Не хочу быть героем

- А я помню этого гвардейца… - неожиданно сказал Аралиан. – Это один из хигг-сержантов, которые приходили мириться к Талифе-Ри вместе со своим командиром. Он ещё так странно смотрел на тебя, Костя… Я запомнил. - Точно, - кивнул Эрил. – Он мне тоже показался знакомым… А теперь, когда ты сказал – и я вспомнил… - Интересно, - задумчиво произнесла Нирка, придерживающая сонного Тонто, - что им здесь надо? Уж не следят ли они за нами? - Да ну, ерунда… - начал я, однако с удивлением отметил, что всем остальным идея Нирки вовсе не показалась бредовой. Эрил с Аралианом озабоченно переглянулись, явно найдя друг друга на почве обострившейся паранойи, Ромаш быстренько покончил с яйцами, которые весьма опрятно поедал, пробив скорлупу, и, аккуратно отряхнув лапки и почистив хелицеры, тут же заполз мне на макушку и передал: «Эти люди странные… Непонятно… А значит – опасно. Твои самцы правы – надо поостеречься…» - Они что, - сердито спросил я, давя собственную паранойю, - по своим делам не могут ехать? То есть по делам службы? - Очень даже могут, - ответил Эрил. – Но лучше мы будем настороже, знаешь ли… Ты даже не представляешь… Я удивлённо поднял правую бровь, попытавшись скопировать Алана Рикмана в роли Снейпа и придать своему лицу столь же ехидно-саркастическое выражение. Тонто на эту мою гримасу расхохотался и захлопал в ладоши, громко заявив: «Костя – смешно!» Я вздохнул. Подражание Алану Рикману явно требовало дополнительной доработки. И чего это я там не представляю? «Ты даже не представляешь, насколько ты сейчас уязвим, несмотря на всё своё могущество… - вздохнул Фелька у меня в голове. – Они правильно беспокоятся. До сих пор нам удавалось избегать внимания по-настоящему могущественных магов, но кто его знает… Учти, что большинство магов Нилезиса разумны и законопослушны, но это не значит, что все, кто владеет магией, бескорыстны и добры. Контролировать тебя… Твою Силу… Это ж такой соблазн, Костя… Ты ещё так неопытен, Слышащий… И могут появиться маги, которые возжелают получить тебя в личное пользование…» «Вот ещё! – возмутился я. – Неужели меня так легко подчинить?» «Нелегко, - ответил Фелька. – Но это не значит, что попыток не будет. И каждая из них может оказаться фатальной для тебя…» Вот же ж… Совсем запугали, ироды. Не дай бог – энурез прорежется, а в моём возрасте это уже перебор. Но я не стал продолжать дальнейшие расспросы. Во-первых, устал, а во-вторых, я понимал, что в чём-то мои друзья правы, и жив я до сих пор только благодаря Эрилу, Аралиану и собственному невероятному везению. И капризничать, как истеричная барышня, в такой ситуации было бы глупостью и неблагодарностью. В итоге решили, что ночевать будем все в одной комнате, перетащив в неё из соседней узкую кровать в дополнение к уже имеющейся там широкой. Уж не знаю, за кого принял нас гостеприимный хозяин, но на эту перестановку он и ухом не повёл, благо, оплачены были обе комнаты. Нирка и Тонто улеглись на узкую кровать у стены, и малыш мгновенно уснул – умаялся, бедняга… Мы с Эрилом устроились на широкой, хотя, понятно, ни о каких весёлых утехах перед сном и речи не было. Фелька улёгся поперёк двери, успешно прикинувшись меховым ковриком, а коварный Ромаш взобрался по косяку, выбросил пару паутинных нитей и устроился прямо над дверью - как в гамаке. Аралиан хотел было расстелить плащ на полу, но я сердито прошипел: - Даже не думай! Тут такой стадион, что всем места хватит. На полу жёстко. Аралиан перечить не стал и устроился рядом со мной. Мы укрылись широким меховым покрывалом, я немного покрутился, устраиваясь поудобнее, получил от Эрила лёгкий шлепок по бедру, сердито фыркнул в ответ, засунул голову куда-то в подмышку Аралиану, отчего тот как-то странно замер. Я хотел изменить позу, но лежалось мне настолько уютно, что я моргнул… и вырубился. Сон мне приснился странный… и скучный. Я во сне словно покинул собственное тело и завис под потолком комнатушки. Попытка вылететь в дверь или в окно и посмотреть – как там, снаружи, успехом не увенчалась. Я продолжал висеть под потолком, словно приклеенный, разглядывая с этого ракурса собственное спящее тело. На себя смотреть было скучно - я преспокойно дрых с каким-то совершенно детским выражением лица и явно получал удовольствие от процесса. Эрил, который умудрился притянуть меня к себе и заключить в объятия, тоже спал спокойно. А вот Аралиан… бедняге явно плохо спалось. Он хоть и не вертелся и пытался дышать глубоко и ровно, но сон не шёл. Вертеться он не решался, чтобы не потревожить спящего меня, однако время от времени открывал глаза и смотрел на меня с какой-то странной тоской. А ещё дважды он осмелился погладить меня по щеке, и выражение лица у него при этом стало мечтательным… Ого… а я, похоже, нравлюсь ему… и это хорошо. Значит, стоит собраться с силами и объясниться и с Эрилом, и с Аралианом… Почему бы и нет? А то похоже, что я слишком всё усложняю. Пока я предавался этим раздумьям, что-то в комнате неуловимо изменилось. Нет, с виду всё осталось по-прежнему, но мне вдруг стало невыносимо, до жути страшно, и я сделал отчаянную попытку вернуться с размаху в собственное тело и разбудить всех. Однако моя отчаянная попытка успехом не увенчалась – я словно завис под потолком… и тут дверь отворилась. Отворилась запертая изнутри дверь – засов просто скользнул из пазов, словно повинуясь кому-то невидимому. Самое странное, что никто из спящих не почувствовал ничего и даже не шевельнулся. За порог скользнул давешний гвардеец, но внешне он изменился – бледное лицо, неподвижные глаза, какие-то рваные движения. Да и двигался он так, словно передвигался не по полу, а по воздуху. Тем не менее Фельку он не потревожил. Мой верный сторож даже и ухом не повёл. Да что ж такое творится-то? Гвардеец подошёл к кровати, на которой спали мы, и замер. А за порог скользнул второй визитёр – тот самый его спутник, которого мы не успели разглядеть. И сейчас я не мог разглядеть его – силуэт визитёра словно расплывался, да и плащ с накинутым на лицо капюшоном тоже не способствовал узнаванию. А ещё от этой второй фигуры веяло просто запредельной жутью. Она тоже подошла к нашей кровати и что-то прошептала гвардейцу. Я не расслышал, но гвардеец обнажил меч и приготовился вонзить его в грудь Аралиана. «Хозяин! - прозвучало у меня в голове. – Хозяин, просыпайся!» Оказывается, верный Ромаш всё-таки сумел учуять что-то неладное и преодолеть странное оцепенение. И сейчас он медленно пробирался по потолку, перебирая лапками. А потом словно рухнул на занёсшего меч гвардейца, вонзая хелицеры ему в шею. И тут меня с размаху швырнуло в собственное тело, я резко открыл глаза и успел увидеть, что мой сон вовсе не был сном. Жуткая, бледная физиономия гвардейца с искажённым болью лицом, Ромаш, который снова взлетел вверх по паутинке и готовился напасть на спутника гвардейца и сверкающий меч, который неотвратимо летел в грудь Аралиану. Я заорал нечеловеческим голосом, столкнул Аралиана с кровати, и меч вонзился в то самое место, где он только что лежал, гвардеец захрипел и схватился за горло, тёмная фигура его спутника подняла руки, и прямо на нас покатилась тугая тяжёлая воздушная волна. Чувство опасности во мне завыло дурниной, словно на нас всех надвигалось чистое зло. И нужно было что-то делать, причём срочно. Под руку мне попался мой посох, и я, не мудрствуя лукаво, со всей дури огрел странного и опасного визитёра посохом по башке, словно дубиной. Тёмная фигура пошатнулась, разбуженный столь варварским способом Аралиан подсёк ноги гвардейцу, и тот рухнул на пол, а выскочивший из-за моей спины Эрил метнул кинжал, который вонзился в то место, где у обычного человека располагалось бы сердце. Очнувшийся Фелька вцепился в плащ странного спутника гвардейца и начал его с остервенением рвать, пытаясь повалить и добраться до горла… И тут капюшон упал с головы непонятного визитера, и я увидел голые кости скалящегося черепа. Но думать было некогда, я направил посох на это странное создание ещё раз, чтобы огреть по башке снова – раз уж в первый раз так удачно получилось. Но тут мой посох повёл себя малость необъяснимо. Колокольчик, подаренный Древним Дедушкой, странно, как-то приглушённо зазвенел, и, клянусь, хотя череп никаких эмоций выразить не способен по причине отсутствия мимических мышц, ЭТОТ череп очень хорошо выразил разочарование и глубокую обиду. А потом его окутало гнилостное зеленоватое сияние, и тёмная фигура стала странно оплывать, словно тающая восковая свеча, пока пустой плащ не рухнул на пол. Аралиан надел перчатку и брезгливо поднял рухнувший плащ, который оказался просто кучкой пустых грязных лохмотьев. Гвардеец, которого Фелька прижал к полу, встряхнулся и начал судорожно оглядываться, словно не понимая, где он и что с ним. Эрил обхватил меня и начал ощупывать на предмет внешних и внутренних повреждений. Я еле отбился – забота заботой, но к таким странностям я был не готов. - Как я здесь очутился? – неожиданно задал вопрос раненый гвардеец. – Почему вы меня ранили, колдуны?