saints and sinners

Веревки ужасно врезались в ее запястья, и Люси Хартфилия неловко пошевелила связанными ладонями, пытаясь облегчить боль. Ну, терпеть-то недолго осталось. Она чувствовала взгляды, врезающиеся в ее спину, - целая толпа людей, с нетерпением ожидающих, когда ее украдут. Или убьют. Съедят? Кто знает? Вдали раздался ужасающий рык, похожий на скрип метала по камням. Толпа зашевелилась, задрожала, и Люси чувствовала дрожь людей, даже находясь к ним спиной. Убийственное рычание достигло и ее сердца, заставив ее, такую решительную, опустить голову в страхе. Пришел час ее смерти. Она была абсолютно уверена в этом – не только из-за ее нынешнего положения, а потому, что она знала, что этот день рано или поздно наступит, три последних дня и ночи. Ночи, в которые она глушила в подушку слезы и стоны, пытаясь уснуть. Но Люси уверила себя – она будет сильной. Она умрет ради своих людей. Ее мать сделала бы тоже самое. Но теперь эта ответственность лежала на Люси. Ее имя было выбрано. Она не могла ничего поделать – даже если бы и хотела. Ее отец стоял в тишине, с пустым лицом, когда ее имя была зачтено. Она помнила его лицо – короткий шок, пробравший до самых пят, панику и затем – боль. А спустя несколько мгновений ему пришлось снова убить в себе отца и стать королем. Это было справедливо. Титул принцессы не смог бы ее спасти. Но если чудовище будет удовлетворено ее жертвой – да будет так. Она стала мученицей ради своего народа – правда, никакой доблести в ее поступке не было. Но осознала она это, лишь когда поникшие охранники стали привязывать ее к столбу, стараясь не смотреть ей в глаза. Ее смерть не будет легкой. Пламя голодно и жестоко – не принимает никакого сопротивления. Принцесса вновь вздрогнула, инстинктивно вжимаясь в столб. Веревки на запястьях врезались в кожу сильнее, оставляя болезненные синяки. Но перестать дрожать она не могла. Сколько времени ей осталось? Солнце беспощадно выжигало из нее дух, и даже крохотный ветерок и дымчатые облака не спасали Люси от ужасной жары. Она чувствовала, как слабеет сознание от минуты к минуте. Как долго она стояла здесь, на помосте, в ожидании своего конца? Ее тело ныло от усталости и обреченности. Оставленная умирать своим народом, своим собственным отцом. К горлу подошла болезненная желчь, но она сглотнула, подавляя в себе желание расплакаться. Она простила их. Древние традиции говорили ясно – дракону нужно было жертвоприношение, и король, справедливый и строгий, приказывал записать имена всех девушек королевства. Та, чье имя будет вытянуто, получит честь быть принесенной в жертву, дабы спасти свое королевство. Не ожидая того, король сам обрек ее на такую судьбу. Он не знал, не мог знать, что впервые за столько веков выпадет имя принцессы. Его решение было справедливо. И необратимо. Люси пошевелилась вновь, пытаясь облегчить назойливую боль в ступнях. Что-то было не так. Было не так уже довольно долго, просто она был слишком погружена в свои мысли. Было слишком тихо. Но тишина была непривычной – не той мрачной, болезненной, напитанной грустью и – немного – нетерпением. Нет. Эта тишина была любопытной, с каплей надежды; она была почти что громкой, словно бы воздух напитался ожиданием. Довольно смешно, как чудесно человек может различать звуки и их эмоциональный тон, когда единственное, на что он может полагаться, - это слух. В толпе что-то происходило, и теперь Люси начала различать едва слышный шепот, перерастающий в бурные обсуждения. Ей показалось, что в какой-то момент зазвучал и голос ее отца. Но, как бы она ни пыталась покрутить головой, чтобы рассмотреть происходящее, ее попытки были тщетны. Ветер донес до нее новый голос, который – она могла поклясться – был ей незнаком. Такой голос ей бы запомнился. Он был громким, звучным, отбивался от воздуха и отдавался эхом по всей площади; отрывки слов, слышимых ей, звучали с непривычным, странным акцентом; этот голос, словно бурный ручей, был мелодичен, но немного груб. - Я пришел победить дракона! Новая волна шепота накрыла толпу, и странный голос стало куда сложнее различить – бурчание людей перебивало его, и ветер со свистом уносил мелодичный акцент дальше от Люси. Но толпа своим шепотом донесла до нее свежие слухи о рыцаре, обещании наград, золота и даже женитьбы. Ей показалось, что она слышит и голос отца. Внезапно к Люси пришло осознание – отец и незнакомец обсуждают условия ее спасения. Так она станет каким-то трофеем? Даже если рыцарь в сияющих доспехах спасет ее от ужасающей судьбы – какая разница, если после этого она станет вещью? То, что ее отец выдаст ее замуж, как только придется самый удачный вариант, не было для нее сюрпризом: с ее взрослением он все чаще упоминал женитьбу, говоря о том, что скоро на горизонте появятся первые женихи. Когда же они появились, она отправила их всех восвояси, жестоко отказывая каждому. Терпение ее отца становилось все слабее и слабее с каждым отвергнутым графом и, тем более, принцем. Но это было до того, как страх и отчаяние нагрянули в ее страну. Для ее отца отчаянный и загадочный рыцарь мог стать настоящей надеждой. Но Люси – конечно, она не хотела умирать! – не могла не думать о том, что жизнь после спасения будет больше похожа на существование, ведь рядом будет незнакомый мужчина, чьи руки она не хотела чувствовать на своем теле – кошмар, соревнующийся с тем, что она испытывала сейчас. Ее разум рисовал ей ужасные портреты алчного до славы и силы мужчины. А пришел бы он ей на помощь, не будь она принцессой? Люси сильно сомневалась в этом. Он был не лучше дракона. Может, ей лучше сгореть заживо. Она надрывно всхлипнула, изо всех сил пытаясь усмирить рвущиеся слезы; сделала глубокий вдох, не в силах успокоиться. Ее глаза, укрытые пеленой неупавших слез, мокли еще и из-за сухого ветра, поднимавшего к ее лицу пыль и песок с земли, на которой она стояла. Внезапно воздух заполнили аплодисменты и счастливое улюлюканье, полное надежды и хвалы, и Люси вновь попыталась повернуть голову в попытке углядеть причину криков толпы – но у нее вновь ничего не получилось. В напряжении она сжала губы в тонкую полоску, в очередной раз пытаясь сосредоточиться на совсем слухе. За шумом толпы она, казалось, могла различить ровный стук металла о металл – рыцарь приближался к ней. Как и дракон – вдалеке вновь послышался ужасающий рев. Люси попыталась разобраться в себе – почему, почему надежда людей не передавалась ей? Может, она скептично относилась к той мысли, что какой-то несчастный рыцарь сможет победить гигантского дракона. Но ведь не только из-за своего скепсиса она не чувствовала счастья. Даже если благодаря какому-то чуду незнакомец сможет одолеть монстра, данная ей свобода недолго будет ее. Люси не понимала своих безумных чувств, не понимала, почему не хотела спасения. Но она не могла ничего с этим поделать – уж лучше она умрет свободной, чем будет жить в неволе. Лязганье металла становилось шумнее, и Люси почувствовала, как за ней всколыхнулся новый слой пыли. А затем она увидела его. Он обошел столб, остановившись в метре от принцессы. Казалось, доспех заглотил его целиком, словно бы сделан был для кого-то куда крупнее, словно бы за счет доспеха человек должен был выглядеть шире и мощнее. Но эффект был противоположным. Люси не могла разглядеть ни кусочка кожи за металлом. Солнце было по доспеху с такой силой, словно бы хотело прожечь его и дать принцессе взглянуть на своего защитника; железо не позволило. Отражение било по глазам, слепя и обжигая. На его бедре гордо держался огромный меч, а в руке рыцарь держал красную розу. Люси щурилась на нее с плохо скрываемым презрением. Шлем скрывал лицо рыцаря от нее, но девушка чувствовала, как он смотрит на нее, словно бы оценивая. Она усмирила тяжело бьющееся о грудную клетку сердце, готовясь звучно отказать ему; не то чтобы этот отказ мог что-то значить – за нее уже все решили. Ее судьба покинула ее руки. А когда она лежала в них? Что хуже – рыцарь или дракон? Без разницы, кто выиграет – спасение Люси не принесет ничто. Тяжелые веревки на ее запястьях и лодыжках цеплялись за нее, словно бы нити неумелого кукловода; она будет и дальше танцевать в его ладонях, услаждая взгляды людей до конца своей жизни – сейчас он наступит или через много лет. - Моя краса! – звучно выговорил рыцарь. – Смири свой страх, ибо я – эм – спасти тебя пришел из когтей дикого зверя, вроде как. Э, прекрасная леди? Прекрасная леди нахмурила лицо в смеси неверия и возмущения. Тогда как одна часть ее вопрошала, на полном ли серьезе он только что произнес эту речь, другая оскорбленно кричала – он, что, реально только что усомнился в ее красоте? - Прекрасная леди не нуждается в спасении от ваших рук, благодарю, - буркнула Люси. - О. Ну, эм, хорошо, - похоже, рыцарь не был уверен, как можно было отреагировать на подобное заявление, и лишь спустя пару мгновений вспомнил о подарке в своей руке. – А примешь ли ты розу в знак моей любви, прежде чем я покорю дракона? - Розу… в знак любви? - А что, не так это говорят, да? Там еще какое-то слово было… символ расположения? – он пробормотал что-то, очень похоже на ругательство и вот хренов рыцарский словарик. – Просто, ну… возьми ее, что ли, она мне мешаться будет. Хотя не то чтобы это меня остановило. Рыцарь протянул ей розу, кажется, в сладком непонимании того, что Люси не взяла бы ее, даже если могла. Она все таращилась и таращилась на него, слишком пораженная комичностью ситуации. Пародия на рыцаря наконец-то опустил руку, заметив, что принцесса не собиралась принимать сей дар, и пожал плечами, выбросив розу в высоко поднявшуюся от земли пыль. - Ну знаешь, мне она тоже не сильно-то нужна! – словно защищаясь, бросил он, когда Люси вновь подняла на него взгляд. - Да тебе на меня же вообще наплевать, да? Несмотря ни на что, Люси все-таки было обидно. Она, конечно, прекрасно понимала, что для рыцаря она не более, чем награда за победу. Так почему же ей было так больно от того, что она была права? Она закусила губу едва ли не до крови. - Э? Рыцарь поднял забрало, впервые открывая хотя бы часть своего лица. Кожа его выглядела загорелой, обцелованной солнцем со всех сторон; но больше, чем его кожа, ее поразили его глаза. Люси загляделась, задумавшись о том, что впервые видит глаза столь своеобразного цвета. Большущие, окруженные черными густыми ресницами, они, словно магнит, притягивали взгляд к себе. Его взгляд был таким загадочно темным, что принцесса не могла понять, где заканчивается зрачок и начинается радужка. Но как только солнце коснулось их – рыцарь немного повернулся, видимо, устав стоять на одном месте, - Люси заметила слабое янтарное сияние, придающее его глазам красивую искру. Из-за странного сияния и багровой темноты у зрачка его глаза казались красными. Но они не были пугающими или недружелюбными. Опасными, да, но точно не холодными или жадными. - Тебя как зовут? – поинтересовался он. - К-как… ты даже не знаешь, кто я? Рыцарь пожал плечами. – Ну, жертвоприношение. А имя-то у тебя есть? Даже если он осознавал свою грубость, то скрывал это очень хорошо, судя по тону его голоса. Рыцарь звучал практически невинно. Но Люси все равно почувствовала, как гнев загорается в ней. Она была так уверена, что он попросит ее руки за свой геройский поступок, но теперь он вел себя так, словно бы даже не знал, что она принцесса. Так и чего он тут забыл тогда? Свою глупую храбрость? А может, у него было по-настоящему доброе сердце? Раз уж он собрался помирать за нее, то, по крайней мере, достоит узнать ее имя. - Люси, - наконец пробормотала она, упрямо глядя в его глаза, прежде чем отвернуть голову. - Люси, - попробовал рыцарь. – Хорошее имя, мне нравится. Жаль только, что ты такая странная. - Прошу прощения?! - Но это мне тоже, наверное, когда-нибудь понравится. Я рад. Ты совсем не скучная! - Чего?.. - Я боялся, что все это, - он обвел небо и площадь рукой, - будет очень скучным. Да и не спасал я никого никогда. Но мой папаша хотел, чтобы… - Слушай, ты думаешь, сейчас время сказки рассказывать? – тяжело вздохнула Люси, нетерпеливо прерывая его. – Ты что за рыцарь такой? И ты еще меня странной называешь. Проигнорировав ее, будущий защитник огляделся, опустив взгляд на землю около ступней принцессы. - А что, еды не будет? Люси никак не могла увидеть выражение его лица, но была уверена, что он насупился, поджав губы, судя по его тону. - Ну, - саркастично начала она, закатив глаза. – Наверное, думали, моей жертвы хватить должно. - Так я не могу же съесть тебя. - Ч-чего?! - Обычно есть еда. - Обычно? Ты сколько драконов-то победил уже?! - Эм, ни одного. - …прекрасно. Мне конец. Нам обоим конец. - Так а до меня это было не так, нет? Конец, имею в виду. Может, хоть поблагодаришь меня? Едой. - Может хватит говорить о еде?! Меня итак сейчас съедят! - Ла-а-адно, - рыцарь закатил глаза, как будто бы это принцесса вела себя не по-человечески. У Люси дрогнула рука в непреодолимом желании стукнуть его, и она задумалась, а сможет ли она вытащить хотя бы одну ногу из-под веревок, чтобы пнуть незадачливого спасителя. Рыцарь стоял руки в боки, внезапно склонившись к принцессе с поразительно заинтересованным и довольно серьезным взглядом, словно бы то, что он хотел сказать дальше, будет нереально важно для них обоих. - Ты любишь приключения? - Ч-что?! - Тебе нравятся приключения? - Эм, ну да, наверное. Но что-то в мое представление о приключениях не входит идея быть съеденной драконом! - А откуда ты знаешь, что он хочет съесть тебя? - То есть? - Ну вот откуда ты знаешь? Может, это хороший дракон. - Вот от тебя это очень убедительно звучит! Ты его убить пришел. - А откуда ты знаешь это? Принцесса непонимающе моргнула, глядя на своего рыцаря. - Ну… ты же герой. Рыцарь в сияющих доспехах. Это твоя работа. И дракон уже совсем близко! В темных глазах рыцаря засияла насмешливая искра; Люси прищурилась, подозрительно уставившись на него. - А откуда ты знаешь? Может, я не хороший рыцарь. - Что за бред ты несешь? Возможно-не-хороший рыцарь хмыкнул и подошел ближе к ней, бренча металлом о металл. - Чисто теоретически, если бы ты могла отправиться в приключение… ты бы хотела? Люси хотела было вновь одернуть его, напомнить, что это не время и не место задавать такие вопросы, но потом ей в голову пришла другая мысль: это был, возможно, ее последний разговор, а для такого время и место найдется всегда. И проводить его в истерике ей не хотелось. Поэтому она честно задумалась над вопросом. Всю свою жизнь она провела в замке, спрятанная за книгами, в которых было ее единственное спасение. Она прожила спокойную, защищенную жизнь, и у нее было все, о чем она только могла пожелать – кроме одной вещи, о которой мечтала больше всего. Кроме свободы. Ее золотая клетка, конечно, была прекрасна, но она оставалась клеткой несмотря ни на что. Даже крохотная мысль о путешествии и приключениях восхищала ее больше, чем она могла бы признать. Даже сейчас, когда смерть приближалась к ней черной тенью над горизонтом, она чувствовала себя куда более живой, чем когда-либо. - Да. Да, я хотела бы. Такой ответ, кажется, удовлетворил рыцаря, и он опустил тяжелую ладонь на свой шлем, пытаясь сдвинуть его с лица. Шлем сидел на нем кошмарно. Теперь из-под него торчал еще и нос, и вместе с носом Люси видела часть его тонких, аккуратных губ. Учитывая все, что она увидела, он показался ей довольно привлекательным. - Приключение со мной? – поинтересовался он, пытаясь удержать зрительный контакт с принцессой, несмотря на постоянно спадающее забрало. Он забурчал и попытался удержать его, но получалось плоховато. Люси моргнула вновь, выражая полнейшее недоумение, и ее рыцарь усмехнулся, показывая довольно острые клики. Глаза принцессы метнулись к растущей тени, приближающейся к ней с ужасающей скоростью. Она сглотнула. - Я бы… хотела этого, - улыбнулась она, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – Я бы… очень, очень хотела этого. Ухмылка рыцаря стала еще шире, и Люси шокированно уставилась на него. В ней вновь загорелась злость: он, что, издевался над ней? Ее гнев отвлекло глухое клацанье металла о сухую землю. Его рукавицы. - Ты что делаешь? Дракон уже практически тут! С абсолютным спокойствием он снял тяжеленный меч с бедра; Люси обратила внимание на его острые ногти – когти? Довольно показательная черта, иронично усмехнулась она. Все в нем казалось очень… острым, на грани. Почему-то в этот момент она безумно заинтересовалась человеком, спрятанным за доспехом. Интересно, как он выглядел? Прибыл ли он из другого королевства? Всесильный рыцарь, прибывший из далекой страны, более не нуждающейся в защите? Или бедный парнишка в поисках славы и богатства? Ее разум воспламенял одну фантазию за другой, прежде чем она могла остановить себя. Жаль, она никогда не узнает правды. Но словно бы услышав ее мысли, рыцарь стал отстегивать ремни и снимать нагрудник. - Да что ты делаешь-то?! – вновь воскликнула Люси. Он бы хоть сделал вид, что пытается защитить ее! - Готовлюсь, - ответил он так, будто бы сказал самую очевидную мысль в мире. – Никогда мне этот доспех не нравился. Почему ваши рыцари вообще носят эти консервные банки? Они ж двигаться мешают. - А зачем ты носил его?! И зачем он тебе вообще? - А, так он не мой. Люси посмотрела на него, как на умалишенного. Рыцарь опустил на нее свой взгляд, и, как только его удивительно мудрые глаза встретились с ее, Люси почувствовала, как ее истерика затихла. Его уверенность заполняла и ее, мощным, бурным потоком, и его хитрая улыбка, из-за которой крохотные морщинки рождались у его глаз, поднимала сотни вопросов в ее ошарашенном разуме. Теперь она была уверена – его глаза стали светлее. Теперь они были по-настоящему багряного цвета. - Хочешь, покажу кое-что? - Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, - застонала она, закатывая глаза. Воздух кружился, вертелся, ветер поднимался со всех сторон – и это было не из-за погоды. Она практически слышала, как бьются о воздух крылья монстра. - Не знаю твоего мнения по этому поводу, - продолжил он, снимая тяжеленный шлем, - а мне кажется, жертвовать молодых красавиц непонятно кому – не очень круто. Как только его шлем стукнулся о землю, Люси немножко задохнулась от шока. Его волосы торчали во все стороны, немного влажные от пота из-за шлема и потому вьющиеся на концах; они немного развевались на ветру, и пара прядей непокорно упали ему на лоб. Они были розовыми. Его волосы были розовыми. В толпе раздались пораженные вздохи и шепотки, пока розоволосый рыцарь избавлялся от кусков своего – не совсем своего – доспеха. Люси уже видела дракона высоко в небе. Он был еще более огромным, чем она когда-либо могла себе это представить; его сила и жар его мощного тела буквально прижимали ее к земле. Она почувствовала, как ее лоб покрывается испариной. Еще один мощный рык раздался над площадью, вибрацией отдаваясь от потрескавшейся земли. Люси могла поклясться, что ее рыцарь в открытую улыбался. Кстати, она была права в своем желании увидеть его. Его кожа была загорелой, словно бы оливковой; его мощные руки и торс расписали белые шрамы. Под доспехом он носил немного. На нем висели белые, широкие штаны, перевязанные на поясе красным поясом, - больше ничего. Как только последняя часть доспеха упала наземь, он довольно усмехнулся, потягиваясь. Но как только Люси пригляделась к нему, то с замиранием сердца заметила куда больше, чем просто шрамы. На его коже сияли символы того же цвета, что и его волосы, и чем дольше она смотрела, тем лучше понимала, что это были не совсем символы. А чешуя. Подняв с земли упавший меч, он усмехнулся, смотря на нее гордо и как-то победно. Она перестала дышать, потеряв вздох где-то в горле. Но по какой-то безумной причине Люси не боялась его. - Ты же… Он вонзил меч глубоко в землю, громко рассмеявшись. - Не хороший рыцарь. Он подошел еще ближе к ней, и Люси хотела было отстраниться, если бы не веревки, врезавшиеся в ее кожу. Воздух вокруг них накалился, и, как только он оказался совсем рядом с ней, девушка поняла, что жар исходит не только от дракона сверху. Нет, дракон в небе был совсем не одинок. Их всех обманули. - Меня зовут Нацу, - горячо выдохнул он ей в щеку, и Люси замерла в опасении, несмотря на поразительное сладкую дрожь, пробежавшую по ее телу. А затем она почувствовала, как раскаляются запястья из-за внезапно усилившейся и так же быстро исчезнувшей боли – веревки осыпались на землю тонкими струйками пепла, - и мое предложение все еще в силе. - Хочешь пойти со мной? Обещаю, будет весело. Он немного отодвинулся, чтобы встретиться своим довольным взглядом с ее – пораженным. - Т-ты… дракон. - Самый настоящий. И не просто какой-то там дракон! Я Саламандр, сын Игнила! Для ушей Люси сие звание не говорило ровным счетом ничего, и потому она промолчала. Для нее что Саламандр, что еще какой-то – все драконы. Но она никогда не представляла дракона таким, каким видела сейчас. Драконы были дикими монстрами, жестокими и сильными, и они не знали ни языка, ни уважения. Все, чего они желали, - это кровь и золото. Вот что говорила ей каждая прочитанная книжка. И она верила этому всю свою жизнь. В книгах писал, что драконов изгнали из их земель в долгой и тяжелой войне, ведомой могущественными рыцарями, отдавшими свои жизни за это. И более чем сто лет ни одного слушка не пробегало среди людей о том, что драконы вернулись. Народ жил в мире и спокойствии. Когда они впервые услышали, что драконы живы, люди лишь рассмеялись. Люси тогда подслушивала под дверью зала, где велись переговоры, как происходило каждый раз, когда любопытство побеждало смирение. За многие годы она стала мастером в этом деле. Дракона, сообщил тогда один из советников ее отцу, видел один из фермеров; тот клялся, что половина его скота исчезла после этого. Его россказни выпроводили из замка издевательским смехом, и больше такие разговоры не велись. Но с каждым днем все больше и больше историй разбегалось по королевским землям, все больше рассказов о том, что многие деревни откупались мясом, вином и женщинами, лишь бы дышать свежим воздухом, а не ужасным дымом. Появлялись и истории хуже: о деревнях, выжженных драконьим пламенем. Но теперь Люси не была уверена, сколько из них были правдивыми. Нацу совершенно не выглядел так, словно бы спал и видел, как искупаться в человеческой крови. - Вы… убиваете людей? - Чего? – расхохотался он. – У людей такие странные порядки. Так вот зачем вы подсовываете нам своих женщин? Чтобы мы их убили? Это не очень-то красиво. - Так, эм, вы их не едите? Нацу схватился за живот в неконтролируемом смехе. - Да зачем мне вас есть-то? Фу, это мерзко. Вы так делаете? Так вот почему Игнил говорит, что вы, люди, странные. Но он постоянно твердит, что вы ему нравитесь. Я сам первый раз вижу настоящих людей, кстати. - Мы не едим друг друга! - А, ну так супер! – довольно улыбнулся Нацу. – Мне не очень нравится, когда вы убиваете своих товарищей. Или предлагаете их в жертву, что еще хуже. Его глаза, опасно потемнев, метнулись к толпе; люди были настороженны и испуганны, не понимая, чего ожидать. Драконья тень покрывала площадь каждый раз, когда он наворачивал новый круг над ней. Охрана стала суетиться на земле, и капитаны отрядов стали бросать подчиненным бессмысленные приказы. Дракон не спускался. Он словно бы ожидал чего-то. Люси чуть не рассмеялась, подумав о том, как отреагировали и что бы сказали люди, узнав, о чем она разговаривала с Нацу. Даже ей это казалось нереальным. Она стояла лицом лицу с драконом. И она чувствовала, как его харизма разогревает ее сердце. - Так ты пойдешь со мной? Эти люди, похоже, не сильно-то беспокоятся о твоей жизни. Они, что, собирались просто стоять и смотреть, как тебя убьют? Он буквально выплюнул эти слова, гневно сжав кулаки и вновь обнажив свои белоснежные клыки. Теперь Люси видела в нем дракона – тот прятался за человеческим ликом, слабо рыча. Причина его гнева была довольно иронична. Она задумалась – а кто же был настоящим монстром? - Это не… довольно несправедливо, говорить так о них. - Ты зачищаешь их даже сейчас? Его глаза заинтригованно загорелись, и Люси гордо подняла голову. - Это мой народ. И если мне нужно было умереть, чтобы защитить их, я бы сделала это, не раздумывая ни секунды. Она смотрела, как он облизывает губы, напряженно глядя на нее, обдумывая ее слова. А затем он пораженно вытаращился на нее. - Так ты королева?! - Принцесса! Я же не выгляжу так старо?! Король – мой отец! Закатив глаза, он ступил ближе к ней, выглядя почему-то очень довольно. - Тебя тут собирается убить дракон, а ты все оскорбляешься, когда тебе слово не так скажут? Ну и странная ты. - Странная?! Хватит так называть… Стоп. У-убить? Я думала… Люси замерла, заметив игривый блеск в багровых глазах, и надула щеки. - Ну похитить, - исправился он. – Если ты так хочешь. - Никто не хочет, чтобы его похитили, Нацу. Глаза дракона расширились, когда его имя прозвучало в устах принцессы. - А ты хочешь, - сказал он с внезапной хрипотцой, подняв ладонь, чтобы пропустить сквозь пальцы золотистые локоны. – Ты ведь до сих пор тут. - Я… - остановилась она, не в силах продолжить из-за его близости. Думать было нереально тяжело, когда каждое ее чувство было загружено им; Нацу был так близко, что его губы едва заметно касались мочки ее уха. - Я знаю, что ты хочешь отправиться в путешествие, принцесса. Я чувствую это… Его рука спустилась к ее запястью, и он рывком поднял ее ладонь к своей обнаженной груди. Люси почувствовала, как кровь забурлила в ее венах и щеки залились краской. У него была горячая, мягкая кожа, и только чешуйки были жесткими, едва царапая кожу ее пальцев. Его сердце билось тяжело и ровно. - …вот тут, - прошептал он. Она подняла взгляд, глубоко вдохнув – она едва вспомнила о том, что дышать вообще нужно. Невысказанное обещание лучшего приключения ее жизни – и чего-то большего – сияло в его глазах. Люси медленно кивнула. Торжествующая улыбка растеклась по лицу дракона, сразу же превращаясь в хитрую ухмылку, и он повернул голову к небесам. Нацу свистнул с такой силой, которая была неподвластна обычному человеку. Вся площадь повернула головы от драконьей тени к парочке у столба; охрана заметалась, опуская свои мечи и арбалеты, паникующая толпа замерла, и даже король поднялся со своего трона. А затем дракон спустился. Это случилось слишком быстро, и никто не успел по-человечески среагировать: дракон метнулся вниз, смахнув крохотную башенку с верхушки замка своим длиннющим хвостом. Он направился прямо к Нацу с Люси. Как и вся королевская гвардия. Сердце Люси забилось с нечеловеческой скоростью, и она инстинктивно прижалась к Нацу. Ее голова раскалывалась, и она не могла понять, чего боится больше – дракона или людей. Но доверяла она тому, кто стоял рядом с ней. - Нацу, - выдохнула она дрожащим шепотом. – Что… Он опустил голову, чтобы взглянуть на нее. Наконец отпустив ее запястье, Нацу расплылся в самой яркой ухмылке, какую Люси только видела. - Хочу познакомить тебя с моим отцом. А затем он положил горяченную ладонь ей на бедро, прижав еще сильнее к себе. Он него пахло дымом. Прежде чем она поняла, что происходит, под ее ногами уже не было земли. Люси завизжала столь же громко, как засмеялся Нацу, и она вцепилась в него, изо всех сил стараясь удержаться. Переборов ужас, она медленно оторвала голову от его плеча, чтобы понять, где они. И тут же пожалела о своем решении. Всем, что она увидела, были громадные крылья и грозная чешуя, украшающая громадный торс. Люси ошарашенно подняла голову, чтобы посмотреть на Нацу. Он улыбался так возбужденно и восторженно, словно бы каждый день летал вот так, держась за лапу дракона. А может, так и было. Только вот Люси к таким упражнениям не привыкла. Она обернула сцепила руки и ступни за его спиной, плюнув на то, как задралось ее платье и как комично она, должно быть, смотрелась, вцепившись в него, словно обезьянка. Сейчас она думала только о выживании. Поразительно, как за полчаса повернулась ее жизнь. Теперь, когда перед ней открылся этот новый путь, Люси хотела побежать по нему, оставив позади прошлое. - Как тебе такое приключение? - Только… не… отпускай! - Никогда. Обещаю. Откровенный флирт заставил ее нереально храбро поднять голову, и Люси неловко стукнулась носом о его подбородок. - Я слышала, что драконы – жуткие собственники. Это правда или очередной слух? – спросила она, пытаясь говорить без запинок. - Правда, - немедленно подтвердил он с мрачной ухмылкой, опустив голову так, чтобы они касались лбами. Люси могла поклясться, что дракон над ними застонал. - И мы защищаем и дорожим теми, кто принадлежит нам. Его ухмылка стала шире, обнажая клыки, и Люси вновь зарделась, чувствуя его горячее дыхание на своих обветренных губах. Затем Нацу отвернул голову, чтобы взглянуть на толпу, оставшуюся далеко внизу. - Увидимся, простолюдины! Спасибо за принцессу! А-ха-ха-ха! Люси ослабила захват, зная, что он держит ее; ее душа ушла в пятки от его слов. На что она вообще согласилась? Не так она представляла себе своего будущего партнера. Ее рыцарь в сияющих доспехах вообще не был рыцарем, а слыл драконом – и, похоже, совершенно не романтичным идиотом. Идиотом, который улыбался ей с такой теплотой, что она не могла ответить широкой улыбкой сама. Ну… она любила испытания. - Я аж воспылала, - ухмыльнулась Люси, вспомнив эти слова из какой-то книжки. Она глубоко вдохнула его запах, перемешавшийся с ароматом прохладного воздуха под облаками. А затем они исчезли из вида Фиоре в тяжелой седине облаков. Всем, что осталось после них, была потрепанная красная роза, забытая посреди площади. Позже, куда позже, король посадит куст из красных роз на том месте, где в последний раз стояла его дочь, и сотни легенд растекутся от этого места, перевирая то, что же на самом деле произошло здесь. Легенды о всесильных рыцарях и непобедимых драконах, о прекрасных принцессах и смелых героях, готовых победить любого монстра ради любимой. И на протяжении многих столетий в этот самый день мужчины будут дарить своим любимым единственную красную розу, подтверждая свою любовь из года в год. А настоящая история так и останется потерянной в пыли той площади. История о том, как Люси решила не делать выбор между рыцарем и драконом.