Слаще снов

До вечера встречи выпускников осталось четыре дня, но Таня решила вылететь пораньше, чтобы успеть посидеть в библиотеке. Она просто не могла и дальше оставаться в этом доме. Приглядеть за Тантиком она попросила молодую пару, живущую неподалеку, у них тоже были лошади, и Таня подумала, так будет для него лучше. За ежика она не беспокоилась, хотя Шуша и стал почти ручным, пропитание он сам себе найти, как-то же он жил до встречи с Таней и Ваней. За остальным хозяйством придется присмотреть домовому. Разложив на кровати вещи, которые она хотела взять с собой, Таня достала контрабас, привычными движениями отполировала его, подкрутила колки. Чтобы не тащить много вещей она сложила одежду в футляр от любимого инструмента. Напоследок девушка оглядела комнату. Звенящая тишина оглушала ее, не было слышно даже жужжания мухи. «Наверное, все же нашла форточку» – подумала Таня и, слегка улыбнувшись, вышла во двор. Давно она не летала на такие большие расстояния, в последний раз, когда искала по лесу Ваню. Теплый летний ветерок сменился холодным порывом, когда она взлетела над облаками. Твердая рука направляла смычок вперед, взгляд устремился к горизонту, но мысли были уже не здесь. Интересно, какими стали ее однокурсники, кто чем занимается, кто уже создал свою семью, а кто еще находится в поисках, все ли прилетят в Тибидохс на этих выходных? Фантазия девушки летела далеко впереди ее самой. Про Гробыню и Гуню все было известно. Аня родила двойняшек, но не бросила карьеру, успевала и передачи вести, и детей воспитывать. Ягун и Лоткова тоже уже давно переехали из Тибидохса на Поволжье, им показалось, что в тихом небольшом городке будет намного лучше для детей. Шурасик и Лена пару лет назад поженились, а об остальных Таня особо не узнавала. «Интересно, приедет ли Глеб» – мелькнула неожиданная мысль, настолько неожиданная, что Таня, дернув рукой, провалилась в воздушную яму, но вскоре выровнялась. Она вспомнила их последнюю встречу. Его полные грусти глаза, слезы, свою боль от неспособности что-либо изменить. Как же ей тогда хотелось помочь этому несчастному человеку. Как он там сейчас? Столько лет прошло, наверное, уже и забыл про нее, женился, завел детей. Таня попыталась представить себе его настоящего, его жену, но как-то не получалось. «А если он не придет, я так и не узнаю ничего о его дальнейшей судьбе», – подумала девушка. Желание увидеть его усиливалось с каждой минутой. Она ведь не хочет ничего плохого, просто одним глазком глянет, убедится, что все хорошо и полетит дальше. Решение казалось таким верным и необходимым, что рука сама собой начала разворачивать смычок в другую сторону. Или не стоит ворошить прошлого? «Гроттер, ты в своем уме? Сама же в какой-то степени виновата перед ним, зачем усугублять, пусть прошлое останется в прошлом», – твердил внутренний голос. Вернув смычок в обратное положение, Таня решила сменить тему размышлений. Лучше думать о том, как она найдет способ найти Ваньку, вернет его домой, и они заживут долго и счастливо. Так сказать, надежда, терпи, ты должна умереть последней. *** – Глеб, не хочешь зайти ко мне на чашечку кофе? – загадочно улыбаясь, спросила Маша, та самая рыженькая подружка возлюбленной Сергея. Не зная почему, он согласился. Только что пара вернулась с очередного свидания. Сергей и Катя несколько дней подряд настаивали на двойных свиданиях, сегодня было уже третье, видимо, теперь, когда они стали встречаться, приоритетом стало счастье друзей. Маша открыла дверь и, пригласив своего кавалера войти в гостиную, отправилась готовить кофе. Глеб сел на диван и стал рассматривать комнату. Отчего-то ему вдруг стало скучно, так скучно, что захотелось просто встать и уйти, куда глаза глядят. Торопливо придумывая повод удалиться, Глеб не заметил, как в комнату зашла Маша в тоненьком коротком халатике цвета слоновой кости и с подносом в руках. Она поставила поднос на кофейный столик перед Глебом и села рядом, якобы случайно прижавшись своими оголенными загорелыми коленками к его ногам. – Я приготовила без сахара, как ты любишь, – стреляя глазками, сообщила девушка. – Спасибо, – Глеб отпил немного терпкого горьковатого кофе. – Глеб, – прошептала Маша. Некромаг обернулся на звучание своего имени, и мгновенно был настигнут горячим жадным поцелуем. «Вот и попили кофеек» – подумал он. Решив, что все-таки пора бы уже завести отношения, некромаг ответил на поцелуй. Как же давно он не целовался, уже почти забыл нежность женских губ, порывистые движения, ощущения дразнящего язычка на своем нёбе. Конечно, Глеб не был безгрешен, пребывая в надежде, что Таня сможет стереться из его воспоминаний, он встречался со многими девушками, пока не понял, что это безнадежно. Но сейчас сладкий нектар губ Маши напомнил ему про упоительное наслаждение обладания женским телом. Маша обнимала его за плечи и гладила волосы, все активнее впиваясь в губы юноши. Резко отстранившись и притянув его за собой, девушка оказалась под сильным горячим телом. Глеб целовал ее с неистовой силой, было что-то животное в его желании обладать этой девушкой, в его грубоватых движениях, в попытке вновь ощутить вкус жизни. Эта животность пробуждала низкие мысли, низкие чувства, то от чего он бежал все это время, но хуже всего было то, что он не мог остановиться. Глеб зарывался лицом в ее рыжие, пахнущие сладкими духами, волосы, целовал ее шею, полуоголенную грудь, скользил пальцами по влажной ткани женских трусиков и не мог остановиться. Его накрыла бессознательная страсть, грязная и низкая, безумная и разрушительная. Что-то, или кто-то, в глубине сознания требовало не только завладеть девушкой, но и сделать ее своим беспрекословным рабом, марионеткой, разорвать ее душу, вывернуть наизнанку и наслаждаться своим превосходством. – Кто такая Таня? – неожиданно отодвинув Бейбарсова, спросила Маша. На ее лице читалось возмущение, обида и готовность перегрызть горло неведомой конкурентке. – Я спрашиваю, кто такая Таня? – Какая Таня? – сначала не поняв ее вопроса, удивился Глеб. – Имя которой ты сейчас шептал, – Маша срывалась на крик. Глеб, оторвавшись от увлекательного занятия, пришел в себя. Он только что чуть не переспал с Машей, причем еще и назвал ее именем Тани. «Нехорошо, похоже, я потерял контроль и выпустил свою темную сущность» – размышлял он, торопливо застегивая рубашку. Маша сидела с округленными глазами и наблюдала, как ее несостоявшийся парень молча собирается. – Да что с тобой? Вернись сюда, подлец! – Маша вскочила с дивана и, на ходу завязывая халат, бросилась за некромагом. У дверей Глеб развернулся. – Сегодня мы приятно провели время, ты угостила меня кофе и неожиданно поняла, что я тебе не интересен, – внушающе произнес Глеб, глядя прямо в глаза девушки, – Мы решили больше не видеться. – Да, извини, но мы не должны больше встречаться, ты мне не интересен, – покорно пролепетала Маша. Как он мог? Как вырвалась эта темная разрушительная сущность, ведь он почти научился сдерживать ее? Бедная девушка, он чуть не разрушил ее жизнь. Все, с этого момента никаких опрометчивых поступков, четкий самоконтроль, надо отправить эту похотливую тьму обратно на задворки своей личности. Или может зря он распечатал свои силы? Тяжелые мысли проносились в голове Глеба. Что делать дальше? Вдруг он опять не сможет удерживать себя. В буддизм что ли податься, может, отречение от желаний избавит его от страданий. Нет, это сказочки для наивных лопухоидов и модных писателей. Надо с кем-то посоветоваться, с кем-то мудрым и объективным. Идти к некромагам бессмысленно, они слишком заботятся о нем, и верят в него. Надо идти к тому, кто скажет правду, какой бы жесткой она ни была. Надо попасть к Сарданапалу. Глеб решительно отправился собирать вещи. Пара рубашек, сменные брюки, белье через час оказались в рюкзаке, туда же отправилась папка с рисунками, а еще через пятнадцать минут Бейбарсов стоял на крыше, вглядываясь в предрассветный сумрак. Решительно запрыгнув в ступу, он взял в руки метлу и умчался в сероватую синеву неба. Первый полет за столько лет. Незабываемое ощущение, и зачем он столько отказывал себе в этом удовольствии? Глебу вспомнились времена, когда он играл в драконбол, когда проносился рядом с ней, той, чьи волосы в полете так напоминали дикий костер, чей полет на контрабасе был легок и изящен, стремителен и непредсказуем. А может все-таки заскочить на Иртыш, увидеть ее спящее, счастливое от близости любимого человека лицо. Она определенно должна быть счастлива, пожалуйста, пусть она будет счастлива, а он не должен мешать ее счастью. Так и знал, что так будет, что в воздухе возникнет соблазн улететь к ней. «Ты сегодня уже наломал дров, не стоит усугублять свое и так шаткое состояние», – обратился некромаг к самому себе и устремил взгляд к горизонту, где уже начали пробиваться первые робкие лучики солнца.