Год спустя «Все Голодные игры» возвращаются! Читатель! Увидел ошибку — сообщи автору!
В этой части речь о двух Победителях. Выжив в невыносимых для нормального подростка условиях арены Голодных игр, им уже не удалось стать прежними. Но, всё-таки, Игры их не сломили. Поэтому, вся их жизнь превратилась в длительное протиборство, оба Победителя прожили много лет, завели семью, у них родились дети, затем внуки, они были успешны и преуспевали в жизни, но горе, боль и страдания не остались просто жуткими воспоминаниями юности, случалось всякое. Но жить, до боли сжав зубы, стало для них привычкой, стало нормой. И уж точно, никто не назвал бы их «слабыми».История первая. Скип Фарагут. Трибут мужского пола от Дистрикта Семь. Возраст: четырнадцать лет.
Документ 1. Из воспоминаний Церны Фарагут. Дочери Победителя. … Папа вообще ничего не рассказывал о своей победе. До самого последнего времени. Как-то раз, мне тогда было девять или восемь, точно не помню, бабушка Шейла сказала моей маме: — Не трогай его. Если бы ты только знала! Я много лет спустя поняла о чем это она говорила. А еще у нас постоянно куда-то исчезали деньги. Тысячи долларов, мама из-за этого приходила к отцу в кабинет и начинала кричать: — У тебя есть другая женщина? Признайся мне. Да скажи же что-нибудь! А он молчал, стоял молча ничего не говорил. Длинный как корабельная сосна, прямой как доска, бледный от природы и молчал. Мама недовольная и вся красная, так ничего не добившись, уходила. Правду я узнала лишь после его смерти: когда вскрыли отцовское завещание, оказалось, что триста тысяч долларов он оставил семье Кремер, тогда я уже знала, что всю жизнь он снабжал их деньгами, трибута на Третьих играх, папиных играх, звали Лина Кремер. Её младший брат был потом нашим мэром, думаю, в его судьбе мой отец принял немаленькое участие. Ах, да, забыла главное: маме он оставил три миллиона семьсот тысяч, тете Мак — пятьсот тысяч с небольшим, моему брату Честеру — два миллиона восемьсот, дядюшке Колину, мамину кузену, управляющему «Старой лесопилкой Фарагута», он завещал ее в собственность, ему и его потомкам. А мне, вместе с моим мужем Брайдом, отец завещал «новую лесопилку Фарагута» и половину нашего Бумагоделательного комбината. Его обычно называют «фабрика Фарагута» и еще четыре миллиона двести тысяч капитолийских долларов. Про свои игры папа никогда не рассказывал… Документ 2. Рассказывает внучка Победителя Шестых Голодных игр Шона Суоннека Дарла Уортингтон. Самым известным человеком Седьмого Дистрикта был первый победитель, Вторые игры. Нет, запамятовала, Третьи игры. Мистер Фарагут. Я точно помню, вся юго-западная часть дистрикта так и называлась — секция Фарагута. Лесопилки, три, а потом четыре, мастерские, где инструменты делали, водокачка, насосная станция — все это принадлежало его семье. Был ли старый мистер Фарагут ментором? Не знаю, никогда о таком не слыхала. Ментором от Седьмого был дедушка. Дедушка Шон. Сорок лет он был им. Когда мистер Фарагут умер? Помню, мне тогда было пять или шесть лет, может быть — семь! Пышные такие похороны. А вообще — тёмная история, ходили слухи, что в секции Фарагута был бунт, и якобы местного главу убили, а самого Фарагута ранили. Хотя, я думаю, это враньё — Фарагуты ведь сотням людей работу давали, и недорогой кров тоже. Но точно он никакого касательства к Голодным играм и к менторству, не имел. Почему? Не знаю я!История Вторая. Марселла Бингхэм. Трибут женского пола от Дистрикта Восемь. Возраст: восемнадцать лет.
Документ 3. Аттестат Победителя. (частичное цитирование)
Его Превосходительству Консулу Республики Панему Гнею Сильвию Помпею Тьюди Копия: министру коммуникаций, связи и пропаганды Дециму Корнелию Статору Фицрою Копия: главному распорядителю Голодных игр Марку Афранию Кавдексу Рандольфини Совершенно секретно.
Трибут Восьмого Дистрикта Марселла Бингхэм, дочь казненного за измену старшего сержанта 35-го стрелкового батальона Четвёртой отдельной пехотной бригады волонтёров Восточного дистрикта Аппалачских гор Корнелиуса Прайора Бингхэма-старшего, была избрана путем жеребьёвки на Второй Панемской Жатве. (карандашное примечание, рука министра Статора Фицроя: «А это тот самый Восьмой? Где случаются мятежи каждый год? Вот же проклятое место, именно там был концентрационный лагерь номер пятнадцать! В который свозили всю шваль со всего Востока и где вспыхивали мятежи каждый месяц. В конце концов у президента лопнуло терпение и он приказал уничтожить лагерь с воздуха, с помощью огнемётов. Личной политической нелояльности не отмечено. Послушна. Ранее воспитывалась в сиротском приюте (мать погибла при бомбежке, старший брат Райдер Бингхэм призван на военную службу, полевой санитар. Погиб в бою, вытаскивая с поля боя раненного товарища, посмертно награжден медалью «За военные заслуги» первого класса). Сбоку карандашная приписка, рука президента Помпея Тьюди: Отец — изменник, брат — погиб как честный солдат. Мое решение: снять с трибута все обвинения. Девушка в моих глазах чиста. Трибут доставлена в столицу без наручников, парад был перенесен с вечера на утро из-за того, что пять трибутов мучались от сильной боли в животе (переедание высококалорийной пищей по дороге), один трибут (Четвертого дистрикта, юноша, 16 лет) напал на охранника и был избит до потери сознания, другой (Десятого дистрикта, девочка, 15 лет) пыталась бежать — спрыгнуть с поезда и сильно расшиблась при падении. Марселла не спала всю ночь (бессонница). Примечание: абзац написан от руки, почерк каллиграфический: Глава распорядителей мистер Рандольфини получил выговор от министра коммуникаций и пропаганды мистера Фицроя за отвратительную организацию доставки трибутов в Капитолий. Архивариус Специального архива Супрефектуры Велизарий Меерсон (Супрефектура: тайная полиция Панема) Парад прошёл без эксцессов, тем более что президент отсутствовал. Рандольфини приказал облегчить режим подготовки: большинство трибутов ранее жестоко страдали от голода (во время боевых действий), а трибут Четвёртого ранее содержался в концлагере для детей мятежников, среди них практически не было здоровых: все болели дистрофией в той или иной степени, поэтому был отдан приказ откормить их и отменить физические нагрузки. Позже с санкции президента начало самих игр было отложено на две недели. Замечено, Марселла Бингхэм во время нахождения в центре подготовки трибутов набрала 4 кг веса и показала блестящие коммуникационные навыки: за неделю успела крепко сдружиться с семью трибутами, а именно: Лайброй Хэмилтон, Первый дистрикт, Кеннетом Даунсом, Третий дистрикт, Сильвиусом Ноттингемом, Четвёртый дистрикт, Зарой Боннаро, Четвёртый дистрикт, Гонзой Рафалом, Шестой дистрикт, Майкой Иден, Седьмой дистрикт, Джейкобом Мильштейном, Одиннадцатый дистрикт.Документ 4. Из скандального телеинтервью в программе «Weekend breakfast» Третьего канала Capitol-TV генерального исполнительного менеджера и председателя совета директоров «Индустриально-технологической корпорации Панема» Афины Кёнигсегг (1). 3 февраля. Воскресенье. За три месяца до начала 37-х Голодных игр, или 37-го года по Новому стилю («стиль Победы»)
— Леди Афина! Здравствуйте! Интервьюер — девушка не старше 21-22 лет, по моде того времени она имеет короткую причёску, светлое платье с заниженной талией. Обладает высоким, прекрасно поставленным голосом — Добрый день! Интервьюируемая — дама высшего света. В летах. Весь её костюм тщательно выдержан в темном, или даже чёрном колоре. на плечах — манто из меха чернобурой лисицы. Украшения исключительно платиновые, либо серебряные, ни одного золотого украшения. Даже её обручальное кольцо сделано из белого золота. Голос её хрипловатый, а весь её облик преисполнен величественности почти царственной особы. — Первый вопрос о том, как вы познакомились с миссис Джонах? — Ну тогда она ещё носила девичью фамилию. — Бингхэм? — Да, Марселла Бингхэм, трибут Восьмого дистрикта на Вторых играх. Не Победитель. Я пришла на тренировку, тогда посторонних пускали, ну, до того случая. Мошенничество Лаубрея. Помните? — Простите, миледи, я тогда ещё не родилась. — Квинт Поппей Сабин Лаубрей. Ему отрубили голову, он первый подкупил служителя на Голодных играх, он купил победу для… точно не помню имени. Десятые игры. Ничего не помните? Жаль. Такое нельзя забывать. Ну, хорошо. Вернёмся к Марселле. Она мне понравилась не сразу. Угловатая девчонка, какая-то пришибленная. Но весьма сильная физически, и рост 179 см. И я отправилась прямиком к главе распорядителей. Милочка, вы что-то хотели сказать? — Вы так откровенны, миледи. — Мое поколение так воспитано. Откровенность, я ненавижу ложь, именно поэтому наши отцы победили в самой страшной из войн… — Миледи, боюсь, моему руководству не понравится. Интервьюироваемая перебивает журналиста: — А вы не бойтесь. Они знают, кто я. Если они посмеют исказить хоть чуть-чуть смысл сказанного мною, я их просто уничтожу! — говорит с явной угрозой и на её лице прямо читается, что она не шутит. Интервьюер моментально оправилась от потрясения, вызванное последними словами Госпожи Афины. Без малейшей заминки она задаёт следующий вопрос: — Марселла Бингхэм, значит правда, что спонсировали её с первого дня игр? — Чистая правда. Хотя этого слова тогда не было. — А как в самом начале называлось спонсорство, миледи? — Помощь, как же ещё. Хотя я помогала и мальчику, Уиверу Тайсону. Он тоже родом из Восьмого. Ему моя помощь была нужнее. Это сейчас помогают сильнейшему, я всегда помогала тому, кто больше нуждается в помощи. Девушка резко меняет тему, дело в том, что её визави намеренно говорит том, о чём никто не осмеливался говорить. Но «То, что позволено Юпитеру, не дозволено быку. Не говоря о телятах…» — Миледи, я хочу попросить вас рассказать. О вашем брате. Ответ последовал не сразу, леди Афина сфокусировал взгляд темно-карих глаз на смуглом лице девушки, которая почувствовала себя крайне неуютно, но все-таки она выдержала взгляд Старой дамы: — Ладно. Расскажу. Мой старший брат, Руфин, после гибели от рук предателей нашего отца, он добровольно пошёл на фронт. И чистая правда, что Руфин Кёнигсегг, патриций, стал лазутчиком. И принял смерть он именно в «осином гнезде», в Восьмом дистрикте. Его обезглавили, а перед этим выкололи глаза. — Но, простите, миледи, почему… — Вам не понять. Но даже там, в самом логове изменников, были честные люди. Руфина укрывала одна семья. Ганц. Их также казнили, после месяца пыток. Переломали абсолютно все кости. — Но, надо ли? — девушка уже не делала попыток «вернуть разговор в нужное русло», она догадалась, что это не имеет никакого смысла, ОНА все равно навяжет свою волю. Кому угодно. — Надо, девочка, надо. А то уже начали забывать какой ценой досталась нам наша Победа. — Потом и кровью. — Вы хорошо учились в школе. Кстати, как вас зовут, мне неизвестно ваше имя. — кажется, в голосе «Старой Дамы» промелькнули нотки теплоты? Что-то не очень верится! — Бресеида Холмс, миледи. — Холмс? Вы состоите в родстве с Гаем Стацием Сатурнином Холмсом? — вновь негромкий голос Госпожи Афины подобен стали, обжигающе холодной стали. — Да… Он мой двоюродный дед. —мисс Холмс чувствуют угрозу, но не понимает от чего конкретно ждать неприятности. — Значит, милочка, вы из этих, из «новых»(2). — голос Старой Дамы смягчается. — Простите, миледи, я не понимаю. — А вам и не надо ничего понимать! Задавайте следующий вопрос! — Как вы относитесь к тому, что миссис Джонах подозревается в недостаточной политической лояльности? — Не отношусь никак. Не напомните мне, в чём заключается эта самая нелояльность Марселлы? — бесстрастным голосом задаёт встречный вопрос Леди Афина, и тем самым расставляет перед молодой журналисткой Холмс капкан. Мисс Холмс, похоже, была не совсем готова к тому, что задавать вопросы будут ей, а не наоборот. Но отказать прямо, это просто невозможно. Поэтому она поступает просто: исполняя то, что её просят сделать: — «Capitol post» писала, что госпожа Джонах оплачивает работу досуговых центров в столице Восьмого дистрикта. Недавно в одном из таких центров были арестованы несколько преступников. — Преступников? — заинтересованно спрашивает её «Старая Леди». От недавней холодности не осталось следа: теперь она участливо смотрит на мисс Холмс; люди, немного знающие эту Даму, лишь скорбно качают головой — «Тигрица бывает такой перед тем, как наброситься на жертву и разорвать её в клочья своими смертоносными стальными когтями. Девочку было бы жаль, но она так неосторожна». — Да. По-видимому, — девушка почувствовала подвох, но времени сообразить и найти спасительный «правильный ответ» её намеренно лишили. — Ничего подобного. Подозреваемых. Преступниками их может признать (а я очень сильно в этом сомневаюсь) только городской судья, — по-прежнему безэмоциональным тоном отчитала её Леди Афина. И всё равно — беззлобно. И тут Бресеида Холмс совершила фатальную, если не роковую ошибку: она вспомнила, что не «Capitol post» первым написала заметку про «дикарей из Восьмого», но месяц или три назад она читала авторский репортаж знаменитого Тита-Элия Фаустина Мильчека, который назывался «Наставление в дикости». Он её потряс до глубины души. Мэтр, одним из немногих не чурался делать «репортажи с мест». Капитолийские плебеи, в особенности богема, интеллектуалы, просто люди зажиточные и населявшие верхние ярусы в социальной иерархии, никогда не покидали Город даже если это сулило немалую выгоду. «Пересёк померий» — известнейшая капитолийская поговорка о человеке, сделавшего страшную глупость. И молодая журналистка решилась озвучить своё личное мнение: — Миледи! Да ведь об этом самом писал мистер Мильчек! В «Panem Today»! Про дичайший и несуразный обычай, он писал, про детей, замёрзших насмерть после жуткой процедуры. Совершенно безумный с медицинской точки зрения! В Шестом дистрикте! — В Восьмом! — негромко, вежливо и даже терпеливо поправила её госпожа Кёнигсегг. — О, да, точно. — возбуждённая журналистка потеряла такт и осторожность. Она забыла, что в Городе, в подобных ситуациях, в обязательном порядке полагается поблагодарить собеседника за уточнение. Капитолийцев с самого детства учили быть не просто быть вежливыми, а утонченно-вежливыми. И Госпожа делает вид, что ничего не заметила! — Мистер Мильчек писал о том, что хилые и слабые от природы дети нуждались в тепле, а вместо этого их намеренно охлаждали! Более того, на них намеренно лили ледяную воду! Они, естественно, простужались и все умирали! Какой ужас! — бывшая в начале интервью очень спокойной и корректной, мисс Холмс забылась и демонстрировала сейчас абсолютно недопустимое на Capitol TV поведение. Но Старая Госпожа, по-прежнему, вместо того, чтобы «осадить смутьянку», или сделать ей выговор, улыбается и немного погодя мягко её поправляет: — Не совсем так. Фаустин не писал о смертях. Лишь о том, что несколько детей серьёзно простудились — да, закаливающие процедуры требуют опыта. От тех, кто ими руководит. Мильчек написал о грубых ошибках, и я согласна с ним. Этот юноша, Кригер, виновен в том, что не послушал тех, кто старше и опытнее, чем он. И, кстати, после отбытия наказания, он исправился. Он и сейчас проводит занятия на свежем воздухе! Сказанное одновременно испугало и ещё более распалило журналистку, увязнув в капкане, расставленном Старой Дамой, она запутывалась все серьёзнее и фатальнее: — Но как же? Это же варварский обычай, он не имеет никакого смысла, это просто изуверство? У нас в Капитолии… На этот раз Афина Кёнигсегг ей возразила, прекратив её тираду, но очень мягко: — Вот и Фаустин сомневался. Но вы заблуждаетесь, когда думаете, что ничего подобного нет в Городе. В Капитолии обливание холодной водой также практикуется. Восьмой дистрикт — это тоже город, но маленький. Так что, есть с чем сравнить. — Как? Не может быть. Я просто не верю! — выпучив глаза, залепетала журналистка. Она не осознавала, что шокированные капитолийские зрители, в сей утренний час смотревшие телевизор, со вниманием смотрят на происходящее на экране. Её вопиющее и даже скандальное поведение теперь стало всеобщим достоянием. А Леди Афина улыбалась… — Милочка. Да успокойтесь же, наконец! — старая жестокая Леди Афина демонстративно показывала своё добролюбие и ангельское терпение, что было ей не свойственно. Но только в определённых ситуациях. Как эта сейчас, — Возможно, на Целии «новое воспитание» вытеснило старое доброе закаливание, но я абсолютно уверена, в Авентине молодые мамы, как и встарь, не боятся ополоснуть маленьких детей прохладной водой. Но я признаю: Фаустин прав, эти поклонники закаливающих процедур перестарались: во всём нужно знать меру! Бресеида Холмс резко меняется в лице. Не то, чтобы она сама догадалась, просто в её наушнике вопит, что есть силы примчавшийся в аппаратную редактор программы. Пытаясь как-то исправить положение (что уже невозможно) она пытается вернуться к изначальному плану интервью. Но всё тщетно. Через три минуты прямой эфир прерывается. Мисс Холмс растеряна и беспомощно смотрит на Старую Даму. Но та словно перестала её замечать, улыбка с её гордого лица исчезла, не торопясь она поднялась в своего места, с царственной величавостью не спеша покинула телестудию. Дополнение к Документу 4. Две передовицы «Capitol mirror». Понедельник. 4 февраля (на следующий день после скандала): 1. Президентская канцелярия объявила об перестановках в Кабинете! Министр связи и коммуникаций мистер Браунлоу покидает свой пост. 2. Пресслужба Третьего канала подтвердила информацию, что Бресеида Холмс уволена. Опозорившаяся в прямом эфире журналистка уволена, а передача «Weekend breakfast» исключена из сетки вещания. «Третий канал ждут перемены» — заявил председатель правления Телекорпорации Панема мистер Виклунд. Обращение к читателям: а не кажется ли вам, что рассказ о двух абсолютно разных Победителей не закончен, может быть автору имеет смысл в новых главах (о следующих сезонах игр, и о других Победителях) «вспомнить» о них и продолжить знакомство с Победителями Вторых и Третьих игр? К примеру сделать их второстепенными участниками следующих по списку игр?