Наше прелестное будущее.

- Смотри, снежинка какая! – на её ладони хрустальная звездочка. Девчушка улыбается, разглядывая причудливые края снежники. – Аня, тебе нравится? Искусственные глаза долго-долго смотрят на ладонь младшей сестры, а потом она моргает, в подтверждение того, что ей нравится. - Мама говорила мне, что были времена, когда на улице цветы были повсюду! И прям на улице, прямо под нашими домами персики на деревьях! Это правда? Механизм уже привычно щелкает. Руки, затянутые в тоненькую ткань шелковой блузки поднимаются, ладони раскрыты. Робот ловит снежинки. Маша смеется. Живая Аня тоже так делала, а еще она высовывала язык и ловила снег ртом. Такая забавная, как будто ей пять, а не двадцать! И вот сейчас, искусственный интеллект делает тоже самое, даже губы улыбаются почти не механически. - Ты такая красивая у нас, Аня! – Маша прижимается теплой щекой к плечу девушки. Механизм снова щелкает. Аня моргает часто-часто. Синтетическому интеллекту не понятно, почему девчушка жмется к нему, почему ластиться и заглядывает в глаза. Но отчего-то механизму становится приятно. У Маши очень теплая щека и звонкий смех, который проскальзывает по проводам. У таких, как Аня в голове есть чип, на нем записаны воспоминания, которые искусственным образом вытягивают из мертвого человека. Иногда воспоминания искажаются, утрачиваются или совсем стираются, поэтому, такие как Аня совсем не идеальные копии себя живых. Правда, все чаще и чаще роботы ломаются, они зависают, подолгу смотря в окно или в стену, в стеклянных глазах пустота. Совсем пустота даже ничего не вспыхивает. Ученые говорят, что такое случается, когда человеческая сущность начинает проявляться в памяти. Точнее, они хотят так считать. На самом деле никто не знает, почему вроде бы вечные механизмы ломаются в один момент и остаются навсегда железной конструкцией, обтянутой искусственной кожей. - Жаль, что ты не можешь говорить, - Маша вздыхает, поправляя шапку, сползшую на глаза. Аня хлопает глазами, смотря на сестру. Знала бы только мелкая, как жалко ей самой, что она не может говорить. Насколько жалко! Особенно, жалко, что все это пройдет через секунду. Снежинка тает на раскрытой ладони механизма. И мало кто может догадаться, что вместе с проводами, шестеренками и прочим металлом, где-то стучит память, короткими редкими и резкими обрывками, пробиваясь под самую пластину черепа. Всего секундные картинки, но такие яркие, что хочется зажмуриться. А ведь снежка растаяла.