hostage;

      Юнги всегда считал, что Тэхен — абсолютно неубиваемое существо, не способное к состраданию ближнему своему. И тем более Юнги не думал, что тот умеет плакать. Нет, не плакать — реветь, заливая всю квартиру. В общем, когда Чимин завел в квартиру этот зареванный рыжий комок, у Мина произошел разрыв шаблонов. Подходить к этому не хотелось, но Чимин так навязчиво подмигивал и кивал головой на Тэхена, сигнализируя «хен, немедленно иди и успокаивай», что сбежать было как-то неприлично, что ли. Хотя этот рыжий вроде больше вредитель, чем лучший друг, но не скотина же Мин Юнги.       Позже рыжего удалось затолкнуть в гостиную и усадить на диван. Ким поливал слезами домашнюю футболку Мина, изредка поднимая голову и неразборчиво матерясь, а Чимин с другой стороны ласково гладил его по плечу.       — Ну, Тэхен, чего ты, как баба разревелся, — Юнги отстранил от себя сопливую моську Кима, — хорош уже. Соседей затопишь.       — Я не баба-а-а, — страдалец развернулся и стал реветь в Чимина.       — Господи, да что случилось-то? И где этот твой Хосок? Иди реви к нему, — Юнги сложил руки на груди и с укором посмотрел на Пака. Тот ответил убийственным взглядом, потому что плач превратился в адский вой.       — Ну нахер, — Мин поспешно удалился на кухню, параллельно вспоминая, где у них в квартире валерьянка. Он, конечно, был бы рад какому-нибудь транквилизатору, чтобы вырубить Кима побыстрее и надолго, но разве наседка-Пак позволит?       — Да блин, Ким Тэхен! — Чимин не сдержался и легонько двинул кулаком другу в плечо. — Ты уже час ревешь. Можешь сказать, что у вас там произошло? Или мы с хеном пойдем и сами спросим у Хосока, — Пак отодвинул Тэхена от себя и взял за плечи. Конечно, в том, что хен пойдет куда-то там к какому-то Хосоку, он сильно сомневался, но чего не скажешь в такой ситуации.       Вой немного стих, а потом совсем прекратился, оставив после себя лишь страшненького, всхлипывающего Тэхена с красным лицом и опухшими глазами.       — Все бабы — сволочи, — зло протянул он.       В комнату как раз вернулся Юнги на пару с валерьянкой.       — Держи, принцесса, — он протянул Тэхену кружку, — закинься, а потом расскажешь.       Сосед теперь выглядел не столько расстроенным, сколько злым как черт. Но кружку в руки взял. Почти залпом выпив содержимое, он поморщился от горечи, все-таки Мин не пожалел травы для скорбящего. Впихнув кружку обратно в руки Мина, рыжий откинулся на спину и нагло уложил ноги к Паку на колени. Вытерев рукавом толстовки позорную влагу с лица, он сложил руки на животе.       — Короче, ну, ты же видел ту проститутку? — той ненависти, с какой он выдавил последнее слово, позавидовали бы даже бабушки у подъездов. Чимин только коротко кивнул, а Мин упал в кресло, чуя, что рассказ о таинственной проститутке будет долгим.       — Так вот, это его бывшая.       — Ну, и? Бывшая и бывшая, — Юнги нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику. Все эти мексиканские драмы наводили страшную скуку. Не то чтобы он действительно был таким черствым. Просто… Это же мужики! Какие слезы? Какие бывшие?       — Ну, и она от него беременна.       Сначала в гостиной настала гробовая тишина, потом встретилась с полом челюсть Чимина, а Юнги лишь многозначительно присвистнул.       — Хреново, — блондин почесал затылок и откинул голову на спинку кресла. — И как его угораздило-то…       — Так, подожди, — подобрав челюсть с пола, Чимин успокаивающе принялся гладить тэхеновские коленки. — Да кто вообще сказал, что это его ребенок? Может, она его нагуляла.       — Да хоть бы и нагуляла, какая разница, если этот мудозвон сразу решил меня бросить! — Тэхен вновь был на грани истерики, сжимая руки в кулаках.       — Да мне с высокой колокольни плевать, кто она там такая, ты со мной встречаешься! — Тэхен тычет пальцем в грудь Хосока и еле держит себя в руках, чтобы не вернуться и не оттаскать смазливую бабенку за волосы.       — Тэхен, — Чон перехватывает руки парня в свои, — я уже несколько дней пытаюсь тебе сказать, что нам надо расстаться.       Ким пару секунд тупит и, не веря, смотрит на своего парня, а потом резко вырывает руки.       — Разбежался! Если ты думаешь, что я позволю тебе свалить к бабе, ты сильно ошибаешься, — несмотря на то, что Тэхен пытался выглядеть по-боевому, в голосе проскакивали нотки подкатывающей истерики.       — Тэхен, прекрати, — в отличие от Тэхена, у Хосока голос твердый, не терпящий возражений. — У нее от меня будет ребенок, — и, ловя растерянный взгляд Кима, Чон делает контрольный в голову, — и я собираюсь на ней жениться. По нему видно, что он уже все обдумал и все решил. И совсем не в пользу Ким Тэхена.       — Что, прости, ты собираешься? — весь боевой настрой уже улетучился, осталось только непонимание. — С чего вдруг в Чон Хосоке проснулось чувство ответственности? Никогда не было, а тут вдруг на тебе, — Ким невесело усмехнулся, еле сдерживая подступающие слезы.       — Дети — это не шутки. Каким бы козлом ни был, даже я это понимаю, — Хосок запустил руку в волосы и отвел взгляд от убитого Кима. — Прости. Правда, я должен сделать именно так. Прости, что так получилось.       — Классно получилось, правда? Поразвлекался на стороне, натрахался с парнем в свое удовольствие, надоело — вот тебе и отмаза прекрасная нарисовалась, — Тэхен сплюнул под ноги Чону. — В жопу себе засунь свое «прости». Развернувшись с гордо поднятой головой, Ким сжал зубы, чтобы не разрыдаться прямо перед Чоном. Так больно ему еще не было.       — Надо было ему еще и по морде дать, — задумчиво протянул Юнги.       — Это, конечно, хорошо, что он, оказывается, весь такой правильный. Но, блин, можно же было что-то придумать всем вместе! Жениться, блять, — охренительная идея!       Чимина просто разрывало от эмоций. Как можно было так поступить?! Только недавно ведь, в этой самой гостиной, их с Юнги чуть ли не тошнило от той романтики, что творилась на этом диване. Хосок хоть и орал, что он не гей, но с Тэхена пылинки сдувал. А Тэхена за все годы дружбы он вообще ни разу не видел плачущим. Он любого мог заткнуть, любому навалять по первое число и никогда не унывал. Поэтому у Чима сердце разрывалось, когда он видел друга настолько сломленным.       — Если встречу — по-любому огребет, обещаю, — добродушие Чимина теперь на Хосока не распространялось, какими бы хорошими ни были его намерения.       — Ой, мелкий, хоть ты держи себя в руках. Не хватало еще твои сопли потом утирать, — Юнги не нравилось быть участником этой гейской дорамы, а экшена с огребающим от Хосока Паком он вообще не переживет. Несмотря на все свои внушительные рельефные мышцы, Чимин вообще не создавал впечатления опасного крутого парня. Просто щенок на стероидах.       Чимин хотел было возмутиться, даже рот приоткрыл, но был остановлен возобновленными всхлипами Тэхена.       — Надо же было в такого козла влюбиться, — Ким прижал ладони к лицу, чтобы снова не разреветься. — Я, и правда, как баба. Но, сука, обидно-то как, хоть вешайся, — голос рыжего окончательно затих.       — Тэхен, ну, чего ты. Все будет хорошо. Что у нас, мужиков, что ли, мало. Найдем мы тебе…       — Ой, блять, ну ты ему еще ведерко мороженого притащи и «Три метра над уровнем неба» вруби, — Юнги поднялся с кресла и встал над лежащим Тэхеном. — Я вас обоих сейчас отсюда выкину, если не прекратите этот цирк. Ну, свалил твой парень, ну и что теперь? Вместо того, чтобы тут сырость разводить, иди и найди себе другого мужика. Каких вы там, геи, любите? — Мин с трудом поборол желание сказать какую-нибудь колкость, но все же сдержался. — Так, Чимин, делай с этим телом все, что хочешь, но чтобы духу вашего сопливого тут не было. Блять, только радость и счастье, поняли?       Мотивация и поддержка — явно не конек Юнги, это Пак и Ким поняли уже давно, но чувство самосохранения не позволило что-либо возразить, поэтому парни заткнулись и лишь синхронно кивнули. Тэхен утер нос все тем же рукавом толстовки и даже невольно улыбнулся. Все-таки хен был в чем-то прав. Не перевелись еще геи на родине.       Чимин потолкал Тэхена в его комнату, а Юнги захватил кружку со стола и пошел заваривать себе ядерный черный кофе. К превеликому несчастью ему надо было ехать на работу, а счастливые часы сна были прерваны тэхеновской драмой. Пока Мин возился с кофе, Чимин справился с миссией по вырубке Тэхена и тихонько пробрался на кухню.       — Хён, не надоело еще кофе хлестать? — Чимин присел напротив Юнги, беря из вазочки печенье.       — А у тебя задница от сладкого не слипнется? — Мин с прищуром проследил путь печенья от вазочки до рта Пака.       — Не-а, — красноволосый улыбнулся, видя, что хен уже не такой злой. — Можно я останусь сегодня?       — На здоровье, я все равно на работу сейчас уеду. Ты хоть за Джульеттой присмотришь, чтобы яду не хлебнула.       — Ну, вообще-то, Джульетту-то не бросали ради беременной тетки, — Чимин грустно вздохнул.       — Чим, будь добр, хоть ты не начинай, мне соплей на сегодня на год вперед хватило. Я не привык ко всему этому, — Юнги передернул плечами и залпом допил оставшийся кофе, благо тот был не особо горячий. — Все, я пошел, до скорого.       В прихожей Юнги накинул куртку, быстро влез в кроссовки и свалил на работу, оставляя Пака наедине с уснувшим Тэхеном и мыслями о том, что, может быть, можно поспать в комнате хена?