностей. Словно кто-то сверху говорит нельзя. Нельзя быть такой уверенной в своих силах, Тсунаёши. Опустив голову на руки, она лишь горько вздохнула. Понимала, что не может позволить себе продолжать убиваться и загонять саму себя в угол. Вот только едва собранное сердце разбивалось вновь и вновь. Слёзы давно высохли, но опухшее лицо было ощутимым и тяжёлым грузом напоминало о случившимся и всех обстоятельствах. Искоса, она долго наблюдала за лучами нового дня. И когда тело уже задеревенело полностью, а короткие вспышки боли от не долеченных ран становились продолжительнее и больнее, Ёши решила заканчивать с бесконечными депрессивными мыслями и вернуться в лавку, к Урахаре-сану, ибо в таком виде появиться дома перед матерью и сестрами никак не могла. Разминая затёкшие мышцы с отсутствующим взглядом, последнее, чего она ожидала, это: -Тсуна? Это ты?.. Резко развернувшись, она начала падать. Двухнедельная кома, тренировки с пламенем и её последний срыв никак не могли помочь стать более здоровой, а потому тело не выдерживало таких внезапных действий. В глазах потемнело, и она не видела куда падает, но буквально сразу почувствовала осторожное прикосновение крепких рук. Кто-то успел подхватить её до того, как она упала. Хотя, почему кто-то? У всего есть своё имя, верно? Слепо моргая, она смотрела вперёд и едва слышно хрипло прошептала: -Ямамото-кун? Руки, державшие её, словно в ответ, заметно задрожали. -Д-да. Т-тсуна. Э-Э-то я, Ямамото, – надрывной, негромкий смех. Тсуна же застыла. Она не ошиблась. Это и правда был Ямамото Такеши. Она не улыбалась. -К-ками-сама, Тсуна! Что же с тобой произошло? Мы так тебя искали, обошли буквально весь мир, а ты всё время была в Японии! Что за раны, кто это сделал, Тсуна? Ты смогла сбежать? Чёрт возьми, о-о чём это я, секунду! Сейчас наберу Гокудеру, он рядом, на машине. Вылечим, всё будет хорошо! Ты в безопасности, Тсуна. Зрение прояснилось. Они практически сидели на асфальте. Когда она падала, Ямамото упал на колени, но поймал её, так бережно прижимая к себе. Он вполне мог среагировать куда быстрее, не травмируя себя, Тсуна довольно ясно чувствовала насколько он вырос в силе. Но от шока и паники совсем себя не контролировал. Руки дрожали всё сильнее, но хватку тот не ослабил, скорее наоборот. Боялся, что она вновь исчезнет. Одной рукой он аккуратно прижимал к себе, а другой дергано искал по карманам телефон, набирая номер, не всегда попадая правильно по цифрам. Он чертыхался, стирал и начинал сначала. Тсуна спокойно продолжала разглядывать его. Подмечать детали: как заметно стал острее подбородок, шире плечи, запах пота и порошка, который она помнит по школе исчез, оставив дорогой одеколон и запах въевшейся крови. Исчезла и привычная улыбка, и мягкость глаз. Он очень изменился. -Хаято! Тут Тсуна! Я на набережной, она сильно ранена! Он также прерывисто отключился, как и набрал номер и бессмысленно уставился на телефон. После всё же нерешительно взглянул на неё. -Тсуна… На глазах наворачивались слёзы. Она была одновременно та же, но и не она вовсе. Никак не реагируя, она была так худа и везде были ужасные шрамы, неизвестно как оставленных на её прекрасной коже. В какой-то белой свободной одежде, так сильно напоминающая пижамы больниц и в бинтах. Он сильно боялся узнать, какой ужас она пережила совсем одна, без них. Такеши прикрыл глаза и лбом прикоснулся ко лбу Тсуны, окутывая её своим пламенем Дождя. Короткие пряди волос щекотали ему лицо, и он с тоской вспоминал как любила свои длинные волосы Тсуна, как пыталась ухаживать за ними и быть более женственной, как девчонки вокруг. Ямамото не видел других, как её. Почувствовав знакомое пламя дождя, Тсуна очнулась. Вместо того, чтобы успокоиться, сердце сделало скачок и сильно забилось от страха. Она начала вырываться. Ямамото непонимающе нахмурился, но прижал сильнее. -Т-тсуна? Ты не узнаёшь меня? Всё хорошо, всё позади! Мы заберём тебя, ты будешь в безопасности! На секунду прекратив сопротивление, Ёши принялась за дело с удвоенной силой. Раны ныли, но позволить остановиться себе не могла. В безопасности? Заберём??? Да ты с ума сошёл! Но она была так ослаблена, что даже не могла усилить себя пламенем. Паника накрывала с головой и все здравые мысли исчезли. Даже понимая, что в данный момент поступать так не лучшая идея – поделать ничего не могла. Она не останется рядом ни на секунду, она должна убежать! Быстрее! Ямамато не в первый раз видел подобную истерику, и он знал, как её прекратить, но то были другие люди, а сейчас перед ним была та самая Тсуна, родимая Тсуна, жизнь которой он ставил выше своей собственной. Один раз он причинил ей невыносимую боль, разве мог он вновь?... Но ситуация усугублялась, и он отчаянно поднял руку, собираясь быстро и как можно безболезненней лишить её сознания. -Прости, Тсуна… Та, заметив, забилась куда сильнее, расширенными глазами наблюдая за неизбежным. -НЕТ! Такеши моргнул и увидел Тсуну в десяти метрах от себя. -А? Запоздалая боль растеклась по всему телу и, не сдержавшись, он закричал. Кровь залила один глаз, и он понял, что конкретно приложился головой. Пульсирующая боль была и в животе. Кто его ударил? Он даже присутствия не почуял, не то, что движение атаки! -Кусок никчёмного ты дерьма. У тебя проблемы со слухом? Она сказала – «нет», значит «нет», долбоёбина. Ямамото лишь после заметил, что Тсуна стояла не одна. Рядом с ней, аккуратно придерживая за плечи стоял высокий, куда выше его, голубоволосый мужчина. Несмотря на слова, которые однозначно предназначались ему, смотрел он только на девушку рядом. Та дрожала и никак не могла успокоиться от пережитого. Такеши также перевёл на неё взгляд. Все замолчали. Тсунаёши чувствовала в горле ком, так сильно пережимавший ей необходимый воздух. Её мутило от происходящего и новой волны истерики. Перед глазами был Ямамото-кун, что был одним из самых близких ей людей на всём свете, а после так жестоко предавший её. Ямамото-кун, который протягивал руку при очередном падении, и он же, замахнувшийся на неё. Всё. Это правда уже слишком. Тошнота подступала к горлу, и она никак не могла себя сдержать, чувствуя, что ещё немного и задохнётся. Грубая ладонь невесомо закрыла ей обзор. Ёши слабо вздрогнула от внезапной нужной темноты. -Дыши вместе со мной, давай. Тихий голос с хрипотцой звучал ясно. Он был незнаком, и не неприятным. За всю жизнь она не слышала такого хорошего голоса. Без каких-то лишних эмоций, он повторял дыхательные процессы, и сама того не замечая, Тсуна стала повторять за ним самостоятельно закрывая глаза, и следуя как за угольком. Становилось легче, её постепенно отпускало. Тсуна обнаружила, что ладонь, прежде закрывавшая ей глаза – теперь аккуратно приглаживала волосы, а она сама прижималась к торсу мужчины, крепко обнимая руками с двух сторон. Она вновь застыла, но уже от смущения, испытывая чувство дежавю. Гриммджоу, поняв, что ей стало лучше, продолжил гладить в том же темпе волосы и спросил: -Нормально? Тсуна слабо кивнула, сильнее прижавшись лбом. Спустя десять секунд, она отошла от него на шаг. -Спасибо, вы вновь помогли мне. -Не стоит. Мне давно нужно было вмешаться. Давно? Что он имеет ввиду? Он, что, был тут всё время? Вдруг, Тсуна вспомнила, что несмотря на то, что пробыла тут так долго, её никто так и не нашёл, хотя бежали, это она помнит. А ведь Каракура совсем небольшой город, поиски надолго бы не затянулись. А находясь одна, не было чувства беззащитности. Словно кто-то был всё время рядом и оберегал. Противоречивые чувства вновь заполнили Тсунуёши, но на время их было решено отложить. Есть проблема посерьёзней. Её таки нашли. Как? -Тсуна. Кто это? Ямамото уже поднялся и стёр кровь как это было возможно. Он сделал несколько шагов вперёд, но ближе не подходил. Неизвестный молниеносно смог забрать Тсуну из рук, ударить ногой ему в живот так, что он отлетел с невероятной силой, и если бы не дерево, в которое он врезался, отлететь мог куда дальше. Этот голубоволосый был предельно опасен, - подумал Такеши тяжело нахмурившись. Что ещё опаснее, Тсуна слишком была доверчива к нему. Мог ли иметь место стокгольмский синдром? Если так, то их дела плохи. Посмотревший ему в глаза Гриммджоу в этот момент, имел слишком жесткий прищур. Глаза Ямамото расширились в ответ. Его противник словно был зверем, готовым разорвать его на кусочки. Джагерджак сделал шаг навстречу, и Такеши неосознанно отступил. Момент прервали глухо затормозившие шины чёрной машины. Повзрослевший Гокудера в костюме выскочил из машины и посмотрел сначала на мечника, а после на неизвестного. Он был шокирован, а пятно на рубашке от кофе показывало насколько он спешил. Он также почувствовал угрозу и был готов вступить в бой. -Какого чёрта, бейсбольный придурок!. Но тут он заметил её. И мир для него застыл. -Тсуна… Карие глаза обратились к зелёным. Вытянувшаяся, исхудавшая с измождённым лицом, это всё ещё была она. Несчастная и разбитая. Совсем не та девочка, что он помнил в их последнюю встречу. Он не мог её не узнать. И если тогда её глаза всё ещё хранили своё лучезарное тепло, то сейчас они устало принимали участи жестоких совпадений, терзавших её без конца. Неизменен оставался лишь страх. -Тсуна, - повторил Гокудера вновь, слабо улыбнувшись и смело пошёл навстречу. Они наконец-то нашли её, пусть состояние и оставляло желать лучшего, но это была она и она была жива. Что ещё нужно? Многое, понял он спустя миг. Лишь заметив движение, она на слабых ногах добежала до Гриммджоу и спряталась за его спиной. Все трое парней оцепенели. И лишь тот, за кем и спряталась девушка, почувствовал тепло от доверия к нему. Гокудера и Ямамото же почувствовали на себе значение выражение «весь мир перевернулся». Яркий свет, ради которого они находили смысл жить и идти дальше только что самолично от них отвернулся, спрятавшись в страхе перед ними. -Тсуна? Что ты делаешь? Разве мы те, от кого тебе стоит прятаться? Ты всё ещё не в себе? – невесело улыбнулся Ямамото. Он быстро понимал происходящее, в отличие от Хаято, который окончательно потерял надежду на лучшее. Тсуна не была «нездорова». Тсуна точно помнила и знала их, и совсем не желала с ними никуда идти. Но они не могут оставить её вот так неизвестно кому. Уж точно не после Согласно кивнув друг другу, без единого слова они решили вступить в бой. Начав совместную комбинацию атак, они упустили из внимания кровожадную усмешку Гриммджоу. -С-стойте, – но не упустила сама Тсуна и все замерли вновь. Она знала, что мужчина рядом с ней очень силен – не может быть иначе, разница боевого опыта огромна. Где заблудшая душа, живущая битвами и ежедневной яростью, и где двое других, только вставших на этот кровавый путь? Возможно, это глупо, но она обязана остановить это сражение. Чтобы встретить их вновь более сильной и здоровой и заставить сожалеть о содеянном. Самой, – с мрачным воодушевлением решила Тсунаёши. Эта встреча в такой момент итак изрядно унизила её. Может, они и выросли, стали более серьёзными, сильными. Однако, не они одни. Я также на месте не стояла. Единственное, что действительно разочаровывало – вскоре явно об этом узнают остальные и Реборн. Ками-сама, Реборн. Вот уж кому показывать себя такой разбитой не стоит ни при каких обстоятельствах. Тсуну всё ещё била дрожь, тошнило, и драло горло от невысказанных слов. Неожиданная встреча, к которой она оказалась напрочь не готова. Она была очень благодарна голубоволосому, но позволить себе прятаться за ним, совсем как прежде за ребятами она физически не может. Хотя ранее она не раздумывая зашла за спину... Её жизнь называется: "Почувствуй все оттенки стыда"? Когда-то жестокие слова ребят разбили её. И пусть внутри всё ещё теплилась надежда на невозможное… что тогда ребята сделали не специально… Нет. -Я останусь здесь. Никуда не пойду. – твердое решение, она открыто посмотрела на двоих уже старых знакомых. Отчаяние мгновенно читалось на их лицах. -Быть может, вы уже заметили, но у него атрибут дождя. Я доверяю ему как себе и решила остаться с ним. -Ч-что? – Ямамото Такеши, до этого считавший, что худшее позади, совсем не ожидал подобного. -Ямамото-кун, – решила обратиться к нему Тсуна. Воспоминания их разлуки так свежи, словно это было пару дней назад. Она слишком хорошо помнит с какой легкостью он произнес то, что не нужно, зная о последствиях. Помнит его беспечный смех, сейчас вызывавший раздражение. -Ты спросил недавно, кто ранил меня. Так вот, это была я сама. -О чём ты говоришь, Тсуна? – разбито спрашивал он. Радость от долгожданной встречи сошла на минус. Всё, что ему хотелось, поскорее забрать Тсуну и закончить всё это, не слушая. Подсознательно, он понимал, что следующее, что произнесет их Тсуна – навсегда закончит всё связывающее между ними. -Со мной произошло много всего, после того как вы выкинули меня словно ненужную куклу. Я потеряла контроль над пламенем и едва не погибла. Меня спасли, пусть я этого и не хотела. Раздался глухой звук – это Хаято упал на колени, продолжая обессиленно смотреть на своё Небо. Несдержанный всхлип секундой после – также от него. Тсуна неумолимо продолжила. Она хотела этого. Хотела, как никогда произнести такие жесткие слова. Сколько ночей прошло в раздумьях, что было бы, ответить она им тогда? Попыталась узнать, что же точно повлияло на их решение. Думала, встретившись, узнала бы и, возможно, всё разрешилось как недоразумение? Но прямо сейчас хотелось одного. Причинить в ответ, как и они, словами боль. Может и ей станет легче? -Получается, меня ранила не я сама, а вы, да? Ведь не ваши действия и этого бы не произошло. Не помогло. Смотреть на тех, кого считала ближе всех, видеть их горе… Воодушевление было в начале и пришло полное безразличие ситуации. Зачем они искали её, когда сами же ушли? Действительно жалели? Или груз ответственности и вины так сильно на них давил? А остальные? Может семья отправила тех, с кем отношения были крепче, дабы забрать её? И это всё наигранно? Интуиция молчала. Тсуна не собиралась прощать. -Уходите. Не возвращайтесь. Силы оставляли её, и она прислонилась к единственной опоре. Гриммджоу молча поднял её. Вдвоём они быстро скрылись из виду. Стена, образовавшаяся между прошлым и настоящим, стала слишком велика. Огонь внутри яростно пылал.