Слаще снов

– Я твоя! – шептала она одними губами. В ответ он только зарылся лицом в ее волосы, пахнущие чем-то родным и приятным, целовал ее виски, еще крепче сжал ее тонкую талию. Затем она слегка отстранила его и заглянула в глаза. В ее взгляде он прочитал бесконечную любовь, доверие и неуемную страсть. Не раздумывая, он начал расстегивать ее платье, не забывая при этом целовать прелестную, нежную шею, в свою очередь, она занялась пуговицами на его рубашке. Дыхание стало тяжелым и прерывистым, сдерживать чувства стало просто невозможно. Молодые тела, оставшись без одежды, ощутили жар друг друга, льнули навстречу в наивной надежде слиться в одно целое. Он подхватил на руки свою возлюбленную и уложил на постель, разглядывая ее тело снизу вверх. Тонкие, красивые ноги золотистого оттенка могли бы заставить любую богиню любви зеленеть от зависти. Чуть выше рыжел милый треугольник волос. Плоский животик сводил с ума не меньше, чем узенькая изящная талия. Небольшая, округлая грудь, возбудившись, расцветала розовыми бутонами сосков… От возбуждения у парня закружилась голова, и он перевел взгляд на ее лицо. Оно было такое родное, нежное, самое любимое, незабываемое. Его окружали пряди кудрявых рыжих волос, так похожих на дикий, неконтролируемый огонь. Как же ему хотелось сгореть в этом огне… Он лег рядом, лаская тело возлюбленной, особенно грудь, упругую, но такую мягкую. Руки опускались все ниже и ниже, а губы пили сладко-терпкий сок страсти из уст девушки. Когда пыльцы скользнули между женских ножек, она шумно вздохнула, по телу прошла волна дрожи. Продолжая целовать губы любимой, он лег на нее. Девушка покорно раздвинула ноги. Нежно, но напористо он вошел в тело любимой. Все исчезло, как будто мир и не существует вовсе. Вместе с телами объединились души в бесконечном томном экстазе. Сквозь свою эйфорию он слышал ее стоны, периодически сливающиеся с его собственными. Он хотел ее всю, хотел полностью поглотить ее и одновременно самому раствориться в ней. Руки сжимали ее грудь, гладили волосы, уступая губам лицо и шею. Ему не верилось в свою удачу, в рай… Девушка оторвала его лицо от своих губ, он в недоумении открыл глаза. Она улыбалась, глаза светились от счастья. Но что-то было не так, он заметил, что от нее исходит странное свечение. И вдруг она просто растворилась в воздухе. Он с недоверием коснулся простыни, где только что под ним лежала самая дорогая девушка в его жизни… Глеб открыл глаза. Белый потолок встретил его пробуждение невозмутимо. За окном проносились машины, соседка на этаж выше пылесосила квартиру, мир непоколебимо шествовал по проторенной колее. Накрыв руками лицо, Глеб несколько раз глубоко вдохнул. Почему же душевные раны не затягиваются так же быстро как телесные? Почему спустя столько лет он все еще видит Таню во снах, почему он засыпает и просыпается с мыслями о ней? Почему в душе так щемит тоска? Однако тяжко было не только на душе. Полное сил тело молодого человека реагировало на содержание сна: внизу живота ощущалась приятная тяжесть, а бугорок одеяла оповещал Глеба о потребностях плоти. «А мне давно говорили, что пора бы девушку себе завести…» – пронеслась мысль в голове Глеба, когда он начал вставать с кровати. За эти годы некромаг уже практически привык видеть Таню только в своих снах или на картинах. Тогда в будке у железнодорожного переезда он решил, что не достоин даже изредка видеть ее вживую. Хотя возможностей было предостаточно. Первый год, конечно, было трудно, пока рана на ноге затягивалась, сердце будто тупыми ножами резали. Бывали минуты, когда Глеб был готов прыгнуть в ступу и улететь на Иртыш, хотя бы одним глазком посмотреть, как сложилась Танина судьба, ведь некромагини не поддерживали бесед о ней и старательно уходили от ответа, но как-то обмолвились, что выбор она сделала, поступившись многим дорогим. «Значит, к Валенку улетела», - догадался тогда парень. Единственное, что останавливало его в такие минуты – бессилие. Сейчас он не мог не только летать, но и банально кружку пододвинуть. Пришлось научиться жить без магии, некромагии и других вещей, над которыми большинство лопухоидов лишь посмеиваются. Со временем тоска становилось все тяжелее, но и это не заставило некромага изменить решение оставаться в стороне. Первые пару лет пришлось очень нелегко, как будто его забросили в чужую жизнь, будто мир магии – это всего лишь сказка, и единственное, что позволяло не принять себя за сумасшедшего фантазера, посещение Жанны и Лены. Полностью восстановившись, Бейбарсов решил переехать в Нижний Новгород к своей семье, правда, пришлось придумывать легенду, объясняющую его отсутствие столько лет. В этом ему помог Сарданапал, он же поспособствовал поступлению Глеба на хирургический факультет медицинского университета. Жизнь – вода, гибкая и переменчивая, которая в любых обстоятельствах найдет свое новое русло. Глеб начал снимать квартиру отдельно от родных, стал одним из лучших студентов на курсе, мог оперировать даже самые сложные случаи, помогли холоднокровие и отсутствие брезгливости, свойственные всем некромагам, даже бывшим. Появились друзья, в основном либо сокурсники, либо художники из местной академии искусств. Казалось, боги просто забыли про него, дали возможность просто жить, наслаждаться обывательскими радостями. И в какой-то степени Бейбарсов был рад: избавившись от дара, от сил старухи, он избавился и от жадности, от презрения к людям. Постепенно прошло понимание ценности жизни, уникальности каждой человеческой души, чуда мироздания, и прочих философско-религиозных объектов. Однажды, поздно вечером к Бейбарсову телепортировались Аббатикова и Свеколт, которые обычно посещали его по одиночке. Такое появление насторожило Глеба, и не зря. Хотя и прошло пару лет с того дня, как он потерял дар, подруги не оставляли своих поисков и изучали все возможные книги по магии, некромагии, вуду, которые могли бы вернуть Глебу его силы. Как только свечение телепорта потухло, девушки наперебой объяснили парню, что нашли очень древний трактат некромага Имхотепа Четвертого, известного как Имхотеп Сомневающийся. В трактате рассуждалось об этичности некромагии и о личности самого некромага. Главный вопрос, занимающий основную часть труда, – как, обладая таким мощным, уникальным даром, не скатиться ко злу, сохранить свою душу, свою личность и не превратиться в законченного эгоиста. Сам по себе эгоизм не страшен, он присутствует практически в каждом человеке, но становится разрушительным, губящим и своего хозяина и его окружающих, в случае обладания властью или необычайной силой. Имхотеп предложил несколько способов оставаться собой, но обладать даром. Первый способ: пользоваться силами только в случае жизненной необходимости и только для созидания, регулярно работая над собой, совершенствуя свои знания, душу, тело, ведя аскетический образ жизни, отрекшись от амбиций обладания чем-либо или кем-либо. Это самый тяжелый путь, требующий огромных усилий со стороны некромага, ведь обладание силой практически всегда соседствует с искушением добиться всего желаемого любыми способами. Второй случай легче, но при частом использовании может стоить некромагу жизни. Ощущая свое моральное загнивание, человек может на время запечатать свои силы, сохраняя возможность затем вернуть их в полном объеме. – Ну и при чем тут я? – спросил тогда Глеб. – Я-то свои силы не запечатывал, они просто ушли. Жанна начала что-то нечленораздельно распевать. Лена же легонько стукнула Бейбарсова чайной ложкой по лбу. – А при том! Силы некромага не могут просто так испариться, ты же знаешь, что мы и умереть-то толком не сможем, не передав их другим. А это значит, что, скорее всего, твои силы не утратились, а запечатались! – с напором произнесла Свеколт. Немного успокоившись, она пояснила, – Я только недавно поняла, что все-равно чувствую нас троих как единое целое, сначала я подумала, что это просто дружеская привязанность, но потом стала прислушиваться к своим ощущениям. Связь между нами не разрушилась с пропажей твоей силы, она немного ослабла, как сигнал мобильной сети в низине, но она есть, это точно. Твои силы не исчезли, они запечатались, будто автоматически заблокировались люки между отсеками на поврежденной подводке. – Мы-ооо-эээмм-вее-ууу-иии! – пропела Жанна. Помниться, тогда Глеб был немного озадачен. Распечатав силы, он вновь станет самим собой, жизнь будет легче, к тому же, он сможет использовать некромагию в хирургии. Но если вместе с силами вернется то темное, что было в его сердце, все его амбиции, желания, страсти, вдруг он опять начнет портить людям жизнь, сорвется к Тане, нарушит ее покой и свое обещание. – Глеб, мы понимаем, чего ты боишься, – Лена положила руку на его плечо. – Ты сильный, ты очень изменился в последнее время, стал лучше, светлее, ты сможешь обуздать свои темные мысли, они не сломят тебя. И ты не единственный, кто борется с тьмой в своей душе. Вспомни наследника тьмы, Мефодия Буслаева, его силы просто огромны, разрушительны, но он смог противостоять им, к свету, конечно, он еще не пришел, но борется на его стороне. Решайся, Глеб! Бейбарсов размышлял около суток, и в надежде, что не сделает еще одну роковую ошибку, дал положительный ответ. Обретя силу, первым делом он встретился с Сарданапалом, рассказал о произошедшем, объяснил, как запечатать его дар, в случае если он возьмет верх над некромагом, и взял обещание, что академик не будет распространяться о случившимся. После возвращения сил жизнь его сильно не изменилась, он все так же хотел стать хорошим хирургом, виделся с друзьями, рисовал. Но частенько стал выбираться на ночные прогулки по темным уголкам города. Пару раз ему удалось предотвратить изнасилования, частенько попадались незадачливые грабители, а после посещения Глебом одной больницы, ее главврач неожиданно перестал приставать к медсестрам, воровать лекарства и отныне каждый день лично проверяет качество оказания медицинских услуг, дарит жене цветы и читает детям сказки. За это время Глеб ни разу не летал к Тане, даже не забирался в ступу, чтобы не было искушения. Иногда бороться с собой было просто невозможно. Теперь он мог сделать все, что угодно, наплевать на свои обещания, на идиллию Тани и Валялкина, на свою душу и души всех окружающий. Настолько велико было искушение, что в моменты таких приступов некромаг телепортировался в Верхнее Подземелье, искал самую гущу нежити и сражался до тех пор, пока не доведет себя до изнеможения. Глеб долго стоял под холодными струями душа, пока они не вымыли из него возбуждение. Обернув махровое полотенце вокруг бедер, юноша отправился варить себе кофе, единственное верное средство окончательно разбудить сознание и настроиться на рабочий лад. Сегодня предстояло много дел, а вечером он должен помочь другу, который уже давно пытался завоевать одну девушку, и сегодня она согласилась встретиться, но только на условиях парного свидания. Сергей, этот самый друг, очень просил Глеба, ведь остальные друзья уже имеют девушек, тем более, по его словам, подруга его возлюбленной очень симпатичная рыженькая спортсменка, а судя по картинам, именно такие девушки нравятся Глебу. «Может и правда попробовать построить с ней отношения» – подумал некромаг и тяжело вздохнул, припоминая сегодняшний сон.