Слаще снов

В стекло окна с завидным упорством билась муха. Голубое утреннее небо притягивала всю ее сущность к себе. Казалось бы, вот оно – прекрасное, манящее божественное небо, необъятное как сама жизнь, звенящее неуловимым чистым сиянием. Осталось только несколько взмахов крылышек – и природная душа обычной мухи воспарит к своей мечте, к простору, к огромному миру. Но, увы, вновь на пути вырастает невидимая преграда, жестокая и холодная злодейка. И заново продолжается эта бессмысленная возня, стоящая насекомому драгоценных минут короткой жизни. Грустно и печально, но кого винить в этой драме. Ясно, что муха просто старается жить так, как ей велела природа – мчаться, рассекая воздух в страстном, безумном полете. А ведь стекло тоже не виновато, его долг – охранять своих хозяев от буйств ветра, дождя, снега и одновременно дарить им сладкие минуты рассвета и заката, пропускать свет в дома людей, предупреждать о гостях, о погоде, о времени суток. В чем оно-то виновато, что дарит мухе ложную надежду на счастье? «Вот и я как эта муха, все бьюсь и бьюсь, а результата никакого, только окружающим мешаю своим жужжанием – пронеслась в Танином сознании полусонная мысль. – Глупая муха, летела бы на десять сантиметров выше – вылетела бы в форточку, и меня бы не разбудила». Неторопливо, но целеустремленно сон отступал. Таня нехотя начала подниматься с кровати, хотя была бы на то ее воля, осталась бы здесь до скончания времен. Нет! Надо жить! Ну, или хотя бы делать вид. С гроттеровской решительностью Таня отдернула одеяло, переоделась и застелила кровать. Вышла во двор. Солнце уже давно поднялось высоко в небе, природа буйствовала вокруг избушки. Щебетали птицы, деревья мерно раскачивались от ветра, где-то вдалеке был слышен стук дятла, в траве, в воздухе – повсюду размеренно протекала жизнь тысяч насекомых самых разных видов. Таня потянулась и зашагала к сараю: первым делом надо накормить живность. За время, проведенное здесь, Танино подсобное хозяйство заметно разрослось: незаурядный огород, Тантик, пять кур, собака Буба, кошка Лися и ёжик Шуша. И всех надо накормить, за всеми надо поухаживать. Домовой конечно помогает по хозяйству, да только садиться ему на шею тоже не хочется, обидится ведь, другое жилище станет искать. Таня зашла в сарай, Тантик обернулся на звук скрипящей двери. Таня вспомнила, каким милым, немного неуклюжим жеребенком он был, когда она впервые его увидела. Сейчас Тантик стал сильным, изящным жеребцом, в нем чувствовалась сила, упорство, верность. – Красавец! – негромко произнесла девушка и, нежно проведя рукой по блестящей густой гриве, похлопала коня по могущей шее. Приведя в порядок жеребца, Таня покормила кур, нарезала яблок для Шуши, выложила в миски Лиси и Бубы свой вчерашний ужин. И только тогда отправилась готовить завтрак. «Так тихо…» – пронеслось в голове у хозяйки. Избушка заглушала звуки леса, муха продолжала свою упорную борьбу за свободу, периодически нарезая один-два круга по комнате. Сам же дом как будто спал, или застыл, как человек, навеки потерявший цель и смысл своего существования. Невольно Таня вспомнила как все было раньше, когда Тангро носился по всей избушке, так и норовя что-нибудь поджечь, с ним было не соскучиться, так же как и с Ваней… Таня с трудом проглотила кусочек хлеба, внезапно во рту стало сухо, комок страха, боли и отчаянья подкатил к горлу. Душу как будто в тиски зажало, мысли увязли в чем-то липком, грязном, черном. Перед глазами закружился вихрь образов. Его глаза, его улыбка, смех, нежные поцелуи. Ужас охватил и разум и чувства. Казалось, что внутри бушует море, ищущее выход через глаза. Капля…еще одна, еще и еще… Руки девушки трясло мелкой дрожью, сутулые плечи, сначала поднимающиеся лишь при очередном вздохе, теперь дрожали втрое чаще. Волна темного жуткого отчаянья захлестнула ее полностью, не оставив возможности бороться. Пришла в себя Таня не скоро. В глазах щипало, кожа под глазами и на щеках неприятно подсушилась, дыхание все еще было сбивчивым, жадным. – Ты опять раскисла, Гроттер! Лучше бы сразу ручки сложила и в гробик легла! – заявила своему отражению в зеркале Таня. – Все, успокоилась? Дышать ровно, болото не разводить. А то устроила здесь цирк на дроте! Через несколько минут Таня полностью успокоилась, все-таки жизнь с четой Дурневых и другие жизненные неудачи научили ее самообладанию, однако потраченных сил уже не вернуть, опустошенность и усталость, навалились разом и придушили своим весом благие намеренья: сегодня была по плану тренировка. Но в таком состоянии не только на контрабасе, но и на летающем диване не удержишься. Еще раз глубоко вздохнув, Таня устроилась в кресле и в огромной стопке разномастных книг отыскала самый важный для нее сейчас труд – «Как найти то, что потеряно, украдено, сперто, присвоено, провалилось, улетело, исчезло, растворилось, и т.д. и т.п.» Марии Растеряши-Искательской. Но с чтением как-то не заладилось: строчки прыгали, смешивались и перестраивались, пользуясь бессилием читательницы. «Ну чего меня не «накрыло» уже вечером! Отрыдалась бы и уснула, а теперь весь день потерян» – злилась на себя волшебница. Поняв, что и серьезное чтение сегодня невозможно, Таня решила немного отдохнуть. Достала зудильник и искала что-нибудь нейтральное. «Мда, и здесь ничего интересного, что же делать?» Ответ пришел сам и скромненько постучался в двери. Не успела Таня отложить зудильник в сторону, как он начал трезвонить. – Ягун! Рада тебя видеть! Как ты? Все хорошо? – добавляя в голос побольше наигранной бодрости воскликнула Таня. – Привет, Танька! У меня хорошо все. Расту, цвету и пахну, скоро цветочками покроюсь и побеги новые пущу. Ты-то сама как? Выглядишь неважно. – Да не, успокойся, я в порядке. Как Катя, детишки? – Внимают ароматам своего супруга и отца и втихую хотят посрывать с меня цветочки. Катька твердит, что ей туфли нужны новые, Гарик заявил, что игрушечный пылесос ему уже надоел, хочет на настоящий, летать ему, видите ли, захотелось, пять лет детю, а все туда же! И в кого он такой уродился? Я и то скромнее был, ответственнее, место свое знал, что можно, что нельзя, ну просто мамочка моя бабуся! – затараторил Ягун, лучший друг, отец семейства, кормилец, поилец и просто хороший человек. – Ой, у тебя лапша с ушей свисает, много ее там, под стать ушам! Универсальный ты лапшавешатель: сам вешаешь, сам веришь. Ты был в три раза Ягунистей Гарика. Тебе еще повезло, что Катя его мать, он от нее перенял хоть немного спокойствия, иначе он бы уже в пять месяцев на Лысую гору за новыми пылесосными запчастями летал, – засмеялась Таня на правах старого друга. – А как Аня поживает? – Ох, моя принцесса ведет себя просто по-королевски: папу не достает, маме не докучает. Прекрасна, как полет дракона в предзакатных лучах, ну просто нимфа, богиня, идеал! Вот только за мысленными блоками надо постоянно следить, она их раскалывает как орешки. А если и прочитает мысли, то никому не говорит, а только сидит, да так ехидно поглядывает, и уронит потом что-то типа «Эх, куклу бы мне новую!». И смотрит так честно-честно, мол, я же не заставляю, это так, пожелание, а у самой бесята в глазах прыгают. Ну просто застрелите меня и не мучайте палача! – увлекался внук Ягге рассказами из семейной жизни. Исчерпав самые злободневные для него темы, Ягун как-то резко стал серьезным, – Ничего? – Ничего, если бы было хотя бы что-то, ты бы уже знал, – вздохнув, негромко проговорила Таня, боясь, что приступ отчаянья вновь утащит ее глубоко в бездны бессилия. «Я должна быть стойкой, крепкой, сильной» – стучало в голове. – А может тебе отдохнуть, приезжай ко мне, или в Тибидохс, или к Гробыне заскачи на пару дней. Тебе необходимо отвлечься, а то выглядишь как селедка полупротухшая, смотреть больно. Сил наберешься – и дальше искать, – начал уговаривать подругу лопоухий. Внезапно он сморщился и через силу произнес, – А может уже хватит. Таня, прошел уже год, если бы он был жив, мы бы его нашли. У Тани мгновенно похолодело внутри. Оставить поиски? Это же значит оставить последнюю надежду… – Нет, если даже я не найду его, я должна узнать что случилось. Это не обсуждается, – отрезала «грозная русская Гротти». – А вот насчет отдохнуть, я подумаю. Может я и правда загнала себя и нужно сделать перерыв? – Канешна, дарагой! – бросился уверять ее Ягун. Внезапно его уши вздрогнули, и по лицу проскользнула тень гениальной мысли. – Да! Есть! Я придумал! Через неделю же восемь лет с нашего выпуска! Как тебе идея собрать наших мальчиков с пузиками и молодящихся ведьмочек всех вместе?! Соберемся, побузим, узнаем, кто да как с жизнью не дружит. – Вновь затараторил Ягун. Он был уже полностью увлечен идеей вечера встречи выпускников, распланировал мероприятия, придумал, как будут выглядеть приглашения, как Сарданапала уговорить. – Стоп! Я еще ни на что не согласилась – попыталась остановить его Таня, но процесс уже был запущен, и пытаться остановить его уже невозможно, так же как пытаться остановить скатывающийся с горы валун снега, нарастающий с каждым оборотом. «Неуютно будет там без Ваньки, – подумала девушка. – Но зато я смогу еще раз порыться в библиотеке, может, найду что-нибудь, или кого-нибудь, кто сможет мне помочь» – Я согласна!