Will the hard or soft target be the one that they take When the rites are going down? Will this terrible silence be broken with agitated Calls to hunt you down? When the stage is set, the line is drawn The curtains up, the lights are on And you're on your own And you're on your own*
Вселенная, видимо, решила добить меня заунывной музыкой в плеере, но переключать трек я не стал. Автобус тащился неприлично медленно. На репетицию я, конечно, опаздывал. Живо представил, как Лекс будет недоволен. В общем-то, мне было плевать на его реакцию, да и вообще на все. Плевать. Дела в группе и без того удручающие, опоздание вряд ли усугубит расшатанные отношения. В голову закралась предательская мысль: может, и правда пора последовать примеру Князя и переехать в столицу? По крайней мере, Панда раньше поддерживала эту идею. Соберем втроем «Осколки Шторма 2.0», там ведь и возможностей для раскрутки больше… Хотя это я могу легко уехать, а у нее учеба и что-то близкое к личной жизни. Я пялился в окно автобуса, бездумно разглядывая улицы и прохожих, и все яснее осознавал, что в городе меня ничего не держит. Но принять это было сложно. Семья ничего не потеряет от моего переезда, родители вообще порадуются. Скучать будет только сестра, но это не проблема, можно навещать друг друга, да и Интернет-технологии позволяют поддерживать общение практически на любом расстоянии. Группа? Вернее то, что от нее осталось. Даже если с Князем и Пандой не сложится, в большом городе с этим будет еще проще — всегда найдутся выскочки, мечтающие стать рок-звездами. Хочешь — присоединяйся к уже имеющемуся коллективу, хочешь — собирай свой. Так что же меня держит? Друзья? Вместо ответа я только усмехнулся. Конечно, первое время придется напрячься, найти жилье и работу, новые знакомства и связи… На секунду мне даже показалось, что впереди замаячила надежда на новую счастливую жизнь в столице. Пока я размышлял о возможностях и угрозах, о сценариях развития событий, прикидывал варианты разведывательной поездки, которую можно будет осуществить уже летом, автобус довез меня до нужной остановки. Несколько минут быстрого шага — и я стоял перед дверью реп.точки, мысленно готовя речь, полную бессмысленных оправданий и дежурных отмазок. Было подозрительно тихо, они еще не начали репетировать? В последний миг мне показалось странным то, что никто из группы даже не поинтересовался, еду ли я вообще. Дернув дверь и шагнув в помещение, я застыл на пороге, как вкопанный. Ваня, сидя за барабанной стойкой, подкручивал крепления тарелок, Ольга с выражением крайней сосредоточенности смотрела в монитор своего ноутбука. Лекс, стоявший спиной, разговаривал с сидевшим на диване уже знакомым мне человеком. Забыв про все, что хотел сказать, я воскликнул: — А ОН что тут делает?! Мой возглас заставил всех присутствующих оторваться от дел и обернуться. — О, привет, Дизи. Ты как всегда поражаешь своей пунктуальностью, — бросил Лекс, проигнорировав мой вопрос. У меня участился пульс. Я слышал, как сердце бешено отбивает удары, переводил взгляд на присутствующих, повторяя немой вопрос. Ваня с Ольгой ответили недоумением, в глазах гитариста читалось презрительное «Ну ты и дебил». Пересилив себя, я взглянул на Романа, и он потупил взгляд, как бы смущенно ответив «Прости, так получилось». — Дизи, знакомься, это Рома… — Знакомы уже, — я оборвал лидера на полуслове и, плохо контролируя себя, спросил снова: — как он сюда попал вообще? Лекс удивленно вскинул бровь и состроил недовольное лицо: — Если бы ты хоть иногда читал групповой чат, то был бы в курсе, что я позвал Рому на сегодняшнюю репетицию. Меня затрясло от возмущения и бессилия, я едва не застонал. Ну, офигеть теперь. Лекс пригласил Рому к нам на репетицию. Когда они успели познакомиться? Этот парень осадил меня по всем фронтам. — Если это все, что тебя интересует, может, включишься в работу уже? Ты и так на полчаса опоздал. Все вернулись к своим делам, делая вид, что не было этой странной сцены секунду назад. Что делать? Бежать? Ну уж нет! Я собрал волю в кулак, снял верхнюю одежду и принялся расчехлять инструмент. Но молча этого сделать не удалось: — А он теперь всегда к нам ходить будет? — Денис, я, вообще-то здесь. Может, не будешь говорить обо мне в третьем лице? — обратился ко мне Рома. — Ой, прости, я что-то забылся. Как прошла фотосессия? — я кинул на него взгляд, полный злобы. — Супер. Расскажу потом. Я поймал недоуменный взгляд Панды и порадовался немногословному ответу Ромы — вести диалог в присутствии свидетелей совершенно не хотелось. Сейчас он почти не казался мне страшным, он меня просто бесил. — Кстати, Дизи, раз уж ты опоздал, может, попробуешь загладить свою вину и встанешь к микрофону? — как бы между делом спросил Лекс. Я отрицательно покачал головой. Еще чего. Лидер скривил недовольную гримасу, но настаивать не стал. И тут меня осенило: это же мой шанс отвадить Рому раз и навсегда! Надо как можно больше лажать, играть мимо нот и сбиваться с ритма. Тогда он подумает, что я никчемный музыкант и отстанет, зачем ему в группе полный бездарь? Первый раз за день я порадовался тому, что в голове родилась отличная мысль. Мы начали с отыгрывания уже набившей всем оскомину «Аллегории боли», потом разобрали написанную Пандой партитуру для новой песни, текст которой никак не отложился у меня в памяти. Подошла очередь «Паранирваны», здесь Ольга тоже придумала новую аранжировку и они с Лексом долго спорили по поводу лучшего варианта. Впервые я подумал, что без вокала наша музыка звучит довольно скучно. Как назло, когда это было нужно, играть фальшиво, сбиваясь с ритма, у меня не получалось. Пребывая в полном недоумении я злился на собственный скилл, и ребят, вместе с которыми мы играли четко и слаженно, даже Ваня сегодня был на высоте. Рома сидел спокойно и голоса не подавал, только иногда едва заметно покачивал головой в такт музыке. Когда мы закончили с очередной композицией, Лекс ехидно заметил: — Удивительное дело, в присутствии гостя вообще не косячим. Всегда бы так, — он покосился на меня, потом на Ивана, — придется и правда звать Рому на каждую репетицию, — они обменялись улыбками, как старые друзья, и это меня окончательно взбесило. — Так, давайте сделаем пятиминутный перерыв, мне нужно позвонить, — и поставив гитару на стойку, Лекс вышел в соседнюю комнату. Я схватил под локоть не успевшую опомниться Панду и потянул ее в коридор, бросив перед выходом беглый взгляд на Рому, который в этот момент смотрел в экран смартфона. — Подруга, хоть ты мне объясни, какого хрена Вишневский делает у нас на репетиции? — спросил я клавищницу, уводя ее подальше от помещения репетиционки. — Дизи, Дизи, полегче, что случилось-то? Куда ты меня тащишь? Я немного ослабил хватку, но девушку не отпустил. Мы прошли по длинному извилистому коридору и остановились у кофейного автомата. — Мне ванильный капучино, — быстро сориентировалась она. — Плата за информацию? Ну окей. Я вставил деньги в купюроприемник и выбрал напиток, автомат радостно зашумел, начав работу. — Ну так и что? Когда Лекс и Вишневский успели спеться? — Как я поняла, они давно уже были знакомы. Заочно. Ничего удивительного, круг довольно узкий, все друг друга знают. И, как ты помнишь, у нас снова нет вокалиста, а раз ты петь не хочешь, Лекс рассматривает все варианты... Я не смог сдержать страдальческого стона: — Но у него же своя группа, куда ему еще-то? Автомат подал звук, известив о готовности напитка, я достал бумажный стаканчик и передал его Оле, та кивнула в знак благодарности и ответила: — Может, он решил, что если гора не идет к Магомету, то Магомет должен пойти к горе? И раз мы отказались присоединиться к его группе, то он вольется в нашу. — Только этого не хватало. — Денис, — она подняла на меня глаза, — что у вас такое? Мне, может, кажется, но ты слишком враждебно сегодня к нему настроен. Я набрал побольше воздуха в легкие и без предисловия выдал: — Он меня преследует. — Рома? Преследует тебя? Ты ничего не путаешь? — ее глаза расширились от удивления, тонкие темные брови поползли вверх. — Да. Он меня в пятницу поехал провожать до дома. — Ну это я помню, сама его об этом попросила, ты едва стоял на ногах, мог и не доехать, — усмехнулась она. — В друзья добавил после этого. А в среду со своей группой приперся на эфир. Клавишница картинно всплеснула руками, едва не расплескав кофе: — Вот это да, невиданное хамство! На передачу, куда приходят местные музыканты для интервью. Поди еще и по приглашению твоего напарника? И соцсеть! Невообразимо! Неприемлемо! Что-то еще? Внезапно до меня дошло, насколько нелепо со стороны звучат мои слова. Я почувствовал, как тает уверенность в собственной правоте. — Ну… еще он познакомился с Яном и пошел к нему на фотосессию. Она укоризненно покачала головой. — Нет, ты не понимаешь! Он после эфира потащил меня общаться и опять звал к себе в группу. А теперь еще и к нам на репетицию заявился! Ольга закатила глаза и тяжело вздохнула. — Я что-то не поняла, у нас нынче семантика слова «преследует» поменялась? Или ты, как настоящая звезда, непременно должен иметь сумасшедших фанатов-сталкеров? Тогда еще нужен кто-то, кто будет тебя у дома караулить. Ну, ты, конечно, можешь думать так о Роме в своих фантазиях, но в реальности вынуждена тебя огорчить — для «преследования» приведенных тобой фактов маловато. Дизи, у тебя паранойя разыгралась? Или по весне самомнение болезненно разбухло? Конечно, на ее поддержку я особо не рассчитывал, но слышать это было довольно неприятно. Черт, а если она права, и я все надумал? И Роме я совсем не интересен, а если и интересен, то только как музыкант, а на репетицию к нам он попал по случайному стечению обстоятельств? Ага, как же. Как бы я ни хотел в это поверить, получалось с трудом. Мы вернулись в комнату, где Лекс с Ваней уже бурно обсуждали, что мы будем играть дальше. Рома все так же мирно сидел на диване, с любопытством наблюдая за происходящим. — Без вокала совсем не то, мы же не пост-рок играем, — разнылся Ваня, а потом пристал ко мне: — Дизи, ну ты же можешь, давай ты хотя бы «Остерегайся пустоты» споешь? — Нет. — Сам знаешь, чей ответ! Мне захотелось разбить о его голову бас-гитару. — Слушайте, чего вы до меня докопались сегодня?! — я вспылил, — вон есть Рома, он вокалист, пусть он и поет. Похоже, они восприняли мое предложение всерьез — все трое резко повернулись к Роману. Тот пожал плечами: — Почему бы нет? У вас же есть каверы какие-нибудь? Я с ужасом осознал, к чему могут привести мои слова, и в попытке исправить ситуацию выпалил: — Ой нет, «Him», «Rasmus» «The 69 eyes» мы не играем! Мало того, что шутку никто не оценил, так еще и Лекс посмотрел на меня как на идиота. Пару минут они обсуждали варианты, которые мы можем исполнить все вместе. В итоге нашлась единственная песня, знакомая всем присутствующим — «Otherside» Red Hot Chili Peppers. Мы разучивали ее еще с Князем и Игорем полтора года назад, поэтому отмазаться я уже никак не мог. Клавиш не предполагалось, Ольга радостно плюхнулась на диван, заняв зрительское место, которое освободил гость, вставший к микрофону. Минута настройки, и Лекс кивнул мне — гитара и бас вступали одновременно. В первые мгновения я успел подумать, что вокальная партия слишком высокая для Романа и больше подошла бы мне...How long how long will I slide Separate my side I don't I don't believe it's bad Slit my throat it's all I ever I heard your voice through a photograph I thought it up and brought up the past Once you've gone you can never go back I've got to take it on the other side
Я оказался прав. Его голос звучал чужим и непривычным, отдаваясь где-то в костной ткани. Но у меня не получалось отвести взгляд от Романа, а он смотрел на меня из-под полуприкрытых век. Он говорил со мной, а я отвечал как мог. Странный диалог вокала и ритм-секции. Смысл песни ускользал, слова рассыпались по полу, ползли вверх по стенам, оббитым звукоизоляцией и растворялись где-то под потолком. С каждой секундой я чувствовал, как отключаюсь от происходящего в комнате. В голове мелькали психоделические картинки клипа, который я видел еще будучи подростком. I've got to take it on the other side. Серый пейзаж с искаженной перспективой, черное небо и ветви деревьев. Замысловатые постройки, пустые коридоры. Другая сторона. Мне показалось, что я видел это где-то еще. Не в детстве по телевизору. Не в реальности. Во сне. С последними нотами наваждение рассеялось. Из транса меня выдернули громкие аплодисменты Панды, которая едва ли не подпрыгивала на диване. Рома наигранно поклонился. — Круто, круто, круто, ребят! Обожаю эту песню, — радостно сообщила клавишница, наконец перестав хлопать, — правда, вы там слажали в паре мест, но мне все равно понравилось. Ром, может, и правда к нам переметнешься? Бросай свой «Offertorium»! — пошутила она. В ответ парень только многозначительно улыбнулся. — Ладно, Роман все-таки сегодня наш гость, не будем его мучить. Спасибо тебе, Ром, — Лекс кивнул ему, а потом повернулся и скомандовал остальным: — Так, давайте еще пару раз «Воспаленные мысли», и закругляемся. Панда вернулась к своей стойке с ноутбуком и миди-клавиатурой, Рома занял освободившееся место на диване. Когда он проходил рядом, я едва не ляпнул какую-то глупость в духе «сегодня-то меня провожать пойдешь?», но в последний миг сдержался, чему был чрезвычайно рад. Оставшиеся полчаса мы не смотрели друг на друга. Когда отведенное для репетиции время подошло к концу, Оля собралась и стремительно покинула репетиционку, на улице ее уже ждал Александр. Ваня упал парочке на хвост, а меня с собой не взяли, потому что ехать им нужно было в другую сторону. Лекс, собирая вещи, увлеченно болтал с Романом о последних музыкальных новостях. Двигаться до остановки в их компании мне совершенно не хотелось, я неспешно копался в проводах, перекладывая их с места на место, и в итоге остался последним. Когда дверь за парнями захлопнулась, я наконец принялся медленно собирать вещи, потом закрыл помещение и прежде, чем сдать ключи на вахту (следующая группа должна была придти репетировать ближе к вечеру), второй раз за день прошелся до кофейного автомата. Все было как-то странно. По сути, Роман не представляет для меня угрозы, ничего плохого он мне не сделал. И вряд ли сможет сделать — слишком широк круг свидетелей. И мы даже довольно мило пообщались в среду, до того момента, как он заикнулся про цирк, после чего у меня случился неконтролируемый приступ паники, и я сбежал. С Ярославом и Ольгой их объединяет университет, с Лексом — музыкальная тусовка, с Ваней он наверняка успел познакомиться на репетиции, Ян его фотографировал... Да наверняка найдется еще куча общих знакомых. Может, его младший брат или сестра учатся в одной школе с Мариной? Даже здесь не будет ничего удивительного, город у нас небольшой. Странно только, что я ничего не знал о его существовании до прошлой недели. Хотя бывают в жизни и более странные вещи. Например, увидеть человека во сне, а потом познакомиться с ним в реальности... Черт, я же взрослый человек с высшим образованием и не верю во всю эту дурацкую мистику, совпадения, гороскопы и прочую ерунду. И вообще, почему я решил, что он похож на героя моих кошмаров? Может, это заблуждение, я ведь не могу толком вспомнить лицо этого маньяка. Поймав себя на том, что уже несколько минут стою у окна и пялюсь в одну точку с пустым стаканом в руке, я наконец поплелся к выходу через длинные коридоры учебного заведения. И пройдя мимо поста охраны заметил на улице уже знакомое черное пальто. Он ждал меня. Дизи, иди мимо как ни в чем не бывало, можешь дружелюбно улыбнуться на прощание и продолжить делать вид, что все отлично. Только не начинай разговора. Это твой последний шанс на нормальную жизнь... Сознание призывало бежать прочь, но тело само двинулось в сторону Ромы, который не сводил с меня глаз. Десяток идиотских реплик разом возник в сознании. Я мог бы его подколоть, спросить, давно ли он ждет, успел ли соскучиться, а может, потерялся, и следует проводить его до дома. Но я просто подошел ближе и молча застыл в метре от него, сунув руки в карманы. Рома посмотрел в сторону: — Знаешь, Денис, я думаю, весна — самое удивительное время года. То, что умерло, возвращается к жизни, чтобы расцвести, дать плоды и снова умереть. Бесконечный танец жизни, круговорот, и каждый раз веришь, что с весной наступит новая жизнь... — Ага, круто. Давай ближе к делу. Он повернулся ко мне с долей разочарования во взгляде. Его смутила бесцеремонность, с которой я прервал начало лирического монолога? Но Рома молчал, неотрывно вглядываясь в мое лицо, поэтому я снова подал голос: — Рома, к чему это все? Я вроде ясно дал понять, что отказываюсь от твоего предложения. Ты же не собираешься быть вокалистом у нас в группе? Его выражение резко изменилось и стало насмешливым. Он кивнул: — Какой ты проницательный, Денис. Конечно, не собираюсь. Хотя, должен признать, ваша группа мне нравится. Но в совместном творчестве с «Осколками Шторма» я не заинтересован. — А в чем тогда дело? — В тебе. Я опешил. Что, вот так сразу, прямо в лоб? А как же ухаживания, цветы, романтика, робкие взгляды и неловкие прикосновения? Наверное, это только в сказках, а для меня подразумевается жесткое БДСМ без прелюдий. Краем глаза я оценил внешнюю обстановку: на входе охрана, нас отлично видно, вход в университет просматривается несколькими камерами, так что здесь он мне ничего плохого сделать не сможет. Натянуто улыбнувшись, я спросил: — Рома, я что, тебе так сильно понравился? Слушай, совсем не обязательно меня преследовать. Мог бы просто написать в сети. Я нервно усмехнулся и плюхнулся на соседнюю лавку, потому что ноги предательски подкосились. Теперь он смотрел на меня сверху вниз: — Написать что? — Ну, не знаю. «Привет, как дела?» для начала. — И ты бы ответил? — Рома прищурился, скривив рот в улыбке. — Нет, конечно. Мой ответ развеселил его еще больше, он помотал головой улыбаясь, потом резко вернул серьезное выражение лица и посмотрел на меня в упор. — Денис, давай посидим где-нибудь? — Может, еще по лесу прогуляться предложишь? Спасибо, я вот и так уже сижу. Присаживайся, места достаточно, — я вынул руку из кармана и открытой ладонью указал в сторону свободного пространства скамьи. Рома не пошевелился. — Нам нужно поговорить. — Фиг ли ты такой приставучий, Ром? Я мальчиками не интересуюсь. — Хватит, — резко скомандовал он, повысив голос. Меня прошибло холодом. От неожиданности я растерялся, потряс головой, не понимая, о чем он, и наконец выдавил из себя: — Ч-что? — Хватит вести себя как тряпка. Повисла пауза. Я пытался осознать, что он только что сказал. — Чего-о?! Это ты сейчас вообще к чему? Собеседник скривил едкую ухмылку. — А я разве не прав? Ведь если бы ты действительно хотел, то давно послал бы меня в грубой форме. Но ты этого не хочешь, ты увиливаешь, юлишь, отшучиваешься, но ни разу не попытался сказать «Катись к черту, мудак». Я захлебнулся от возмущения. Хотелось возразить, что я вообще-то воспитанный парень и не посылаю людей направо и налево, обзывая мудаками, а стараюсь решить вопросы культурно. Но потом меня настигли осознание, беспомощность и стыд. Он попал в точку. Не только в отношении себя, но и в целом, последние пару месяцев я вел себя именно так. — Откуда ты знаешь? — Я многое о тебе знаю. Ты не можешь убегать от мира вечно, Денис. Я просто хочу с тобой пообщаться, может, постараться помочь, — сказал Роман и приблизился ко мне на полшага, я приказал телу никак не реагировать на его перемещение. — Мы с тобой уже общались. В клубе. В эфире. И в чайной в среду. Можно сказать, что и сегодня на репетиции поболтали. Чего тебе еще от меня надо, Ром? — я постарался вложить в свои слова как можно больше раздражения, только бы он не заметил, как предательски дрожат голосовые связки. На долю секунды мне показалось, что в его глазах промелькнуло отчаяние. — Денис, ты что, боишься меня? Я нервно сглотнул. Ну что тут можно было ответить? — Да. Зеленые глаза распахнулись от удивления, изящные темные брови полезли на лоб, он снова полностью переменился в лице и вопросительно уставился на меня: — Почему? «Блин, чувак, наверное потому, что ты гонялся за мной с топором по ночному болоту, потом играл в садистские прятки на заброшенном заводе, затем издевался, протыкая кинжалами в цирке уродов, и вдобавок еще изнасиловал крайне жестоко и извращенно на больничной койке, а я жуть как не люблю больницы. Ну ладно, допустим, это был не ты, а кто-то очень похожий на тебя. Ах да, и все это происходило в моих снах». Интересно, если я так отвечу, он поверит или примет за психа? Вместо тирады, ставившей под сомнение мое психическое здоровье, с губ сорвался нервный смешок: — Не знаю. Лицо Ромы стало абсолютно серьезным: — Я желаю тебе только добра. Как мило с его стороны. — Денис, прошу. Один раз. Удели мне час. А потом, обещаю, я оставлю тебя в покое, если ты об этом попросишь. — Ладно, — я взглянул на часы, — твое время пошло. Ну вот, отлично, Денис, вместо того, чтобы раз и навсегда послать этого психа подальше, ты снова ведешь себя, как тряпка. — Идем. Нас ждет такси. Чегоооо? Когда он успел его вызвать?! Я покорно поплелся за ним, осознавая, что покидаю безопасную территорию. На парковке нас ждал автомобиль с опознавательными «шашечками» на крыше. Мысль о том, что можно было сесть рядом с водителем, пришла ко мне, когда мы оба расположились на заднем сидении, а машина уже тронулась с места. — Я совсем отвык от того, что могу пугать людей, — сказал Рома, не отворачиваясь от окна. — Я что, не первый, кто тебя боится? — мне не удалось сдержать истерический смешок. — Да, — ответил он после долгой паузы. — Слушай, может, я что-то упускаю? Может, мы были лучшими друзьями в яслях, но я совсем тебя забыл, и ты теперь смертельно обижен, но не можешь сказать об этом прямо? — я соображал, о чем говорить в присутствии водителя, чтобы он потом смог, если что, оказать содействие в расследовании моего исчезновения. Черт, а если они заодно? Видимо, у меня и правда разыгралась паранойя. Рома посмотрел на меня с задумчивостью: — Я старше тебя. И я не ходил в ясли, Денис. — Я тоже, но тем не менее. В выходной день дороги были пустыми, через десять минут водитель уже высаживал нас у неприметного крыльца кофейни, о существовании которой в этом районе я не догадывался до сегодняшнего дня. Кажется, наше появление привлекло внимание всех присутствующих в небольшом помещении: бармен, пара официантов и несколько посетителей резко повернули головы, когда мы вошли. Роман направился к свободному столику у окна. Краем глаза я заметил, как он поежился, сняв пальто и недовольно огляделся по сторонам. Присутствующие продолжали пялиться на нас, как зомби, от этого стало не по себе. Меня накрыло осознанием: несмотря на всю свою внешнюю строгость и загадочность, в настоящий момент Рома нервничал не меньше меня, стеснялся и не знал, как начать разговор. Закинув куртку на вешалку, я плюхнулся на диван, сложил руки на груди и уставился на спутника, натянув дурацкую улыбку до ушей: — Что-то не так? — Слишком много внимания к нашему столику, — с плохо скрываемым раздражением в голосе, чуть громче, чем следовало бы, ответил Рома, листая страницы меню. Все присутствующие резко отвернулись и занялись своими делами. На секунду мне показалось, что я стал участником дурацкого телешоу. Я помотал головой, отгоняя подозрения: — Ты выступаешь на сцене, даешь интервью, позируешь перед камерой и при этом испытываешь дискомфорт при излишнем внимании в кафе? Странно. — Это разные вещи, Денис. Сцена и жизнь — два разных мира, которые мало перекликаются между собой. Не люблю, когда люди пялятся на меня, если я сам того не желаю. — Хм. А мне как-то всё равно, — я пожал плечами и откинулся на спинку дивана, взяв в руки меню, которое по какой-то мистической случайности открылось на алкогольной карте. Почему бы и нет? Разум подсказывал, что целый коллектив кофейни вместе с посетителями уж точно не может быть его сообщниками, и здесь я могу чувствовать себя в безопасности. Если, конечно, это не сон. Хотя я был совершенно уверен в том, что утром проснулся и в настоящее время бодрствую. Кстати, мне уже целую неделю не снились кошмары. — Наверное, ты просто привык к тому, что привлекаешь взгляды, — его слова выдернули меня из размышлений. — Не знаю, как-то не обращал внимания. — Думаю, ты сейчас лукавишь, — ответил Роман, не поднимая взгляда от буклета. — Внешняя красота обеспечивает расположение людей и значительно облегчает жизнь. — По-твоему, я располагаю людей за счет своей внешности? — По-моему, ты прекрасно осведомлен о собственной привлекательности и умело ее используешь. — Я должен записать это в свой список самых странных комплиментов, которые мне приходилось слышать в жизни. Спасибо. Мне приятно это слышать, особенно от человека, к которому природа была щедрее, чем ко мне. Рома улыбнулся: — Ты же сказал, что я тебя пугаю. — Ага. Одно другому не мешает. — Так и чем же? Я просто пожал плечами, и уставился в окно. Тяжело было с ходу выразить это словами. — На самом деле, меня, наверное, пугаешь не ты, Ром, а то, что я третий раз за неделю по странному стечению обстоятельств оказываюсь с тобой тет-а-тет. — Думаешь, я тебя преследую? — Честно говоря, да. Именно так я и подумал. Впрочем, о чем еще можно было подумать на моем месте? Может, ты объяснишь мне, в чем дело? К нам подошел официант, чтобы принять заказ. Когда я попросил «Куба Либре», Рома укоризненно взглянул на меня: — Продолжаешь предаваться алкогольному саморазрушению, Денис? — Слушай, ты не любишь лишнее внимание, а я не люблю бессмысленные нотации, так что давай без этого. — И в мыслях не было, я просто пошутил. Мне то же самое, — он повернулся к официанту, изобразив дружелюбную улыбку, и когда тот, записав нехитрый заказ в блокнот, отошел от нашего стола, продолжил: — Когда я увидел тебя две недели назад в «Пантеоне», то понял, что все эти годы жил не зря. Я нервно сглотнул. — И чего ты от меня хочешь? — Просто общения. — Звучит как-то скромно после такого серьезного заявления. Назови мне причины, по которым я должен с тобой общаться. — Ты не должен. Но я скажу, для тебя это будет… Черт, даже не знаю, как сказать. Выгодно? Рационально? Привлекательно? Я не могу сейчас это сформулировать. Но думаю, есть причины, не зависящие ни от твоего, ни от моего личного мнения. Просто так должно быть, и все. — Как-то невнятно звучит, я не большой любитель пустых пафосных слов, извини. — Нет, ты именно он. И в этом мы похожи. Я чувствую в тебе родственную душу, Денис. Рядом с тобой мне спокойно. И тепло. Как ни с кем в жизни. Кажется, краска залила даже кончики моих ушей. Серьезная предъява для человека, с которым ты знаком всего неделю. К моему счастью, официант прервал наш диалог, принеся поднос с заказом. Когда он ушел, я одним глотком осушил треть бокала, и пока не передумал, спросил: — Ты что-то там сказал про то, что многое знаешь обо мне. Поделись. — Ты уверен, что хочешь услышать? — Да. — Ну хорошо... Ты светлый и легкий человек, Денис, и этим притягиваешь людей. Да, не только своей внешностью, с которой у тебя особенные отношения. Порой даже слишком легкий — ко многим вещам относишься поверхностно и несерьезно. С трудом доводишь дела до конца, музыкальную школу бросил, из универа не вылетел только потому, что не хотел в армию. Как и у всех, у тебя есть темная сторона, которую ты особо не афишируешь. У тебя сложные отношения с родителями, я прав? Я кивнул, а Рома спросил: — У тебя есть братья и сестры? — Да, младшая сестра, ей пятнадцать. — Ее родители любят больше. Но для тебя это не стало причиной для ненависти или ревности, у вас хорошие отношения. — Я даже не буду спрашивать, откуда ты это узнал. Пока он меня не удивил. О моих отношениях с семьей близкие друзья догадывались, Ян вообще неоднократно возмущался сложившимся неравенством, видимо, он и сболтнул. Мою реплику Рома проигнорировал и продолжил: — Я знаю, что ты расстался с девушкой, пережил предательство друга и последние несколько месяцев пребываешь не в лучшем душевном состоянии. Порой пытаешься скрыть это от окружающих, но срываешься на нытье и жалость к себе. Часто тебя одолевают мрачные мысли. Не минутная хандра, а действительно тяжелые переживания, о которых ты стараешься молчать. Ты каждое утро надеваешь маску жизнерадостного человека, а каждый вечер глядишь в зеркало с отвращением. А еще иногда думаешь, ради чего живут такие люди, как ты? Фальшивки, пустышки, отбросы, которым не дано найти свое место в жизни, приносить миру пользу и чувствовать счастье. У тебя ведь бывают приступы самоненависти, не так ли? А вот теперь мне стало не по себе. Он говорил все это размеренно и спокойно, глядя в глаза, а я напрягался все сильнее. — Чего ты хочешь от жизни, Денис? Бесконечного веселья и удовольствий, всеобщего призвания и славы рок-звезды? Плыть по течению, и чтобы обстоятельства складывались как можно удачнее сами собой? — Ну я не знаю, Ром, тебе виднее, наверное, — усмехнулся я в ответ. — Вот именно, ты не знаешь. Да и не особо хочешь размышлять об этом. Думаю, в нашем возрасте это простительно, я тоже не всегда знаю, чего хочу. — Эй, я же моложе, вообще-то! Он снова проигнорировал возражение: — Ты часто чувствуешь себя одиноким, и чтобы забыть об этом, окружаешь себя веселыми шумными компаниями. В глубине души у тебя есть одно желание. Чтобы нашелся кто-то, кто поймет и примет тебя со всеми недостатками. — Ой, да такое желание есть у любого, — отмахнулся я. — Слушай, и после такого психологического портрета ты правда хочешь со мной общаться? Рома утвердительно кивнул. Нельзя сказать, что я согласился со всем, что он говорил, но многое было действительно близко. Одно я знал точно — с каждым сказанным им словом во мне разгоралось губительное любопытство. Я достал телефон и посмотрел на часы — две трети обещанного часа прошли. Что ж, ему действительно удалось меня зацепить, сбегать я больше не собирался. — Хорошо, Рома, я уже понял, что в универе у тебя был общий курс психологии, и ты прекрасно изучил все мои профили в соцсетях, а среди друзей завелась падла со слишком длинным языком. Ну конечно, ты же завоевал благосклонность Яна еще до личного знакомства, он наверняка выдал меня с потрохами по первой просьбе. Пора провести с ним воспитательную беседу. — Нет, Ян здесь не при чем, он почти не выдал о твоей жизни ничего, что ты бы не стал рассказывать сам. — Почти?? — Ладно, ты прав, эту информацию действительно не так уж сложно добыть, догадаться и сделать соответствующие выводы. Если ты умеешь складывать два и два, то многое поймешь о человеке, просто взглянув на него. Давай играть по-крупному. — Играть по-крупному? — я переспросил, потому что снова не понял, о чем он. Он замолчал и в упор посмотрел на меня. Желто-зеленые глаза стали совершенно пустыми и стеклянными. — Покойник. — Чего? — от пронизывающего взгляда у меня по спине пробежал холодок. — Приглядывает за тобой. Человек из мира мертвых. Близкий. Умер давно. От чего же, мммм… Наркотики? Я оцепенел. Этого точно не мог знать никто из друзей. Он продолжил: — Да. Лет двадцать назад. Он не может тебя отпустить. Родственник. Твой отец. *Antimatter — Paranova