Писец в квадрате

      Не открывая глаз, он натянул на лицо хитрую улыбку и встал с постели с размаху врезавшись в стенку. Резко, со всей силы, оставив головой четкий отпечаток на пыльных обоях.       — Что-то здесь не так... — произнёс он, ощупывая стенку, на которой отпечаталась его знаменитая улыбка. — Неужели Мацумото таки смогла меня споить и я опять по пьяни оказался неизвестно где? И что с моей памятью?       Ичимару Гин ненавидел свою подругу детства и всегда старался избегать её. Но, в то же время, понимал, что эта подруга единственная, кто есть в его нелёгкой жизни, единственная, кто могла его вывести из меланхолии, хотя бы своим раздражающим поведением. Но сейчас Ичимару занимало не это, а собственная память, которая причудливым образом переплеталась с чужой. Бросив попытки разобраться с ней, он мысленно отправил своему дзампакто просьбу. Уж ей-то легче будет разобраться с памятью из внутреннего мира.       — Хм, — Ичимару сделал то, что не хотел делать. Он открыл глаза. — Знакомый вид. Я бы подумал, что это комната Мацумото... Но здесь не хватает некоторых деталей.       Пред его глазами предстала помойка. Большая грязная помойка, обычно оставляемая подругой после очередной попойки. Ичимару не любил напиваться, а ещё больше не любил следующие за пьянкой бардак в своей комнате и похмелье. Поэтому, стоило Мацумото намекнуть на то, чтобы выпить с ней, Ичимару тут же уходил, заметая за собой следы.       Ичимару Гин заметил нечто странное. Потолки были слишком высокие, двери и окна слишком большими, а если смотреть прямо, то его взгляд упирался в огромную кучу мусора под большим и высоким столом грязно-серого цвета.       — Боже мой, Айзен. Почему я такой низкий?       Ичимару Гин вспомнил своё детство. Весёлое детство, когда он мог творить всё, что хотел, не разрушая свою репутацию и положение в обществе. Это уже потом, когда стал взрослым, он выработал определённый стиль поведения, которого придерживался, узнал многое про этикет в высшем обществе и ораторское искусство. Будучи взрослым Ичимару создал свой имидж, который стал неотъемлемой частью его жизни.       Ичимару Гин вынырнул из воспоминаний. Не стоит отвлекаться от внешнего мира, пусть дзампакто сама разберётся с ними.       Ичимару Гин обошёл горы мусора и заглянул в зеркало. Оттуда на него смотрел рыжий трёхлетний пацанёнок с тремя усами на каждой щеке, прямо как у лисицы. Ему стало плохо от этих усов. Но хуже ему стало от того, что именно в этот момент он вспомнил где видел это лицо. И именно в этот момент, он вспомнил всю свою прошлую жизнь целиком. Видимо дзампакто до конца разобралась с его памятью.       — М-да, Айзен-сан, не думал, что ваше увлечение аниме, мне так поможет. Наверняка в этом и заключался ваш план. Стать бессмертным троллем, вечно сидеть на кресле и смотреть интерактивное кино с пафосом и битвой. Эх, жаль, что я не дожил до того момента. Я бы так поиздевался бы над всеми... Эх... Мечты...       Ичимару Гин после смерти не умер окончательно. Всё-таки Хоугиоку исполнило желание Гина, которое было вдолблено в него ещё с детства наказаниями за его частые косяки и огрехи, когда он не успевал вовремя благородно попрощаться с теми, кто раскрашивал его времяпровождение. Именно тогда, когда его отлавливали и били за проказы, у него в глубине души зародилось желание стать неуязвимым. После смерти от руки Айзена, он стал неуязвимым и невидимым, а взамен он утратил материальность и способность влиять на окружающий мир. Это было долгое время, когда он наблюдал за родным миром, за новой войной против квинси, за Ичиго, за разрушением этого мира и его бесславным концом.       — Эх... Угораздило же вляпаться в тебя, Наруто...       Ичимару Гин уже который раз пытался накопать внутри себя остатки его души, но, к сожалению, ничего не было. Только остатки воспоминаний сиротливо лежали в уголке его внутреннего мира, аккуратно сложенные его дзампакто. А лис, дрыхший в клетке, даже и не заметил смены хозяина тела.       Ичимару Гин снова погрузился в пучины своих воспоминаний. Его интересовало то, как он оказался в этом мире. Когда его родной мир разрушался, Ичимару сильно испугался за самого себя. Жизнь бесплотным разумом была для него адской пыткой, но эту "жизнь" отлично скрашивало наблюдение за окружающим миром. Что же будет, если разрушится мир, за которым он наблюдал?       — М-да... Не стоило подлетать к Хоугиоку так близко, — Ичимару ещё раз печальным взглядом прошёлся по отражению в зеркале. — Но раз уж это теперь моё тело...       В момент разрушения мира, он находился рядом с Айзеном. Именно в этот момент он очень сильно пожелал очутиться в любом другом месте. Кто же знал, что Хоугиоку снова исполнит оба его желания. Новый мир и новое тело. Причём мир, про который он знал по просмотру аниме, принесённого в Уэко Мундо Айзеном.       — Хоугиоку определённо смотрел аниме вместе с Айзеном. И определённо имеет хорошее чувство юмора...       Впрочем долго пялиться с глубокомысленным взглядом в зеркало у Ичимару не выходило. Детское тело требовало движения или хоть какой-либо активности. Покачав головой и рассмотрев своё лицо с разных ракурсов, он признал его годным и начал размышлять о дальнейшей своей судьбе.       — Эх... Что же мне делать... Так много вариантов... Даже не знаю, что выбрать...       Ичимару поморщился. Он знал, что делать, но не любил заниматься подобным. Очень не любил. Обычно он вовремя сматывался, чтобы не заниматься этим делом. Ради того, чтобы не заниматься этим он даже быстрее, чем желал окончил академию и стал третьим офицером. А поэтому, порывшись в своей новой памяти, аккуратно расставленной в определённом порядке его дзампакто, он принял гениальное решение.       — Попрошу кого-нибудь другого. Да, точно. Должна же у ребёнка быть нянька. Попрошу её.       Ичимару не знал, что такое чакра и как этим пользоваться. Всё, что он знал было подсмотрено у Айзена, который принёс однажды из мира живых большой плазменный экран вместе с портативным компьютером, заполненным огромным количеством Аниме. Но он точно знал, что чакра содержит и духовную энергию, а значит, с ней он сможет управиться. Для начала он решил сделать обычный духовный шарик. Знаете, такого белого цвета светляка, состоящего из духовных частиц.       — Что-то здесь не так, — Ичимару покачал головой. Шарик был жёлто-красным и в восемь раз больше ожидаемого. Помимо этого он был полу-материальным и начинал потихоньку притягивать к себе окружающий воздух, сжимаясь в размерах. — Это слишком много. Очень много.       «Один к восьми», — подумал Ичимару. Именно таково было по ощущениям отношение его холодной рейрейку к тёплой энергии тела. Это было невероятно много. Ичимару отлично знал канон и отлично понимал, что это полноценный резерв Каге. И вполне отлично понимал, что Наруто имел резерв больший чем у него, и знал, что это не предел. Но что было ещё более ужасным для Ичимару, это то, что энергии в теле Наруто было в пару раз больше, чем резерв среднестатистического капитана.       — М-да, ужасный ребёнок, меня просто бросает в дрожь от понимания того, что было бы, если с ним занимались бы с детства. Он бы посильнее Мадары был. Намного сильнее, — Ичимару улыбнулся хищным оскалом. — Но я это исправлю... Хе-хе-хе... Теперь это тело принадлежит мне...       В это же время, настоящий Наруто с интересом следил за действиями и поступками очередного пришельца. Он сразу узнал его, по памяти предыдущих попаданцев. И тем более возрастал его интерес, к происходящему.       — Думаю, надо будет запечатать часть сил, чтобы ему не снесло крышу, — произнёс Наруто. — Надеюсь, он скрасит череду моих реинкарнаций. Давненько я подобного не видел.